I
За окном сгущались сумерки, предвещая тёплую августовскую ночь. Официально, рабочий день давно подошёл к концу, и в здании Альянса Независимых Государств по предотвращению критических ситуаций надлежало быть лишь гарнизону охраны. Однако покинуть офис одной из главнейших политических организаций мира смогли не все. Человек в военной форме нажал на сенсорную панель, и плотная занавеска бежевого цвета самостоятельно поползла в сторону, отсекая генеральский кабинет от всего города. Что ни говори, а оснащать дорогостоящие помещения здесь умели. Впрочем, человеку в военной форме к таким фокусам не привыкать, хотя и без них он бы прекрасно обошёлся. Пока генерал армии Анатолий Георгиевич Модзалевский разбирался с занавесью, полковник Рогозин в очередной раз обдумал доклад. Обстановка складывалась ужасная, а разочаровывать начальство не хотелось. Рапорты военных сталкеров пестрили одним и тем же: огромными потерями в битвах с неизвестным противником. Только-только улеглась ситуация в Зоне, как на людей Рогозина открыли сезон охоты. И, главное, простым группировкам такое не под силу — внезапные нападения и смертельные засады. Военным только и удавалось, что с боем выбираться из пекла. Конечные задания, само собой, были провалены, причём все. Порой врагу удавалось уничтожить весь отряд, и вот тут уже пиши «пропало». Но военных не так просто выследить, просчитать маршруты. Значит, кто-то намеренно сливал информацию, прямо из штаба. Но кто? Моховчук, полковник СБУ, сидевший как раз напротив Рогозина, обвинил в шпионаже предшественника Модзалевского — генерал-майора Беломестных: экономиста, может, и опытного, но военрука никакого. Тот больше пёкся о грандах и финансовых потоках «конторы». Нынешний же лидер взял в кулак все сферы влияния АНГ, в том числе и военные операции. Резон на то был неоспоримый; сам Рогозин узнал о нём лишь в начале июня, когда новое руководство явилось в этот самый кабинет. Незримая война с сильнейшим кланом Зоны заставила Альянс начать активные действия. Беломестных, будучи посвящённым во вражду с сектой «Монолит», подчинённым карт не раскрывал. Зато это сделал Модзалевский. Присутствовал здесь ещё один человек: заместитель генерала на посту директора и главный аналитик организации Николай Андреевич Тихомиров: высокомерный по натуре и расчётливый по складу ума скептик. Он в секунды выводил выгоды и риски любого предприятия «конторы», а потому был необходим на столь высоком посту. Всю политику Альянса творил этот загадочный дуумвират, что состоял из величайших антикризисных управляющих: военного и гражданского. Модзалевский уселся в кожаное кресло во главе стола. — Товарищ полковник, какова общая обстановка в Чернобыльской Зоне? — Его волчий взгляд вперился в Рогозина. — Сталкеры продолжают бурную деятельность. Приток артефактов на чёрный рынок увеличился: сказываются обжитые Затон и окрестности «Юпитера». Тем временем отряды спецназа терпят одно поражение за другим. — Полковник на миг остановился. — Мне кажется, Харон не преследует определённой цели, просто убивает наших парней. Хочет разозлить нас. Замечу, что ни одной группе за последние две недели с момента провала «Фарватера» не удалось провести полномасштабный рейд. Только бойцы отходят от базы, как их начинают отстреливать, словно дичь на охоте. — Предположения? — Крот. Сливает информацию по полной. До сих пор неясно, почему наша внутренняя безопасность бездействует. — Товарищ полковник! — Моховчука глубоко задело сказанное. — Никаких улик на данный момент нет! Мы поймали Беломестных, и пока он был единственным предателем. — А предавал ли он вообще кого-нибудь? — Просмотрите его дело ещё раз, Рогозин. Вам мало доказательств? — Офицеры, хватит, — прервал демагогию Анатолий Георгиевич. — Моховчук, начинайте сбор данных. Преследование наших солдат в Зоне ясно даёт понять, что в штабе объявился новый крот. — Так точно. — А вы, — обратился он к Рогозину, — передайте, чтобы ОСН* не покидали месторасположений. Все рейды прекратить. Сколько бы мы ни потеряли от