Кто спасет меня теперь

      POV Аннабель       Я вернулась домой ближе к полудню жутко уставшая, но ужасно довольная. Я хотела посвятить воскресенье поиску ответов на вопросы, перед которыми меня поставила мама.       Скинув туфли, я прошла на кухню, чтобы заварить себе кофе, который отлично мог помочь мне не заснуть и придти в себя. Я поставила чайник и направилась в свою комнату, попутно скидывая одежду Ребекки. Я взяла свою пижаму, которая лежала на кровати, надела ее и пошла на кухню. Вещи Бекс я закинула в стиральную машину. Завтра я должна была ей их вернуть.       Заварив кофе, я села за стол. Я отпила глоток. Горячий напиток приятно разлился по телу, согревая каждую клеточку. Мне нужно было осмыслить все, что произошло вчера. Но я отчаянно не хотела это делать. Не сегодня. Весь оставшийся день я хотела мысленно побыть со своей семьей, а не семьей Майклсон.       Я встала и вместе со стаканом теплого кофе направилась наверх. В комнате мамы было холодно, отчего я поежилась. Шторы были закрыты, и солнечные лучи не могли пробиться сквозь их плотную синюю ткань. Я подошла и, хотела было открыть, но резко отстранилась. Эта обстановка нравилась мне больше, чем та, которая могла бы быть, если бы я все же открыла шторы. Поэтому я отошла, приближаясь к выключателю, и нажала на него. Тусклый свет ночника озарил пространство вокруг кровати. Но этого было достаточно для того, чтобы начать искать ответы на все интересующие меня вопросы. Во-первых, я хотела еще раз прочитать письмо, что написала мне мама. Я достала коробку из-под кровати и открыла ее. Мамин дневник лежал сверху, а в его обложку была вложена та самая записка. Но, прочитав этот текст три раза, я уже начала отчаиваться. Ничего. В ней не было абсолютно ничего, чтобы могло бы мне помочь ответить на вопросы. Я опустилась на колени и просмотрела коробку с вещами мамы еще раз. Но в ней тоже не было ничего нужного. Я поднялась за кружкой с кофе, которую ранее поставила на мамин туалетный столик. Взяв ее, я отпила еще один глоток. Я повернулась к зеркалу и посмотрела на себя. Небольшие, едва заметные синяки под глазами, раздосадованный взгляд. Это была совсем не я. Искоса я оглядела комнату позади меня. Что-то блеснуло на полу сзади. Я обернулась. Небольшой символ, выгравированный на полу, светился благодаря блеклым лучам лампы. Видимо свет лампы был необычный. Возможно, даже ультрафиолетовый. Я была уверена, что это сделала мама. Спустившись к символу, я провела по нему рукой. Слегка шероховатая, неровная поверхность соприкоснулась с моей ладонью. Посередине круга была полость, в которую нужно было вставить какой-то ключ, чтобы открыть тайник мамы. Место для ключа, который лежал в моей шкатулке. Мама отдала его мне, когда стала вампиром. Сказала, что он будет напоминать о ней, если однажды она исчезнет. Так и получилось. Почти так. Я вскочила и побежала в свою комнату. Наспех я открыла шкатулку и достала из потайного отделения ключ. Он едва не выпал, когда я бежала обратно в мамину комнату. Я упала на колени, немного разодрав их, и осторожно вставила ключ в отверстие. Что-то щелкнуло, доска поднялась, и я увидела небольшую полость. Там было темно. Я достала телефон, включила фонарик и посвятила. Темноту озарил светло-голубой свет. Там лежала мамина красная записная книжка, с золотой заклепкой и бирюзовой закладкой. Именно этот дневник она всегда носила с собой и никому не давала держать в руках. Я победно улыбнулась. Мне хотелось пуститься в пляс. Но я поборола все эмоции и достала записную книжку из тайника. Щелк, и клепка расстегнулась. Я открыла дневник на первой страничке. Посередине аккуратным маминым подчерком было написано: «Личные