О чем молчат поцелуи

На следующий день Кибом обнаружил у себя на рабочем столе букет цветов, в котором он нашел небольшую карточку, и стало понятно, от кого этот подарок. Ханыль отнесся с деланным равнодушием, когда Кибом старательно запихивал довольно объемный букет роз в узкое мусорное ведро, и лишь протянул о том, что розы-то ни в чем не виноваты. Кибом же порвал карточку, в которой была написана только строчка "Так ты уже решил, что выйдешь за меня?" и имя отправителя "Ким Джонхен", и пробормотал, что ненавидит розы. Он весь день ожидал, когда Джонхен вызовет его к себе, чтобы говорить о свадьбе, но секретарша Джонхена не заходила, а отчет за день тому относил Ханыль, который тоже ничего не передавал от Джонхена. Правда, когда Кибом вышел из компании на улицу, перед ним возник Джонхен, который буквально подхватил растерявшегося Кибома под руки и отвел к своей машине. Опомнился Ки только в машине, когда Джонхен уже пристегнул его ремнем безопасности и выезжал со стоянки. Кибом чуть не выпрыгнул из автомобиля на ходу, если бы Джонхен не среагировал быстрее и не заблокировал двери, чтобы тот не сделал этого. Вот только Джонхену пришлось клятвенно пообещать, что сейчас же отвезет Кибома домой и больше никогда не будет так делать, иначе Ки подаст на Джонхена в суд за похищение. Конечно, это было неправдой, да и звучало как-то глупо, но Кибом так настойчиво и раздраженно стоял на своем, что Джонхену пришлось просто согласиться. В другой день Кибом снова обнаружил на своем столе цветы, вот только в этот раз это были лилии. Но только и их постигла участь роз, а следом последовал раздраженный голос Кибома, что лилии он тоже ненавидит. Как и акации. Как и ромашки. Как и орхидеи. Как и васильки. Как и вечную фразу на карточках "Ты уже решил, что выйдешь за меня?" Почему-то Джонхен был именно уверен, что решение Кибома всего лишь дело времени. И, конечно, полнейший игнор со стороны омеги его вовсе не разубеждал. А Кибом бесился, настойчиво избегая начальника и снова посылая Ханыля относить тому отчеты. Вот только по компании все же разнесся слух о скорой свадьбе Кибома и Джонхена, из-за чего все посчитали своим долгом поздравить Кибома: альфы с расстройством, а омеги с высокомерным хладнокровием и завистью. Кибом же на десятом человеке оставил затею попытаться отрицать слухи, потому что почему-то никто не хотел верить Кибому, а лишь только понимающе хмыкал и с каким-то хитрым ехидством говорил, что, конечно, они верит Ки, но все же надеется, что его пригласят на свадьбу. Так что Кибом понял, что все бесполезно и просто скупо кивал на поздравления и буквально целыми днями сидел только в своем кабинете, посылая в коридор Ханыля за горячим шоколадом, потому что кофе тот отказывался ему приносить, ведь нефига травить малыша кофеином. Джонхен же стал каждый день присылать в кабинет Кибома цветы, а о готовящейся помолвке узнали все в компании. И омеги глядели с завистью вслед омеге, что того только нервировало, ведь они-то не знали, что на самом деле Кибом вовсе и не собирается выходить за Джонхена, так что они зря прожигают его спину взглядом и пытаются его мысленно убить. Кибом так и продолжал настойчиво выбрасывать цветы в мусорное ведро, говоря, что те ему просто не нравятся. Но, наверно, он все же сошел с ума, раз перед тем как каждый раз разорвать карточку с одним и тем же посланием, не мог удержаться и не поднести ее к лицу, чтобы ощутить этот еле уловимый аромат лаванды. Ему казалось, что на ней остается запах Джонхена, по которому он немного скучал. Совсем самую малость... что все же сохранил одну карточку.

