Его Единственное Величество

Зал наконец опустел. Себастьян стоял в оборонительной стойке, глядя на угрожающе рычащего хищника напротив себя. Тот уже выгнулся, держа напряженными передние лапы, готовясь к прыжку. Себастьян пока держал оборону, зная, что сейчас сила не на его стороне. Где-то под потолком продолжал летать сокол, явно готовый в любую минуту прийти на помощь полосатому союзнику. Себастьян пятился к стене ровно до тех пор, пока не оказался прижат к ней лопатками. И именно в этот момент тигр с рыком прыгнул на него. Себастьян успел увернуться, пригибаясь и уходя в сторону. На стене остались глубокие царапины от когтей зверя, который уже снова встал в стойку, крадучись подбираясь к своей жертве. В зале появились лучники и несколько солдат, которые держали мечи. Они оттеснили Себастьяна к двери, так как его безопасность сейчас была важнее. — Вам нужно уйти, Ваше Величество, — проговорил главнокомандующий. — Мы справимся сами, вам с супругом нужно укрыться в безопасном месте. Себастьян, не привыкший к тому, чтобы отсиживаться, на несколько мгновений замер, раздумывая. Но все его нынешнее положение обязывало послушать совет главнокомандующего, кивнуть и покинуть зал, уходя по коридорам на поиски мужа. Если бы он был уверен, что тигр — это Морган, он бы обязательно остался, чтобы сразиться с ним лично, убить его собственными руками, удостоверяясь, что его голова не прирастет к шее, какой бы магией тот ни обладал. Но подобной уверенности не было, а значит, не было и смысла рисковать. В любом случае Себастьян был почти уверен, что его стража справится с двумя животными, которые в подобном облике вряд ли могли пользоваться еще и магией — это слишком сложно. Такое доступно лишь высшим магам, которых практически не осталось на свете. Один из них был учителем Себастьяна, ушедшим в мир иной в прошлом году. От него-то он и узнал о магии. — Ваше Величество! — из бокового коридора вылетел перепуганный Патриций. Его прическа растрепалась, щеки стали розовыми совсем не от румян, а сам он был очень бледен. Себастьян заключил его в объятия, решая не отказывать себе в такой радости. Патриций был весьма хорош собой, потому чувствовать физический контакт с ним хотелось. — Все в порядке, Патриций. Но вам нужно на время укрыться в своей спальне. Я приставлю к ней достаточно стражи. К тому же, из вашей спальни есть тайный проход, по которому вы сможете сбежать, если ситуация выйдет из-под контроля. Но об этом можете не переживать, — Себастьян обхватил ладонями его лицо, заставляя посмотреть на себя. — Ничего не бойтесь, Патриций. Этот вариант на самый крайний случай. Патриций кивнул, зная, что может доверять Себастьяну в вопросе безопасности абсолютно точно. Потому что тот сумел отвоевать замок, сместить Моргана с трона практически в одиночку. Уж против парочки мятежников он точно выстоит. — Я вам верю, Ваше Величество. — Себастьян. Называйте меня Себастьян, — король быстро поцеловал его в губы, кивая стражникам, чтобы сопроводили Патриция в его покои. Сам Себастьян направился в сторону башни, где держали Френсиса. Против Моргана должен быть козырь, и Френсис отлично подходил на эту роль. Отдаленные звуки боя все еще слышались в этой части замка. Себастьян старался не обращать на них внимание. Его целью было сражение с Морганом, а не с теми, кто пришел вместе с ним. Хотя он бы с огромным удовольствием еще и свернул шею тому омеге-чашнику, который смог обвести его вокруг пальца с такой легкостью, словно ему было лет четырнадцать. Стража, стоящая возле дверей комнаты, в которой держался Френсис, встала в стойку сразу, как заслышала шаги. Но Себастьян был быстрее, поэтому успел заметить, как спины стражников выпрямились. — Ваше Величество? — несколько удивленно пригнул голову один из стражников. Все-таки сейчас проходила свадьба, и стражники в