записи Элисон Фейбер». Снизу маленькими буковками было подписано: «Дорогая моя Аннабель. Если ты видишь эту запись, значит ты активировала проклятье. Мне так жаль, милая моя». Я перевернула страницу: «Прости меня, принцесса. Прости за то, что запутала тебя, заставила разгадывать тайны. Прости, что не сказала все сразу» – гласила первая строка. Я принялась читать дальше: «Я знала, что ты рано или поздно разгадаешь мою загадку. Меня преследуют, я уверена в этом. Поэтому мне пришлось все так тщательно скрывать от других. Ты моя умничка. Но теперь мы перейдем к самому важному и неприятному. Ты видишь этот текст, значит, в тебе остался лишь облик человека и душа. Как я говорила ранее: ты запустила проклятье, и теперь остановить его невозможно. Но с этим можно жить, Аннабель. Жить так, как ты жила прежде. Только я думаю, что ты уже встретила семью Майклсонов. Но это не плохо. Они смогут защищать тебя. Сильные, независимые, властные. У них не все потеряно. Они спасут тебя от беды. И никто больше не справится с этой работой лучше них. Они те единственные, кому ты можешь доверять сейчас. Ты спросишь, как я познакомилась с ними? Как я узнала о них? Я стала вампиром, Аннабель, лишь для того, чтобы защитить тебя и себя. А обратил меня один из них. Клаус, если быть точной. Я сама попросила его, а он услужливо согласился. Было одно «но», Никлаус не знал ни моего имени, ни фамилии. Я предпочла оставить все это в секрете. Поэтому, думаю, тебе стоит рассказать ему об этом. Возможно, он вспомнит то, что я сказала ему и все поймет. Я наблюдала за этой семьей днями, неделями. Я знаю слабости каждого из них, знаю их историю, настоящую историю. Но это не важно. Можешь быть уверена в том, что эта семья пойдет на все, чтобы защитить тебя. В особенности Элайджа и Клаус. Братские узы сильны. А сильнее их могут быть только любовные.       Я не могу сказать тебе сейчас, кто ты, Аннабель. Я не могу так рисковать. Тебе придется узнать все самой. Я разгадывала это месяцами. Но тебе я оставила подробный план действий. Осталось только понять его, родная моя. Я зашифровала каждое слово. Но, если ты напряжешь память и вспомнишь наш секретный код, которым мы пользовались, когда ты была маленькой, ты все поймешь и сможешь разгадать. Обратись за помощью к Майклсонам. Теперь они незаменимая часть твоей жизни.       Я надеюсь, что ты поймешь, почему я однажды так поступила. Почему я стала монстром, убийцей. Только так я могла быть уверена, что ты останешься жива. Но они нашли меня слишком быстро. Люди, которым все равно жива ты или нет, главное истребить таких, как ты. А ты одна из последних в своем роде. Вымирающий вид. Такими не становятся. Такими рождаются. Эти силы даны лишь избранным. Я бесконечно жалею, что они выбрали именно тебя, Аннабель. Но ты сильная девочка. Ты справишься. Ты справилась с потерей отца, хоть было так трудно. Ты выживешь и будешь счастлива. Я уверена в этом. Однажды ты посмотришь на это письмо и вспомнишь все это с улыбкой на лице. Тебе придется многое пережить, со многим справиться, но, в конце концов, все будет хорошо. Я обещаю. Твой папа не хотел такой жизни для его любимой Бель. Помни об этом.       С любовью, твоя мама» - так закончилось письмо, которое написала для меня мама. Я тихо всхлипнула. Мне хотелось разрыдаться, но я старалась держать себя в руках. Не было времени плакать. Нужно было вернуться в поместье Майклсонов, рассказать им обо всем, что я узнала и попытаться разгадать загадку мамы. Снова огромное количество вопросов, на которых у меня не было ответа. Мне хотелось кричать, но не было времени.       