Любовь на троих. Часть четвертая: Любовь папы и мамы

Отец застукал их просто классически, причем перед самыми выпускными экзаменами Женьки. Виктор забыл нужные бумаги дома и резко вернулся, а так как считал, что сейчас в квартире никого, воспользовался своими ключами. Ну а дальше, как в мыльной опере, он услышал странные звуки и вошел в детскую… То, что вытворяли его сыновья с Ванечкой, поразило его до глубины души, и он, схватившись за косяк, еле-еле выдавил из себя: — Что… здесь, черт возьми, происходит? Трое братиков, до этого трахающиеся со всем своим вожделением, замерли, как развратные порностатуи — каждый в своей позе, а первый переваривший все случившееся Женька на автомате прошептал: — Никита, — чем вызвал у отца еще больший шок, нежели весь их ураганный секс. Через полчаса все сидели на кухне, Виктор отзвонился на работу и под предлогом крайних семейных обстоятельств остался дома. — Как долго? — глава семейства смотрел в горячую чашку чая, говорить с детьми на эту щекотливую тему для него было весьма трудно. — Практически сразу, как Ваня стал жить у нас, — Женька обнимал своего красного, как рак, кузена, а тот пытался головой зарыться у него на груди. Игорь же как ни в чем не бывало стоял сзади отца, оперевшись на кухонную стойку. — И что теперь думаете делать? — Виктор осмотрел пылающие уши своего племянника и со вздохом попытался успокоить: — Ваня, прекрати, чего я такого там у тебя не видел, тем более трахали-то тебя, а не ты их. Ванечка шмыгнул носом и жалобливо просипел: — Простите меня, вы так добры, а я… — Что ты? Силком заставлял себя ебать? — усмехнулся глава семейства, а затем прошептал: — Вот не думал, что старик расскажет вам о Никитке. — Па, никакой он не старик. А когда побрился, так вообще помолодел, — встрял Игорек, сжимая кулаки. Отец уронил кружку с кипятком прямо на колени и запрыгал перед детьми, стряхивая воду со штанов в попытке спасти свое интимное хозяйство. — Что? Да быть того не может! Как Степанида ушла, он ни разу не брился. — Так это, у него теперь повод есть — молодой любовник как-никак. И такой красивый, — Игорю, похоже, нравилась вся эта ситуация, как никогда. — И как зовут этого несчастного? — Лешка, он сын нового егеря, — пояснил Женя, успокаивая все еще льнущего к нему Ванечку. — И потом, несчастным он совсем не кажется. — Алексий, значит, а дед снова в своем репертуаре. — Так ты знал? — удивились все трое. — Еще бы, его за Славу чуть не сгноили. Он, конечно, отмалчивался, но мне все же позже рассказал, почему наша новая мама бросила моего братика. Я тогда был очень зол на Степаниду, а он не хотел, чтобы я винил зря эту женщину, вот и поделился, когда был сильно выпимши… — Па, а ведь дед совсем молодым смотрится, — улыбнулся Женька, вспоминая Лешу в объятьях Михаила. — Конечно, он ведь меня совсем молоденьким сделал, еще в Польше, да и матери моей тогда было шестнадцать. — И, увидев совсем круглые глаза, пояснил: — Послевоенное время, он как сын полка попал на войну совсем желторотым мальчишкой, а в Польше задержался, мать с отцом искал по концлагерям. Чуть там не осел. Мужиков в то время было раз-два и обчелся, вот моя мать и попросила тогда еще совсем мальчика о ребеночке, а когда между ними все случилось, не смог Михаил там ее оставить одну со мной на руках. Даже не знаю, то ли ко мне прикипел, то ли к матери, вот и увез к себе на родину. В деревне скандал был. Еще бы, Клавдия его на голову выше была и к тому же старше. Да и по-русски плохо говорила, она ведь полячка наполовину. А потом умерла, я тогда совсем мелкий был, не помню ее толком, только песни и голос, она мне все время колыбельные по-польски пела... Отец смахнул невольную слезу и вернулся к своим баранам. — Что ж, хватит истории, ну и что делать будете? Вы так и не сказали. — Мы друг от друга не откажемся, отец. И Ваню не отдадим, — сжал снова руки в кулаки Игорь. — Да куда уж теперь его денешь, сдохнете ведь оба без его любви? Или я не прав? — И, получив согласный кивок от всех мальчишек, со вздохом промолвил: — Ладно, только чтобы дома потрахушки больше не устраивали, а если бы вас Марина застукала? Вы хоть соображаете, что бы было. — А она без стука к нам в комнату ни разу не вваливалась, — заверил отца старший сын. — Ну, извините за бестактность! Стонать надо было меньше, как будто вас режут. Так уж и быть, попробую