Кто спасет меня теперь

      POV Аннабель       Я проснулась от солнечных лучиков, которые озарили комнату своим светом. Глубоко вздохнув, я открыла глаза, но в следующую секунду закрыла их из-за ярких лучей. Прищурив один глаз, я оглядела комнату, в которой вчера заснула. Она была в бежевых, светло-зеленых и темно-коричневых тонах. Огромная двуспальная кровать была расположенна у стены прямо посередине. По разным ее сторонам располагались небольшие прикроватные тумбочки. На соседней стенке было огромное окно, высотой от пола до потолка. Светло-зеленые шторы были немного занавешены, но все равно солнцу удавалось пробиваться сквозь них. У противоположной стены располагался маленький деревянный столик со стулом, на котором лежали какие-то бумаги. Рядом с ним было зеркало.       Поднявшись, я подошла к нему и взяла в руки один из листов бумаги. На нем были нарисованы какие-то иероглифы. Так и не разобравшись в них, я кинула их на место и повалилась на кровать, вспоминая вчерашний день.       Вечеринка. Много алкоголя. Элайджа. Уход от него. Я даже нашла Ребекку, которая и отправила меня в эту комнату спать со словами: «домой я тебя уж точно не пущу в таком состоянии». Все было как в тумане. Я не могла отчетливо вспомнить ни один из моментов этого вечера. Черт, мне нельзя больше пить. Странно, но голова не болела, а лишь немного покалывало в висках.       Я подошла к зеркалу и взглянула в него. Девчонка, с растрепанными волосами, в белой широкой майке и черных обтягивающих легинсах, которые, по всей видимости, Ребекка дала взамен розовому платью, за что я непременно скажу ей спасибо, смотрела на меня. Щеки стали пунцовыми, когда я вспомнила наш разговор с Элайджей. Господи, какой же дурой я выглядела в его глазах!       Я слегка улыбнулась. И все же, эта Аннабель, которая смотрела на меня, определенно нравилась мне больше, чем та. Я мечтательно закрыла глаза, вслушиваясь в тишину. Неожиданно звук чего-то разбивающегося донесся снизу. Я открыла дверь и вышла из комнаты. Спустившись по лестнице в гостиную, я встала за угол так, чтобы меня не заметили. Громкий голос Ребекки, который, казалось, вот-вот сорвется, заполнил всю гостиную. Мельком взглянув на комнату, я увидела Элайджу, который стоял, прислонившись к стене недалеко от меня, Клауса, который располагался на диване и смотрел на сестру, Ребекку, которая злобным взглядом смотрела на каждого из братьев, и Коула, который стоял недалеко от Бекс с фирменной усмешкой на губах.       -Стоило мне уехать на день, а здесь уже творится черт знает что. – Зло прошипел Ник. – И, как только я приезжаю, первое, что я узнаю: мой младший брат-кретин никак не может успокоить свою потребность в девушках. Если Элайджа и Ребекка говорят тебе, чтобы ты не прикасался к ней, значит к ней не надо прикасаться! – С каждой секундой голос Никлауса становился все громче и громче, злее и злее. – Ты все еще жив только потому, что у меня есть терпение. Но следующий твой неправильный поступок может изменить мое мнение о том, что свобода идет тебе на пользу. И ты вернешься в тот гроб, приготовленный в подвале специально для тебя, с кинжалом в сердце. И ни просьбы Ребекки, ни Элайджи не спасут тебя от этой участи. – Он сверлил Коула взглядом. Я поежилась, представляя, что этот взгляд когда-то был направлен на меня. – А теперь выметайся отсюда, Коул, туда, куда ты уезжал. И надеюсь, что перед своим уходом ты не натворишь никаких дел. – Никлаус проводил взглядом младшего брата, который вскоре скрылся в тени коридора. Я старалась замедлить свое сердцебиение для того, чтобы меня не обнаружили. Мне хотелось послушать, о чем же они будут говорить дальше.       -Ник, ты перегнул палку. – Произнесла Ребекка после секундной паузы. – Коул, может, и натворил дел. Но угрожать кинжалом в сердце. Это неправильно. Он все-таки твой брат. – С одной стороны я была согласна с Ребеккой. Но с другой, я считала, что Никлаус был прав. Он ведь пытался убить меня! И, если бы не Элайджа, у него бы получилось.       -Он заслужил это, сестренка. – Протянул Ник, поднимаясь с дивана и подходя к маленькому столику в углу комнаты, где стоял стакан с какой-то светло-коричневой жидкостью. Скорее всего, это был виски. Он медленно поднес стакан к губам и сделал несколько глотков. Клаус стоял прямо напротив меня, поэтому я боялась, что он заметит меня. Но древний вампир вернулся обратно на свое место на диване. Он поставил крепкий напиток на журнальный столик, поднимая взгляд на сестру. – Не будь он таким глупцом, я бы и слова ему не сказал. Твоего младшего брата давно пора заколоть и вернуть обратно в гроб. Слишком много он себе в последнее время позволяет.       -В этом то и дело, Никлаус. – Голос Ребекки сорвался на крик. – Ты держишь нас в страхе. Ты не позволяешь нам и шагу ступить без твоего ведома. Мы всегда были рядом с тобой. Мы всегда поддерживали тебя. Никогда не предавали. Так почему у тебя такое отношение к нам? Разве мы достойны того, чтобы к нам относились, как к подстилкам? – Я видела, как Ребекка отчаянно размахивала руками, а по ее щекам катились слезинки. - Я, Элайджа, Коул. Все мы сейчас стоим рядом с тобой, а не около Майкла. Все мы беспрекословно выполняем твои приказы, чего бы нам этого не стоило. И все мы всегда будем защищать тебя. Так почему, Клаус? Почему ты так обращаешься с Коулом, со мной, с Элайджей? Будто мы одни из твоих гибридов. Мы – твоя семья, Ник. Почему ты снова и снова убиваешь каждого из нас, а потом возвращаешь к жизни? Почему после этого мы должны прощать тебя? После всего ужасного, что ты делал с нами? Ты отнял у меня Марселя. – Голос Бекс с каждым словом становился все истеричнее. - Ты отнимал всех, кого я любила. Ты убил Селесту. Ты забирал всех, кто был дорог Элайдже. Ты делал это каждый раз, когда мы хоть на секунду чувствовали себя счастливыми. И мы прощали тебя. После всего этого мы прощали тебя и боролись за тебя. Бесконечное множество раз ты был монстром, Ник. Ты и сейчас монстр. Безжалостный. Бессердечный. Я цеплялась за тебя всякий раз, когда ты проявлял милосердие. Я надеялась, что того тебя еще можно вернуть. Того доброго брата Никлауса, который сделал мне мою первую деревянную игрушку, который играл со мной в прятки, защищал от отца, всегда веселил. Который любил меня так сильно, как не любил никого и никогда. Он рисовал и ужасно любил музыку. Но это невозможно, Ник. Тебя не вернуть. Я не знаю, почему эта надежда все еще не умерла в Элайдже. Мой старший брат продолжает верить в то, что тебя еще можно изменить. После всего этого только он один достоин уважения. Но я слышала ваш разговор вчера утром, перед твоим отъездом. Ты снова угрожал Элайдже, Ник! Обещал убить его, если он не защитит Аннабель. Ты сказал, что это его обязанность. Но единственная его обязанность – быть старшим в семье и следить за нами. И он прекрасно с ней справляется. Но Элайджа сказал, что будет защищать ее. Ради тебя. Он не отказался. Нет. Он согласился, потому что ты попросил. Возможно, отчасти он сделал это и потому, что у него есть чувства к Аннабель. Но он все же делает это. Хотя знает, что может снова получить кол в сердце от тебя. Ты ужасный