Чувства Дракона

      Диймар вышел из палатки, все еще не понимая, почему его отвар дал такой сбой — ведь Повелитель должен был проспать не менее трех часов, а прошло всего лишь три четверти часа. Едва полог за Диймаром опустился, Эйрен резко сел на постели, вспоминая свой сон. Вот только было ли это сном на самом деле? Эйрен потряс головой, пытаясь прийти в себя. Слабость временами давала о себе знать, но сейчас он не имел на нее никаких прав. Хватит! Потакание своим желаниям, бесконечные оправдания — все это останется в далеком прошлом. Сейчас он должен быть максимально собранным и насколько это возможно — сильным, потому что… Эйрен потер переносицу пальцами — его переполняли странные и непонятные ощущения и нарастающее чувство тревоги. О нет, сам Дракон не испытывал страха перед предстоящим, его не пугал этот неизвестный, а может быть даже слишком хорошо известный враг — были у Эйрена некоторые мысли по поводу личности противника, которые он пока не хотел озвучивать вслух. Но не потому, что боялся, он просто хотел быть уверен в том, что невиновный не пострадает. На его руках и без того достаточно крови.       И все же тревога его нарастала с каждым мгновением, скручивая внутренности в тугую спираль. Ощущение предстоящей беды и так не давало ему покоя с самого начала этого «крестового» похода… Сон же добавил еще больше вопросов…       Он видел Рейнора своими собственными глазами, почти наяву, и тому однозначно было плохо и больно. Если бы он только мог взять всю эту боль себе! Как же поздно он опомнился…       Эйрен сидел неподвижно, глядя в одну точку, вспоминая каждый жест, каждое движение, каждое слово, произнесенное возлюбленным, все еще не веря в то, что тот вернулся… Точнее говоря, он и верил, и не верил одновременно. Он видел Рейнора в своем сне. Но Скрижаль… Кейрат сказал, что это он призвал его… Но если так, то почему же вышло, что Эйрен не смог почувствовать присутствие своего a’maire раньше? Что на самом деле произошло в замке несколько часов назад? Как туда смог проникнуть неизвестный враг? Зачем ему нужен Рейнор? Его Рейнор? И почему Рей считает своим супругом именно Миррдана? Ведь они никогда…       Если бы Эйрен мог, то он бы вцепился в свои волосы пальцами, потому что все увиденное лишь увеличивает в геометрической прогрессии бесконечную цепочку вопросов, которые порождают новые вопросы, а ответов на них нет. Вот только волосы были собраны и заплетены, да и времени на самобичевание особо не имелось. Так что же, согласно этому видению, выходит?       Получается, что именно его безумие толкнуло его возлюбленного в объятия другого. Или нет? Как там сказал Рейнор –«Миррдан бросил его в объятия Эйрена»? Но почему он так считает? Почему он думает, что именно Миррдан являлся его первой любовью? Ведь все было совершенно не так! Миррдан никогда не приближался к юному Наследнику дар-Ашен ближе, чем… Да они вообще никогда не виделись! Миррдан после потери своего возлюбленного закрылся в своем замке и не появлялся на глазах более тысячи лет! Как бы то ни было, Рейнор отчего-то считает именно Миррдана тем, кому он первым отдал свое сердце… Но ведь свой первый полет Рей разделил именно с Эйреном, а не с Миррданом. Эйрен отчетливо помнил ту ночь и свои ощущения. Ведь именно тогда он и открыл свои чувства Рейнору…       Эйрен с усилием потер виски и переносицу — он ничего не понимал. Тем не менее им всем следовало поторопиться — Кейрат дал всего лишь один час, но не сказал, где именно будет ослаблен энергетический Барьер, а это означает, что придется полагаться на данные разведчиков.       Полог палатки отдернули — вернулся Диймар с Вийнором, Лиартом и Айдаром. Лиарт демонстративно отошел в самый дальний угол и уселся там на табурет, поливая Эйрена вполне осязаемым презрением. Вийнор, глядя на это, лишь тяжко вздохнул.Полчаса назад, вернувшись в ту палатку, что была им выделена воинами Эйрена, Вийнор не нашел в себе сил продолжать бесполезный разговор — Лиарт лежал на постели с закрытыми глазами, обозначая сон. Вийнор знал, что супруг не спит, но злость выпила из него последние силы, и смысла в разборе полетов тысячелетней давности Вийнор просто не видел.       