последнюю очередь думали, что сюда кто-то наведается. — Открывай двери, — Себастьян предпочел не размениваться на разговоры с теми, кто его совершенно не интересовал. Двери скрипнули, распахиваясь, и Себастьян, оказавшись на пороге комнаты, увидел вскочившего с низкой лежанки Френсиса. Он тоже выглядел несколько растерянным и непонимающим. Наверняка, тоже думал, что сегодня его не побеспокоят. — Твой муж решил меня поздравить. Приготовим ему сюрприз в виде тебя. Как раз посмотрим, что для него важнее: ты или трон. Как ты сам считаешь, Френсис? — Себастьян взял его крепко за локоть, точно зная, что омега не вывернется из рук. Не Френсис, которого, казалось, сковывало рядом с ним. Истинность их пары давала свои плоды — Френсис не мог противостоять природе, в отличие от Себастьяна, который делал это с легкостью и борол в себе желание накинуться на Френсиса, сгребая в объятия и подминая под себя. Он и сам не знал, из-за чего ему удается это, но списывал на сильный характер и мощь своей магии. Впрочем, так оно и было. Френсис просто не понял, за что надо цепляться, чтобы держаться на плаву, а Себастьян понял уже достаточно давно, чтобы ощущать себя на своем месте с полной уверенностью и осознанием происходящего. — Ну же, Френсис, — Себастьян чуть тряхнул его, выводя в коридоры. Он кивнул стражникам, чтобы те шли за ним. Когда одна рука была занята, дать достойный отпор сопернику, если тот встретится на пути, было вряд ли успешной затеей. — Ты так и не поделишься со мной своими мыслями? Френсис молчал, явно не желая ничем делиться. Он вообще казался погруженным в себя. Лишь иногда, когда Себастьян кидал на него взгляд, в глазах Френсиса мелькал какой-то неясный огонек, но тут же угасал. Френсис надеялся, что Морган сможет его вызволить из плена. Увезет подальше от Себастьяна. Потому что каждую минуту, которую он находился возле короля, хотелось прикасаться к нему, целовать его, обнимать. Быть с ним. Но разум отторгал подобные желания, Френсису от таких мыслей становилось не по себе. Веря в истинность в прошлом, когда читал сказки или слушал истории, он не ожидал, что возненавидит ее в настоящем. Но так оно и вышло. Френсис всем сердцем хотел оказаться как можно дальше от Себастьяна, не думать о нем, не видеть его даже во снах. Чувствовать лишь успокаивающие объятия Моргана, который наверняка примет его, несмотря ни на какую природу. — Не хочешь говорить? — Себастьян спрашивал лишь для того, чтобы нарушить равновесие омеги. Ему самому разговор не был нужен. Даже как успокаивающий эффект. Он и без него чувствовал себя совершенно уверенно. Сила Моргана против него — ничто. Но он обязательно потешится вдоволь, перед тем как отрубить ему голову. — А я тебе скажу, Френсис. Если перед ним поставить выбор, то он никогда не выберет безродного омегу, которым ты являешься. Ты для него — ничто. И навсегда таким останешься, потому что Морган мнит себя королем, несмотря на то, что кровь в его венах отнюдь не королевская. И для него быть королем важнее, чем быть мужем. Френсис отвернулся, не желая слушать это, хотя слова Себастьяна едким ядом проникали под кожу, всасываясь в кровь. Френсис хорошо понимал, что истина в рассуждениях Себастьяна определенно есть. Морган слишком желает вернуться к власти, чтобы сдаться из-за него, Френсиса, несмотря на то, что он является его супругом. — Морган не оставит меня, — все же сказал Френсис. Сказал как можно увереннее, убеждая скорее себя, чем Себастьяна. И тот это почувствовал, усмехаясь. Но ничего говорить не стал. Достаточно было сказано, чтобы поселить во Френсисе сомнения. Осталось только удобрить и дать росткам взойти. Они спускались в подземелья. Себастьян понимал, что нападавшие, скорее всего, захотят освободить своих союзников. И также знал, что Густава удержать сможет только он. Стража — даже сотня