Вместе нельзя нам!

Озадаченный Рома шагал в направлении парка. Вчера он расстался со своей девушкой и чувствовал огромное облегчение. Во-первых, он осознавал их совсем непылкую любовь, а во-вторых, с этого дня он мог спокойно встречаться с Катей. Но он не знал, как лучше это сделать, как начать их и без того сложные отношения? На прошлой недели он расставил все точки над всеми буквами, и теперь заявиться с предложением о свидании казалось ужасно глупым поступком. Рома, конечно, никогда не сомневался в своей глупости, но все же еще имел капельку представления о том, что среди народа не такой уж он и дурной. Рассеивать, словно утренний туман, такие хорошие мнения о нем не хотелось. Хотя, что уж говорить, ради Екатерины можно было сделать абсолютно все! Манько был бескрайне влюблен в нее и верил, что она в него тоже. Но что, если она уже успела найти кого-то другого? Что, если она потеряла всякие к нему чувства? Что, если она не сумеет или не захочет его простить? Жизнь без возлюбленной уже сейчас казалась ему адом, что будет спустя еще неделю, месяц, год? Нет, так не пойдет! Манько и не видел, как навстречу шла предмет его мыслей. Она вновь была в бежевом пальтишке и том самом красном шарфике, который навек запечатлился в его памяти. На этот раз ее темную голову покрывала бежевая клетчатая беретка, сползшая на лицо оттого, что девушка шла, низко понурив голову. Они остановилась друг напротив друга, не заглядываясь в глаза. Рома с интересом наблюдал за брюнеткой, а та, в свою очередь, все еще смотрела вниз, опустив идеально выточенный аристократический подбородок. Она всегда выглядела душераздирающе противоречиво: тонкие, изящные пальцы, место которых только на белоснежных клавишах рояли, часто теребили маленькую красную сумочку, небрежно накинутую через плечо. Походка, что могла быть естественно грациозна и самоуверенна, даже чуточку нагло, под влиянием самой девушки сменилась на подпрыгивающие маленькие шажочки. А улыбка, что натягивалась в легкой насмешке над другими часто примиряла такой трогательный вид, что нельзя было не назвать ее очаровательно милой. Правда, сегодня Катя выглядела печальной, отчего все ее острые холодные черты лица резко проявились во всю силу. Рома немного съежился: до того ему было непривычно видеть свою милашку в образе ледяной королевы. Она могла быть такой и прежде, благодаря своей внешности, но предпочла совершенно иное, и теперь любая мелочь в ее теле излучала добро и любовь. Манько стало еще больше не по себе: значит, это он вина тому, кем стала любимая? -Малыш, не так, - немного с усилиями заставил себя рассмеяться Рома, протягивая руки к съехавшему берету девушки. Катерина шелохнулась от него, сверкнув серыми глазами. Даже радужка казалась ему самым холодным серым оттенком. Парень не отступил: поправил ее головной убор и даже позволил своим рукам нежно провести по темной прядке, поймав ее из тысячи других прядей. – Я соскучился. Гринева от неожиданности сделала шаг назад, освобождая свое тело от его прикосновений. Она выглядела потрясенной и немного разгневанной. Позже, усталость заменила эти чувства на ее личике. -Ты прекрасно знаешь, что я тоже, - обреченно вздохнула она, вновь окутывая юношу в свой бархатистый голос. А он успел соскучиться по нему, оказывается. – Но я не хочу быть твоей любовницей. И ты, как мне казалось, тоже этого не хотел. -Тебе не придется. Я все уладил. Я расстался с ней. -Ах, так, да? Разбежались, а ты ко мне? Я, типо, запасной вариант? Обидно, Ром. Я тоже не на помойке себя нашла! – удивительно как было: ее тихая, спокойная интонация ранила и врезалась в уши сильней, чем любой крик. Темноволосый не был растерян: он ждал такой ее реакции. Может, конечно, не совсем такой. Но похожей. Однозначно, он не думал, что это будет просто. Разве хоть что-то в этом мире завоевывается