Я себя не придумала

      Следующие несколько дней после увлекательного для Саюри и мучительного для Тсуны похода прошли довольно спокойно. Начала цвести сакура, чему были рады многие девушки, ведь они считали такое время очень романтичным. Единственным, кто стал ненавидеть этот период времени, был Хибари, у которого по неизвестным для него причинам проявилась аллергия на сакуру, хотя само цветение ему нравилось наблюдать, сидя где-нибудь в одиночестве.       Несколько раз, когда они собирались большой компанией для каких-нибудь «развлечений», Саюри пересекалась с этим человеком, который постоянно смотрел на неё долгим пронзительным взглядом серо-синих глаза, после чего хмыкал и продолжал своё занятие по выбивании дури из «недостойных мешающихся травоядных». В такие моменты девушке казалось, что её сердце готово остановиться от страха. Она нутром чувствовала, что Хибари очень силён и опасен и лучше и с ним не связываться.       Так же Саюри своими глазами увидела действие пули посмертного желания. Мехико в детстве слышала о ней и ей даже рассказывали, как именно она работает. Только вот всё это было без подробного описания нюансов, поэтому Саюри совершенно не ожидала, что Савада предстанет перед ней в одних трусах. По этой причине она несколько дней жутко краснела, смотря парню в глаза. Тот же, привыкший к спокойной реакции парней, а так же Киоко и Хару, странноватой влюблённой в Тсуну девушки из другой школы, совершенно не ожидал такого, поэтому сам до ужаса смущался, в разговорах начиная заикаться и краснеть от стыда. Через неделю Саюри более-менее успокоилась и поняла, что ничего страшного в этом нет, ведь Тсунаеши находился только в самом начале своего долгого и тяжёлого пути становления боссом.       Ко всему прочему девушка познакомилась с Ламбо, И-пин и Бьянки. Со всеми Мехико пересеклась в доме Савады, когда ребята коллективно делали домашнюю работу, а она просто предложила свою помощь. Тсуна, смотря в этот скрытый щенячий взгляд, не смог отказать, да и в принципе он не собирался этого делать, потому что у них были прекрасные дружеские отношения. Саюри помогала везде, где могла это делать.       Дети в тот день как обычно носились по дому, а потом неожиданно заскочили в комнату Савады, где начали бегать кругами, снося всё, во что врезались. Саюри полезла разнимать их, совершенно не представляя, чем может закончится эта беготня, однако Бовино врезал Гокудера, которого выбесило поведение Ламбо, помешавшего ему объяснять формулы. Тот разрыдался, а Мехико начала успокаивать его, беря на руки возмущаясь такому отношению к ребёнку, пока тот не вытащил из своих волос базуку десятилетия и не выстелил в них. Именно в этот момент в комнату зашла Бьянки, старшая сестра Хаято, которого тут же скрутило пополам, и сам парень без сознания упал на пол. Она выглядела очень эффектно с распущенными длинными волосами розового цвета и зелёными глазами, хотя на ней была обычная белая майка и обтягивающие чёрные джинсы с широким чёрным ремнём. Увидев взрослого флегматичного Ламбо, который с огромным удовольствием поедал пирожное, она с криками «Ромео» побежала за выскочившим из комнаты Бовино. В сегодняшние планы у него не входило получать по лицу, поэтому он убегал на всех парах.       После этого маленького представления Савада и Ямамото уставились на того, кто оказался на месте Саюри. Заметно подросшая стройная девушка со светло-рыжими немного вьющимися волосами длиной до плеч, миловидными, но уже заметно повзрослевшими чертами лица и зелёными глазами, которые с удивлением смотрели на окружающую обстановку. На ней была застёгнутая белая мужская рубашка, которая заканчивалась чуть выше колен. На шее висел небольшой круглый плоский кулон, который делился на семь сегментов различного цвета, причём два из них были голубыми.       — О, да ладно, — пробормотала она, заправляя прядь волос за ухо и вздыхая. Савада покраснел от вида девушки первым, тут же отворачиваясь от неё, Ямамото отвёл смущённый взгляд, а Реборн хмыкнул. — Моё почтение, молодой Тсунаеши.       — С-саюри-тян? — спросил Тсуна, глянув на Мехико. Она с недоумением опустила взгляд вниз и покраснела, понимая, почему на неё так смотрели.       — П-прошу прощения за столь неподобающий вид, просто я только недавно вернулась с задания, — Саюри виновато опустила голову, посмотрела на Гокудеру, лежащего без сознания на кровати Тсуны, а потом обвела взглядом комнату. — А где этот кот человеческого происхождения?       — Прости, кто? — Савада нервно усмехнулся, стараясь не пялиться на подругу, которая теперь была старше на десять лет. Она сильно изменилась. Это было видно даже по тому, что губы не изгибались в милую добрую улыбку, которой она одаривала всех, кто ей нравился. Даже Гокудере она улыбалась, хотя тот отзывался о ней не самыми приятными эпитетами.       — Эм, где Дези? — переспросила девушка, но, поймав вопросительные взгляды парней, цыкнула и вздохнула. — Ладно, не важно, простите. Видимо, ещё не время.       — Саюри, а ты немного изменилась, подросла? — заметил Ямамото, вставая рядом с Саюри и проводя параллельную полу линию от её макушки до своего носа. Та усмехнулась и развела руками.       — Ты тоже вырос… в будущем, так что не расстраивайся, для тебя я всегда буду низкой, — Мехико отвела взгляд. Бейсболист рассмеялся, а их диалог на этом закончился.       — Как ты? — неуверенно спросил Тсуна после минутного молчания. Он не знал, стоило ли вообще задавать какие-нибудь вопросы.       — Хм, вполне неплохо, если бы один придурок наконец умер и отправился на тот свет к своей девушке, а то задолбал, ну правда, а второе животное поумерило свой пыл, потому что так у меня дети без матери останутся, — девушка улыбнулась, как обычно это делала четырнадцатилетняя Саюри, и смущённо почесала затылок. Савада округлил глаза. — А хотя нет, мои милые котята ещё маленькие, чтобы оставаться одним, пусть уж лучше с ними сидит этот придурок.       — У тебя есть дети? — спросил он. Мехико просияла, кивнула, задумалась, взвешивая все «за» и «против», и уставилась на бейсболиста, который открыто улыбнулся, вызывая едва заметный румянец.       — Т… Кхм… Ямамото, можно попросить тебя не злиться на Гокудеру-куна, если у вас что-нибудь произойдёт? Просто ты же понимаешь, что он очень-очень-очень вспыльчивый. К тому же нетерпеливый. Кстати, передайте ему, что не стоит, потому что я отдала свою первую влюблённость другому человеку. Тем более он слишком эгоистичен, а мне не нравятся такие люди, потому что я чувствую себя с ними совсем не комфортно.       — Хахах, ладно, но что это значит? — бейсболист закивал и вновь улыбнулся. Его уже, видимо, совершенно не беспокоил внешний вид девушки. — Ты в кого-то влюблена?       — Я замужем уже где-то около трёх лет, — Мехико показала левую руку, где на безымянном пальце находилось простое золотое колечко. На оголившемся от этого действия запястье Саюри увидела свежий след от зубов и несколько красных отметин, из-за чего лицо покрылось ярким румянцем, а девушка сжала ладонь в кулак. — Вот ведь этот Та…       Она исчезла, и на её место вернулась прежняя Мехико, которая с удивлением начала озираться, будто что-то ища, а потом, поняв своё месторасположение, облегчённо вздохнула.       — Тсунаеши, там такой красивый особняк был, а ещё я встретила одного милого человека, который сказал мне, что я слишком повзрослела за эти десять лет, — она улыбнулась. Савада покосился на Реборна, который проигнорировал этот взгляд, а потом на пару с Ямамото рассказал про взрослую Мехико. В тот день она долго извинялась, совершенно не понимая слова взрослой себя, в которых упоминался Гокудера, однако попросила ничего ему не передавать, чтобы избежать конфликта. Всё же ругаться с ним не особо хотелось.