человек — не удержит Густава, если тот выйдет из своей темницы. Потому Себастьян спешил, едва ли не волоча за собой молчавшего Френсиса, который упрямо стиснул зубы, не желая поддаваться своим чувствам и физическому влечению. В подземелье они оказались достаточно быстро, там уже происходила бойня. Некоторых из заключенных выпустили, не только мятежников, но и тех, кто здесь ждал своей казни или суда. И теперь те перешли на сторону мятежников. По крайне мере, до тех пор, пока не выйдут из замка. Там их только ищи-свищи. Но Густава освободить еще не успели, потому что его магии не ощущалось, зато Себастьян почуял запах того омеги-чашника. Легко распознал: чашник наклонялся к нему, оказываясь достаточно близко, чтобы можно было инстинктивно втянуть его аромат и сейчас вполне отчетливо почувствовать его отголоски. Все еще крепко держа Френсиса, Себастьян оглядел широкий коридор, пытаясь в колыхающемся отсвете факелов рассмотреть лица сражавшихся. Но омеги пока увидеть не смог. Зато из рук внезапно вывернулся Френсис, который, переборов наконец себя, рванулся вперед, попадая в самую толпу сражающихся. На его руке наверняка остались следы от ногтей Себастьяна, который рефлекторно сжал пальцы сильнее в попытке удержать омегу, но у того словно сил прибавилось. И уже через мгновение Себастьян понял почему — Френсис увидел Моргана, который вышел к нему навстречу. Его лицо было еще более мрачным в свете факелов, в руках он держал меч, а из-за спины все еще испуганно смотрел на Себастьяна Френсис. Морган чуть повернул голову к нему, задвигая рукой назад: — Помоги Эйдену. Нужно найти камеру Густава. Давай, Френсис. Здесь ты будешь только мешать. Себастьян усмехнулся, чуть поведя головой, разминая шею в нарочито ленивом жесте: — Хочешь сказать, что супружеский долг сильнее истинности? Ты в курсе, Морган, что любой брак можно расторгнуть, если один из супругов находит истинного? — Морган ответил ему лишь хмурым взглядом, а Себастьян с усмешкой продолжал, —Впрочем, мне не понадобится расторжение брака. Вскоре Френсис все равно окажется вдовцом. — Меньше слов, Себастьян, — Морган поднял вытянутую руку с мечом. — Знаешь, я задал ему вопрос о том, какое решение ты сделаешь, если тебе скажут выбрать между ним и троном… — Мне не придется делать этот выбор. С твоей смертью он исчезнет, как и многие другие проблемы. Морган ударил первым, но Себастьян успел блокировать его удар. И череду следующих. Морган шел в упорное нападение, не давая противнику атаковать самому. Повсюду тоже раздавался звон клинков, глуша все остальные звуки. Морган не обращал внимания ни на что. В его голове пульсировала лишь одна мысль: он должен был избавиться от Себастьяна, который действительно являлся источником всех его проблем. Они оба хотели убить друг друга. И причиной тому был вовсе не Френсис. И даже не трон. Это было просто сражением, в котором окончательно бы выяснилось, кто занимает или собирается занять не свое место в жизни. Себастьян не использовал пока магию, да и не мог — Морган не смотрел ему в глаза, повлиять на него не предстояло возможным. Но не только из-за этого Себастьян не прибегал к магии: он хотел доказать Моргану, что он сильнее его и без всякой магии. Морган же просто не был столь опытен, чтобы пользоваться новыми знаниями в пылу сражения — тренировок оказалось совсем недостаточно. Морган не успел понять, когда ход сражения круто поменялся: прибывшие стражники замка стали теснить воинов Густава и остальных заключенных. Некоторые уже лишились оружия, а некоторые и вовсе пали от чужих клинков. Даже взявшийся словно из ниоткуда Густав не прибавил им веса. Да только Густав и не собирался сражаться со стражниками. Он, взяв меч у одного из убитых, влез между Морганом и Себастьяном, оборачиваясь к первому. — Иди. Помоги остальным, — в приказном тоне сказал