этого, жизни бойцов дороже всего. Теперь поговорим о сфере исследований. Пришёл черёд Тихомирова. — Я пригласил нового руководителя научного отдела, но он по непредвиденным обстоятельствам не явился… Аналитика прервал стук в дверь. — Думаю, это он. В кабинет вошёл статный седовласый мужчина шестидесяти лет, одетый в строгий белоснежный костюм, дорогие ботинки. Довершала аристократический образ чёрная трость с набалдашником в виде посеребрённой орлиной головы. Даже круглые очки не умаляли величественный образ дворянина. «Ничего себе у нас учёные объявились, — подумал Рогозин. — Нынче персонал из Белой эмиграции набирают?» Тихомиров привстал. — Позвольте представить: профессор Александр Афанасьевич Ландау. Академик в области ядерной физики, лауреат Нобелевской премии. Изучает Аномальную Зону с момента её образования. Работал в одном из НИИ, однако я решил приобщить его к нашей организации. Личность мировой величины; если помните, давал немало интервью после июльских событий… — Спасибо, — прервал Тихомирова резкий тон. — Прошу прощения за задержку: изучал проекты. — Как наши успехи? — спросил генерал. — Вам есть с чем сравнивать. — Прекрасные разработки. Вы во многом опередили лучшие НИИ мира. Выскажу опасения по поводу проекта «Полигон». На мой взгляд, слишком агрессивно. — Бдительность — требование времени**. Не мы создадим «Полигон», это сделают другие. Мало ли какими принципами они будут руководствоваться. — Ваше право. В конце концов, АНГ — полувоенная организация. Но я учёный и желаю совершенствования мира, а не его уничтожения. Однако я пришёл, чтобы обсудить другой проект, на мой взгляд, более важный и продуктивный. — Излагайте. — Учёные из лаборатории, известной вам как объект «Б-Два», сделали великое открытие. Им посчастливилось добыть артефакт, обладающий неординарной способностью синтезировать аномальную энергию. — То есть? — Данное тело может заряжаться силой других артефактов и даже аномалий, а после воспроизводить в невероятных количествах. Представьте аккумулятор, впитывающий абсолютно любую энергию. Аккумулятор, который является одновременно генератором. — Какую ценность он представляет? — задал вопрос Тихомиров, пытаясь высчитать степень полезности нового открытия. — Огромную. Зарядив артефакт энергией электростатической аномалии, вы получаете неиссякаемый источник энергии. Думаю, то же самое можно проделать с целебными силами, антирадиационными… — А зарядив его не столь дружелюбной энергией? — прервал Александра Афанасьевича Модзалевский. — Вы получите величайшее орудие, — надменно произнёс профессор. — Надеюсь, вопрос чисто гипотетический. В ином случае вы должны понимать, какую ответственность на себя взваливаете. — Мне ясна ваша предосторожность и вера в светлые идеалы. Поверьте, будет много хуже, если вашим артефактом завладеют не те люди. Что вы намереваетесь с ним делать? — Пусть остаётся там, где находится ныне. Уверен, это будет лучше всего. Как я только что убедился, Анатолий Георгиевич, «Вечность» не готова для транспортировки. И человеческий фактор здесь играет важнейшую роль. Как руководитель научного отдела я обладаю правом вето, и могу его применить. — Не горячитесь, оно вам не потребуется. Артефакт останется в бункере, как вы и хотите. «Вечность»? Так вы его назвали? — Совершенно верно: бесконечный источник, — сухо ответил учёный, поглаживая серебряного орла. — Простите, у меня ещё много работы. Столько проектов, и все нужно изучить. Генерал кивнул, и профессор Ландау покинул совещание. — Быстро он обжился, — проронил Тихомиров. — Николай Андреевич, напомнить, кто его привёл? Впрочем, я вам благодарен. Такого человека действительно не хватало. Пока что он единственный из нас, кто не мыслит реалиями войны. Значит, нам есть чему поучиться.II