Они оба молчали, явно ощущая стену отчуждения, которая начала появляться между ними. Лиарт винил в этом Эйрена, а Вийнор… Вийнор же пытался обуздать свой гнев, осознавая, что этим он только еще больше отдалится от супруга. Как бы тот ни был неправ, как бы ни разнились их точки зрения, Вийнор все еще безумно любил Лиарта. Он понимал, что был несправедлив, сорвавшись на Лиарте при свидетелях, да и вообще не стоило давать волю негодованию, но осознание того, что его жертву просто обесценили, приводило Вийнора в такую ярость, что хотелось крушить все вокруг и убивать.       Вийнор несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, беря эмоции под контроль, что не укрылось от пристального внимания Эйрена. Вийнор лишь отрицательно покачал головой, и Эйрен едва заметно кивнул, стараясь не раздражать Лиарта, пожирающего его гневным взглядом, еще больше.       — Айдар, что с разведчиками? — прервал затянувшуюся тишину Эйрен.       — Они нашли два участка цепи, где энергии меньше всего, — ответил Айдар, расстилая мини-карту замка на столе и указывая на две башни, отмеченные красным.       — Северная и Южная башни, — произнес Вийнор. — Лучше всего заходить со стороны Северной.       — Основным отрядом, — добавил Айдар. — Второй отряд направить к Южной башне. Это даст небольшую фору и, возможно, захватчики тоже разделятся на два отряда, пытаясь отразить атаку, а не накинутся на нас всем скопом.       — Кейрат сказал, что те, кто в замке, спят в ритуальном зале… Я не успел спросить, кто именно и где находится этот зал, но совершенно точно знаю, что это Владыки и Наследник Рейнор, — произнес Эйрен.       — Кейрат?! — воскликнули Вийнор и Лиарт одновременно.       — Ты лжешь! — не выдержал Лиарт, вскочив с табуретки. — Если бы Кейрат мог, то он бы связался со мной или с Вийнором!       — Успокой свой гнев, Верховный Владыка, — тихо и как-то устало произнес Эйрен. — Прошу тебя. Я готов открыться тебе…       Вийнор вдруг ощутил такую беспросветную тоску, усталость и обреченность, что ему захотелось взвыть во всю мощь драконьих легких, чтобы было слышно за пределами Виирдаану. Эти эмоции не принадлежали ему, и вряд ли были таковыми Лиарта, которого он чувствовал, как себя самого. Значит, это пришло от Эйрена. И скорее всего его ментальные щиты истончаются, что говорит о том, что этот Дракон существует на пределе своих возможностей. И скоро подойдет к краю, истощив себя полностью. Видит ли это Лиарт? Ощущает ли он сейчас то же, что и Вийнор — боль, тоску, беспросветное отчаяние другого Дракона, или же его драгоценный супруг укрылся за своими щитами, как за стенами крепости, отрезая себя от всего мира? Это было непохоже на его Лиарта.       — Он не лжет, супруг мой, - Вийнор притянул Лиарта в кольцо своих руки нежно поцеловал в висок. — Он не лжет…       Лиарт резко выдохнул, а потом расслабился, откинувшись спиной на грудь Вийнора.       — Хорошо, — наконец произнес он. — Допустим… что ты говоришь правду, Владыка Эйрен. Но почему тогда Кейрат не связался с одним из нас — представителей своего Рода?       — Я не могу ответить на твой вопрос, Верховный Владыка, — медленно ответил Эйрен, склонив голову, — потому что я не знаю причин, побудивших Стража твоего Дома так поступить. Я могу лишь открыться тебе. Но позволишь ли ты мне? Захочешь ли увидеть все сам?       — Покажи, — Вийнор отпустил супруга из объятий и сделал шаг. Эйрен снял все амулеты, лишь на мгновение дольше задержал в руках шпильку, вынутую из волос, и, сложив артефакты на столе, опустился на колени и закрыл глаза. Лиарт тоже подошел к Эйрену. Айдар и Диймар ощутимо напряглись, готовясь в любую секунду защищать своего господина, но Лиарт брезгливо поджал губы, и сияющие кисти двух Драконов легли на виски Эйрена…       Первым через несколько минут очнулся Лиарт. Сделав шаг назад, он посмотрел на Эйрена невидящим взором. Следом покинул видение и Вийнор.       — Значит, все, что там происходит – нереально? Они видят только то, что им показывает наш неизвестный враг? — задумчиво спросил Вийнор. Посмотрев на все еще коленопреклоненного Эйрена, которого колотила мелкая дрожь, Вийнор мягко дотронулся до его плеча: — Я помню, что именно ты разделил с ним его первый полет, Эйрен. То, что они видят — всего лишь иллюзия, пусть даже очень искусно наведенная — но иллюзия, которую они принимают за реальность. На самом деле все было не так.       Эйрен вскинулся, затравленно посмотрел на Вийнора, потом на Лиарта:       — Амулет, который я подарил Рейнору тогда, должен был защитить его от ментальной атаки… — растерянно произнес он. — Но не защитил…       — Он разрядился, — раздраженно произнес Лиарт, глядя в сторону. — Потому что не было энергии для зарядки.       — Дело даже не в амулете, — отозвался Вийнор. — Здесь налицо попытка изменения реальности. Временной линии. А такое под силу только…       — Драконам, — неверяще выдохнул Эйрен. — Но зачем?       — Хотел бы я знать ответ на этот вопрос, — как-то невесело хмыкнул Вийнор и сузил глаза. — А теперь вопрос… кто из наших Драконов прибыл уже после Битвы?       На несколько минут воцарилась тишина, а потом Эйрен и Лиарт одновременно произнесли:       — Владыка Рагнар! — и с изумлением уставились друг на друга.       — Который должен прибыть сюда в ближайшие пару часов, — мрачно произнес Вийнор, — если, конечно, мне не изменяет память. Но что-то мне подсказывает, что наш Владыка давно уже в замке. Готовится к осаде, что вероятнее всего.       Лиарт хищно хмыкнул и преобразился:       — Что ж, — съехидничал он, — врага следует знать в лицо, — и многозначительно посмотрел на Эйрена. Тот встал, снова одел все свои амулеты, аккуратно ввернул шпильку в основание волос прически, проверил, прочно ли она закреплена. Затем развел руки в стороны, проверяя отклик своих мечей — те материализовались мгновенно и так же быстро исчезли, повинуясь ментальному приказу своего владельца. По щелчку пальцев он облачился в сияющие доспехи и склонился перед венценосными супругами:       — Повинуюсь вашим приказаниям, Владыки.       — Мобилизация, — коротко произнес Вийнор и, взяв Лиарта за руку, покинул палатку. Как ни странно, за все время этого импровизированного собрания, Лиарт не произнес ни слова, лишь напоследок, перед тем как выйти, бросил странный нечитаемый взгляд на собранного и задумчивого Эйрена. Сам Эйрен, погруженный в свои мысли, не заметил этого, а вот Диймар с Айдаром переглянулись и кивнули друг другу.       Обоим одновременно почудилось, что Верховный Дракон замыслил какую-то подлость. Айдар едва заметно покачал головой, сжал левую руку в кулак и прижал его к сердцу. Диймар ответил легким наклоном головы – он понял, что Айдар будет начеку.       Эйрен в последний раз проверил крепления доспехов и наличие оружия, оглядел палатку и вышел. Оба эллайн последовали за ним.       Штурмовой отряд, готовый отправиться в замок с драконами, уже выстроился перед главной палаткой. Повинуясь команде Айдара, воины без шума и суеты разделились на две группы. Эйрен молчал, ожидая решения Лиарта.       — Я, Владыка Вийнор и Владыка Эйрен идем с первой группой к Северной башне. Капитан Айдар и Диймар возглавляют вторую группу и должны взять под контроль Южную башню. Затем отряды разделятся на группы зачистки и методично пройдут по всему замку. Встретимся у ритуального зала — он как раз посередине.       Айдар попытался было возразить — ему очень не хотелось оставлять своего Повелителя без защиты, но Эйрен отрицательно покачал головой, давая понять, что не стоит спорить с Лиартом.       — Повинуюсь, Владыка, — только и смог произнести Айдар, покорно склоняя голову.       Лиарт удовлетворенно улыбнулся, а Айдара вдруг охватило предчувствие беды. Глядя на Эйрена, следующего за драконами, он отчетливо осознавал, что его Повелитель может и не выйти оттуда живым. Сжав рукоять меча, Айдар попытался было последовать за Эйреном, но тонкая кисть Диймара легла поверх его руки:       — Не стоит. Повелитель принял решение.       — Как ты не понимаешь, Диймар! — вскинулся Айдар.