купить вам отдельную квартиру. — И мы сможем там жить все втроем? — глаза Игоря стали, наверно, с блюдца от свалившегося счастья. — Раскатали губу, а матери чего скажешь на такой массовый переезд? Мамочка, я голубой и ебу своих братьев, и посему не намерен жить с тобой под одной крышей. — съехидничал Виктор, смотря, как уши младшего сына становятся бордовыми. — Официально я куплю квартиру для Жени, так как он уже взрослый. Но вы сможете иногда там ночевать, ну и зависать после занятий в свободное от учебы время. — Папа, ты святой, — Игорь повис на его шее смертельной удавкой. — Не совсем, у меня ряд условий. — Да мы любые примем, правда, парни? — смотря на побледневшие лица Женьки и Вани. — Что за условия, отец? — Женя поднял Ванечку с колен и встал перед Виктором. — А ты и впрямь повзрослел, — ухмыльнулся отец. — Не бойся, я не попрошу такого, что бы вы не могли выполнить, и не стану разлучать вас. — Виктор уселся демонстративно снова за стол и подождал, пока все мальчишки рассядутся напротив него. — Во-первых, квартира будет только после того, как Женя поступит в университет. Во-вторых, Иван и Игорь, все-таки попрошу вас ночевать чаще у нас дома, чем у своего любимого братика. И постарайтесь, чтобы Марина об этом не узнала как можно дольше. — Да у нашей мамы всегда розовые очки на носу, — заверил Игорь. — Знаю, но все равно. И в-четвертых, возможно, придется терпеть снова в доме дядю Леву. — Отец, только не это! Ты просто не знаешь ничего, он помешался на Игоре и изнасиловал Ваню со своими дружками, — Женя сжал ладони дернувшихся обоих своих любимых. — Вот сучок, а чего молчали? — побледнел отец, играя желваками. — Так тогда бы всплыло, что мы любовники… — Игорь опустил голову так, что челка закрыла пол-лица. — С этим козлом я сам разберусь, если полезет, только больше ничего от меня не скрывайте. И потом, его новое здесь пребывание — это не мой каприз. А вашей взбалмошной матери. Она меня уже как полгода окучивает, как тяжело живется вашему чертовому дядюшке, и когда узнает, что Женя съезжает, то точно добьется его переселения к нам под крышу. Мальчишки притихли, да и отец семейства тоже замолчал. — Ничего, парни, пробьемся! — вдруг выдал Игорь. — Зато своя квартира будет. Да и папа, если что, защитит от этого педофила. — И почему вы вместе с Мариной до сих пор? — Женя задумчиво посмотрел в глаза своему отцу. — Пап, а ты ее еще любишь? Отец молчал наверно минут двадцать, а затем, налив себе нового чая, заговорил. — Это трудный вопрос, ребята. Наверно, раньше любил, без любви дети не родятся. Когда я потерял Никиту, то долго себя заставлял забыть его. Да и потом, пытался себя убедить, что нормальный, раньше связь между двумя парнями считалась позором и болезнью. Да и сейчас по большей части неприемлема. А ваша мама в юности была настоящей пацанкой, на девушку и не походила вовсе… Но как бы то ни было, я рад, что она подарила мне двух прекрасных сыновей. Хотя любовь к мальчикам, наверно, у нас семейное. Сначала дед, затем я, а теперь вот вы. — А Никита, что с ним сталось? — прошептал пришедший в себя Ваня. — Не знаю, ребятки. Родители — геологи, сначала мы пытались писать друг другу письма, а позже просто потерялись по жизни… Помню только, он летчиком хотел быть. Наверное, стал и теперь летает где-то в синем небе, — ответил задумчиво отец. Вечером же за столом отец завел разговор с Мариной по поводу квартиры. — Я решил придумать стимул для нашего сына, чтобы тот с блеском поступил в университет, — завел разговор издалека папа, чувствуя, как все трое мальчишек нахохлились за столом. — Ну, он и без стимула поступит. Нашему мальчику светит золотая медаль, не так ли, Женечка? — мама улыбнулась старшему сыну нежно за столом. — Он уже взрослый, и посему после зачисления на первый курс университета я подарю ему отдельную квартиру. — Зачем? — Марина похлопала тупо глазками. — Ну, вдруг девушка заведется? — усмехнулся папа, отмечая особый помидорный окрас ушей у младшего своего сына и племянника. — Да и потом, нужно уже привыкать к отдельной самостоятельной жизни. Марина сообразила выгоду быстро. — Значит, тогда снова можно поселить в комнате дедушки Левушку? — Опять? — возмутился отец семейства. — Снова! Ведь мелкие будут у Женьки зависать сутками, а я не хочу скучать одна. Ты делаешь своему сыну подарок, тогда и мне сделай. Это уже слишком