Мёртвый город, ночь. Завывания фантомов близлежащего леса; порывы холодного ветра; тихий, но всеобъемлющий гул, исходящий словно из самой земли. Здесь всё обстоит так, как и положено покинутому селению. Асфальт вымывается дождями, памятники великим медленно умирают в бездне веков: они теряют лица, имена, а позже свергаются с постаментов, чтобы обратиться в горы каменных глыб. Беспощадный противник — время — стремится поработить всё, что люди отдали ему на растерзание, и никому ещё не удалось победить ход часов. Это единственная сила во вселенной, которой принадлежит вечность; оно бесконечно, пока не отмеришь его на отрезки. Тогда стрелки набирают обороты и ускоряются с каждой секундой, пытаясь во что бы то ни стало сбросить с себя твою мерку. Время не любит оков: оно могущественно и властолюбиво. Всё, что мы можем, — подстроиться под его ход и уклоняться от ударов. Именно так поступили люди из тени. Им не впервой испытывать гнев неведомого противника, когда до спасения или гибели оставались секунды. Они приспособились, и теперь время защищало их от врагов, давая шанс укрыться посреди тумана. Синдикат давно пришёл в Мёртвый город и выгнал всех, кто мог помешать, но лишь с одним противником, нескончаемым ходом часов, пришлось пойти на мировую. Веталь, офицер связи синдиката, прекрасно знал цену времени. Точные сведения, коими он оперировал, передавались секунда в секунду, не раньше и не позже. Раскроешь карты прежде, чем это нужно, — отдашь собственный козырь. Промедлишь — упустишь момент. Наёмник отлично помнил о провалах, когда предатели сдавали синдикат и все известные им сведения, или когда боевые ячейки попадали под пули лишь потому, что их вовремя не проинформировали. Срок в срок, и качество превыше всего — таких правил держался Веталь и пытался требовать подобного от остальных. И хоть мало кто слушал причитания связиста, его голоса в наушнике ждал каждый боец, участвующий в операциях. Поддержка союзных отрядов, новые данные по целям — всё проходило через Веталя, и никто не успел пожалеть, что огромную сеть коммуникаций доверили именно ему. Штаб связи располагался на девятом этаже одного из жилых домов. Когда-то маленькая комнатка была радиостудией секретного города, но спустя двадцать шесть лет новые хозяева нашли ей другое применение. Влиятельный заказчик предоставил аппаратуру, связист привёл квартиру в нормальное состояние, и работа синдиката возобновилась с новой силой. Мёртвый город стал отличной базой для наёмников, а маленькая радиостудия — личной цитаделью Веталя. Однако не только сетью коммуникаций правил связист. В соседней комнате бок о бок стояли шесть системных блоков, представлявших единую базу данных. Вся информация, которой ведал синдикат, содержалась в таком уязвимом вместилище. Благо, связист оберегал технику и всячески за ней ухаживал. Как и в любой другой вечер, Веталь уселся в старинное советское кресло, окружённое военной аппаратурой. Надел наушники, подвёл ко рту микрофон. В руках связист держал тетрадь с множеством пометок и, уловив несоответствие в записях, тут же активировал канал. — Главный блокпост, это штаб. — Дежурный Гриф, приём, — зашуршало в наушниках. — Третий гарнизон прибыл? — Так точно, час назад. Что-то не так? — Не доложили о себе. — Всё в порядке. Выглядели потрёпанными, но вроде без потерь. — Ладно. Конец связи. Веталь напрягся. Обычно каждый отряд, подходящий к городу, связывался со штабом и предупреждал о себе. В этот раз те прошли без оповещения. Забыли или наплевали на меры предосторожности? В любом случае связист не собирался оставлять инцидент без внимания. На кону безопасность базы, и такие выходки могли привести к роковым последствиям. Он уже собирался доложить обо всём наверх, как один из приборов издал сигнал вызова. — Штаб связи, приём. — Веталь, это я. — А, Волкодав. Слушаю. — Мне нужны данные, — сказал собеседник. — Операция Чёрного и всё, что с ней связано. — Закрытая информация, — тут же отрезал Веталь. — Кто заказчик? — Волкодав, это тебе зачем? Хочешь помешать нашим в Припяти? — Пытаюсь их уберечь. Чувствую, всё неспроста. — Может быть, хочешь вернуть расположение Душмана? Тогда ты выбрал не лучший путь. — Забудь о моём фиаско с учёными! — вспылил наёмник. — Ты хоть что-нибудь мне скажешь? По старой дружбе, а? — Я о долге помню и за