Его начало потряхивать от избытка эмоций и очень-очень-очень нехорошего предчувствия.       — Понимаю, — произнес Диймар, — что, вероятнее всего, Владыка Эйрен не переживет эту ночь. Но это — его выбор. Время пришло, Айдар. Мы собираем то, что посеяли, и несем ответственность за все свои деяния.       — За свои ли? –спросил Айдар и, резко развернувшись, не ожидая ответа, дал команду своему отряду выдвигаться.              У самой кромки Барьера их уже ожидали разведчики. Час, отведенный Кейратом, подходил к концу.       — Еще несколько минут, Владыка, — тихо произнес один из эллайн. Не переставая смотреть на затухающие багровые всполохи, волнами пробегающие по энергетическому каналу, Эйрен кивнул, давая понять, что услышал. Его сознание разделилось причудливым образом, пребывая одновременно в настоящем у барьера, и в своем видении, которое так и не шло из его головы. Рейнор, его Рейнор жив! Он вернулся! Вот только его сердце принадлежит другому. Что ж… Ты наказан жизнью, Лунный Дракон. Это — расплата за преступление, совершенное тобой, преступление, страшнее которого нет и не может быть во Вселенной — убийство возлюбленного, пары, второй половины своей души.       Тот, без кого ты сейчас не мыслишь своей жизни, не помнит и не знает тебя. Как же больно… Но, возможно, так лучше для самого Рейнора? И в то же время унижение, которому Миррдан подверг Рейнора, приводило Эйрена в дикую ярость. Как тот посмел?! Рейнор — чистый, светлый юноша, он не должен проходить через такое!       Внутренний голос Дракона ехидно отметил — а как же ты сам? То, что ты сделал своими собственными руками — разве этот поступок не еще омерзительнее? Эйрен подавил рык, подступающий к горлу. От правды не уйти. Его вина намного больше и глубже таковой Миррдана. Не ему судить кого-либо.       Барьер вспыхнул последний раз зловещим багрянцем, истончился и совсем исчез. В то же мгновение призвав мечи, Эйрен первым нырнул в образовавшийся проем, за ним потянулись воины. Лиарт сузил глаза, но Вийнор, не тратя драгоценное время на разборки, тоже шагнул за Барьер. Лиарту ничего не оставалось, как скрыть свое недовольство и присоединиться к группе. Когда она вышел во двор замка, воины уже рассредоточились по округе, пристально вглядываясь в белесый туман, стелящийся по двору, а Эйрен и Вийнор стояли над обездвиженными врагами. Эйрен отрицательно покачал головой и перерезал горло своему пленнику. Вийнор сосредоточенно кивнул, и через мгновение второй пленник тоже лишился жизни.       Лиарт хотел было возразить, но увидев гневный взгляд Вийнора, задушил все слова, готовые вырваться из его рта, на корню. Что бы ни делал Вийнор, для этого всегда была причина. Отряд снова разделился — первая группа последовала за Вийнором, быстро и бесшумно завернув за угол, растворяясь в мареве тумана, вторая группа вместе с Эйреном исчезла в одной из неприметных дверок Северной башни. Мысленно выругавшись, Лиарт нырнул в дверной проем, свернул налево и через несколько минут догнал отряд Эйрена.       Сжав губы, он демонстративно вытащил оружие, но Эйрен не обратил на это никакого внимания. С того самого момента, как они подошли к барьеру, Эйрен молчал. Он не произносил ни слова, не позволял себе ни единого лишнего жеста, был предельно собран, но за этим внешним проявлением покорности Лиарту чудилось что-то иное, что-то, чему он пока не мог найти объяснение. На Каледоне так себя вели осужденные на смертную казнь, те, кому уже было нечего терять. Разумеется, что сейчас не время и не место предъявлять обвинения, сначала следует определить, кто враг, и отбить замок. Но потом, после всего этого — Эйрен будет осужден и казнен. Лиарт не допустит повторения истории и не подпустит опального Дракона к своему сыну. Никогда больше!       Эйрен ощутил волну ненависти, направленную на него. Он горько усмехнулся, прекрасно понимая чувства Лиарта. Если он выйдет живым из этой битвы, то он беспрекословно примет любое наказание, которое Верховный Владыка сочтет заслуженным для него. В том, что он сможет пережить эту ночь, у самого Эйрена были очень большие сомнения. Его вина настолько велика, что не только одной этой жизни — даже череды реинкарнаций не хватит, чтобы полностью искупить свою вину. А он и так задержался на этом свете несколько сотен лишних лет. Только это уже абсолютно неважно. Единственный, кто имеет значение — Рейнор. Его жизнь, его счастье, его свобода.       