походило на шантаж, но, увидев согласные кивки своих мальчишек, Виктор согласился. Ради своего будущего ребята готовы были пойти на любые жертвы. Конечно же Евгений поступил, а куда бы он делся, посему на каникулах мальчишки перевозили вещи братика в их новый дом. — Вот здесь комплект кастрюлек, чашек, ложек и тарелок, — мама собирала хозяйственную часть. — Отец уже холодильник купил тебе? — Мам, не переживай, сегодня привезут и микроволновку. — Ну, все же приходи почаще к нам и питайся нормальной домашней пищей, — выдала Мариночка, совершенно не учитывая, что с таким графиком работы мальчишки готовили давно себе сами, да еще и родителям. — Мать хочет сказать, — поправил отец Марину, — чтобы мы питались хотя бы иногда домашней пищей, так что приходи готовить. — Игорь и Ваня неплохо мне всегда помогали, так что это не проблема. — А шкаф? — Есть встроенный. А также два стола, четыре стула и кровать. Мама, мы уже неделю обставляем квартиру. — А вот это повесишь в зале, — доставая комплект бордовых штор. — А эти прекрасные тюлевые занавески с золотыми портьерами в спальне. — Ма, я думал купить жалюзи. — И жить как в офисе? — Но, ма? — Бери, пока даю. Боже, мой ребенок будет жить отдельно! — Да не кудахчи ты, как курица-наседка, ничего с твоим яйцом не сотворится. Жить все равно будем в одном городе, — отец молча столкал в широкую сумку шторы и скомандовал: — На выход. — Ма, а можно мы сегодня у Женьки переночуем? — Игорь упаковывал библиотеку брата вместе с Ваней. — Ну вот, я же говорила, они к нему съедут следом, — бурчала мать. — Да ладно тебе, Марина. Пока вещи разберут, все расставят. Пусть хоть немного почувствуют самостоятельность, — и Виктор, взгромоздив две набитые битком сумки, понес их в машину. — Ма, а курицу-то зачем? И тем более в кастрюле, — обалдел от таких щедрот Женя. — А чего вы есть сегодня будете? Вот на готовку у вас точно времени сегодня не будет, — и Марина вместе с курицей запихала буханку хлеба с кучей помидоров. Когда они наконец-то затащили все на седьмой этаж, лифты в новом доме пока были еще не запущены. И распрощались с отцом, который игриво пригрозил пальцем, чтобы молодежь вела себя чинно и благородно. Да так, чтобы соседи не жаловались. Парни всей гурьбой бухнулись на огромную двуспальную кровать, застеленную еще полиэтиленом. Выбирали кровать вчетвером вместе с отцом. Игорь с Ваней умудрились попрыгать на всех траходромах в магазине, чем вызвали странные взгляды продавцов. — Словно медовый месяц! — ухмыльнулся Женька, перекатившись с живота на спину и уставясь в новопобеленный потолок, из середины которого сиротливо торчала «люстра» под названием лампочка Ильича. — Ага, и мы измотаны как после трехдневной свадьбы, — буркнул Игорь. — А давайте забьем сегодня на приборку и на все, — Ваня устроился на груди Женьки и потянулся за поцелуем. — Точно. Даешь первую брачную ночь! — Игорек тут же оседлал бедра Женьки, потеревшись своей промежностью о его выпуклость штанов. — И кто будет сегодня невестой? — Евгений пригреб к себе обоих братиков ближе. — А что, тебя на двоих не хватит? — Ваня зарделся так, что вызвал громогласный хохот. Вещи были благополучно забыты, на полиэтилен кинули первое попавшееся одеяло, и трое молодых парней предались страстной любви, лаская друг друга до утра. — Черт... Это окно выходит на восток, — буркнул Женька, пытаясь зарыться под Ваню. — И не говори, мамины гардины и шторы будут весьма кстати, — Игорь пытался сделать то же самое, но с другой стороны. — Я в душ, — Ваня выпутался из четырех крепких рук любимых и, почухивая округлые ягодицы, потащился в ванную. Он до сих пор был весь измазанный спермой, которая во многих местах стала стягивать кожу неприятной коркой. — Бля! — Игорек попытался отлипнуть от полиэтилена, его зад оказался прикрыт краем задранного одеяла. — Надо было хотя бы простынь постелить, теперь придется плед чистить. — Сегодня подключим стиральную машину, должен влезть, — Женя прижал к себе пурхающегося под боком подростка, чем вызвал у него бурю негодований. — А я говорил, пошли сразу в ванную! — В четыре-то утра?! — пытаясь отпихнуть настырного брюнета, который с легкостью перекинул его через плечо и потащил в сторону исчезнувшего Ивана. — Вань, мы к тебе, — Игоря запихнули в большую угловую ванну, а затем залезли следом. Женя, недолго думая, усадил Ваню между