Его Единственное Величество

Дворец короля Моргана мог быть примером для всех дворцов, если бы у их владельцев в карманах водилось столько же денег, как и у правителя. Высокие окна-арки, широкие коридоры и тяжелые дубовые двери. Много света и простора. Особенно для человека, не привыкшего жить в подобном антураже. Пленника вели по этим коридорам, не особо церемонясь с ним. Подталкивали в спину и протаскивали по лестнице. Но Френсис шел, не опуская головы и не поникая плечами: ровно, гордо, всем своим видом показывая, будто он здесь хозяин, а сопровождающие его рыцари – просто стража. Двери в малый тронный зал распахнулись. Об их прибытии уже доложили Его Величеству, и он ждал, восседая на троне и привычно царапая ногтями подлокотник. — Рад видеть Вас в добром здравии, король Морган, — один из рыцарей, что привел сюда Френсиса, преклонил колено. Его звали Калеб, он давно служил королю и имел право на более вольное обращение к повелителю. — Рассказывай, Калеб, — Морган не был любителем лишних приветствий ради вежливости. Его интересовало быстрое и четкое урегулирование дел и возникающих вопросов. — Про этого мальчишку ты писал мне? — Да, Ваше Величество, — Калеб поднялся на ноги и сделал знак одному из рыцарей. Френсиса вытолкнули вперед и надавили на спину, чтобы тот согнул ее в поклоне. — Прекрасно. Как зовут тебя, мальчик? Френсис поднял голову и наградил Его Величество хмурым и крайне мрачным взглядом. Он не терпел к себе такого обращения. К тому же не считал себя мальчиком, когда уже справил совершеннолетие и считался молодым мужем. — Мое имя Френсис. — Прекрасное имя, — благосклонно кивнул Морган, оглядывая невольного гостя своего замка. — Ты знаешь, зачем ты тут и по какой причине? — Да, Ваше Величество, — несмотря на то, что с рыцарями Френсис всю дорогу огрызался, сейчас он вел себя идеально. Его родители точно гордились бы, видя его. — Я послан Вам в знак благодарности за то, что Вы освободили наши земли от солдат воинов Корвурда. И я с гордостью принимаю эту ношу. На губах Моргана проявилась улыбка, зародившаяся в самых уголках, но тут же исчезла. Он перевел взгляд с Френсиса на Калеба и кивнул ему, давая разрешение идти всем, кроме него. Калеб понимал с полуслова. Он махнул остальным рукой, и те развернулись, уходя восвояси, чтобы отдохнуть от дальней дороги. Калеб же отошел в сторону и слился со стеной, не позволяя даже своим видом мешать королю разговаривать с его новой забавой. Морган поднялся на ноги и спустился к подножию трона, подходя к Френсису. Тот напряженно следил за ним, но не отступил, когда король оказался вплотную к нему. Тонкие цепкие пальцы подхватили подбородок Френсиса и приподняли – Морган рассматривал его лицо. Мальчишка был с виду совершенно обычен. Ничем не отличался от большинства крестьянских детей, но если смыть всю грязь дорог, расчесать и заставить сменить выражение лица, то он будет весьма привлекателен. В нем даже угадывалась аристократическая порода, но весьма отдаленно. — Почему твой народ решил сделать именно тебя даром, мальчик? — Морган не отпускал его подбородок, вглядываясь в холодные глаза. О, ему уже хотелось разбудить в этих глазах совершенно другие эмоции. Френсис не двигался, переживая прикосновения к себе болезненно, но лишь глубоко внутри. Внешне он никак не показывал того, что ему неприятно. Он продолжал смело смотреть в лицо Моргана, когда отвечал на вопрос: — Я сын лорда Стюарта. — Насколько я знаю, у лорда Стюарта только альфы, а ты пахнешь совсем не альфой, мальчик, — не удержался от смешка Морган. — Во мне течет его кровь, но я внебрачный сын. — Бастард, значит. Что ж, если лорд Стюарт пожертвовал своим единственным сыном-омегой, пусть и внебрачным, — Морган снова издал смешок, — то я не могу