Enchante

      Я проснулась ночью и задыхалась. Задыхалась так, что мне казалось, я вот-вот умру от нехватки воздуха. От того, что не могу ничего сделать. Мое бессилие душило меня, убивало, медленно и мучительно. В горле жгло, словно я съела много перца. Смесь страха, жути, боли, и пустоты в голове сбивало меня с какой-либо приличный мысли. Глаза были широко раскрыты, рот застыл в немом крике. Я не знала что делать.       А что собственно делают, когда кажется, что ты сошла с ума от своих же мыслей? От анализирования своего того, что когда либо сделала, и последствий. Да, я сошла с ума. Из-за чертового Пейна. Наверное, поэтому и приняла предложение Джеймса поехать вместе с ним в Лондон в качестве благодарности. Я не знала, как всегда не знала, что я буду делать, что я делаю сейчас. Все отпустила.       Джеймс то и дело что подшучивал надо мной и пытался вытянуть словечко. Объяснял все, неустанно, и улыбался. Самой доброй и нежной улыбкой, так, что можно было бы влюбится. Книги научили меня многому, но как защищаются от этого, я не знала. Я смотрела на него, и кажется, у меня было глупое выражение лица. У меня всегда глупое выражение лица. Это же я.       Лондон оказался невероятным городом. Он заставлял меня покрываться мурашками, и задыхаться от восхищения. Вся история, творение, весь английских дух сохранился здесь, в сердце Англии, Лондоне. Множество ресторанов, пробок, деловых людей, исторических мест, музеев - все сводило меня с ума, и доводило почти до блаженства. Пока мы не приехали в огромное офисное здание, украшенное цветным стеклом, отливающее всеми оттенками радуги. Это совсем не походило на серьезное здание, где решаются серьезные вопросы, но выглядело все это действительно потрясающе.       Джеймс оставил меня на четырнадцатом этаже, где я сидела на диванчике и рассматривала коридор завешенный современными картинами. Сразу было ясно : дизайнер был мастером своего дела. Хотя, на дверях они сэкономили, все они были одного цвета и одной формы. Как они, черт возьми, разбирались в них?       На моей скатавшейся шерстяной юбке появился некий непонятный объект - пока я встала и искала нормальное освещение для того, чтобы избавиться от него, уже успела врезаться в кого-то, а этот кто-то разлил на меня что-то.       Повернувшись, я заметила миловидную девушку, старавшейся собрать все чашки и приборы. Ее волосы закрыли все лицо, так что, она старалась как можно быстрее собрать их. Однако, вместо извинений, она пробормотала что-то себе под нос, и убежала. Я все еще была с огромным пятном на юбке, и мне следовало бы поспешить в уборную, чтобы хоть как-то изменить свой вид.       Я открыла одну из дорогущих дверей дорогущего здания, и как только огляделась, поняла : это абсолютно не то место, где мне следовало бы быть. Это кабинет генерального директора.       Затем, мой взгляд упал на самого директора, в котором я узнала Лиама, а рядом с ним стояли двое мужчин, одетые в официальные костюмы. Все трое смотрели на меня как на инопланетное существо, посмевшее прервать их разговор. Полуминутная тишина, а затем один из мужчин, стоявших возле Пейна, ставит свой напиток на журнальный столик, подходит ко мне, и говорит: - Avant tout dites-moi, comment vous allez, chèe amie? В оцепенении, я таращусь на него, понимая, что он ждет ответа, хотя я даже не знала, что ответить, а потом все-таки выпалила: - M-m-merci-i, très bieeen! Je suis heureuх...       Он широко улыбнулся, и уголки его глаз собрались, делая его лицо приятнее и добрее. Засмеялся, а потом хлопнул в ладоши и приобняв меня, повел к кампании. - Значит, это и есть твоя подруга, о которой ты нам только что рассказывал? - сказав это, он обернулся на Лиама, что стоял молча, и сверлил меня взглядом. -Должен сказать, мода изменчива, и твоя подруга, видимо, выглядит под стать. Очень рад, однако, нам нужно ехать. Прелестнейшая девушка, À bientôt! - сказал он, и разговаривая со своим другом, покинул нас.       Я осталась на другом краю как казалось, необъятного кабинета, а он на другом. Он молчал, и я не смела сказать что-либо. Весь его вид кричал о богатстве и обеспеченности. Одна рука в кармане, а другая потирает подбородок. Лоб немного нахмурен, глаза пробегают по мне, так же как и мурашки от его взгляда. Рот приоткрыт, словно он хочет что-то сказать.       Пиджак сидит на нем идеально, напоминая чем-то жакет, брюки тоже идеальны, и прическа, и запонки, даже чертовы ботинки на нем идеальны. Должна признать,... Нет, не признаю! Он весь идеален.       Потом он расслабляется, и ухмыльнувшись, садится на краешек стола. И даже это, он делает с особой грацией, словно произведение искусства. - Ну что, вот мы и встретились, Эли!