Русалка.

Прошу прощения за маленькую главу, да и за задержку. Два дня назад появилась в городе и только сегодня смогла выдавить из себя хоть что-то...Прошу больше комментировать и указывать на ошибки. Возможно, вы хотите видеть определенные моменты в будущем героев или если у вас появляются какие-то идеи, которые вы хотели бы в нем видеть, то пишите мне в лс:) Утро было более радужным, чем вчерашний вечер. Проснувшись, Тачибана не обнаружил на постели девушку. Страх за нее, за ее моральное состояние, да и тот факт, что вчера у нее отнялись ноги, давал повод сомневаться, что Нанасэ далеко ушла. Пропажа нашлась на кухне. Мелкая дрожь в ногах еще проскальзывала, но синеволосая не подавала виду. Макото понял все без слов и объяснений, все, что было вчера, было кошмарным сном. Все, что было в Вегасе, остается в Вегасе. Только они не там, не в том чудном городе казино и автоматов, и ненависть к Мацуока никуда не делась. - Харука, зачем ты встала с кровати? Зеленоглазый пытался скрыть заботу в голосе, но получалось это из рук вон плохо. - Я проснулась, и захотела кушать. А ты зачем спал, сидя у моей кровати? Я не маленькая, надо было идти домой и что вообще… - Нанасэ, давай создадим плавательный клуб? Эта фраза была как гром среди ясного неба. Мало того, что он ее перебил, да еще и глупость сморозил такую, что ноги начало вновь покалывать. Повисла тишина, которая длилась, казалось, вечность. Но грубый голос привел юношу в чувства. - Я больше не плаваю. Посчитав, что разговор окончен, «русалка» повернулась обратно к плите и продолжила готовить рыбу. - Харука, давай создадим клуб. Ты снова начнешь плавать. Ты ведь не можешь без него, не можешь без воды. Ты чахнешь на глазах и мне тебя… - ЗАМОЛЧИ! Девушка резко развернулась к Тачибане и уронила сковородку на пол. Горячее масло тут же ошпарило босые ноги синеволосой, и она зашипела от боли. Парень только хотел подойти к пострадавшей, но кинутая ей фраза не дала этого сделать. - Даже не смей меня жалеть. Я не вернусь в плавание. Я не могу любить воду, если она ранит людей, которые мне дороги, ты меня понимаешь? - Нанасэ Харука, ты – эгоистка. Глаза девушки, казалось, полезут на лоб. Он никогда не говорил ей плохого слова, никогда не смел перечить ей. Он всегда поддерживал ее, всегда был рядом, а сейчас в его глазах была злость. Хару безумно боялась его потерять, но всегда отталкивала. Пока девушка не ушла в свои мысли с головой, парень продолжил: - Ты не можешь любить воду, потому что она задела слишком нежную душонку Рина? А что насчет меня? Ты не думаешь, что я не могу видеть тебя такой подавленной, такой мертвой? Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на океан, когда мы идем в школу? Харука, очнись, ты должна вернуться. Что он сказал тебе вчера? Нанасэ вмиг забыла о боли, причиняемой ожогами. Действительно, что он сказал ей вчера? Flashback Он, не говоря не слова, начал медленно приближаться к девушке. Было бы безумно романтично, если бы он как статный хищник загонял свою жертву в угол, но все намного проще и банальней. Ему хватило всего лишь двух шагов, чтобы зажать девушку между собой и холодной стеной. Харука смотрела на него и не могла понять, почему тело ее не слушается, почему колени начали подкашиваться и какого черта на него не поднимается даже палец, не то чтобы рука. - Нам надо поговорить. Сейчас. – более приказным тоном, чем раньше, сказал Мацуока. В глазах читалась уверенность в себе и немного отчаянья. Рин безумно боялся, что она не поймет его, отвергнет. Ему так много надо было ей рассказать, так много объяснить, доказать. Доказать, что он еще чего-то стоит, что он в десятки раз лучше этого невыносимо-правильного идиота Тачибаны. Видя, что девушка молчит, красноволосый продолжил: - Прости меня, Хару. Я идиот. Я сбежал от тебя тогда, обвинил во всех смертных грехах, я… - Не надо. Тебе не за что передо мной извиняться. Я никто тебе, нет никакого смысла сейчас распинаться тут. Если это все, то я пошла к мальчикам, они наверно волнуются. Знал бы он, скольких усилий стоило ей сохранить невозмутимость. Сколько ждала она этих слов, скольких нервов ей сейчас стоило стать холодной как лед, как ее любимый океан. Знала бы она, как ненавидит он «ее мальчиков». Скольких