***

Кибом пришел домой на удивление рано. Просто их начальник зашел в компанию только утром и уже спустя час куда-то уехал по своим делам, передав отделу, в котором работал Кибом, через секретаршу, чтобы они приготовили отчеты за день, но оставили у себя до следующего дня. И это сразу же всем сказало о том, что Джонхен в компанию в этот день уже не вернется, что многих обрадовало, ведь теперь был шанс побыстрее закончить всю необходимую на сегодня работу и отправиться домой пораньше. Ханыль закончил свои дела раньше Кибома и предложил подождать его, чтобы после заехать куда-нибудь перекусить, вот только Кибом отказался, потому что его теперь довольно много запахов отвращало, и он предпочитал избегать места, где пахло едой. Ханыль не стал расстраиваться, а лишь пожелал Ки побыстрее заканчивать и хорошенько отдохнуть дома, потому что тот снова в последнее время выглядел бледным. Ну, еще бы. Ведь Кибому буквально каждый день снился Джонхен, где тот уверял его в том, чтобы Ки подумал о их возможности быть вместе. И совершенно не хотел замечать настойчивых отказов омеги. Наверно, все было из-за ежедневных букетов цветов с записками. "Упертый баран", - привык называть так про себя своего начальника Кибом, но вслух ничего не говорил. Так что оказавшись дома пораньше, Кибом тут же отправился к себе в комнату, где поставил на закачку фильм, который давно хотел посмотреть. Вымыв руки и умывшись, Ки направился на кухню, чтобы приготовить поесть. В последнее время он стал привередлив в еде. И он то хотел жутко много есть, то в горло даже кусок не лез, из-за чего Ки просто не мог заставить себя поесть. Да и Ханыль не мог, который взялся его оберегать и заботиться на работе, словно беспокойный родитель. Взяв в руки книжку рецептов, которую он приобрел пару недель назад, Кибом пролистал страницы, мельком проглядывая фотографии блюд, и остановился на западной кухне. В этот раз ему захотелось пасту, поэтому он достал из шкафчика макароны, а из морозилки остатки фарша. Вот только томатной пасты дома не оказалось, поэтому Кибому пришлось сбегать в ближайший супермаркет за необходимым. Так же он заодно прикупил и сладкий попкорн, потому что просто не смог пройти мимо него, почувствовав, как сильно хочет его съесть. Вот только, когда он оказался уже дома, аппетит таинственным образом пропал и возвращаться не желал. Так что Кибом убрал обратно по местам все ингредиенты, решив приготовить все в следующий раз, и высыпал попкорн в миску. Однако закинув в рот уже пару штучек цветных облачков, он выплюнул пережеванную мякоть в раковину и прополоскал рот. Есть попкорн расхотелось, потому что от сладкого его замутило. - Ладно, значит, посмотрю фильм просто так, - протянул он. Сходив к себе в комнату, он перекинул скачавшийся фильм на флешку и прошел в гостиную. Вставив в плазму флешку, Кибом включил фильм и только тогда заметил, что даже не переоделся с работы. Чертыхнувшись, он ушел к себе в комнату, не ставя фильм на стоп. Переодевшись в мягкую, домашнюю одежду Ки вернулся обратно и лег на диван, пытаясь понять, много ли он пропустил. Но, даже если он что-то пропустил, это не помешало ему в скором времени понять, что происходит на экране, и с удовольствием начать вникать в сюжет. Стрелка настенных часов только перевалила за девять, долгий фильм подходил к концу, а Кибом уже давно потерял нить сюжета, потому что медленно засыпал, удобно развалившись на диване. Нет, на самом деле, фильм оказался очень даже интересным, и Ки действительно хотел узнать, чем там все закончится, но уже к середине понял, что узнать об этом он сможет и в другой раз, а сейчас вполне может поспать, ведь беременным так полезен здоровый и частый сон. По крайней мере, так уверено считал Кибом, не отказывая себе в этом. Наверно, он бы так и уснул, а потом мучился бы болью в теле от неудобного сна на диване, но его вывел из состояния дремы звонок сотового телефона. Взяв со столика светящийся сотовый, Кибом ответил на звонок, не удосуживаясь даже узнать звонившего. - Почему ты раньше ни о чем нам не рассказал? - нетерпеливо произнес голос из трубки, как только Кибом нажал на значок принять. Он сначала даже ничего не понял и лениво сел, пытаясь понять, что у него спрашивают. - Почему мы узнаем все от твоего жениха, а вовсе не от своего сына? - вновь спросили на том конце. Сонливость разом прошла, а глаза Кибома широко раскрылись, как только он понял, кто ему звонит, и что говорит! - Папа? - неуверенно протянул он слабым голосом, узнав голос своего отца-омеги. - Уже и родных не можешь признать? А все потому, что как только ты переехал в Сеул, совершенно забыл о своих родителях. Вот даже не позвонит