Мой волк. Моя звезда

Эшара запоздало замечает, что у нее не было лунной крови. И не в первый раз. Начинает мучительно подсчитывать дни, которые плавно перетекают в недели. Сидит на коленях в септе, куда пришла молиться, прижимает руку к животу под платьем. Корсет уже некоторое время затягивается с трудом. И тошнота по утрам приходит периодически. И все время хочется спать. Но со всем происходящим вокруг Эшара просто не обращала на это внимания. Теперь не выходит. Она поднимает глаза в поисках того, кому молится. Потому, что теперь ей кажется, что молитв Воину за Неда и Деве за свою любовь недостаточно. Где-то на грани сознания маячит перспектива выпить лунный чай, а оправданий этому поступку достаточно – грядущая война, о которой говорят и Оберин, и Ливен. Если Эйерис все-таки казнит пленников, Джон Аррен, Роберт Баратеон и Нед поднимут людей. И Эшара этого боится до паники. Боится оказаться по другую сторону от Неда, оказаться заложницей обстоятельств, боится гибели Неда. Потому и молится каждое утро в септе, пока Красный замок спит. Она не принимает лунный чай, лишь приказывает служанке не затягивать корсет. Эшаре хочется сообщить об этом Неду. Только ему. Но чего бы ни хотела Эшара, она не доверяет самую сокровенную тайну ворону. Слухи говорят, что Нед в Орлином Гнезде, так что она знает, куда отправлять весточку. Но он должен узнать об этом не так. Не так узнают о своем ребенке, о том, что станешь отцом. Нед должен видеть ее улыбку, счастливую улыбку, должен обнять ее и поцеловать. А не узнать о ребенке посланием из рук мейстера, который прочтет его первым. Спустя еще несколько дней Эшара понимает, кому могла бы об этом рассказать. И находит Вариса. Евнух с некоторым удивлением смотрит на фрейлину принцессы, не веря услышанному. Но по выражению лица понимает, что леди Дейн не шутит. - Леди Эшара, - слова медом текут из его уст, - я всегда считал вас не по годам умной женщиной. - Я вас разочаровала? – Эшара ерзает на мраморной скамейке в саду, единственное место, которое она сочла безопасным для разговора. Варис качает головой: - Лорд Старк предатель. Оба Старка. И если так все пойдет, то предателем станет и второй сын. Эшара вспыхивает, как спичка. Она совсем не в состоянии держать эмоции, так легко переходя от одной крайности в другую. Но сейчас сжимает пальцами край лавки, силой воли удерживаясь от потока, то ли слез, то ли дорнийской отборной брани. - Лорд Варис, мы не будем обсуждать это. Просто дайте мне возможность поговорить с Брандоном. Эшаре кажется, что Варис знает ее тайну. Он опускается в поклоне, скрывая свою улыбку, и ей хочется его ударить. Но, естественно, она так не поступит. Ей нужна эта услуга. - В обмен на любую услугу, которая вам потребуется от меня, - в конце концов, произносит женщина. И Варис поднимает голову. Кажется, он получил свое. Эшара не чувствует ни вины, ни угрызений совести, ни страха. Ей это нужно. Нужно поговорить с Брандоном. Она не верит в хороший исход для него, но ищет хоть что-нибудь, за что можно будет зацепиться. Что сейчас будет утешать ее в ожидании момента, когда на пороге ее покоев появится Нед, и она снова окажется в его крепких волчьих объятиях. - Считаю своим долгом вам напомнить, леди Эшара, что вы рискуете, - она молчит, и Варис продолжает: - Но если вы все решили, тогда приготовьте на вечер темный плащ. Эшара надевает не только темный плащ, но и темное платье, мягкие дорнийские шлепанцы, стирает всю краску с лица, от чего самой себе кажется бледнее и изможденнее, прячет лицо под капюшоном. И за первым же поворотом к месту встречи испытывает противный приступ дурноты. Сил катастрофически не хватает ни на что. Эшара останавливается, прислоняется спиной к стене, пережидая гадостное состояние. Еще чуть-чуть, и она сползет на пол. Нужно собраться, нужно идти, Варис ее ждет. Эшара вспоминает, что толком сегодня ничего не ела, и прошлая ночь у нее была бессонной. О, Матерь, помоги… Помогают ей сильные мужские руки. Они не дают упасть, зато дают такие драгоценные минуты, чтобы придти в себя. - Леди Эшара, вы в порядке? На считанные секунды ей кажется, что это руки Неда. Но голос развевает марево, Эшара поднимает глаза и видит перед собой Джейме Ланнистера. Единственного из гвардейцев короля, кроме ее собственного брата, который не вызывает у Эшары отвращения сейчас. Но Эртур далеко, служит Рейегару, и при мысли об этом у нее каждый раз брызжут из глаз слезы. Слезы страха, вдруг ее самые дорогие мужчины встретятся в бою, и за кого ей тогда молиться? Кого