* * *

      В этот же период с питомцем Реборна, зелёным хамелеоном Леоном, начали твориться какие-то странные вещи: он постоянно менял форму своего тела, надолго не задерживаясь в одном состоянии, как делал это раньше. Аркобалено объяснил, что это связано с тем, что скоро произойдёт нечто серьёзное, напрямую связанное с жизнью его ученика. Саюри тогда забеспокоилась, но Тсуна начал оправдывать своегорепетитора тем, что он очень любил шутить на несмешные темы.       Так же девушка в виду отсутствия долгов по учёбе и интереса занялась расшифровкой текста из потрёпанной книжки, которая представляла из себя личный дневник Первого босса Вонголы — Джотто, однако получилось прочитать только один небольшой абзац, занимавший самую первую страницу и негласно названный первым знакомством:       «28 августа,       Я встретил довольно забавную девчушку, которая воровала яблоки в чьём-то саду. Мне сначала хотелось остановить её в этом деле, но потом я вспомнил, что занимался чем-то подобным, когда был лет на пять помладше. Девчонка очень испугалась, когда увидела меня, но потом поняла, похоже, что я ничего ей не сделаю, и успокоилась. У неё была тёплая улыбка и довольно большие глаза цвета топаза. Даже не понимаю, почему именно такое сравнение, но мне почему-то показалось, что этот камень подойдёт ей в качестве украшения. Когда я помог ей сбежать от хозяина сада, в который она залезла, девчонка поблагодарила меня и назвала своё имя. Маэми… Довольно странное для таких мест, хотя это не удивительно: она изначально показалась мне немного чудаковатой. Хотелось бы ещё раз встретить её…»

***

      — Саюри-тян, чем занимаешься? — поинтересовалась Киоко, подходя к однокласснице на перемене, когда она пыталась расшифровать вторую страницу, которую распечатала, дабы не испортить саму книжку, ведь та представляла особую ценность не только для неё, но и для Савады, ведь Джотто являлся Первым боссом семьи Вонгола. Тут могли остаться какие-нибудь важные замечания или пометки, которые помогли бы в дальнейшем обучении Тсунаеши. Оригинал девушка спрятала под кроватью, приклеив к внутренней стороне деревянной поверхности, зная, что Якуто туда точно не полезет, потому что не додумается. А ведь ему было очень интересно, что же такого важного дали его сестре, однако она ничего не ответила, желая на данный момент сохранить это в секрете.       — Да так, не важно, — Саюри засуетилась и прикрыла лист тетрадью, чтобы любопытная Сасагава ничего не успела заметить. — Ты что-то хотела?       — Не хочешь сходить прогуляться? — предложила Киоко с улыбкой, кивая в сторону двери. Мехико кивнула и встала с места, с лёгким волнением глянув на пустую парту Тсуны, который не пришёл на первые уроки вместе с Гокудерой. Отношения со вторым у неё стремительно падали до отметки «паршивые», потому что в какой-то момент уже было не ясно, кого к кому он ревнует: Саюри, что неожиданно заинтересовала парня, к Тсуне или Тсуну, своего босса, за которого он отдал бы свою жизнь, к Саюри. Из-за этого Хаято жутко бесился, цепляясь к девушке совершенно по любой причине, но она как будто специально не обращала внимания на всю грубость, что была адресована в её сторону, и пыталась как-то успокоить разбушевавшегося подрывника.       С Ямамото же у неё были тёплые дружеские отношения. Он не давил на неё, не интересовался чем-то масштабным, но иногда спрашивал про семью и место, где она жила. Чтобы не обижать парня, Саюри отвечала, однако в горле вставал какой-то ком, который совершенно не хотел сглатываться. Всё проходило через какое-то время, но неприятное чувство досады и давно забытой обиды начинало пробиваться из задворок памяти. В ушах начинал звенеть тихий смех и ласковое «Малышка Саюри, я всегда буду с тобой…» Девушка не была настолько сентиментальной, чтобы постоянно плакать из-за одного человека несколько лет, однако в последнее время она ощущала, что ещё чуть-чуть и её сдержанность в этом плане лопнет, как мыльный пузырь. И тогда Саюри сорвётся, рыдая в объятиях брата и вспоминая своё детство и того милого мальчика из прошлого.       