спасение благодарен, — холодным тоном ответил связист, — но ты требуешь нарушить правила. Воцарилось минутное молчание. — Заказ оплачивает полковник Хокинс с «Чёрной «Цитадели». — Веталь тяжёло вздохнул. — Тот упырь, что подвёл к черте группу Демона? — Он самый. Кстати, по его наущению ты сбивал вертолёты на Диких территориях. — Сказал же, забудь. Больше ни о чём не поведаешь? — Хватит с тебя и этого. Ты Чёрному ничего не сделаешь? — Его без меня есть кому обижать. Лучше скажи: ничего подозрительного за последний час не замечал? — Вопрос застал Веталя врасплох. — Вроде нет… Хотя, третий гарнизон с крайней точки…. — Третий гарнизон мёртв. — Что?! — Связист привстал с кресла. — Я на месте дислокации. Тела спрятали, форму украли. — Они же прошли в город! — Закричал Веталь. — Мне доложили! — Готовьтесь. — Человек оборвал связь. Хозяин штаба в смятении потянулся к кнопке тревоги на панели управления, но в тот самый момент дверь в комнату вышибло сильным ударом. В проёме возникла рука с пистолетом. Два человека в синем камуфляже синдиката склонились над Веталем, сжимавшим раненную руку. — Пароль от базы данных! — потребовал первый. — Пошли вы… — Наёмник сплюнул под ноги самозванцам. Второй снял с разгрузки подсумок. — Давай туда, а тут я сам. — Хорошо. Только пусть в обморок не падает. Первый прошёл в комнату с системными блоками. Второй же склонился над Веталем и извлёк странный инструмент, похожий на щипцы. — Знакомься, друг: я Прево, а моего товарища кличут Ландскнехтом. — Враг сжал запястье здоровой руки. — Сложно, да? Мы, на деле, неспроста носим такие позывные. Я, например, прихожусь дознавателем. — Инструмент обхватил ноготь. — Вторая попытка, друг: назови код. — Гори… в аду… Резкое движение, и кровавый лепесток замарал палас. Мучитель садистски ухмыльнулся и принялся за следующий палец. Веталь стонал, дыхание прерывалось от боли, но Прево заставлял вдыхать нашатырный спирт, не давая жертве потерять сознание. — Друг, у меня помимо этого ещё много методов в запасе. Лучше скажи. И Веталь не выдержал. Спустя минуту Ландскнехт вошёл в базу данных, и вся информация, так долго собираемая синдикатом, перестала быть тайной. Прево направил пистолет на связиста и выстрелил. Чужие не боялись шума, ведь в тот момент во всём Мертвограде проходила большая кровавая чистка. В подвале одного из жилых домов горел тусклый свет. Слабая лампа накаливания еле освещала стол, голые стены и проложенные вдоль них трубы, а также испещрённое морщинами лицо, густую бороду и цепкий взгляд серых глаз. Предводитель наёмного синдиката бегло просматривал бумаги: рапорты Чёрного о статусе операции. Что-то явно пошло не так. Группа прислала отчёт трое суток назад, но с тех пор никто из ячейки не вышел на связь. События могли обернуться роковыми последствиями: помимо возможной гибели лучших бойцов, заказчик с базы НАТО грозился прекратить сотрудничество. Как бы Душман ни презирал Джеймса Хокинса, как бы ни старался выставить клан независимым от «Чёрной Цитадели», он понимал: без спонсирования столь влиятельной фракции синдикат вернётся к тем временам, когда отдельные стайки шарахались по грязнейшим уголкам Зоны и хватались за любую работу, лишь бы оплатить еду и вечно кончающиеся патроны. — Это закат… — протянул Душман и тут же одёрнул себя. Он всегда хранил спокойствие и не выказывал даже малейших признаков волнения. А теперь заговорил сам с собой. Синдикат переживал не лучшие дни. Первым шагом в никуда стала операция Демона, когда всю его ячейку покрошили в фарш и оставили на съеденье мутантам. Три группы рыскали по окрестностям Радара, выискивая останки, опознали всех, кроме одного. Полевой командир Демон словно в бездну канул. В итоге сошлись на том, что бренное тело наёмника утащили падальщики, хотя Душману версия показалась нелепой. Почему мутанты не тронули остальных? Даже если это были мародёры, то и они бы не чурались добычи: одно оружие чего стоит, как и сверхсовременные рации, КПК. Тем не менее, трофеи никто не снял, что абсолютно логично: военным хватало