сил ему стоит, чтобы не сорваться и не убить их при первой случайной встрече. Как ему хочется прижать ее к себе и не отпускать. И кто сказал, что мальчики взрослеют позже? Что за бред? Он полюбил ее еще тогда, в далеком детстве, когда в бассейне ей не было равных. Когда она была похожа на дельфина, на русалку. Именно в тот момент он так ее назвал, да и плевать, что про себя. Она стала русалкой четыре года назад. Его русалкой. И он не собирался ее отпускать. В этот момент Мацуока должен был наплевать на гнев, одолевающий его, и продолжить то, что начал, но Рин не смог справиться с яростью. - Твои мальчики? И давно они стали твоими?! Ты еще не успела замутить с Тачибаной? Какой же надо быть дурой, чтобы не заметить, как сильно он тебя любит? Спишь с ним? Ну же, ответь мне! Что ты замолчала?! Красноволосый с особой силой схватил Харуку за плечи и немного встряхнул. Гнев и ярость переполняли его. Он очень хотел, чтоб она заплакала сейчас, у него на глазах или на худой конец ударила его. Откуда такие садистские замашки он и сам не знал, но хотел ей сделать больно, совершенно не подозревая, что эта самая боль разрывала ее с момента, как она решила прийти в эту гребанную академию. - Отпусти меня, Мацуока. Нанасэ с вызовом посмотрела парню в глаза, всем своим видом показывая, что не собирается сдаваться ему сейчас, да и в последующие лет сто точно. - Я ненавижу тебя, Нанасэ Харука. Ты – грязная потаскушка. Никогда не приближайся ко мне больше, а уж тем более, не смей заявляться в академию. Таким как ты – здесь не место. Повисла тишина. Рин только сейчас понял, что наговорил ей. Весь его план рухнул в тот момент, когда гнев захватил его. Он ведь хотел просто извиниться, просто вернуть ее себе, но своими эмоциями все испортил окончательно и бесповоротно. Он медленно разжал свои руки, отошел на пару шагов назад и вышел из подсобки, оставив девушку одну, не дав ей даже шанса оправдаться. Да она и не стала бы. Слишком гордая, слишком волевая, слишком…просто слишком. End flashback Сказать, что Макото был в шоке, значит, ничего не сказать. Он ненавидел Рина за все эти громкие и не обоснованные слова, хотелось еще раз вмазать ему и вбить, наконец, ту истину, что Харуку он не позволит обижать, но это было второстепенным делом сейчас. Пока девушка рассказывала о вчерашнем разговоре, ее лицо стало бледнее, а руки начали дрожать. "Плохой знак. Еще чуть-чуть и будет нервный срыв, чего хуже вновь откажут ноги. Черт, какой же я идиот! Не надо было ничего спрашивать у нее", - корил себя мысленно Тачибана. Ноги начали отказывать еще в детстве, после смерти родителей синеволосой. Они погибли в автокатастрофе, когда Хару было всего четыре года. Наверное, все бы обошлось, если бы девочки не было в машине. Ее чудом удалось спасти. Бабушка – единственный оставшийся родственник, ухаживала и растила девочку как могла. После этой психологической травмы, врачи посоветовали отдать маленькую Нанасэ в плавание, чтобы хоть как-то натренировать мышцы ног, так же посоветовали не нервничать много. И вот первый серьезный приступ случился три года назад, прямо перед смертью бабушки. Тогда Макото не мог настаивать на возвращении синеглазой в плавание. Предательство друга, потеря единственного родственника, очень подкосили ее, и зеленоглазый все надеялся, что она придет в норму и сама вернется. Но время шло, а Нанасэ замыкалась в себе все больше и больше. И вот, снова приступ. Тачибана понял, нужно что-то менять. - Харука, давай откроем клуб? Девушка лишь вздрогнула от звука своего имени и измученно посмотрела на собеседника. Абсолютно не было желания с ним спорить. Ногу немного жгло от капель горячего масла, попавших на нее ранее. Хотелось залезть в ванную с головой и прожить там остаток жизни, а лучше бы просто поплавать. Девушка не сразу поняла, когда к ней вернулось это желание, но осознала, что она хочет плавать, хочет говорить свою избитую фразу при каждом удобном случае. И вот он настал. Синеволосая томно закатила глаза, подняла с пола уже остывшую сковородку, и совсем тихо произнесла: - Я плаваю только вольным стилем. После чего почти бесшумно удалилась в свою комнату. Нужно было собираться и идти в школу, первый урок они и так пропустили. А тем