Я положила мамину записную книгу рядом с собой, чтобы можно было закрыть тайник. Когда я это сделала, я поднялась и вышла из маминой комнаты, не забыв прихватить с собой мою находку. Я быстренько переоделась в джинсы и майку, сверху накинула пиджак. Достав из шкафа балетки, я надела их и вышла из дома. Машина тети стояла на дорожке перед домом. Я завела ее, и уже через минуту мой дом скрылся за деревьями. Надавливая на газ, уже через пятнадцать минут я подъезжала к поместью. Выйдя из машины, я широкими шагами направилась к входу в дом, не замечая ничего вокруг. Я поднялась на крыльцо и постучала три раза. Но дверь открылась сама по себе, и я прошла в дом. Было ужасно тихо, и это пугало меня. Тишина просто не могла не пугать.       -Элайджа. – Крикнула я в пустоту, когда зашла в гостиную. Ответа не последовало. Я постояла еще несколько секунд, а потом еще раз позвала мужчину. Снова ничего. Куда же он мог деться?       -Мой брат уехал. – Послышалось позади меня. Я вздрогнула от неожиданности. Обернувшись, я заметила, как из темноты коридора появляется человеческая фигура. Но я уже знала, кто это. Я догадалась по голосу. Этот баритон нельзя было ни с чем спутать.       -Клаус. – Шумно выдохнула я, следя за движениями древнего вампира. Он медленно приближался ко мне. – Куда уехал Элайджа? – Спросила я.       -Куда-то к своей Селесте. – Никлаус подмигнул. Легкая улыбка коснулась его губ. – Он долго искал ее, и вот, сейчас нашел и мгновенно поехал к ней. Похоже, у моего брата любовь к этой особе все еще жива. И она сильнее, чем притяжение к тебе. Иначе он остался бы здесь, рядом с тобой. – Если Ник хотел меня ранить, то у него получилось. Дослушав его, я захотела разрыдаться, спрятаться там, где темно и где никто меня не найдет. Но я не могла быть слабой. Особенно перед древним властным вампиром. Я подавила все грустные чувства, боль и усмехнулась.       -Значит так. – Я старалась говорить уверенно, как будто мне все равно, и до конца надеялась, что мой голос не выглядел жалким. – Я пришла поговорить с ним о том, что я нашла. – Я показала книгу Клаусу. – Но раз его нет, то могу поговорить с тобой. Если, конечно, ты не занят и тебе не все равно. Потому что то, что написано там, должно крайне тебя заинтересовать. – Нику потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я не лгу. Он выхватил красную записную книжку из моих рук и открыл первую страницу.       -Там пусто. – Бросил он, показывая мне первую страничку. Но я видела там текст, который был написан ранее моей мамой для меня.       -Нет, там не пусто. – Утвердительно произнесла я, качнув головой. – Вот первое предложение. – Я указала пальцем на листке, где было написано «Дорогая моя Аннабель». Но, посмотрев на Никлауса, я поняла, что он и сейчас ничего не видит. Он продолжал не верить мне. И тут мой взгляд упал на вторую строчку записи. Черт, я совсем забыла, что все, что там написано, могла прочитать только я. Я начала читать Никлаусу мамину запись, сделав десяти секундную паузу на моменте, где мама рассказывает про свое обращение. Я была зла на Клауса. Потому что он сделал из моей матери монстра. Но ее слова о том, что она сделала это для защиты, помогли мне немного охладеть. Когда я дочитала, то посмотрела на Никлауса. На его лице было легкое удивление, недопонимание и что-то еще, но я, как ни старалась, не могла понять, что это было. Ник долго стоял и смотрел в пустую страничку записной книжке, пытаясь увидеть там что-нибудь.       -Ты существенно облегчила нам задачу. – Наконец произнес он своим грубым, невежливым голосом. – Теперь намного проще узнать кто ты. Мне даже не пришлось сильно думать над этим. Ты сама все рассказала. – Он усмехнулся. – А теперь вспомни этот ваш секретный код, и мы разгадаем загадку твоей мамы. А позже решим, что делать с тобой.       -Дело в том, Клаус, что я…. – Я замялась, переступая с ноги на ногу. Он посмотрел на меня, желая как можно скорее услышать продолжение моей фразы. – Дело в том, что я не помню его. Я пыталась вспомнить, когда ехала сюда. Но нет. Я не могу. Что-то мне мешает, и я не могу понять, что именно. – Я пожала плечами. – Я просто не знаю, как вспомнить. – Тихо добавила я, опуская взгляд.       -Зато я знаю, как тебе вспомнить. – Вмиг он оказался около меня и схватил за локоть, с силой сжав его. Я попыталась вырваться, но он настолько сильно держал меня, что я не сдвинулась на миллиметр. – Я внушу тебе все вспомнить, как когда-то тебе внушили все забыть.       -Нет, Клаус. Я не хочу. – Отчаянно закричала я. Еще одна попытка вырваться снова оказалась безуспешной. – Я хочу дождаться приезда Элайджи. Я не могу доверять тебе, Клаус. – Я всячески пыталась заставить его остановиться. Но это не помогало. Его рука схватила мою вторую, на которой было кольцо с вербеной. Он пытался снять то единственное, что могло хоть как-то защитить меня от древнего вампира. Я сорвалась на отчаянный крик, в надежде, что меня кто-нибудь услышит. Но тщетно. А тем временем Никлаус уже почти снял мое кольцо. – Нет! – Закричала я, гневно посмотрев на Ника. Я хотела, чтобы он отошел от меня и прекратил делать что-то против моей воли. Так и получилось. Его лицо исказилось от боли, которая прожигала его изнутри. А затем он отлетел к противоположной стене, ударившись об нее. Послышался грохот и Никлаус упал на пол. Я удивленно посмотрела на то, что сейчас произошло. Это сделала я? Я не знала ответа на этот вопрос. Но где-то в глубине души надеялась, что это какая-то посторонняя сила только что откинула древнего вампира назад. Буквально через несколько секунд Клаус понял, что произошло, и бесшумно встал, поправляя свою кожаную куртку. Похоже, он знал куда больше, чем я.       -До приезда моего брата ты будешь жить здесь, в этом поместье. Прогулки за него тебе запрещены. – Прошипел он, пристально смотря в мои глаза. – Комнату сама найдешь. – Он направился к лестнице, ведущей наверх. Вступив на первую ступеньку, он обернулся. – Если попробуешь сбежать, пеняй на себя. Тебе не убежать от меня, милая. – После этих слов он поднялся наверх и исчез.       -Пошел к черту. – Выкрикнула я в пустоту. Я была зла на Клауса, но в тоже время боялась. Я не могла выйти из дома. Он бы непременно убил меня или отправил в одну из камер, расположенных в подвале, а находиться там я совсем не хотела. От воспоминаний я поморщилась и фыркнула. Возможно, мне и в правду стоит пожить денек другой в поместье. Здесь безопасно, Ник защитит меня, я уверена в этом. К тому же здесь была Ребекка, а это большой плюс. Мне нравилось проводить время с ней. Это отвлекало.       Я подошла к дивану и села на него, обдумывая то, что произошло сейчас. Клаус так внезапно отлетел к другой стене. Я хотела этого. Неужели в этом мое проклятье? В силе? «Тогда это во все не проклятье, а скорее дар» – сделала вывод я. Тогда бы я могла защищать себя, не обращаясь за помощью к древним. Но с другой стороны, вдруг это сделала не я, а те, кто охотится на меня? Тогда это было бы большой проблемой. Если они смогли так неожиданно откинуть всемогущего вампира, то что они смогут сделать со мной, обычной смертной? Я тряхнула головой, выкидывая все плохие мысли оттуда. Я должна была найти Никлауса, побороть свою гордость и спросить у него про мою маму. Она говорила что-то про то, что он может вспомнить ее слова, которые помогли бы нам с делом. Внушать я все еще не могла ему позволить, не сейчас. Он может сказать забыть все, что угодно: про них, про Элайджу, или про все сразу. Я не хотела этого.       