ублюдок, который давил на меня, угрожал и продолжает делать это сейчас. В тебе не осталось ни капли человечности. Ты не достоин иметь такого брата, как он. Ты не достоин такого отношения к тебе. Сотни раз я могла навсегда от тебя уехать. Оставить одного. Но я не делала этого. Я оставалась с тобой. Но пришло время и мне покинуть этот дом. Покинуть тебя, Ник. Я уеду и больше никогда не вернусь. – К концу голос Ребекки стал тише и спокойнее. Но по щекам градом продолжали катиться слезы. Она подошла ближе к Клаусу. – Я сегодня же соберу вещи и покину Мистик-Фоллс. – Все это время Никлаус молча сидел на диване, не двигаясь. Только его лицо с каждым словом Бекс искажалось от боли. Одинокая слезинка скатилась по щеке древнего вампира, когда Ребекка закончила говорить. На секунду мне показалось, что это и есть слабость Никлауса – его семья. Он настолько любил сестру, что ее слова ранили его. Но в следующую я мгновенно выкинула все эти мысли из головы. Клаус вмиг оказался перед Ребеккой.       -Я никого не отбирал у тебя, сестренка. – Начал Ник. – Я пытался защитить тебя. От пиявок и дегенератов. Ведь делать правильный выбор ты никогда не умела. Но ты предала нашу семью. Ты призвала нашего отца. Разрушителя. Охотника на вампиров. Ты привела его в наш дом. И все ради чего? Ради любви к Марселю. Поэтому я и не позволил тебе любить его. Он лишь использовал тебя, чтобы изгнать нас и получить Новый Орлеан. Да. Я злобное, бессердечное чудовище. Только ты оказалась еще большим чудовищем, потому что именно ты призвала Майкла убить родного брата. Но это я разрешил тебе вернуться. – Клаус перешел на громкий злой крик. Все это время он указывал то на себя, то на Ребекку. В его глазах метались искры. Я боялась, что он сейчас убьет Бекс. Я не хотела терять ее. – Я люблю свою семью. Тебя. Элайджу. Я любил всех вас. – Он глубоко вздохнул. Еще две слезинки скатились по его щекам. Он подошел вплотную к Ребекке, пристально смотря ей в глаза. – Я бываю не прост. Но не я себя таким сделал. Это Майкл меня разрушил. Он разрушил всех нас. И каждый из нас сломан благодаря нему. У меня приступы паранойи. У тебя боязнь того, что тебя все бросят. А Элайджа посвящает жизнь всем, кроме себя самого. Мы - самые сильные существа на свете, Ребекка. Но нас уже не исцелить. Мы живем на свете без надежды. И каждый раз мы рассказываем друг другу истории, чтобы помнить о том, кем мы являемся на самом деле. Злобный отец, сын-ублюдок, и сестра, что когда-то его предала. Мы вспоминаем об этом каждый день. Мы прощаем. Живем дальше и пишем новую историю. Чего ты хочешь, Ребекка? Семью? Любимого человека? Счастья? Если да, то ступай. Убирайся из этого дома и больше никогда не возвращайся. – Никлаус замолчал, наблюдая за тем, что делает Бекс. Она обошла его и начала подходить к лестнице, у которой стояла я, но голос Ника остановил ее на полпути. – Но помни, сестренка. Если ты сейчас выйдешь из этого дома, я отправлю своих гибридов на поиски тебя. И как только они найдут тебя, то вернут обратно сюда, в этот дом, ко мне. Думаю, что укус оборотня как-то сможет загладить твой уход. Я буду кусать тебя снова и снова. Твои галлюцинации никогда не прекратятся. И вскоре ты перестанешь различать прошлое от настоящего. Возможно, я когда-то прекращу свои пытки, но никогда не прощу тебе твой уход. Так что выбирай, Ребекка. Ты не сможешь скрываться от меня вечно. – Я видела, как слезы снова начинают скатываться по щекам девушки. Как она с силой сжимает кулаки, поворачивает голову и с ненавистью смотрит на брата, а затем молча проходит к лестнице, не замечая меня и скрывается в дверях своей комнаты, с грохотом захлопывая их. – Так-то лучше. – Добавляет Никлаус после ухода Ребекки и то ли улыбается, то ли усмехается, а потом исчезает. «Самое время выйти и поговорить с Элайджей об этом» - подумала про себя я, проходя вперед, в гостиную. Услышав мои шаги, Эл повернулся лицом ко мне.       -Я не думал, что ты все-таки выйдешь. – Произнес мужчина. Я непонимающим взглядом посмотрела на него. – Я слышал, как ты пришла. Никлаус и моя сестра были слишком заняты, чтобы услышать твое громкое сердцебиение, но не я. Я думаю, Коул тоже услышал его, поэтому просто ушел. Он все еще хочет жить.       -Все это…. Ссора Реббекки и Клауса. Она была из-за меня? – Жалобно выдавила я, смотря на мужчину. – Ведь, если бы Коул не пристал ко мне вчера. И об этом не узнал бы Клаус, то Бекс не стала бы ругаться с ним. И сейчас они бы мирно пили чай за кухонным столом. – Элайджа улыбнулся.       -Нет, Аннабель. Мой брат и моя сестра никогда бы не смогли мирно пить чай за одним столом. Даже, если бы они попытались, то, скорее всего, разнесли бы кухню, а затем все кончилось бы так, как кончилось сейчас: Никлаус начал бы угрожать Ребекке, она бы ушла в свою комнату, а после брат бы просто исчез. Другого развития событий никогда не было. И, похоже, никогда уже не будет. Они любят друг друга так, как не любят никого другого. – Лицо мужчины стало серьезным. – Но они любят по-своему. Никлаус защищает сестру. Но он защищает ее так, как может. А Ребекка пытается изменить брата в лучшую сторону. И у нее получается это сделать лишь тогда, когда она вспоминает все его ошибки и неудачи.       -А ты, Элайджа? – Тихо спросила я. – Ребекка сказала, что ты заботишься обо всех, кроме себя. И мне кажется, что она абсолютно права. Ты заботишься о брате и о сестре. Может самое время подумать о себе? - Я взглянула в его глаза. Он в свою очередь посмотрел в глаза мне. Эта небольшая пауза, которая повисла между нами, была нам нужна. Глаза – зеркало души – так говорят. И это правда. В глазах можно увидеть все, что испытывает человек в данную секунду. В глазах Элайджи я увидела некое сомнение. Как будто он метался между чем-то. И это наводило меня на мысль, что сейчас он мечется между мной и семьей. Я хотела бы, чтобы это было так. Так же я была уверена, что мужчина встретил в моих глазах нежность, уверенность, немного даже желание, которое я старалась скрыть.       -Я сейчас думаю лишь о себе, Аннабель. – Наконец произнес Элайджа. – В последнее время я очень много думаю о себе. И Ребекка была не права, когда говорила, что я всегда думаю обо всех, кроме себя самого. На самом деле это не так. – Я едва заметно кивнула и улыбнулась. Лично я считала, что Бекс была права во всем. Каждое слово, что она говорила сегодня, в этой комнате – было правдивым. Я была уверена в этом.       -А кто эта Селеста? И Марсель? И что сделала Ребекка, что Клаус ее так ненавидит? – Я решила перевести тему и задала мужчине вопросы, ответы на которые я хотела бы знать.       -Думаю, тебе стоит узнать это у Ребекки. Если она захочет, то ответит на твои вопросы. Тем более она сейчас нуждается в подруге больше, чем когда-либо. Иди к ней. – Элайджа вновь легко улыбнулся, и я тоже не смогла сдержать улыбки.       -Хорошо. – Ответила я, а затем развернулась и пошла к лестнице, ведущей наверх. Я не знала, где расположена комната Бекс. Я просто надеялась, что услышу ее. Так и получилось. Когда я подошла к третьей двери, оттуда донесся приглушенный всхлип, а затем глухой удар по стене. Я тихонько постучала три раза в дверь, а после повернула ручку и зашла. Ребекка сидела на кровати, поднеся кулак к губам и дуя на него. Удар был сильный, поэтому я была уверена, что девушка сломала один из своих пальцев, а может и несколько. Я осторожно подошла к кровати и молча села рядом, не решаясь начать разговор.       -Ты могла не приходить, Аннабель. – Сквозь слезы произнесла Ребекка. – Элайдже не нужно было отправлять тебя ко мне. Я не отвечаю за себя в такие моменты.       -Я должна была придти, Бекс. – Легко улыбнувшись, ответила я подруге. – Это моя обязанность как подруги – быть рядом в самых сложных для тебя моментах. Я просто знаю, что сейчас нужна тебе. Так ты расскажешь, почему твой родной брат назвал тебя предательницей?       -Да, хорошо. Я расскажу. – Ребекка взглянула на меня. – Только устраивайся поудобнее. Это довольно длинная история. – Я закинула ноги на кровать и приготовилась внимательно слушать. – Это были 1920-е годы. Тогда мы прочно освоились в Новом Орлеане. Мой брат заполучил власть. Наш отец не мог нас найти – мы хорошо скрывались. Я верила в то, что в этом городе мы будем жить долго и счастливо. Но в этот раз все разрушила я. Марсель был лучшим другом Ника, членом нашей семьи. И по неосторожности мы влюбились. – Девушка усмехнулась и продолжила свой рассказ. - Но Ник запрещал нам встречаться. Мой брат никогда не относился к другим так, как они к нему. Он боялся того, что Марсель покинет его и выберет меня. А Ник не хотел оставаться одиноким. Поэтому мы с Марселем встречались тайно. Но со временем мы стали понимать, что чем больше мы встречаемся, тем больше подвергаем себя опасности со стороны Клауса. Да и тайные встречи нам порядком надоели. Мне хотелось пройти с этим мужчиной по улице, держа его за руку и улыбаясь, как сумасшедшая. Я хотела, чтобы все вокруг знали, что Марсель мой и больше ничей. В то время я работала в госпитале. Помогала медсестрам, которые не справлялись с ранеными. Одна из них, которая работала вместе со мной, Женевьева, была ведьмой. И у меня созрел план. Самый глупый план, который я только могла придумать в своей жизни. Ник до сих пор не простил меня окончательно, и я его прекрасно понимаю. Так вот, мне всего лишь нужно было подружиться с Женевьевой и попросить ее об услуге. Мы довольно-таки быстро стали подругами. Она раскрыла мне один из ее секретов: она была влюблена в Клауса. И это было мне на руку. Теперь я была точно уверена, что она поможет мне. Так и получилось. Я сказала, что мне нужно найти одного из членов своей семьи и призвать его, добавив, что мы с Ником давно мечтаем о воссоединении семьи. Женевьева согласилась и призвала Майкла. Тогда я еще не догадывалась о том, какую глупость я сделала. Но на следующий день, на одном из праздничных приемов, Ник объявил, что он давно знает, что мы с Марселем встречаемся, и что теперь разрешает нам, наконец-то, быть вместе. Именно в тот момент до меня дошло, что я натворила. Я призвала того, кто мог бы в два счета убить меня, Элайджу, Клауса. Я призвала монстра. Но хуже всего то, что я оказалась не меньшим монстром. Я пыталась попросить Женевьеву отозвать его, но было слишком поздно. Я хотела сказать об этом Нику, но я знала, что следующее столетие, а может и век, проведу в гробу наедине со своими мыслями. Нам с Марселем оставалось только ждать, когда Майкл появится в городе. Но проходили месяцы, а его не было. Мы уже обрадовались тому, что мой отец не приедет в город. Что все обошлось. Но он приехал так внезапно. Он сказал, что не тронет ни меня, ни Эла, а лишь Ника. Он собирался убить его. Возможно, когда мой