лишний раз, чтобы рассказать, как дела у нашего единственного сына между прочим. Недовольный голос отца сбросил остатки сна, а улавливаемая в голосе язвительность напомнила Кибому, в какого из отцов он пошел больше. - Пап, я спал, - ответил Ки, беря в руки пульт и выключая телевизор, по которому уже шли титры закончившегося фильма. - Ну да, в твоем положении лучше побольше спать. Но ты все же мог бы предупредить нас о своей свадьбе пораньше и лично, а не когда твой парень просил у нас твоей руки, ставя перед фактом, что у вас скоро появится малыш. Хотя признаю, он приятный молодой человек. Даже твой отец его оценил, хотя ведь помнишь, как он относился ко всем альфам, которых ты хотя бы просто упоминал в разговорах. Кстати, Кибом, ты уже на каком месяце? - быстро заговорил его папа, из-за чего Кибом в ступоре застыл, а его глаза становились все больше и больше, и он уже больше был похож на европейца, а вовсе не на азиата. - На втором, - пробормотал Кибом, а потом, очнувшись, вскочил с дивана, и воскликнул: - Но откуда?.. - Я же говорю, что к нам сегодня приезжал твой парень. Кибом крепко сжал сотовый в руке и нахмурился, понимая, о каком парне идет речь. Не было сомнений, что это был Джонхен. Ведь даже его отсутствие сегодня на работе складывало все пазлы мозаики вместе. - Пап, у меня нет парня, - как можно спокойней произнес Кибом. - Ну, жених или муж, хотя его таковым еще рано называть. Вы уже выбрали день свадьбы? - легко отмахнулся старший омега, вновь задавая вопрос. В трубке был слышен еще один голос, который что-то говорил, но Кибом не мог понять что именно. - Пап, - сдерживая раздражение, вновь проговорил Ки и нахмуренно уставился куда-то вперед перед собой, - я не встречаюсь с тем парнем. И выходить за него тоже не собираюсь. В трубке повисло молчание, а Кибом перевел дыхание, пытаясь утихомирить бурю в своей голове. Да как Джонхен только посмел заявиться к его родителям и рассказать им, что он беременен? Да еще и сказать, что они женятся? Он совсем из ума выжил что ли?! Да, черт подери, в конце концов, Кибом сам должен был рассказать своим родителям о ребенке! Но не так же скоро. Он все-таки боялся реакции родителей, ведь он залетел, а у него нет даже партнера! - Но ты ведь беременный? - уточнил старший омега серьезным голосом. - Да. Кибом не стал врать, ведь он уже сказал, что на втором месяце, да и его ложь бы все равно потом выяснилась. - И тот парень... - старший омега ненадолго замолчал, а из трубки донесся неразборчивый голос его мужа, - Джонхен отец твоего ребенка? - Да, с формальной точки зрения, - признал Ки, все еще недовольно кривя губы. - И вы вовсе не собираетесь с ним жениться? Кибом не успел ответить на спокойный вопрос папы, как в трубке зашумело, словно на том конце была небольшая возня, а потом из трубки раздался голос отца-альфы, и Кибом почувствовал дрожь в ногах от неуверенности: - Что значит "не собираетесь с ним жениться"? - грозно произнес голос, и Ки сглотнул ставшую невероятно вязкой слюну. - Отец... - Это был вопрос. - Мы с ним даже не встречаемся, - выдавил Кибом, пытаясь унять страх, появившейся перед тем, что он намного раньше предстанет перед родителями в таком не лицеприятном виде. - Но у тебя уже от него будет ребенок, так? - четко произнес альфа, а Кибом, казалось, почувствовал на себе сильный взгляд отца, хотя их и разделяли тысячи километров. - Отец... - снова начал Кибом, сжимая в руке сотовый, но отец его вновь перебил, настойчиво спрашивая: - Это так? - Так. - Так почему ты не хочешь на нем жениться, если тот альфа готов взять тебя замуж? - Я его даже не люблю! - воскликнул Кибом. Он знал, что его родители, как никто другой знали, как сильно Кибом хотел всегда встретить принца на белом коне, и надеялся, что они его поймут. Волнение от разговора с родными, хотя и по телефону, но по такому важному вопросу растекалось по телу, из-за чего Кибом стал мерить шагами гостиную, чтобы хоть как-то успокоиться. Молчание затягивалось, потому что отец не отвечал, размышляя, а Кибом кусал в неведении губы, снова чувствуя себя провинившимся ребенком, как случалось в детстве, когда его отчитывал отец за драку, потому что какой-то такой же маленький альфа посмеялся над розовой мечтой Кибома. - Но переспать с ним и сцепиться тебе это не помешало, - грубо произнес отец, из-за чего Ки застыл на месте, впервые слыша настоящую злость в голосе отца по отношению к себе. Ему захотелось тут же провалиться под землю, а еще больше убить этого Джонхена, который посмел рассказать родителям о беременности Ки, когда тот даже не подготовился морально к их разговору. - Я... Было бы глупо со стороны Кибома говорить, что