Окинув взглядом группу, Эйрен показал старшему отряда три пальца и вытянул руку, указывая на один из коридоров. Тот кивнул, ответил серией жестов. К нему присоединились еще двое, и все они мгновенно исчезли в боковом ответвлении. Эйрен оглядел поредевшую группу бойцов, сжал руку в кулак. Оставшиеся быстро перегруппировались и бесшумно двинулись по коридору. Лиарту ничего не оставалось делать, как следовать за ними.       Эйрен резко остановился, вслушиваясь в звенящую тишину. Все тут же замерли, четко реагируя на его движение. Он же внезапно крутанулся вокруг своей оси, отпрыгнул назад, одновременно метнув несколько ножей в пустоту. Сбив Лиарта с ног и прижав его к полу, Эйрен не позволял ему подняться, закрывая собой. Лиарт хотел было возмутиться, но неожиданно прямо перед ним с глухим стуком на каменный пол упал боевой лук, а следом и мертвое тело врага, который в то же мгновение развеялся темной дымкой, не оставляя после себя никаких следов. Убедившись, что опасности больше нет, Эйрен отпустил Лиарта и снова занял свое место во главе группы.       Один из воинов поднял руку и раскрыл ладонь, что-то показывая Эйрену. Тот с удивлением посмотрел на свое плечо — доспех был пробит насквозь стрелой, но кость не задело. Он обломил древко у самого наконечника, вытащил основание и отбросил обломки, более не обращая на рану никакого внимания.Перехватив поудобнее раненой рукой рукоять призванного меча, спокойно пошел дальше, внимательно глядя по сторонам.       Лиарт же мгновенно вычислив траекторию полета, понял, что целились ему в голову, но внезапный прыжок Эйрена все спутал. И теперь он в долгу перед этим ублюдком… Лиарт скрипнул зубами, сжал в руке меч и последовал за Эйреном, осознавая, как опасно он расслабился за эти пару тысячелетий после окончания войны.       Дальнейшее продвижение можно было охарактеризовать сплошной бойней. Группа Эйрена не оставляла за собой никаких следов, бесшумно продвигаясь по замку. Существа, противостоящие им, были призраками, мороком, развеивающимся по ветру после поражения, но, несмотря на явную бесплотность, выматывали они не хуже живых бойцов. Тот, кто управлял ими и смог вдохнуть в них особую силу, являлся могущественным и опасным противником. И Лиарт уже знал его имя — Владыка Рагнар. Но одно лишь только имя не давало Верховному Дракону ничего. Он не знал причин, побудивших его собрата к мятежу и убийству своих сородичей, и все еще продолжал надеяться на то, что ошибается, хотя внутреннее чутье говорило обратное.       Эйрен шел вперед, и его практически осязаемая ярость просто сметала врагов, не давая им ни малейшего шанса на сопротивление. Он танцевал с клинками, четко и точно нанося удары, развеивая в прах тех, кто вставал на его пути. Волна его гнева была настолько осязаемой, что даже привычного ко всему Лиарта проняло. Он как-то вдруг вспомнил, что в войну Эйрен считался самым опасным из всех Драконов.       Действительно, Эйрен был одним из лучших воинов, это признавали все, кто хотя бы раз видел его в битве. Стремительный, словно молния, неуловимый, обладающий несгибаемой железной волей, решительностью, отвагой, он всегда вел воинов за собой, никогда не оставался в арьергарде, сражаясь наравне со всеми. И сейчас он наносил удары, отпрыгивал, взлетал и снова атаковал, тратя и без того скудные запасы своей энергии, но каждый раз уничтожал врага. Несмотря на свое ранение, он продолжал биться так, словно ничего не было. Он шел вперед, и эллайн шли за ним, беспрекословно выполняя все его молчаливые приказы, понимая его с полувзгляда, полужеста.       