Красно-зелёное

      Я очнулся довольно скоро. Над головой ярко светили звёзды. Перед глазами сначала плыло, но потом это прошло и я смог наконец подняться на ноги. Мой пистолет валялся в нескольких шагах от места моего падения и я быстренько подобрал его. Вокруг не было ни души. Убийца скрылся.       От отчаяния я до крови закусил губу и взвыл. Последний шанс! Последний шанс был бесповоротно утрачен! Впрочем, может, ещё не всё потеряно? На свой страх и риск я решил позвонить Юсуфу аль-Мирджаби. Тот, как оказалось, не спали и, вроде бы ни капли не удивился, услышав о моём промахе. — Ждите, — коротко приказал он и положил трубку. А мне не оставалось ничего кроме как вернуться в офисный центр и ждать. Только вот чего?        Я прошёл тем самым путём, что и убийца, вошедший в здание. Повсюду имелись следы крови. Они вели на лестницу и оттуда наверх, на чердак, куда я и поднялся. Брошенный незнакомцем раскрытый медальон валялся на полу. Я склонился над украшением и посветил на него экраном мобильного. Внутри действительно имелась фотография. Только вот это была совсем не фотография Альфард. На снимке был запечатлён неизвестный мне молодой человек в светло-коричневой военной форме с фуражкой на голове, совершенно непохожий ни на Музаффара, ни на Карима, ни ещё на кого-либо из моих ливийских знакомых. И это только ещё больше запутывало дело.       Далеко внизу завыли сирены полицейских машин. Я неспешно спустился к коллегам и своим появлением немало шокировал сторожа, дремавшего в холле. — Откуда вы здесь взялись? Как вы прошли? — вытаращился на меня он. — Я сейчас полицию вызову! — Чёрный ход проверять надо, — фыркнул я. — А полицию вызывать не стоит — она уже здесь. С этими словами я, предъявив своё удостоверение, беспрепятственно вышел на улицу. Там меня уже ждала полиция. — Считайте, что вам повезло, Казимир, — Юсуф аль-Мирджаби щёлкнул зажигалкой, поджигая сигарету. — Я ещё вчера созвонился с моими друзьями из Мисураты и те обещали приехать. Правда, не уточняли когда именно — не то сегодня, не то завтра и прибыли сегодня. Знакомьтесь, господа эксперты-криминалисты. Лучшие в из лучших. Господин Али, — представил следователь низенького полненького человечка, — и господин Сахим, — он указал на высокого худощавого мужчину с жиденькой бородкой и странным головным убором, напоминающим тюрбан. — Казимир аль-Афинов, временный сотрудник полиции Триполи из Киева, — отрекомендовался я и протянул Юсуфу аль-Мирджаби медальон. — Он раскрыл его. Смотрите. Следователь нахмурился. — Это Хамис, младший сын нашего бывшего лидера, — кивнул он на молодого человека на снимке, что был внутри медальона. — Интересно, с чего это вдруг наш ангел смерти носит его изображение у себя на шее? — Может, восхищается? — предположил я. — Может, — не стал отрицать господин аль-Мирджаби. — Но с этим мы позже разберёмся. Господа, — обратился он к прибывшим вместе с ним рядовым полицейским, — приступайте к поискам. — Есть приступать! — стражи порядка, которых было не меньше тридцати точно, быстро разделились на небольшие группы и разбежались по близлежащим улочкам и переулкам. Я остался один с двумя экспертами из Мисураты и моим начальником. — Слушай, Юсуф, дай понюхать вещицу нашей Мирре — она вмиг найдёт преступника, — обратился к следователю Сахим, указывая на медальон. Али отошёл к одной из машин и негромко крикнул: «Ко мне!». Из салона выпрыгнула крупная, но уж очень неухоженная овчарка. Высунув язык, животное подбежало к Сахиму. При тусклом свете фонаря за спиной, я увидел бельма на глазах четвероногой ищейки. — Так она же слепая, — удивился я. — На её нюх, молодой человек, это никак не влияет, — заверили меня криминалисты. И как я мог забыть о том, что собачий нюх не зависит от прочих факторов? это же элементарно!       Юсуф аль-Мирджаби тем временем поднёс украшение убийцы к носу Мирры. Собака шумно втянула носом воздух, улавливая запах, после чего громко гавкнула и, припав мордой к земле, резко рванула за офис. Али побежал за ней едва удерживая поводок. Сахим и мой начальник направились в сторону закрытой лаборатории. Я — за ними.       