Король руин

Луна чадила белый свет так, что и вода, и лица, и корабли были покрыты ее серебряным сиянием. Полупрозрачные волны, блестевшие, как рыбья чешуя, ребрами, вздымаемыми ветром, казалось, дышали свежестью. Сырой и тяжелый воздух, пахнувший солью и привычным для портов набором разнообразных запахов, начиная от пьянящего аромата дешевого пойла, пропитавшего все вокруг, заканчивая специями и сырой доской, плохо сказывался на самочувствии старика Мильяна. Он все время кашлял, не привыкши к запаху моря, а потому в скором времени попросил хрупкого мальчишку из команды отвести его на корабль, не дождавшись своих юных спутников. Мильяну часто становилось плохо в Экварате. Тут все время першило горло. Жажда и тошнота, не отпускавшие его с момента вступления на корабль, были для него вкусом этих мест. Острова Бертрегиса старец вообще считал малопригодными для жизни: скалы и рифы окружали каждый из шести островов таким добротным кольцом игл, что даже искусные моряки редко брали на себя труд заходить в эти гавани. Экварат – самый большой остров Бертрегистовой шестерки, вмещал в своих недрах столицу – величественный белый Хальмисоль, Нубирен на севере и прибрежный по югу портовый городишко Шоршо, из которого и отправлялись в путь наши герои. Хоть Экварат и был самым крупным островом, но обойти его от юга до севера можно было всего за три дня на добром коне. Шоршо и вовсе был крохотным городишком, но населенным довольно густо. В кольце каменных стен суетилось множество людей, шустрых и нетерпеливых, как стайка муравьев, но совершенно не понимавших своего истинного предназначения, радующихся мелочам и сухому хлебу с дешевым пойлом после рабочего дня. Кому-то повезет потратить пару лишних сё на продажную женщину, а кто-то купит фруктов у мошенника-смотрящего, который тянет помаленьку из каждого проверенного ящика. Шоршо, как и сами скалистые острова, не славился урожайностью своих полей. В портовом городке так и вовсе отсутствовала всякая растительность, а дорожки были покрыты брусчаткой, да так искусно, что извозчики нарадоваться не могли. Среди двухэтажных лачуг, порой нависающих покосившимися богами над водной гладью на толстых стволах, уходящих под воду, взгляд старика поймал несколько невысоких красавцев в пестрых рубахах и с лентами в черных волосах. Юноши оживленно болтали, привлекая к себе излишне много внимания своей грацией и звонким смехом. Единственный глаз старика сощурился, а морщинистое лицо вдруг исказила гримаса отвращения. «Шлюхи», - понял он, поспешно отвернув лицо. Бертрегиские бастарды, да к тому же лучшей породы. Синеглазые, с хрупким телом и черными волосами – они привлекали внимание и прославили в веках все бордели островов, став почти таким же востребованным товаром, как бертрегиские вина и лошади. Двое таких же, еще совсем ребятишек, должны были покинуть острова вместе со стариком-магистром. Он огляделся своим единственным глазом, высматривая среди шлюх и стражников знакомые фигуры в лиловых плащах. Прекрасно понимая как рискует, забирая этих детей накануне революции, старик кусал губы и зло супился, сидя уже в своем кресле в уютном закутке у самого носа. Отсюда открывался прекрасный вид на рыночную площадь и конюшни, со стороны которых и появились запоздавшие спутники старого магистра. Поворчав немного и пожурив их за опоздание, Мильян осмотрел два скудных узелка, куда уместились все важные вещи юноши и девушки. - И это все? Негусто вещичек у вас, малявки, - ворчал старик, поднимаясь. Его вновь согнул приступ кашля. Обтерев губы длинным рукавом, он долго морщился, прикидывая во сколько же обойдется содержание сразу двоих новичков. На деле единственный из детей, кто представлял ценность в деле для магистра, мальчик, чье существо искрилось от магии. Стоя рядом, Мильян ощущал, как от чужой магии колит пальцы и щиплет во рту. Девочка, впрочем, была не самым обременительным придатком к такому прекрасному и одаренному колдуну, как этот. Мальчик смотрел прямо, строго, даже с вызовом, как не смотрел на магистра никто другой. Этот взгляд Мильяну сразу не понравился. «Сбежать порывается, паршивец», - зло подумал он, угадав, о чем думает его новый знакомый.