Глядя на это молчаливое взаимодействие, Лиарт еще раз убедился в том, что Эйрен не зря в тострашное время занимал пост Командующего у Барьера. Эллайн верили ему и вручали свои жизни как залог для будущего. Армия, созданная Эйреном, была лучшей во всей Виирдаану. Именно его солдаты принесли долгожданную победу несмотря на то, что далась она им всем слишком высокой ценой. И сейчас, глядя на то, как он танцует, безошибочно разя своими клинками противостоящих им врагов — по-другому эти четкие, отточенные, по-своему изящные движения было просто не назвать, Лиарт ощущал нарастающую тревогу и ненависть. Этот Дракон должен умереть.       Словно почувствовав его состояние, Эйрен на мгновение обернулся, пристально посмотрел ему в глаза и ускорился. Еще несколько коридоров они практически пролетели — Эйрен призвал свою магию, посылая вперед волну яркого света, испепеляющую все, что было перед ними. Не имело значения, что он ранен и что этот последний рывок практически выпил весь его резерв, истощил его магию и сам он едва держался на ногах. Неважно, что ихором пропитался рукав левой руки, и он почти перестал ее ощущать. Слабость окружала его со всех сторон, проявляясь тянущей болью в мышцах — ведь он давно не тренировался, цветными пятнами перед глазами — встряхнуться и сконцентрироваться, это поможет ему сфокусировать зрение, слабостью и подступающей к горлу тошнотой. Путь к ритуальному залу был свободен — и только это имело значение. Там находится его Рейнор, и он, Эйрен, больше не имеет права на слабость. А значит — только вперед.       Опомнился Лиарт уже у самого ритуального зала.Изумленно оглядевшись, он подошел к тяжелой массивной двери. Эйрен встал за его правым плечом, готовый отразить атаку в любое мгновение. И, как ни странно, в этот момент Лиарт почему-то не ощутил никакого дискомфорта от его присутствия рядом. Нет, Верховный Дракон ничего не забыл и не простил. Более того, он точно был уверен, что Эйрен не доживет до утра — он просто не позволит ему продолжать жить дальше.       Обхватив ладонью лезвие меча, Лиарт хотел было сжать его, потому что двери ритуального зала можно было открыть только ихором, но его руку накрыла белоснежная сияющая кисть. Эйрен отрицательно покачал головой, выдвинулся вперед, будто вставая между ним и опасностью, и Лиарт только сейчас заметил серебристый ихор тягучими каплями застывший на его лице. Еще одна тонкая струйка медленно стекала из носа, ползла вниз по подбородку, уходя под доспех, но Эйрен не обращал на это никакого внимания. Лиарт нахмурился, сбросил его руку со своей, презрительно скривившись. Тот поспешно отступил на полшага и склонился в почтительном поклоне, осознавая, что именно он сделал не так.       — Позволь мне, Верховный Владыка, — едва слышно произнес Лунный Дракон. — Твой ихор слишком ценен, чтобы проливать его. Не исключено, что здесь может быть замаскирована ловушка.       — Ты ранен, Эйрен, — Вийнор бесшумно возник из ниоткуда. — Мы немного задержались, простите.       — Царапина, — отмахнулся Эйрен и одним резким движением сжал раненое плечо, снова тревожа рану, не позволяя ей затянуться. Серебристый ихор побежал между пальцев. Ни один мускул не дрогнул на лице Эйрена. Он приложил окровавленную ладонь к двери, и она медленно и бесшумно распахнулась.       Ритуальный зал       20 минутами ранее       Рейнор медленно вошел в ритуальный зал. Убранство выглядело почти также, как и сутки назад, вот только вчера расположение свечей и артефактов было иным, более праздничным… но тогда он чувствовал себя счастливым, и зал готовили для совершенно другого ритуала…       Владыка Миррдан уже стоял у Алтаря, не глядя в его сторону и не произнося ни звука. Вийнор и Лиарт находились у бассейна, заполненного Водами Забвения, стоя ровно друг напротив друга, а перед алтарем находились Найрим с Джаредом и Катайрен с Шейралом.       Рейнор медленно пересек половину зала и остановился по другую сторону алтарного камня, напротив Миррдана. Горько усмехнувшись, он обвел взглядом ритуальное убранство, алтарь и источник. Посмотрел на родителей, глядящих друг на друга, на гостей. На Миррдана он больше не смотрел — все слова уже были произнесены, приговор вынесен, и теперь надлежит только привести его в исполнение. Не было смысла оттягивать неизбежное.       