Иностранка

Сидя в холодном темном чулане на девушку снова напали мысли: о случившемся происшествии после бала, о трехдневном мучении со скинхедом, о вылете из университета. И вот, снова мучения с ним. Почему последнее мучительно? Потому что парень вел себя слишком переменчиво. То он был зол, то бесконечно холоден и неприступен, а теперь и вовсе дружелюбен и терпелив, что с ним творится? Хотя его, конечно, можно понять. Он - скинхед. Одно название его пути может говорить о том, что нормальное общение с такими как Ассаль является нонсенсом. Ведь, даже если человек тебе очень нравится, но при этом он не твоей национальности, то общаться с ним ты вовсе не имеешь права. Да, четкие взгляды на мир обременяют тебя жить по определенным законам и правилам, но мы что-то далеко ушли… Девушка сидела на стуле и еле сдерживала слезы. Казалось бы, что еще остается кроме как отправиться обратно домой? Но что она скажет? Вдруг новость про изнасилование студентки уже донеслась по всем странам? Ведь это серьезно. Хотя Ассаль не сомневалась в том, что МГУ уже стерло все свои следы, словно в жизни девушки не было этого университета. Гул голосов поднялся на крик. Кучка парней что-то активно и задорно обсуждали, но наша героиня не могла понять что. Один перебивал второго, второй третьего, а затем грубый монотонный голос хозяина квартиры - Марса. Как и ожидалось, его слово было последним в этой беседе. Они не оспаривали, не критиковали, наступила тишина. - Тоже мне, вождь, - фыркнула девушка, продолжая прислушиваться к тому, что творилось за дверью чулана. Но была ничем не прерываемая тишина. Будто все разом выпрыгнули из окна. - Не хило для третьего этажа, - улыбнулась Ассаль, довольная своей догадкой. Но что делать, если они ушли? Тихий, но пробирающий до костей скрип двери – чулан открылся, но за дверью никого не было. Ей стало жутковато, но найдя в себе силы выйти, Ассаль убедилась, что никого не было. Ни души. «Не запер меня?» - первая мысль, которая промелькнула в голове. Было пусто. Как и той ночью, но в комнате было светло. «Сейчас самый разгар дня, куда они пошли? Может в магазин за пивом? Если пить алкоголь так рано, то можно получить алкоголизм. Хотя наверно у каждого из них уже он есть». – нехитрые умозаключение текли рекой, и Ассаль это очень нравилось. Но делать было нечего, ушел и ушел. Может, вернется ночью или завтра с утра. Но все сложилось иначе. Его не было наутро следующего дня. И вечером второго. От волнения девушка перестала есть, перестала спать. Оставшиеся конфеты одиноко лежали посередине стола уже в подтаявшем виде. В квартире было пустынно и бесконечно тихо. Тишина физически давила на девушку, которая просто сидела на кровати или ходила туда-сюда по комнате. Ее сердце с надеждой сжималось при каждом стуке двери, но это всего лишь были соседи. Ассаль понимала, что глупо беспокоится. Нет его и нет, но она никогда не была злой или бессердечной. В глубине души она волновалась совершенно за всех. Днем третьего дня у нее адски заболело ребро, наверно, эта мазь совсем перестала действовать. Собрав все документы что у нее были, девушка нашла в себе силы выйти из квартиры и направилась в районную больницу. Солнце, которое Ассаль не видела уже неделю, подарило ей немного света. Поздняя осень. Она вышла в тех шортах, что парень ей дал и его в кожаной куртке. Так что выглядела Ассаль как современные девушки в России. «Н-да, если у них это нормально, хорошо, что я не выделяюсь». Спустя пару прохожих, у которых девушка спросила, как же пройти в больницу, ребро заболело с новой силой. Теперь оно не жгло, ужасно пульсируя, а кололо. Ощущение ножа под ребром. Никому такого не пожелаешь. На первом этаже больницы располагалась крохотная аптека, а напротив нее регистратура, с огромным количеством карт. Это была не больница, а поликлиника. Молодая девушка по ту сторону прозрачной перегородки что-то считывала с компьютера, а затем обратила внимание на пришедшую. - Что вам нужно? – с уважением, боясь пропустить какое-либо слово. Давно к Ассаль так не относились. - Я бы хотела пройти рентген, это возможно? Дальше шел незамысловатый диалог о том, если ли у нашей героини медицинская карточка, получив отрицательный ответ, девушка из регистратуры попросила полис, паспорт, прописку. Полис был только иностранный, паспорт заграничный, а прописка временная. Отличный набор! Ассаль собиралась доделать их, когда родители купят комнату в Москве. А МГУ должно было предоставить некоторые виды документов, но, как вы уже поняли, это провалилось. - Вам придется заплатить, лечащий врач не выпишет вам направление. - Да, конечно. На карточке девушки была сумма в пятьдесят тысяч, не то чтобы много, но хоть что-то хорошее. Сняв пять тысяч, Ассаль снова зашла в поликлинику и направилась к «приему платежей». В общем, все прошло удачно. Отсидев бешеную очередь, наша героиня прошла нехитрую процедуру. - Хочу заметить, - начал врач, просматривая снимок пока девушка одевала футболку, - неплохие перевязки. Но не сказал бы что профессиональные. У Вас нет перелома, просто трещина, срастется. Слегка криво, поправимо. Это болезненный процесс, от того и болит. Пейте обезболивающие, мажьте мазью, перевязывайте, видно, у вас это получается. «Ну да». - Мазь я вам напишу. Не беспокойтесь. Но я не