Встав с дивана, я направилась к лестнице. Поднявшись наверх, я вспомнила, что так и не знаю о месторасположении комнат. Что ж, придется заглядывать в каждую. Так я и поступила. Но все, что мне попадались, были закрытыми или пустыми. Наконец, самая последняя из всех была открыта. Я надавила на ручку, приоткрыла дверь и посмотрела в щелочку. Клаус стоял в углу комнаты около мольберта и что-то тщательно прорисовывал. Он был настолько сосредоточен, что я подумала, что он даже не услышал меня. Мне не хотелось отвлекать его от такого занятия, требующего полной концентрации и внимания. Поэтому я тихонько развернулась и, хотела было уйти, но голос Ника не позволил.       -Что ты хотела, Аннабель? – Уже не таким грубым голосом, как вначале нашего сегодняшнего разговора, спросил он. – Я услышал тебя, когда ты поднялась с дивана. Ты слишком громко дышишь. И твоя кровь. – Он помедлил. – Она слишком пульсирует в венах. Ее невозможно не услышать.       Я нервно сглотнула, схватившись рукой за шею и потерев ее. Никто мне раньше не говорил такого, и это просто не могло не смущать. Я открыла дверь нараспашку и зашла в комнату, наполненную всевозможными картинами, набросками. Повсюду валялись краски, кисточки, простые карандаши. «Ужасный беспорядок» - подумала я. Ужасный творческий беспорядок. Мне он нравился. Очень. Эта комната выглядела уютнее всех остальных. Она словно была наполнена тем теплом и светом, что согревал душу. Я оглянулась. Сколько же картин было здесь? Пятьдесят? Мне казалось, что больше, намного больше. На столе лежали сотни набросков предметов, людей. Я подошла к ним, разглядывая их. Деревья, ветки, кошки, статуи, элементы архитектуры разных городов, люди – все это было в одном месте, на этом маленьком столе. Я взяла набросок, лежавший на самом верху. «Рим. 1753.» - было подписано снизу. На самом рисунке была изображена фигурная арка с самыми различными выгравированными рисунками, которую оплетал вьюн с листом, похожим на лист винограда. Я еще раз оглядела его, а затем положила в сторону и взяла следующий рисунок. На нем уже была женщина с ребенком. Они шли за ручку. Ее легкое летнее платье белого цвета, русые волосы и шляпка развивались на ветру, делая ее особенной, прекрасной. Маленький мальчик, который держал за руку, по всей видимости, свою маму, был изображен идущим вприпрыжку. Потрепанные штаны, белая рубашка, закатанная до локтя и ботинки, которые казались такими огромными – таким был мальчик, запомнившийся Клаусу. Я взглянула на запись ниже. «Париж. 1892.» - гласила она. Я легко улыбнулась. А затем я разглядывала набросок за наброском, сделанные Ником. Они были чудесными. Все это время древний вампир молча наблюдал за мной со стороны.       -Они прекрасны. – Выдавила из себя я, рассматривая «Ночной Нью-Йок» глазами Никлауса. – Очень-очень красивы. – Я улыбнулась, повернувшись лицом к мужчине. В руках я держала работу, которая понравилась мне больше всех: «Венеция. 1322.».       -Я ненавижу Венецию, Аннабель. – Усмехнувшись, произнес он. – Город, в который я никогда не вернусь. – Он отвернулся и начал разглядывать свои картины, как будто видит их в первый раз.       -Я знаю. – Я кивнула. Это заинтересовало Ника, и его взгляд обратился в мою сторону. – Точнее, я вижу. Или чувствую. Нет, все-таки вижу. Она не похожа все остальные. Вот и все. – Изрекла я. – Словно ты вложил в нее всю ту боль, грусть и жестокость. Такое ощущение, что это был самый худший день в твоей жизни. – Я видела по его лицу, что попала в точку. Но так же на нем было написано и удивление. Надо было объяснить, откуда я все это узнала. – Твои линии. Они грубые, обрывистые, четкие. Ты рисовал его на эмоциях. Даже на уголь давил с такой силой, будто он был во всем виноват. Кто-то потрепал тебя в этот день. – Закончила я.       -Да, потрепал. – Протянул он. – Мой отец. Он почти убил меня и Элайджу. Но из-за этого я бы на него так не разозлился. Он сделал еще кое-что нехорошее, что заставило меня достать кинжалы из тайника и воткнуть их в каждого из моих братьев и в сестру. В тот день человечный Клаус навсегда исчез с лица Земли. – Его взгляд стал грустным, а голос задумчивым. – Но не будем об этом. – Его лицо вмиг изменилось. Снова стало безразличным. – Я рад, что тот Клаус исчез. – Я не знала, что сказать. Поэтому просто молчала, положив листок с рисунком обратно на стол.       -Расскажи мне о том, как ты обратил мою мать. – После минутной паузы произнесла я. – Возможно, это поможет мне вспомнить код.       -Я не помню все. Это был один из тех дней, которые были скучны и ничем не примечательны. Я вампир, живущий на Земле более тысячи лет. Я не запоминаю то, что неинтересно и неважно. Если бы я делал это, то все важное давно вылетело бы из головы. Приход твоей матери не оказался для меня сюрпризом. Ко мне часто приходили люди, просившие сделать их сильными, бессмертными, бесстрашными. – «Монстрами» - добавила про себя я, а между тем Ник продолжил. – Обычно я отказывал им. Но твоя мама казалась достойной, и она умела просить. Она сказала, что это для защиты ее маленькой девочки. Я согласился и обратил ее. Я помню, что она начала говорить: «Семья - это самое важное в жизни. Но первая семья не вечна. Зато можно найти того…»       -Кто станет твоей семьей. Полюбит тебя таким, какой ты есть. Поэтому семью надо беречь. – Закончила я вместе с Клаусом. Он посмотрел на меня, а я в свою очередь посмотрела на него. – Мама «шла» с этими словами по жизни. Она напоминала мне их каждый день, начиная с момента, когда мне исполнилось восемь. Через месяц я говорила их вместе с мамой. – Я глубоко вздохнула. – Особенно часто она говорила эти слова после смерти отца. Когда часть твоей семьи умирает, когда от нее откалывается кусочек жизни, и ты не можешь исправить это, остается лишь напоминать себе о том, что семья важна, и беречь то, что осталось от нее. – Я подавила всхлип. – Она пыталась лишь попросить тебя защитить меня. Принять в свою семью. – Догадалась я. – Зря она это делала. Это было глупо с ее стороны. – Я развернулась. – Я, пожалуй, пойду в свою комнату, Клаус. Спасибо за рассказ. – Я обернулась и легко улыбнулась мужчине, а затем направилась к двери. Взглянув на стол в последний раз, я заметила то, что не заметила раньше. Я подошла к столу и взяла в руки рисунок, нарисованный сепией*. На нем была изображена Кэролайн. С удивлением на лице, я обернулась и показала рисунок Никлаусу. Его лицо резко стало серьезным. Он открыл рот, чтобы сказать, по-видимому, что-то колкое, но передумал и закрыл. Он приблизился ко мне и взял со стола ранее показанный мной рисунок Венеции.       -Это мой самый любимый рисунок из всех, что здесь находятся. – Он указал рукой на стол. – Сколько плохих воспоминаний не было с ним связано, он продолжает оставаться любимым и по сей день. Ты первая, внимание кого он привлек. Кому он понравился. Все остальные не обращали свой взгляд на него на протяжении веков. Поэтому я расскажу тебе о том, что ты держишь в руках. – Теперь его рука указывала на рисунок Кэролайн. Я была приятно удивлена, увидев его. Надежда Элайджи не была пустой. Хотя, возможно, Эл и не знал о тайном влечении брата к Кэролайн. Я приготовилась слушать. – Кэролайн весьма эксцентричная особа. Независимая. Она любит свою вампирскую натуру. Она не мечтает стать человеком, как, например, ее