выбирать? Но сейчас слезы не текут, лишь в который раз за последние дни в голове вспыхивает злая мысль: неужели они не понимают, что Эйерис безумен! Неужели никто не поддержит Старков?! Джейме Ланнистер кажется ей самым разумным мужчиной во всем Красном замке. Но Эшара знает, что это ничего не изменит. И лишь дарит рыцарю слабую улыбку, позволяя себе на короткий миг опереться на его руку. И почти сразу отстраниться, когда чувствует, что он хочет приобнять ее за талию. - Вас проводить в вашу комнату? - Нет, - голос неожиданно ломается и звучит шепотом. Эшара выпрямляется, плотнее запахивает плащ. Она боится, что случайным прикосновением Джейме узнает то, что знать не должен. – Мне нужно идти. Эшара делает несколько шагов, собираясь уйти. Но тут же возвращается, благо сам Ланнистер не успевает покинуть коридор. Она ловит его за ладонь обеими своими, заглядывает в зеленые глаза: - Вы ведь меня не видели, да? Сир Джейме? Он может ей отказать. А она может вспомнить, как видела молодого рыцаря во дворе Харенхолла поздней ночью. Тогда многие гуляли по ночам, что с того? Но будущий рыцарь короля, будущий гвардеец не должен ходить по ночам, ни по комнатам девиц, ни по комнатам других рыцарей. Джейме не отказывает, в ответ он подносит подрагивающие тонкие пальцы к своим губам и произносит: - Вы прекрасный призрак, леди Эшара. И Эшара не вспоминает о той ночной встречи. Варис ждет ее в условленном месте. И даже немного удивлен, он практически решил, что леди не придет. Она зябко кутается в плащ, когда они вступают под своды темницы. Пахнет сыростью, воздух затхл и пропитан страхом и смертью. И чем-то еще, от чего даже пустой желудок Эшары сводит. Она не справляется с ним, бросаясь в угол, где ее и вырывает желчью. Вытирает рот краем тыльной стороны плаща, но снова идет за Варисом, проходя камеру за камерой. А в глазах евнуха сквозит уважение, смешанное с непониманием такого упрямства. Они останавливаются у последней двери в ряду, и Варис отпирает ее. Эшара даже не замечает, откуда он достает ключ. Ее взгляд прикован к тому, кого она видит через прутья другой двери: Рикарда Старка. Он молится, стоя на коленях, боком к двери, и у женщины сердце болезненно сжимается. Что-то видится в нем знакомое, в линии плеч, в гордом наклоне головы. Он не побежден, он не сдается, и молится уже о возмездии. Эшара не слышит слов, но знает об этом. Так бы вел себя Нед. - Леди, у нас немного времени. Если нас здесь застанут, то мы взойдем на костер вместе с лордами. Эшара оборачивается, скептически рассматривает Вариса. Вот в чем она сомневается, так в том, что евнух окажется на костре вместе с ней. Он выкрутится, в этом дорнийка уверена. Но это не предмет для обсуждения. И Эшара переступает порог камеры. Светильники у входа дают слабый свет, но даже его достаточно, чтобы рассмотреть Брандона, сидящего на полу у противоположной стены, с руками, прикованными к стене над головой. Длинные волосы рассыпались и закрывают лицо, со своего места Эшара не видит ни выражения, ни ссадин, ни синяков, ни грязи. Она старается не делать глубокие вдохи, боясь, что болезненный спазм желудка снова закончится плохо. - Леди Дейн, - Брандон подслеповато щурится, - что привело вас в мою скромную обитель? Варис тихо прикрывает за ней дверь. Эшара затравленно оглядывается, неожиданно ощущая себя в ловушке. - Проходите, что ли. Жаль, мне нечего вам предложить, ни вина, ни стул, ни хорошей компании. Первый вдох. Второй. Третий. Эшара преодолевает расстояние между дверью и Брандоном. - Вы как всегда галантны, лорд Брандон. Жаль, что в этот раз мы с вами не потанцуем, - она даже улыбается, когда опускается на колени на грязную солому перед Старком. Во всей его позе читается удивление. Да, сегодня она удивляет мужчин. - Что вы тут делаете, Эшара? Глаза привыкают к полумраку, и теперь на лице Брандона заметны следы побоев, разбитая губа, грязь. Щеки запали, а под серыми глазами залегли синяки, подбородок уже был покрыт щетиной, хотя в отличие от брата Брандон предпочитал гладко бриться. - Хочу с вами поговорить. - Вам надоели светские беседы? Эшара качает головой: - Нет. Просто… Бран, покайся, - это вырывается резко, неожиданно для самой Эшары. Она же знает, что просить Старка о подобном просто бесполезно. Видит уже сейчас, как он поджимает губы, меняется в лице, улыбка исчезает. Но слова уже льются из Эшары: - Если вы признаете с отцом свою вину, то Эйерис вас помилует. Вас и ваших рыцарей. И все останутся живы. Вы должны помнить о том, что за вами