Закрыв глаза, Рейнор развел руки в стороны, концентрируя силу, затем медленно соединил их перед собой с легким хлопком. Скрижаль опустилась на алтарь, сияя ослепительным светом.       — Кейрат, я готов… — Рейнор снял с себя практически всю одежду, оставшись в одних просторных штанах, распустил собранные в хвост волосы, положив простую деревянную шпильку на ворох одежды. На нем не было ни единого украшения либо артефакта — требования ритуала соблюдены досконально. Шейрал, помогающий разоблачаться, подхватил ритуальные одеяния и отошел в сторону.       Скрижаль медленно поплыла в сторону источника и зависла ровно посередине бассейна.       — Владыка Миррдан, — Кейрат обратился к дракону. — Не желаешь ли ты изменить свое решение?       Тот не произнес ни слова, лишь отрицательно покачал головой. Надеждам Рейнора не суждено было сбыться. Он не получит прощения в этой жизни.       Ступая по мраморному полу босыми ногами, Рейнор приблизился к бассейну и замер у самой его кромки. Каменные ступени вели вниз, клубы пара вились над мерцающей водой.       Через несколько минут он забудет о своей любви, чувствах, страданиях, счастье и боли. О радости обладания желанным супругом. Обо всем, что их некогда связывало.       — Пора, — раздался тихий голос Скрижали.       Рейнор медленно переступил кромку бассейна и шагнул на каменные ступени. Теплая вода ласкала босые ступни, окутывая их серебристой дымкой, и все происходящее казалось ему нереальным. Через несколько минут мерцающая вода смоет его память, растворит ее в вечности, забрав весь смысл жизни, любовь, счастье, надежды и мечты, которым уже никогда не суждено сбыться. Мир, заключавшийся в его супруге, будет разрушен и исчезнет навсегда. И он больше никогда не сможет узнать, каково это, быть любимым Миррданом, согреваться теплом его объятий, ощущать сладость его губ, дышать в унисон с ним. Никогда — это ведь очень долго?       Не будет Вечности, разделенной на двоих, и Времени, которое так быстротечно и нестабильно, потому что нет страшнее наказания, чем забвение. Оно не даст ничего исправить, не позволит признать ошибки и найти верное решение. Оно просто отнимет саму суть жизни.       Рейнор обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на своего супруга. Он пил его взглядом, лаская излом бровей, темные пряди волос, мерцающую кожу, пытаясь запомнить и унести с собой в забвение.       Я помню… Пока еще помню, как темнеют от страсти твои глаза, любовь моя. Я все еще ощущаю сладость твоих поцелуев.       Миррдан демонстративно смотрел на Скрижаль. Рейнор спустился на ступень вниз. Каждый последующий шаг давался тяжелее предыдущего.       Я все еще чувствую тепло твоих объятий. Но этого больше не будет, не так ли? Ты высказал свою волю, и я не смею больше просить тебя о прощении. Я наивно верил, что ты сможешь понять и простить меня. Что наша любовь преодолеет все, потому что мы есть друг у друга…       Вода уже достигала колен, Рейнор развернулся так, чтобы последним, что он мог увидеть, перед тем, как закрыть глаза и погрузиться в вечное забвение, был Миррдан.       Вот только ты так и не простил меня. И никогда не сможешь простить. Потому что я причинил тебе боль. Наша любовь не прошла испытания болью, и за это ты лишаешь меня памяти. Самое страшное из всех возможных наказаний — забвение…       Джаред плакал, не скрывая слез, судорожно прижавшись к своему Владыке. Он не понимал, как можно так жестоко наказать того, кто столь безмерно любит тебя и готов на все ради твоего счастья и покоя. Разве можно убивать любовь?       Вероятно, Рейнор от ментальной боли потерял контроль над своими щитами, потому что его мысли, адресованные Миррдану, сейчас слышали все. В каждом слове, рожденном в голове Рейнора, было столько муки, любви, смешанной с нежностью, иссушающей горечи и тоски от предстоящей разлуки, что пробрало всех, кто находился в этом помещении. Всех, кроме, разумеется, Миррдана, продолжавшего стоять прямо и неподвижно, словно статуя.       