подружка-двойник Елена. Ей нравиться быть сильной. Нестареющей. Властной. – Когда я услышала, что Кэр вампир, у меня в прямом смысле отвисла челюсть. А потом я узнала, что и Елена была вампиром. Черт, этим девчонкам придется многое мне рассказать. А Никлаус тем временем говорил. – Она прекрасна. И внешне, и внутренне. Такая девушка привлечет внимание любого мужчины. Она очарует своим обаянием. Я попал под ее чары. – Ник натянул полуулыбку. Рассказывать о Кэролайн и его отношении к ней было не просто, но он пытался. Он очень хотел попытаться. – И чтобы она из себя не строила, я знаю, что Кэролайн лишь скрывает свое влечение ко мне под маской отвращения. Потому что я, видите ли, обратил ее бывшего дружка Тайлера Локвуда в гибрида и изгнал из города.       -Так ему и надо. – С улыбкой на губах произнесла я, но, зная, что это неправильно, прикрыла рот ладонью.       -Слух, Аннабель. У нас замечательный слух. – Он тоже улыбнулся. Когда я подняла взгляд и посмотрела на лицо Ника, я застыла. Его улыбка была просто…. Просто идеальной. Самой красивой, которую я только видела. Его чудесные ямочки на щеках делали его самым прелестным существом на планете. Теперь и нельзя было сказать, что он монстр. Он был самым обаятельным и симпатичным человеком. Теперь я поняла, как Кэролайн повезло. Кстати, надо будет встретиться и поговорить с ней и Еленой. Слишком многое эти девчонки скрывали от меня.       -Я запомню. – Я кивнула. Что-то внутри меня подсказало, что сейчас самое время сказать то, о чем я думала последние минуты две. – И да, Клаус. Я хочу, чтобы ты помог мне вспомнить. Я доверяю тебе. Сними то внушение, которое мешает мне понять мамину загадку. Только обещай одно. – Я взглянула в его небесно-голубые глаза. – Ты не внушишь мне больше ничего. Только поможешь вспомнить. Ты обещаешь? – Спросила я, приподняв бровь и ожидая его ответа. Он кивнул в знак согласия.       -Хорошо. – Ответил он, а я сняла кольцо с вербеной и положила на стол рядом с собой. «Я хочу, чтобы ты помог мне вспомнить» - произнесла я про себя, пока Никлаус приближался ко мне. Его глаза отыскали мои. Теперь наши взгляды были пристально направлены друг на друга. Я слушала громкий успокаивающий голос Ника. – Ты вспомнишь все, что тебя когда-либо заставляли забыть. Абсолютно все. – После этого он отошел. В моей голове замелькали картинки. Я вспомнила все те дни, когда мы с мамой общались с помощью этого секретного кода. Все наши особые слова, выражения. Каждый момент. Все всплыло в моей голове после слов Клауса. Но всплыло еще кое-что, не касающееся кода. То, что не понравилось ни мне, и не понравится ни Клаусу, ни Элайдже.       -Я вспомнила все. – Тихо произнесла я. – Теперь я знаю, что хотела сказать мне мама. – Я увидела надежду на лице Ника, пока я это говорила. Я кинула на него печальный взгляд. – Но, боюсь то, что я еще вспомнила тебе не понравится. По крайне мере, мне совсем не понравилось.       -Что же? – С интересом спросил мужчина.       -Чтобы тебе выжить. – Я опустила взгляд, не решаясь продолжить. Я боялась того, что для Клауса мои слова ровным счетом не будут значить ничего. Одной проблемой меньше. – Чтобы тебе остаться в живых. – Вновь начала я, но остановилась на том же моменте. Ну же, Аннабель, давай, скажи. – Нужно убить меня. – Мой голос был печальным. Я была готова вот-вот разрыдаться и еле держала себя в руках. Я подняла взгляд и столкнулась с взглядом Никлауса. В нем был гнев, удивление и разочарование. Черт, похоже, он вовсе не собирался убивать меня. Но что же нам тогда делать? Примечания: *Сепия - карандаш, очень похожий на уголь, но рисующий светло-коричневым цветом (очень похож на цвет кирпича)