его разочаровать. Я приму тебя со всем гостеприимством, мальчик. Калеб, проводи его в покои. И вели привести его в порядок, - он отпустил подбородок Френсиса и отступил от него. — Я обязательно навещу тебя вскоре, Френсис. Морган только скрылся за боковой дверью зала, а Калеб уже ухватил Френсиса за локоть и подтолкнул к двери, через которую они вошли. Френсис не задавал вопросов, он лишь молча пытался запомнить расположение коридоров и их маршрут, но это оказалось не так просто. Замок напоминал собой лабиринт с постоянными поворотами, дверьми, скрытыми под гобеленами, и винтовыми узкими лестницами. Когда они пришли в небольшую комнату с узкой кроватью и небольшим столиком, Калеб запер его там, приказав сидеть и не высовываться, пока ему не велят сделать обратное. И Френсис предпочел послушаться, так как выбора у него особого не было. Он и в самом деле принял свою судьбу с гордо поднятой головой. Его жизнь не была сказкой, но и не было в ней страданий. Приходясь сыном лорду Стюарту, лояльному и благосклонному человеку, пусть и согрешившему против брака, он жил при его поместье, выполняя несложную работу. Стюарт никогда не отрицал его, иногда выходил с ним на прогулки и даже выделил ему учителей. Френсис не отказывался, потому что его законный родитель, умерший несколько лет назад, говорил ему, что лорд очень добр и его желание помочь нельзя отвергать. Френсис и не отвергал. Ему нравилось учиться, нравилось проводить с отцом время, и он проникся к нему огромной любовью, какую, наверное, не ощущали признанные браком и законом дети. Потому, когда вопрос о том, чтобы отдать королю должное и послать ему в дар того, кто сможет полностью угодить его предпочтениям, встал перед лордом – он долго не думал. Но предварительно посоветовался с сыном. Френсис прекрасно понимал, что его не ждет великосветское будущее. Максимум – его выдадут замуж за крестьянского альфу, работающего при поместье лорда. Но такого будущего он не хотел. А своей поездкой к королю мог помочь горячо любимому отцу. Френсис знал, что король не станет на нем жениться, просить детей или признавать любовником. Он – просто дар, который будет служить развлечением и не более того. Но Морган не славился жестокостью к слугам, поэтому на достойную (или около того) жизнь можно было надеяться. Вскоре к нему в комнату зашли омеги в одеждах слуг. Они несли с собой чаши с водой, несколько костюмов, зеркало и еще много вещей, о предназначении которых Френсис мог только догадываться. — Сегодня вечером вы должны быть у Его Величества в покоях, Френсис, — сказал один из слуг. — Мы поможем привести вас в порядок. В таком виде ни в коем случае нельзя являться королю Моргану на глаза. И они закружились вокруг него. Френсису казалось, что он такого внимания не получал… Никогда не получал. Его омывали, каждый кусочек тела не остался без внимания – это немного расстраивало и смущало, потому что он никогда не обнажался ни перед кем. Но все слуги были омегами, потому ему не пришлось краснеть. Во время своеобразного купания Френсис успел познакомиться с двумя омегами, что говорили больше остальных. Их звали Келли и Генри, они оказались братьями, и Френсис только после упоминания этого факта заметил их сходство. — Вы из северных земель, Френсис? — спросил Келли, когда обтирал его полотенцем. Они обращались к нему неизменно на «вы», но называли по имени. Его положение тут было ясно с первого взгляда: титулом Френсис не обладал, но в нем текла кровь аристократа. К тому же пока он и не являлся слугой, чтобы быть с ним на равных. — Говорят, у вас очень снежные зимы. Это правда? — подхватил Генри, беря из вороха одежд одно из платьев, прикладывая его к омеге. — Да, у нас суровые холода. В прошлом году река замерзла так сильно, что