своими разведенными коленями и, обведя его возбужденные соски, прошептал: — Еще хочу! Кузен только коротко кивнул и, оперевшись на бортик руками, встал на четвереньки. Женя толкнулся вовнутрь, нежно фиксируя Ванины бедра руками. — А я в тебя. Не все тебе нас трахать, — Игорь тут же пристроился сзади ебущейся парочки и, разведя ягодицы старшего братика, начал готовить сжавшееся, покрасневшее от горячей воды колечко. — Слушай, не тяни резину, входи уж, Мелкий, — приказал Женька, он сам был на грани, а так приходилось сдерживать себя, а как хотелось заставить Ванечку стенать еще сильнее, врываясь в его пульсирующую и бархатистую плоть. Но он выждал, пока Игорь не проник в него до конца, а после уже качнул бедрами, поддевая спереди Ванькин зад и насаживаясь со всего размаха на Игорев колун. Вода в ванне стала выплескиваться на пол, возмущаясь от емких толчков молодых людей, заливая бежевый махровый коврик. Выпали из ванны через час, потом еще и воду пришлось собирать. — Надо поесть и приступить к работе, а то в обед отец приедет и будет долго ржать над нашими потугами, — Женя поставил разогревать курицу. Мелкие же, вооружившись ножами, стали нарезать хлеб и помидоры. Уселись чинно за стол и с радостью навалились на еду. Первый ранний завтрак-обед в их новом доме! Суп показался просто обалденным, да и хлеб с помидорами сжевался только так. Еще бы, теперь у них был свой уголок для любви и только для них троих. После еды поработали на славу, когда в два часа дня прикатил отец. Сумки были уже разобраны, вещи стояли на местах, да и кровать застелена как полагается и освобождена от полиэтилена. Ваня с Игорем вешали гардины, а Женька читал инструкцию подключения стиральной машины. Отец оглядел трехкомнатную квартиру и остался довольным. Хотя еще и ощущалась пустота, но дом начинал приобретать уют. — Хорошо поработали, я думал, будет куда хуже, — улыбнулся Виктор и присоединился к Жене на кухне. — Ого, первые постирушки, — кивая на замоченный в огромном тазике плед. — Па, не ерничай! Лучше покажи, как подключить воду, чтобы не затопить соседей. — Для этого я и здесь, — отец, закатав рукава, лихо развернул машинку боком и стал разбираться со шлангами. Затем пили чай с купленным тортиком, Виктор приехал не с пустыми руками. А с тремя коробками пиццы и праздничным огромным тортом. — Сегодня можете ночевать здесь. Лева завалился с утра, так что ваша мама́, — делая ударение на последний слог, — занята по горло, она и не заметит, что вас нет. Но завтра чтобы приехали. — Конечно, приедем. Я их провожу, а заодно и приготовлю что-нибудь пожевать, — заверил отца Женя. Пицца улепетывалась в три рта и исчезала с завидной быстротой. — После центра, наверно, тут пустынно, — Виктор подошел к окну с легкомысленными занавесочками в горошек и глянул вдаль. Перед глазами простирался лесной массив, а справа до горизонта шли поля местного совхоза. — Но ничего, поля уже отведены под застройку, будет новый микрорайон, а этот лес проредят и сделают парк. — Жаль, значит эта кукуруза будет последней, — Ваня высунулся рядом. — А мы-то думали каждый год делать набеги. — В магазине купите. Непривычно, наверно, жить на краю города? — А мы попробуем, соседей пока совсем мизер, в подъезде всего-то семей пока пять-шесть. — Женя приобнял отца сзади и Ваню, высунув голову поверх плеча брата, и, смотря в даль, задумчиво спросил: — Па, а ты пробовал его найти? — Никитку? — усмехнулся отец и, получив согласный кивок, вздохнул: — Пытался… Но на Сахалине, откуда пришли последние письма, было землетрясение. Там, говорят, поселками переселяли, мои письма все вернулись… А потом я и сам переехал в этот город, сначала поступил в школу-интернат старших классов, затем в университет. И вообще, мелкие, чего вы от меня хотите? Я понимаю, вы сейчас счастливы и посему желаете всем добра и розового мира. Но представьте, а если я его найду. А не боитесь, что я уйду от вашей мамы? Женя с Игорем вздрогнули, такого сценария они представить не могли. Как бы родители ни ругались, но мама и папа были для них чем-то нерушимым, единым, уютом, семьей. — То-то же. Конечно, у нас с ней в последнее время и секса-то никакого нету, но ведь это еще не все… — Виктор вздохнул снова, а позже, встрепав волосы Ване, засобирался домой. — Ладно, нужно до дому ехать, а то что там этот чертов Лев удумал? Еще тот вопрос!