он ему, поворачиваясь снова к Себастьяну. — Это мой бой! — Ты его проиграешь, — в голосе Густава была только уверенность. — Как только ему надоест забавляться, он раздавит тебя одним взглядом. Иди, если хочешь остаться жив. Морган не опустил меча, гневно дыша. Ему не хотелось отступать, несмотря ни на что. Но разум победил разгоряченность, потому Морган сделал несколько шагов назад, вступая в сражение с одним из стражников. Тот быстро был повержен, потому что в фехтовании Моргану не было равных в замке с момента его совершеннолетия. И сейчас этот факт успешно подтверждался. Сражение продолжалось. Запах крови все отчетливее чувствовался. Шансы сравнять не получалось, несмотря на то, что люди Моргана бились искуснее — стражи было слишком много, и она все еще продолжала прибывать. Ко всему прочему, в подземельях появились еще и королевские рыцари с солдатами, которые вступили в бой немедленно, снова увеличивая перевес на сторону короны. Морган лишь краем глаза успел заметить, как в тени бокового коридора мелькнула тень — это был Френсис, который вместе с Эйденом должен был спрятаться. Но они метнулись куда-то в сторону, Морган знал, что там небезопасно. Он окликнул было Френсиса, но сильная боль пронзила его плечо — рыцарь, с которым он сражался, смог его ранить, рассекая плоть. — Ты думаешь, что способен одержать победу? — спросил Себастьян, когда уходил от очередного удара Густава. — Я уверен в этом. У тебя недостаточно опыта, — проговорил Густав. Его взгляд был спокоен и сосредоточен. Он не чувствовал ни грамма волнения. Но и его рука дрогнула, когда под сводом подземелья прозвучал оглушительный вскрик. — Френсис! — Морган, не раздумывая, бросился в ту сторону, откуда прозвучал голос мужа. Его сердце билось быстро и без этого, а сейчас он был готов растерзать каждого, кто окажется у него на пути: своего или чужого. Крик не заканчивался. А еще через несколько секунд сумрак коридоров осветило несколько ярких, словно солнечных лучей. И тут уже взволнованно замер Густав. Даже Себастьян, ослепленный подобным сиянием, застыл на несколько мгновений. А когда он смог убрать руку от лица и открыть глаза, то Себастьяна уже не было рядом — он направлялся вслед за Морганом. Себастьян устремился за ними, потому что отпускать их — а там был выход — он не собирался. Оказавшись на винтовой лестнице, которая вела к выходу, он шокировано встал, глядя на картину, открывшуюся перед его взором: Френсис, который прижимал ладони ко рту, перестал уже кричать, но в его глазах стоял ужас; Морган, прижимающий к себе мужа, но смотрящий куда-то вниз с ужасом; и Густав, упавший коленями на ступени. Себастьян не смог преодолеть любопытство, вытягивая шею и заглядывая за плечо врага, тут же отшатываясь. Он многое видел в жизни, но подобное… — Еще слишком рано, — бормотал Густав. — Глупец! Ты выбрал не то время! Эйден! Френсис с нервным всхлипыванием тихо сказал в пустоту: — Он сам это сделал… Сам. Зачем?.. Зачем такое делать самому?.. Густав разъяренно посмотрел на него, и Френсис умолк, а альфа стал преображаться, рыча и царапая пол пальцами. На его загривке стала появляться длинная коричневая шерсть, а сам Густав стал расти в размерах, уже через несколько мгновений превращаясь в огромного бурого медведя, занявшего своим телом почти весь проход. Себастьян отступил на несколько шагов, понимая, что против яростно настроенного животного у него нет шансов. Он не умел преображаться в животное, да и его форма ничего бы ему не дала в данном случае. Следовало оставить Густава, который яростно и неистово ревел над телом своего супруга. Тот самый чашник лежал на полу с перерезанным горлом. В его руках был небольшой кинжал, а на руках кровь. Сомнений не возникало — это было самоубийство. Глупое и бессмысленное, определенно совершенное безумным человеком самоубийство.