оттаяла только ко второй половине весны, — Френсис постепенно становился разговорчивее. Эти двое располагали к себе, заставляли забывать о напряжении, что струилось в нем всю дорогу к замку. Келли тем временем прогнал остальных, сказав, что они и вдвоем справятся и это будет лучше, чем толпиться в одной малюсенькой комнатке такой кучей народа. — Как же вы справляетесь с таким холодом? — Запасаемся дровами и углем, постоянно топим печи и камины. Во всех жилых комнатах всегда тепло. Да и по ночам мы кутаемся в теплые одеяла из овечьей шерсти. Что же, в столице столь холодных зим не бывает? — Ни в коем случае, — почти с ужасом заверил его Генри. — У нас температура не опускается даже настолько, чтобы озеро замерзло. Иногда лишь оно покрывается тонкой коркой льда. Думаю, вам сначала будет непривычно. Но, уверен, понравится. Посмотрите, вам очень идет такой цвет. Френсис перевел взгляд в зеркало. И действительно, одежды в глубоких темно-зеленых тонах с золотистой вышивкой очень подходили ему. Раньше он не носил такие цвета, у него и не было большого разнообразия – на севере не отдавали большую дань нарядам. — Чудесно будете выглядеть, Френсис, — Келли пару раз хлопнул в ладоши от восторга. Этим двоим, кажется, нравилось то, чем они занимались. Потому что Френсис никогда не видел столь бурного удовольствия от тех, кто просто одевал людей. В одеждах, в которые его облачили, оказалось очень много хитроумных завязок, стягивающих его с самых невероятных сторон. Но они прятались под слоями ткани, и их почти не было видно. Лишь золотые концы шнурков выглядывали, сливаясь с вышивкой. — Ваши волосы так похожи на цвет вышивки! У Келли точно есть вкус в подборе нарядов, — Генри ухватил прядь волос Френсиса, чуть потягивая ее. — Нужно вам сделать локоны. Длина у вас позволяет. Когда-нибудь пробовали? Френсис покачал головой. Сейчас он чувствовал себя просто деревенщиной. И не потому, что не пробовал. Не только поэтому, но еще и из-за того, что ему все это очень не нравилось. Ни пудра на его лице, ни искусственные румяна, ни раскаленные щипцы в руках Генри, которыми он кружил возле его головы, делая из совершенно прямых волос идеально закрученные мягкие локоны. К вечеру с его приготовлениями было закончено. В процессе его даже пытались покормить фруктами и дать немного вина, но Генри с Келли так увлеклись, что оттащили его от стола. Такому напору Френсис от растерянности не мог сопротивляться. — О, теперь вы похожи на принца, — сделал вывод Келли, поворачивая омегу вновь к зеркалу. От того, что Френсис увидел в отражении, у него даже дух перехватило. Он не выглядел красивым или ослепительно прекрасным. Он не был похож на себя совершенно: бледный, с красными следами румян на щеках, накрученными волосами и в яркой одежде он казался себе совсем не собой. Это зрелище немного завораживало, заставляло затаить дыхание и несколько минут не двигаться, чтобы справиться с растерянностью от своего вида. — Вам нравится, Френсис? — спросил Генри. — Теперь Его Величеству вы точно запомнитесь! — Что? — О, неужели вы не понимаете, что Его Величеству нужно запомниться, чтобы вас не выгнали на кухню или в конюшни! Здесь вы в гораздо более высоком положении, но если королю Моргану что-то не понравится, то вы можете лишиться его милости, — зашептал Генри, хватая его за руку, но тут же, опомнившись, отпуская. — Просто ведите себя вежливо и не отказывайте ему. Вы нам нравитесь, — он посмотрел на брата, и тот подтверждающее кивнул, — потому не нужно сопротивляться ему. — К тому же дворец полнится слухами о том, что Его Величество очень хорош, — влез Келли, подмигивая. Френсис проглотил комок в горле. Если раньше он нервничал только из-за своего внешнего вида, то теперь нервничал из-за всего.