Мехико тяжело вздохнула и последовала за Киоко, которая что-то увлечённо рассказывала, но Саюри слушала её в пол-уха. В голове всплыл девятилетний мальчик по имени Фута, с которым её познакомили несколько дней назад. Ребёнок, специализирующийся на составлении рейтингов, сразу же внёс девушку в несколько списков. В рейтинге «Сильнейшие ученики школы Намимори» она находилась на тринадцатом месте, а в рейтинге «Быстро обучающиеся и запоминающие» она была аж десятая, что говорило о том, что у неё есть большой потенциал. В рейтинге «Самые романтичные люди Японии» её поставили на тридцатое место, а буквально рядом, на тридцать третьем месте, расположился Савада. Саюри тогда хихикнула, а потом смутилась, понимая, что у неё действительно довольно романтичная натура. Футта вообще проникся симпатией к девушке, потому что та была очень добрая.       — Тсунаеши! — воскликнула Мехико, смотря в окно и замечая Саваду, что только заходил на территорию школы. По его манере ходьбы девушка поняла, что что-то произошло, потому что парень нервно оглядывался и серьёзно переговаривался с Реборном, что сидел на его плече, и Гокудерой, шедшим немного позади. Саюри, извинившись перед удивлённой Киоко, быстро поскакала вниз, навстречу парням. Встретила она их на лестнице, когда те только начали подниматься.       — Тсунаеши, почему ты?.. — хотела было спросить она, но её просто обошли, совсем не обратив внимания. Даже Гокудера не сказал ничего грубого, хотя обычно он так и норовил задеть девушку каким-нибудь едким комментарием. Один лишь Реборн глянул на Мехико и хмыкнул, продолжая что-то обсуждать со своим учеником. Саюри ничего не поняла и проследовала за друзьями, раздумывая над тем, что же такого важного могло произойти. В какой-то момент Тсуна кивнул самому себе и развернулся к девушке лицом, тормозя в повороте и смотря на Мехико со всей серьёзностью. Та вздрогнула, остановилась и сделала небольшой шаг назад, потому что она тут же надумала самое худшее.       — Саюри-тян, можно попросить тебя какое-то время быть предельно осторожной и сообщать мне обо всех странностях, которые будут происходить рядом с тобой? — тихо попросил Савада, оглянувшись и взяв девушку за руку, причём получилось так, что два браслета-татуировки оказались в непосредственной близости друг от друга и начали слабо мерцать. Гокудера поморщился от такого жеста и отвёл взгляд в сторону. Саюри поджала губы и упрямо посмотрела на босса.       — Тсунаеши, пожалуйста, не говори так, будто мне грозит серьёзная опасность, потому что я бы сама это почувствовала, — попросила девушка, сжимая пальцы Тсуны в ответ. Савада посмотрел в сторону Хаято, взглядом прося о помощи. Тот раздражённо цыкнул.       — Женщ… Мехико, послушай, если не прекратишь совать свой нос не в своё дело — пострадаешь, а нам совсем не хочется оправдывать твои действия перед Якуто, — произнёс Гокудера больше куда-то в сторону, нежели собеседнице, которая раздражала его тем, что нравилась. Саюри вздрогнула, а Тсуна сжал руку девушки немного крепче, чтобы поддержать её. Слова прозвучали довольно грубо.       — Я давала обещание не тебе, Гокудера-кун, а Тсунаеши, поэтому буду слушать только его приказы, — твёрдо произнесла девушка. Она отпустила руку Савады и выпрямилась. — Прикажи мне, и тогда я не буду лезть в передряги и всё буду докладывать, ведь ты мой босс, моя ответственность, как говорит Реборн-сама.       