Юсуф аль-Мирджаби достал телефон и быстро набрал кого-то. Не прошло и десяти минут, как у входа в лабораторию появился уже хорошо знакомый мне эксперт. — И где вас так долго носит? — упрекнул его следователь. — Я же сказал вам, чтобы приехали как можно быстрее. — Я старался, — виновато шмыгнул носом эксперт и наспех открыл дверь. — Проходите, господа. — Есть результаты экспертизы краски? — с порога спросил Юсуф аль-Мирджаби. — Разумеется, — эксперт бросил на стол прихваченный с собой дипломат и вытащил оттуда толстую папку, озаглавленную как «Дело об ангеле смерти, Малак аль-Мауте». - Вот, здесь всё.       Мой начальник раскрыл папку и протянул её Сахиму. Тот пробежался взглядом по материалам, хмурясь, и наконец изрёк: — Чёрная краска с розы, обнаруженной возле тела одного из убитых, полностью совпадает со следами краски на фотографии, найденной возле другого трупа. Также на обороте фотографии имеются следы крови, принадлежащей молодой девушке. Неужели это всё, что вам удалось узнать? — в голосе криминалиста звучало нескрываемое презрение. — А ещё называете себя столичным специалистом? — А что такое? — подбоченился эксперт. - Да, я столичный профессионал. И не вам меня упрекать — всё дело в оборудовании. — В оборудовании, говорите? — прищурился Сахим. — Тогда предлагаю сделку: если я сумею вытащить больше информации из улик, чем вы на вашей же аппаратуре, то вы увольняетесь по собственному желанию, а если нет — с меня тысяча динаров. Идёт? Я увидел как быстро забегали глаза у «столичного профессионала». Он явно раздумывал: с одной стороны тысяча динаров — сумма по послевоенным меркам просто астрономическая, но с другой — мало ли на что способен этот человек перед ним? — Спасибо, —, но я воздержусь от сделки, — вежливо отказался мужчина. — Весьма разумно с вашей стороны, — хмыкнул мисуратский гость. — Юсуф, дай мне сутки и я расскажу тебе об убийце больше, чем ты только можешь себе представить. И да, медальончик тоже оставьте. — Хорошо, — охотно согласился господин аль-Мирджаби. — Я уверен, что ты справишься. — Можешь не сомневаться, — заверил его Сахим, после чего обратил взор на своего трипольского коллегу. — А вы отныне официально провозглашаетесь моим помощником до окончания исследований и с вашего позволения я буду использовать всю вашу «тяжелую артиллерию». Надеюсь, возражений нет? Эксперт лишь отрицательно помотал головой. — Вот и отлично, — мисуратец довольно потёр руки, извлекая из подшитых к папке файлов с уликами. — Я могу приступать прямо сейчас. Юсуф аль-Мирджаби помедлил и как раз в этот момент у него зазвонил телефон. — Слушаю, — следователь снял трубку. - Что, собака потеряла след у дороги? Вы нашли таксиста? Он утверждает, что на него напали двое? Один из них был ранен? Отлично! Просто великолепно! Немедленно берите таксиста и отправляйтесь в отделение. Мы скоро подъедем. — Что ж, — заговорил мой начальник, окончив разговор, — спасибо большое тебе, Сахим, за помощь. Мы едем в управление — кажется, у нас появился свидетель. — Пока не за что, — покачал головой иногородний криминалист. — За сутки я справлюсь. Удачи вам. — И вам тоже, — пожелал на прощание я.       Триполи спал. Лишь кое-где одиноко светили фонари, да звёзды на небе. Откинувшись на спинку автомобильного сиденья, я провалился в сон.        Но долго поспать мне не довелось — меня разбудил Юсуф аль-Мирджаби. — С вас на сегодня хватит, — заявил мне он. — Я поднял по тревоге всех людей в нашем управлении и попросил помощи в соседнем, потому мы справимся. Сахим знает своё дело, а мы из без вас допросим свидетеля. — А как же машина? — спросил я. — Её надо найти. А ещё и обзвонить все больницы и узнать не поступал ли кто к ним с огнестрельным ранением. — Мы это сделаем, а вы отправляйтесь домой. Маршрутки уже не ходят, потому вас довезёт наш сотрудник. И да, отоспитесь хорошенько. вы и так нам очень помогли, — сказал следователь. Я пристально посмотрел на него, пытаясь понять, произнёс ли он последние слова с сарказмом или нет, но лицо моего начальника было непроницаемо, так что я так ничего и не понял. Спать хотелось ужасно и потому я волей-неволей вынужден был признать его правоту. Так я поехал домой…