думаю, что смогу вас принять в следующий раз. Ну, вы понимаете, бумаги. - Ассаль лишь кивнула и вышла из кабинета. От запаха хлорки у девушки разыгрался аппетит. Неужели за столько дней она поест что-то кроме кусочка хлеба и одной конфетки? За эти три дня наша героиня истощала, кожа побледнела, а темные круги под глазами давали знать о бессонных ночах. Но девушка, в глубине души надеясь прийти в квартиру и увидеть там ее хозяина, купила продуктов по дороге. Но все тщетно. Квартира была пуста, ее хозяин не объявился. Это напрочь отбило желание есть. Ассаль поняла, что если продолжит в том же духе, то от нее совсем ничего не останется. Все-таки она заставила себя поесть. Все продукты разложила по полочкам и не собиралась готовить. Так проходили дни. Наша героиня просто молча сидела на кровати и смотрела в телевизор, не обращая внимания на то, что там говорят. За все время его отсутствия, Ассаль пила воду, ходила по квартире туда-сюда, утром проклинала Марса, а вечером просила вернуться. Она больше не выходила из дома, в надежде, что вот-вот он вернется. На седьмые сутки послышался скрип входной двери и тяжелое топанье. Девушка вздрогнула и встала, смотря в дверной проем. Наконец, хозяин квартиры вошел в комнату. Его руки были в ссадинах, на подбородке красовался синяк, от которого вена на шее вздулась, правая бровь была рассечена. И сомкнутые в спокойствии губы тоже были подбиты. Он молча стоял и смотрел на девушку, ничего не выражая. Мысли девушки перебивали одна другую «Где он был?», «Что делал?», «Ответит ли мне?». На самом деле, ей хотелось просто обнять его, но разве он бы ее не оттолкнул? - Где ты был? – с надеждой на ответ в голосе прошептала Ассаль. Молчание. - Почему ты не оставил весточки куда? Тебя не было неделю, понимаешь? Что мне было делать? У меня нет никого, кроме тебя… Но хозяин спокойно перебил ее. - Почему ты меня отчитываешь? Я могу еще уйти, - спокойный тембр заставлял Ассаль покрываться мурашками. «Даже тут он спокоен, льдина» - с горечью подметила она, Марс отвернулся и пошел к выходу. - Не оставляй меня! – вскрикнула девушка, сжимая кисть парня в своей руке. Она дрожала от каждого его спокойного вдоха, поджидая опасность. Казалось, он усмехнулся. Марс хотел таких слов, потому что это тоже какое-никакое унижение. В другой ситуации девушка так бы не сказала из-за гордости, но он хозяин, она нуждается в нем. Парень, выдернув руку, развернулся, он шел к ней быстро, но спокойно, девушка оставалась на месте, не отходя, но и не подходя к нему. Хозяин подошел впритык. Впервые они стоят так близко лицом к лицу. Только сейчас Ассаль могла заметить, что она ниже на целую голову. Девушка боялась смотреть в глаза, и просто уставилась на грудь. - Да-да, ударь меня, ведь до тебя нельзя прикасаться! – девушка зажмурилась, но продолжала говорить, - вы, скинхеды, бьете своих девушек! Я просто ждала тебя! - Но парень не утруждал ее тем, что она должна смотреть ему в глаза, понимая, что сейчас ей и вправду страшно. - Мы не бьем своих женщин, - уже менее спокойно процедил он, - откуда тебе знать? Не утверждай того чего не знаешь. – Марс пошел на девушку, заставляя ее пятиться назад. В конце она столкнулась с подоконником, бежать было некуда. - Все об этом знают! – продолжала кричать та. - Хм, стереотипы, - пожал плечами собеседник, - разве я бил тебя, Ася? От звука ее имени, девушку перетрясло, в таком сокращении ее звала лишь мама и некоторые подруги в младших классах, потом было формальное «Ассаль». От шока девушка ничего не сказала. - Хотя ты мне противна внешне, - продолжал он, - я не бил тебя. Мы, как и многие мужчины, не бьем вас. Даже если я скинхед, нерусских девушек я не могу бить, я, может, толкаю, шучу над вами, смеюсь, унижаю словом, но не бью. - Почему ты спас меня вообще? За что? – у Ассаль наворачивались слезы. - Я ненавижу, когда девушку берут насильно, - злобно процедил он, явно вспоминая такие случаи, - если бы тебя били, я бы прошел мимо. А так… я бы хотел помочь тебе раньше, чем это случилось. - Жалость? Милосердие? Унижение? В порыве какого чувства ты сделал это? - А разве это важно? – спокойно парировал тот. И правда, для девушки это было не важно. Главное, что он спас ее. - Но ты убил его… - уже спокойней, но с дрожью в голосе, продолжала она. - Я убил крысу, которая не должна жить. И тут на девушку нахлынула волна злости. - А что? Вы, скинхеды, бьете всех людей, которые отличаются от вас цветом кожи! А эти парни? Они же были русскими! Вот вам – Россия! Зациклились на других, а что мы? Мы что-нибудь делаем? - Подрываете общественные места! Убиваете детей! Насилуете наших женщин! Живете по паленым пропискам! Привозите и торгуете наркотой! Но при этом своим не продаете, ублюдки! Портите кровь! А дети этих выродков? Ты их видела?! - впервые парень начал кричать, он сжал кулаки, кричал сквозь зубы, - я утверждал, что все русские паиньки? Нет. Поэтому я убил того без промедления, - на последних словах Марс немного отодвинулся от девушки и наклонился, чтобы смотреть ей в глаза. - А тебя, - уже спокойно продолжал он, - надо оставить на улице, но ты и дня не проживешь там. Сними розовые очки, наконец. – парень со злости ударил подоконник, да так, что стекло задребезжало, и отошел окончательно, выйдя из квартиры с ноги закрыв дверь.