без боя? -Дурочка, ты что такое говоришь то? – Ромины густые брови неприветливо стиснулись на переносице, но добрые темные глаза продолжали лучезарно светиться. -Говорю, что получается у нас с тобой. Ты всех любишь, а в итоге никто ни с чем не остался, - покачала головой девушка. -Бред, - Ромыч отрицательно поджал губы, со свистом втянув в легкие прохладный воздух. – Тебя люблю, больше всех. Будь со мной, а? Свалим прочь от города этого, забудем, заново все. -Проблема же не в городе…Ромаш, я тебя тоже люблю. Но мне уже девятнадцать, а я все веду себя как ребенок. А теперь я хочу серьезности! Чтобы рядом был человек и оставался навсегда со мной, чтобы именно с ним семью построить, понимаешь? – брюнетка улыбалась, но легкая грусть заметно виднелась на ее пухлых розовых губках. -Так молода, а думаешь о семье уже?- Манько очаровательно искривил рот в дружелюбной ухмылке. – Я подхожу на роль такого мужчины? -За которым я буду, как за каменной стеной? –язвительно сощурив глазки, переспросила Гринева. Вскоре она не смогла сдержать улыбки и глаза выдали ее тут же. – Ты, скорей, подходишь на роль принца из сказки. -Значит, мы с тобой будет сильно-сильно любить друг друга и жить долго и счастливо!- объявил он, притягивая фигурку любимой ближе к себе. Он завел руки ей за спину и прижался головой к распущенным мягким волосам. Девушка немного напряглась, но позже отдалась чувствам. Сопротивляться счастью было не в ее стихии. -Очень счастливо, - рассмеялась Катя, от удовольствия прикрывая глаза и растягивая губы до ушей. Вот это – счастье. А то что она испытывала прежде – чувство потерянности и печали теперь осталось где-то далеко позади, будто его и вовсе не было. -Пиздато, - промурлыкал Ромка ей в ухо. Радость переполняла его до краев, когда он телом чувствовал как бьется ее маленькое сердечко и как ее грудь вздымается в очередном вдохе. Организм его возлюбленной жил сам по себе, как и Ромин, но ощущение того, что они были половинками друг друга – однозначно чувствовали оба. То время, что он пережил без девушки, было мучительным. Манько не чувствовал своей целостности и ощущал только чувство опустошенности. Но теперь, когда они соединились вновь, пазл получился идеальным ровным. Частички чего-то одного не могут жить врознь. -При мне больше ни-ни! – со всей серьезностью предупредила напустившая строгий вид Катерина. И все-таки ее яркий шарф, красиво разлетающийся на ветру, не мог не добавить в ее образ нежности, чувственности. -Совсем отучишь материться. – громкий Ромин смех прошелся полетом птицы по парку, извещая всех присутствующих о начале совершенно иной истории. Пара все еще обнималась, молча вдыхая аромат их головокружительных чувств, когда на разгоряченной от переизбытка эмоций коже почувствовалось что-то резко холодное и мокрое. Вскинув головы к небу, перед ними предстала прекрасная картина: снежинки, летящие прямо на них, кружились в своем ритме, поблескивали и переливались тысячью оттенков цветов радуги. Они небрежно разлетались, соединялись с кем-то в пары и непрерывно продолжали свой ледяной великолепный танец. Хлопья снежинок были кристально белыми, изумительно невинными и пахли новизной. Свет, исходящий от них, счастливо ослеплял глаза и предвещал нечто хорошее, необъяснимое. Сегодня все началось заново. Это будет совершенно другая, новая жизнь. Новая история. Белая, чистая страница в книге судьбы. -Первый снег…- прошептал кто-то рядом. Загадочно и таинственно. Рома, когда их головы снова столкнулись носом к ному, медленно поцеловал Катю. Оторвавшись, от еще раз осмотрел свою спутницу в долгую жизнь. Убедившись, что она – именно то, что ему нужно, брюнет снова впился в ее губы. Девушка снова рассмеялась, обняла парня еще крепче и позволила их ногам, почти сплетенным вместе, закружиться в танце любви, уже раз и навсегда.