Тсуна вздрогнул от серьёзного взгляда, который устремила на него Саюри. Он до скрежета зубов ненавидел, когда его просили принять серьёзное решение, непосредственно связанное с его друзьями. Особенно не хотелось ничего говорить и тем более запрещать именно Мехико, потому что та единственная доказывала свою поддержку действиями, а не словами, как остальные. Она помогала тренироваться, защищала в нужные моменты и была на его стороне в любой ситуации. Савада действительно проникся дружеской симпатией к девушке, которая может и не спокойно вступила в его так называемую семью, но приняла все условия и стала прислушиваться к остальным, если дело не касалось её совместного провождения с Тсуной. Даже Реборн увидел в ней не просто одну из подчинённых босса, а разглядел личность, которая могла в любой момент раствориться и стать такой же серой массой, как остальные люди.       — Мы ждём твоего решения, Тсуна, — произнёс аркобалено, выжидающе смотря на ученика.       — Гокудера-кун, я не могу, ведь я принял её, — через какое-то время произнёс Савада, тяжело вздыхая и поджимая губы. Реборн усмехнулся, полностью удовлетворяясь ответом. Хаято скрипнул зубами, сжав ладони в кулаки. — Мы несём ответственность, потому что обещали Мехико-сану защищать Саюри-тян.       — Но ведь Вы сами сказали, что это опасно, особенно после пропажи Футы и нападения на людей, которые находятся в рейтинговом списке, оставленным этим ребёнком! — взорвался Гокудера, после чего он схватил Мехико за плечо и с силой сжал его, вызывая неприятную боль, которую девушка решила стойко вытерпеть. Она заслужила это своим неповиновением одному из членов семьи, в которую вступила. — Тебе нельзя лезть!       — Я знаю, но вдруг она тоже пострадает, если мы оставим её одну? — Тсуна отцепил подрывника от подруги и встал между ними. — Я предлагаю разобраться со всем, только не тут, не в школе, потому что на нас начинают уже коситься.       — Есть, — Гокудера склонил голову, закусив губу от досады. Нельзя сделать так, чтобы эта девчонка пострадала. Не сейчас, не при нём, тем более не при боссе.       Компания добралась до дома Савады в полном молчании. Каждый думал о чём-то своём, однако все эти мысли были примерно одинаковы в плане отношения к ситуации. «А что делать дальше?» — вот что крутилось в головах подростков. Дом встретил приятной для Тсуны тишиной. Тому нужно было как раз это, чтобы поговорить без посторонних ушей.       — Саюри-тян, может быть, ты заметила, я не знаю, но у нас много довольно сильных учеников из школы попало в больницу по причине избиения, — начал Тсуна, бросая школьную сумку на пол своей комнаты и пропуская друзей. Девушка согласно кивнула, потому что ей действительно начало казаться в последнее время, что ряды учеников неожиданным образом начали сокращаться. Даже Хибари куда-то пропал, что уж очень сильно удивило её. Тот не был похож на человека, который так просто начнёт прогуливать.       — Зачем ей рассказывать всё это? — Гокудера нервно начал ходить по комнате, после чего достал сигарету и подошёл к окну, чтобы покурить и привести мысли в порядок.       — В общем, я хочу, чтобы ты была очень осторожна и не оставалась одна, — Савада устало улыбнулся. Он не приказывал, в голосе сквозило явное волнение за жизнь подруги.       — Тсунаеши, тебе не нужно так переживать за меня, — Саюри мягко улыбнулась и обняла Тсуну за плечи, вызывая у того не столько жуткое смущение, сколько волнение.       — Нужно, потому что ты в первую очередь девушка, а уже потом тот, кто… поклялся меня защищать, — последние слова дались не так легко, как ожидал будущий босс семьи Вонгола, однако он произнёс их. Гокудера дёрнулся и с удивлением уставился на парочку, начиная злиться. Он некоторое время витал в своих собственных мыслях, поэтому совсем не слушал, о чём переговаривались эти двое, однако сейчас представленная картина выбила его из колеи.       — Тсуна, думаю, вам следует разойтись по домам и отдохнуть, — сказал Реборн, который расположился на кровати Савады.       — Да, думаю, нужно немного отдохнуть и всё обдумать, — произнёс парень, отходя от Саюри, которая согласно кивнула и улыбнулась. Тот факт, что Тсуна всё-таки принимает её защиту, немного порадовал Мехико, только вот девушка действительно не подумала о том, что она не может защищать вечно: в какой-то момент и она окажется слаба, из-за чего придётся принять помощь от других.