брат запрещал мне встречаться с Марселем, и я призвала нашего отца, я хотела, чтобы он убил его. Но не в тот момент, когда я взглянула в глаза Майкла. Больше всего в тот момент я хотела, чтобы мой брат остался жив. Но я уже ничего не могла поделать. Оставалась только молчать и исполнять приказы отца. На одной из опер, которые были столь популярны в то время, Майкл пришел к Клаусу. Я знала, что мой брат не справится один, и мы вместе с Элайджей помогли ему ненадолго задержать Майкла, чтобы было время покинуть Новый Орлеан и скрыться с поля зрения нашего отца. Мы сбежали, но оставили Марселя одного в этом городе. Он погиб, а я так и не успела сказать ему перед смертью, как сильно я его люблю. – Я нервно глотнула комок, застрявший в горле, и взяла Ребекку за руку. Девушка тихо плакала, опустив голову. В этот момент мне было искренне жаль ее. Она была маленькой девочкой, которая однажды ошиблась, и теперь ее старший брат напоминает ей об этом при каждом удобном случае. Бекс всхлипнула и подняла глаза, полные слез. Затем она глубоко вздохнула и продолжила немного хриплым голосом. – Я просто хотела быть счастливой. А получилось, что я разрушила то единственное, что могла назвать домом. Я разрушила семью, отношения с братом, на которого я мечтала быть похожей когда-то давно. Прошло время, и вроде бы люди должны прощать все ошибки своих близких, которые те когда-либо совершали. Но не мой брат. Сто лет показались ему недостаточным количеством времени для прощения родной сестры. Мне кажется, что всей моей жизни ему будет не достаточно. – Она ненадолго замолчала, смотря на какую-то точку в стене, вспоминая что-то. – Мой брат был абсолютно прав, когда сказал, что наш отец разрушил нас. И снаружи, и изнутри. Он сделал из нас чудовищ. Беспощадных вампиров, вечно живущих в кошмаре. В кошмаре, который мы сами для себя создали. Мы не умеем любить, заботиться, сострадать. Мы изжили все добро, что было в нас. Не стоит ожидать от нашей семьи чего-то хорошего. На это она не способна. А теперь, Аннабель, я просто хочу побыть одна. Надеюсь, что я не обидела тебя этими словами. Но я не питалась со вчерашнего утра и не думаю, что тебе безопасно находиться рядом со мной. Я в состоянии контролировать себя, но не когда я зла. – Она улыбнулась и я тоже. А затем мы просто обнялись.       -Я прекрасно все понимаю, Ребекка. – Я встала с кровати. – Увидимся в школе. И спасибо за вещи, которые ты мне дала. Я их обязательно верну. – Еще раз улыбнувшись, я развернулась и покинула комнату девушки. Я вернулась туда, где спала сегодняшней ночью. Забрала свое розовое платье, надела туфли и вышла. По дороге я столкнулась с Элайджей, который, видимо, шел в свою комнату. Я мило ему улыбнулась и проследовала дальше, но, сделав несколько шагов, резко остановилась и обернулась.       -Элайджа. – Окрикнула я мужчину. – Это была Селеста? Ну, девушка, которая тебя изменила. Это была она? – Эл обернулся и самая настоящая, искренняя улыбка заиграла на его губах.       -Нет, Аннабель. Это была не она. – Ответил мне он. Его поза была настолько непринужденная, а взгляд нежный и мягкий, что мне мгновенно захотелось остановить время и остаться здесь навечно. Но это было невозможно. Даже при сильном желании.       -Ты как-нибудь расскажешь мне о том, кто была эта девушка? – Спросила я. Мужчина утвердительно кивнул.       -Даже раньше, чем ты себе можешь представить.       -Тогда до скорой встречи, Элайджа. – Я стояла и улыбалась, как дурочка, пока Эл смотрел на меня.       -До скорой встречи, Бель.       Я развернулась и покинула поместье.