временем, пока девушка собиралась, Макото уже писал сообщение Нагисе: «Нагиса, у меня все получилось, теперь дело за тобой. Подавай заявку, Хару в игре.» *** Нагиса провел все утро как на иголках. Мало того, что вчера Макото ничего не объяснил и выпроводил его домой, так и сегодня на первом уроке не появились ни Тачибана, ни Нанасэ. Что касается последней, Хазуки очень любил ее, но всего лишь как сестру. Взбалмошный блондин любил всех своих друзей одинаково. Даже хмурого «Рин-тяна», который так сильно обидел их личную русалку. И вот долгожданный звонок с урока, невысокого роста паренек подскакивает, как ужаленный, и бежит в сторону учительской. Ведь каких-то двадцать минут назад ему пришло сообщение, которое дало блондину надежу на светлое будущие. «Харука будет плавать. Я вновь увижу, как Хару-тян плавает.» После обеденного перерыва Хазуки сбегал за бланками и принес их ребятам на крышу. Улыбка не слезала с его лица с самого утра, и Макото лишь дивился оптимизму и энергичности друга. Харука же была безразлична к данной деятельности, но Тачибана знал, что это лишь так кажется. Глубоко внутри, Нанасэ была безумно счастлива, что снова начнет плавать, по крайней мере зеленоглазый надеялся на это. - Давайте сделаем Макото капитаном? – слишком оживленно начал Нагиса. - Что? А почему не Харука? Она ведь быстрее нас плавает… - Макото, тут дело не в скорости, а в организации, понимаешь? Тачибана тут же представил девушку в звездном купальнике и раздающую приказы налево и направо. Картина была, мягко говоря, не самая радужная и адекватная, поэтому зеленоглазому оставалось только согласиться с блондином. - А Хару-тян будет заместителем! – так же резво продолжил Нагиса. Услышав свое имя, девушка встрепенулась и недовольно проговорила: - Меня спросить не забыли? Может, я не хочу быть заместителем? Что вообще… - Хару-тян, успокойся, что ты сразу разозлилась? – Тачибана отреагировал моментально. Он положил свою руку поверх ее, тем самым заставив повернуться, и тепло улыбнулся. На том и порешали. Ребята решили все вместе отнести заявление. В кураторы они выбрали Амакату-сенсей, по совместительству классного руководителя Макото и Харуки, поэтому и заявления понесли так же ей. Молодая девушка, бывшая фотомодель, которой пришлось стать учителем литературы, доброжелательно улыбнулась вошедшим ребятам и посмотрела на заявление. - Что же, после того как с утра ко мне ворвался Нагиса с просьбой разрешить создать плавательный клуб, я поговорила с учителями и…они одобрили его!!! Я поздравляю вас! Счастью не было предела. Парни сразу заулыбались и заголосили слова благодарности, а Нанасэ лишь скромно улыбнулась, надеясь, что сможет снова увидеть Рина и в этот раз нормально с ним поговорить. - Есть правда пара условий. Во-первых, в каждой школьной структуре должно быть не менее четырех человек, так что, вам срочно нужно найти четвертого, а так же… - Ну же, говорите Михо-семпай, мы сделаем все что угодно! – быстро протараторил блондин. Девушка ничего не стала говорить. Она встала и жестом показала идти за ней. Пунктом назначения был открытый школьный бассейн, который зарос различной травой. Пока ребята находились в немом шоке, учитель продолжила: - Второе условие, вы должны привести этот бассейн в рабочее состояние. Ребята долго и упорно восстанавливали бассейн общими усилиями. Ездили вместе в строительные магазины, убирали траву и сорняки, заделывали дыры. Вся работа проходила после уроков. В обеденное время, друзья собирались на крыше. В один из таких дней, Нагиса был чем-то занят, а Харука куда-то смылась сразу после звонка, поэтому Тачибане ничего не оставалось, как идти одному до места сбора и надеяться, что хоть кто-то из его друзей там. Но надежды не оправдались, крыша была пуста. Зато с нее открывался чудесный вид на тот самый открытый бассейн. То, что увидел там Макото, повергло его в шок. В бассейне трудилась Харука. Она старательно мыла его, будто от этого зависело что-то важное. Возможно и зависело. Макото прекрасно понимал, что безнадежно погряз в этом любовном треугольнике, но ничего не мог с этим поделать. Слишком эта своенравная девчонка была ему дорога. Усмехнувшись напоследок своим мыслям, Тачибана развернулся и пошел к выходу с крыши.