своего снаряжения, а остальные двуногие так близко к центру Зоны не водились. Но вопроса с командиром вывод не решал. Тишину подвала нарушил внезапный грохот: две короткие очереди с секундным интервалом. Глава синдиката выхватил пистолет и приготовил его к бою. Спустя миг в кабинет вошли три наёмника. Маски-балаклавы скрывали их лица, и лишь глаза презрительно разглядывали старца. Те, что окружали ведущего, направили оружие на предводителя клана. — Не надо. Командир кивнул, и один из бойцов отобрал у Душмана пистолет. — Переворот? — холодно спросил последний. — Когда-нибудь это должно было случиться. Человек в форме синдиката стянул маску, и хозяин, потеряв дар речи, откинулся на спинку стула. — Не рад? Душман продолжал разглядывать человека со шрамом вдоль линии черепа и не мог признать в нём одного из лучших его солдат. — Ты жив, — бросил он и сглотнул слюну. — Мы похоронили тебя. — Разве моя смерть стала бы для тебя сюрпризом? — насмешливо спросил Демон. — Ты отправил с нами Сарацина, чтобы тот убил меня и остальных. — Ложь! Он лишь следил за твоими действиями, информировал меня! Ты всегда считал себя независимым, нарушал приказы, а заказ Хокинса был важнейшим на тот момент. Думаешь, я мог позволить такую приоритетную операцию твоему безрассудству? — Мне всё равно! — Демон прицелился в Душмана. — Твоё недоверие окончательно решило, у кого на службе я останусь. — И кто твои новые хозяева? За спиной Демона появился человек в однотонном тёмно-сером комбинезоне. В неярком жёлтом свете с трудом угадывалась эмблема на рукаве: подобие атома с человеческим силуэтом посередине. — Сектант, — прошипел старик. — Зачем нас оскорблять? — усмехнулся монолитовец. — Хоть у нас с фанатиками один лидер, мы не забиваем мозги религиозной чепухой. Предвестники — такие же нормальные люди, как твои солдаты удачи. — Сомневаюсь. — Зря, господин Душман. Демон, к примеру, сразу нашёл с нами общий язык. Вам бы у него поучиться. — Предавать своих? — Правильно выбирать сторону. — Улыбка не сходила с лица «гостя». Казалось, он ловил неописуемое удовольствие в происходящем, будто садист в страданиях жертвы. — Я здесь, чтобы дать вам шанс. Моему предводителю всё равно, убьют вас или пощадят, но я не настолько жесток. Просто ответьте: что ваши заказчики хотели найти в Припяти? Душман невольно сжал кулаки. — Мои люди убиты? — Да, но не нами. В городе энергетиков приютились военные, и им почему-то захотелось вмешаться в ваши дела. — Тогда всё пропало… — Значит, не ответите, — заключил предвестник. — Жаль, ваша охрана погибла напрасно. — Как и все гарнизоны, — подхватил Демон. — От него не будет пользы. — Тогда делай что хотел. Монолитовец и два наёмника покинули подвал, оставив предателя наедине с бывшим хозяином. — Во имя Харона, — тихо произнёс Демон. Душмана опрокинуло вместе со стулом. Кровь медленно обагряла пол, и в тот момент сочащаяся рана убивала не только лидера, но весь наёмный синдикат. Предсказанный старцем закат не заставил себя ждать. Кто же знал, что приговор вынесли так быстро? Командир предвестников стоял посреди улицы. — Что теперь? — задал вопрос убийца. — Формально, вас возглавит Ара. Мои люди давно посвятили его в план, и теперь он займётся управлением. Скажет всем, что «Свобода» отыскала путь на базу и решила вас зачистить. Месть за две тысячи одиннадцатый. К тому же, все знают про контракт Лукаша на Ару. Всё запомнил? — Так точно. — Главное, ни слова про «Монолит». Ваша братия должна придерживаться нас. А ты в скором времени понадобишься Харону. — На всё готов, — бросил Демон. — Лишь бы не здесь. — Хорошо. Возглавишь передовой отряд. Позже поймёшь, что вам придётся делать. Только запомни: мы не ваш синдикат, ошибок не прощаем. Выполни всё согласно плану, и заработаешь куда больше, чем за время службы у Душмана, земля ему пухом. Вскоре Предвестники покинули Мертвоград, оставив Демона и других посвящённых собирать осколки одной из сильнейших группировок Зоны. Никто из них не предполагал, что роковая ночь стала отправной точкой в тёмное будущее.