все вышло случайно, но хотелось именно этого. Ведь он просто не ведал, что творил в том сумасшедшем состоянии, потому что альфе-то точно не понять, что в тот момент испытывал омега, а просить передать трубку папе-омеге Ки боялся, ведь тогда на него обрушится еще и лекция о том, что иногда следует подумать головой, прежде чем поддаваться эмоциям, а потом все то же самое, что мог бы сказать и отец-альфа. - Неважно, - отрезал отец. - Устраивайте свадьбу как можно скорее, чтобы пока еще не было видно живота и можно было бы хоть как-то скрыть твою беременность от родственников и знакомых. Кибом едва не простонал, потому что, безусловно, для его семьи важно мнение окружающих, ведь всеобщее порицание это самое ужасное, что может с ними случится. - Нет! - все-таки настойчиво воскликнул Кибом. - Ты собираешься избавиться от ребенка? - Нет, я буду растить его один. На том конце тяжело и как-то приглушенно вздохнули, а потом, похоже, включили громкую связь, потому что папу-омегу тоже стало хорошо слышно: - Кибом, почему ты не хочешь выходить замуж за Джонхена? Он ведь согласен выйти за тебя и просил у нас благословения, хотя вы и не были, как оказывается, вместе! Не каждый альфа пойдет на такое, ты должен быть ему благодарен. - Да что же... Я буду растить своего ребенка один! - воскликнул Кибом, не в силах выдерживать нападки обоих родителей. Ему было обидно, что те не понимают его. Он надеялся, что они согласятся с его решением, а не будут склонять к женитьбе! - Это сложно. Да и ты хотя бы думал о жизни своего ребенка? Ты хочешь эгоистично лишить своего ребенка отца, не задумываясь, как это отразиться на нем и на его жизни, - настойчиво говорил старший омега, а его муж молчал, похоже, даже не желая говорить с Кибомом. Без сомнения, Кибом его разочаровал, оттого Ки и было чересчур обидно. Гормоны давали о себе знать, из-за чего к горлу подступали слезы, а желание хоть как-то бороться сходило на нет. Казалось, он ничего не может сделать. У него даже нет поддержки, которую ему так хотелось получить от родных людей. - Я буду сам его растить, не буду ему ни в чем отказывать, заменю ему обоих родителей, - отчаянно выдавил Кибом, подавляя непрошеные слезы. - Кибом, ребенку нужны оба родителя, - твердо сказал альфа. - Не обсуждается. Вы поженитесь, раз тот альфа сам добровольно берет тебя замуж. От тебя требуется только готовиться к свадьбе. - Но отец!.. - День выберем мы, раз ты не можешь этого сделать сам, - не слушая его продолжил альфа. По щекам скатились слезы, но Ки их даже не заметил, крепко сжимая в руке сотовый и удивляясь, как тот только не рассыпался в его руках. Хотелось рвать и метать, а еще больше просто разрыдаться у кого-нибудь на плече. И еще чтобы его пожалели. - Ты понял нас, Кибом? - спросил отец голосом, требующим только один заведомо верный ответ. Кибом промолчал, сжимая зубы и отчаянно глядя перед собой. Идти против воли родителей было для него не в первой, но после он всегда об этом сожалел и просил прощения, ведь они были слишком важны для него, и он бы не пережил, если бы они от него отвернулись. Хотя, на самом деле, он всегда считал, что родители останутся в любой ситуации на его стороне. Но теперь он уже опасался, что это вовсе не так... - Кибом, отвечай! Ты выйдешь за него? - ...да, черт подери! Я выйду за него! - закричал Кибом звенящим голосом и всхлипнул. - Тогда мы позвоним через несколько дней. А вы пока что обговорите вашу свадьбу, - довольно проговорил альфа, успокоившись согласием сына. Кибом только кивнул, потому что говорить бы не смог уже, и отключился, не желая больше продолжать бессмысленного разговора с родителями. Те все равно бы остались непреклонными. Со злостью бросив сотовый на диван, Ки опустился на пол и уткнулся носом в колени. Слезы стали течь только сильнее, а изо рта вырывались судорожные рыдания. Похоже, у него начиналась очередная истерика, которая в последнее время была уже привычной. Он слишком много плакал и слишком мало радовался, что могло быть вредным для ребенка, но он ничего не мог с собой поделать, если его все, происходящее в последнее время в его жизни, только расстраивало. Сжавшись, Кибом чувствовал, как по коленям стекают капельки соленой влаги, и отчаянно сжимал в руках ворс ковра, стараясь почувствовать под собой хоть какую-то опору, которую казалось выбили у него из-под ног. Спустя несколько минут лихорадочных мыслей, Кибом все же смог немного успокоиться. Стерев с лица дорожки слез, он прошептал срывающимся голосом: - Ну держись, Ким Джонхен. Если ты уж так сильно хочешь выйти за меня замуж, я уступлю. Но устрою тебе такую сладкую семейную жизнь, что ты пожалеешь о своем желании!