Винтерфелл, за вами Север, просто скажите, что дело не в бунте, не в восстании, а в том, что… - Что Рейегар взял то, что ему не принадлежит, - цедит Брандон, - а его отец пользуется возможностью убрать угрозу потому, что знает, что уже давно уничтожает Вестерос, что бунт давно зреет. Шепот Брандона – Эшара даже не сразу понимает, что они говорят шепотом – становится жарче, он подается вперед, дергаясь в своих оковах, шипит от боли, и женщина невольно отстраняется. И вдруг понимает, что в этом всем так важно для Брандона. В ее взгляде сквозит недоверие и волнение, она даже приоткрывает рот, все еще переваривая пришедшее в голову. Лианна… - Ты ведь знаешь, что ее не похитили? Об этом не говорят вслух. Этого не признает Элия. Но не может не признавать Эшара. Она видела, как девочка смотрела на принца, когда он положил ей на колени венок на турнире. Читала в серых глазах юной волчицы то, что саму ее разрывало с первой встречи с Недом. Баратеон был предназначен той в мужья, но сердце завоевал Рейегар. И как бы Эшара ни была зла на него за предательство своей жены, за предательство своих детей, да, в конце концов, предательство Вестероса, она не могла не признать, что есть чувства, которые сильнее всего. Долг… не все признают его. Не все ему покоряются. Брандон молчит. За какие-то секунды он сник и потерялся. И Эшара понимает, что он все это знает. Это Роберт может кричать на всех углах, что у него украли невесту, а Брандон не кричит. Он просто хотел вернуть свое. Эшара придвигается ближе, опираясь одной рукой на колени Брандона, второй касаясь его щеки. Он хочет прижать ее теплую ладонь к себе, дергает рукой, но вспоминает, что Эйерис так его боится, что приковал к стене. Он бы рассмеялся – он и смеялся этому – но все, чего хочется, это немного тепла. И начинает понимать, почему Нед влюбился в Эшару Дейн. Не в красоту, не в фиалковые глаза, не в открытость и соблазнительность. От этой женщины исходило тепло, такое приятное и ласкающее, понятное и Брандону. Он улыбается в полумраке: - Я даже завидую Неду, - ловит удивленный взгляд встрепенувшейся Эшары, которая при звуке имени возлюбленного вся подобралась. И поясняет: - Никто не становился ради меня на колени. Никто не рисковал. Никто не просил. Для меня честь, Эшара Дейн, называть тебя своей родственницей. Она уже вышла из того возраста, когда стыдливо опускала глаза при комплиментах, а с румянцем у нее вообще проблемы. Но сейчас Эшара ощущает смущение от услышанного, словно, Брандон дает свое благословение на их с Недом союз. - Бран... у нас с Недом будет ребенок. Брандон широко улыбается: - Только не называйте его в мою честь, если будет мальчик, - смеется он. – Не нужно это. Неправильно. Дайте ему имя, которое будет гордым и сильным. Но не мое. Не такое дурное… Эшара закусывает губу, ей хочется плакать. Она поднимает глаза к потолку, зажмуривается, пытается остановить слезы. Но вода сама по себе течет из глаз по щекам, теперь бы удержать противные всхлипы, так подло рвущиеся из груди. Эшара устала, она боится, хочет оказаться в безопасности, за широкой спиной своего волка, спрятаться от всего, баюкать свой живот, укутавшись в тяжелый меховый плащ мужа. - Он будет хорошим лордом. Лучшим, чем я. А ты будешь чудесной леди Винтерфелла. Эшара всхлипывает, но даже не пытается вытереть слезы. Она не хочет скрывать ничего от Брандона. Это хоть какая-то ниточка, ведущая к ее Неду. Ее лорду Неду… За спиной скрипит дверь и предсказуемо раздается голос Вариса: - Леди Эшара, нам пора. Брандон снова щурится на свет факела, а Эшара касается губами его щеки, даря прощальный поцелуй. Он окликает ее почти у двери: - Эшара, - и когда дорнийка оборачивается, просит: - когда все закончится, передай ей, что я ее люблю. И Эшаре не нужно уточнять, кому передать. Она лишь кивает, набрасывая капюшон на голову. Он не только скрывает ее лицо от посторонних, но прячет и слезы, которые продолжают струиться по смуглой коже женщины. Остаток ночи она сидит на своей кровати, закутавшись в плащ. Ее колотит, она мерзнет, но огонь в камине и теплые одеяла вряд ли тут помогут. Эшара думает о том, что на самом деле никогда не хотела свадебного пира, свадебных обрядов, пошловатых шуточек в процессе провожания супругов в спальню. Все, что ей было нужно, это тихая богороща в Винтерфелле, Нед и плащ. Белый, черный, разноцветный – не важен цвет, не важен герб, важны руки, которые наденут этот плащ - важны губы, которые ее будут целовать, важны слова, которые будут ей говорить. Важен только Нед.