Джареда мелко трясло, и он вжался лицом в грудь своего возлюбленного, не желая видеть происходящего. Все, что Найрим мог сделать для него — лишь покрепче обнять, и обещать, что они никогда не расстанутся, что в их отношениях не будет боли и, что бы ни произошло, они пройдут через это вместе. Глядя на мертвенно-бледного Рейнора, Найрим молча клялся не допустить подобного в их с Джаредом жизни. Проще умереть, чем причинить подобную боль второй половине своей души.       Шейрал, положив ритуальную одежду Рейнора на алтарь, встал рядом со своим супругом и тут же был притянут в крепкие объятия. Губы Катайрена коснулись виска Шейрала, как обещание, что такогос ними точно не случится. Рыжеволосый Дракон не допустит этого. Подбородок Шейрала задрожал, первые слезы прочертили дорожки на смуглом лице. Он всегда был сильным и практически независимым, но то, что должно было сейчас произойти в этом месте, лишало его уверенности в чувствах своего Дракона. Катайрен лишь крепче прижал к себе супруга, ощущая странную вибрацию, постепенно нарастающую в ритуальном зале.       Магия безжалостно стирала воспоминания одно за другим — первое объятие, первый поцелуй, первый полет, первая близость, а Рейнор все смотрел-смотрел-смотрел на Миррдана. Его сияющие темные глаза медленно теряли свой блеск, покрываясь матовой пеленой. Раскинув руки в стороны Рейнор падал бесконечно-медленно в теплые воды забвения.       Я люблю тебя, жизнь моя.       В то же мгновение двери ритуального зала распахнулись, Кейрат вспыхнул еще ярче и исчез.       Эйрен услышал Рейнора едва приложил окровавленную ладонь к двери. Ощущения, которые он испытал при этом, едва не поставили Дракона на колени — столько силы и эмоций в них было, что они едва не сломали его. Если бы эти мысли сейчас были адресованы ему, то он бы на коленях полз за Рейнором, лежал ниц на битом стекле во рву с ядовитыми змеями, прошел босыми ногами по острию меча, сделал бы что угодно, исполнил любое требование — даже вынул бы сердце из своей груди, перенес бы любую боль, любые невзгоды — чтобы стать достойным такой любви.       Она у тебя уже была, некстати напомнил внутренний голос, и Эйрен едва не задохнулся от осознания того, что все это у него действительно когда-то было и он сам своими руками все уничтожил. Так чем же он лучше Миррдана?       — Рейнор! Нет!       Серебристый вихрь, которым обратился Эйрен, подхватил Рейнора, не позволил ему погрузиться в воду с головой. Эйрен завис над бассейном, глядя на любимого, изломанной птицей раскинувшегося на его руках, лаская взглядом каждую черточку лица, пушистые темные ресницы, излом тонких бровей, и не понимал, как он мог, как посмел поднять руку на своего единственного? И почему не умер вместе с ним в тот же момент? Как он мог продолжать дышать после того, как тот, кто являлся истинным его дыханием, покинул его? Ведь Рейнор — его сердце. Рейнор — его душа. Средоточие его жизни и сама ее суть.       — Я люблю тебя, — прошептал Эйрен. — Я люблю тебя, жизнь моя.       Эйрен так и не понял, каким образом неведомая сила отшвырнула его от Рейнора, хорошенько приложив всем телом об алтарь. Рейнор завис в воздухе, удерживаемый от падения неизвестной силой, сам источник окружили призраки, от которых веяло сильной темной энергией, а фигуры иллюзорных Лиарта, Вийнора и Миррдана обернулись пеплом. Шейрал, Катайрен, Найрим и Джаред лежали недалеко от бассейна с Водами Забвения, все еще пребывая под властью зачарованного сна.       — Владыка Рагнар, — произнес Вийнор, сжимая в руках меч. Магия магией, но от старой доброй стали он отказываться не собирался.       — Владыка Вийнор, — в тон произнес Рагнар. Одетый во все черное, он медленно огибал бассейн, — Верховный Владыка Лиарт и даже безумный Владыка Эйрен, — насмешка слышалась в каждом слове. Эйрен, шатаясь, поднялся и призвал мечи. По левому виску и из разбитой губы струился серебристый ихор, но он не ощущал боли, только глухую ярость. Все его существо сейчас было сосредоточено только на одном противнике — Владыке Рагнаре.       — Значит, это все — твоих рук дело, старый друг? — прошипел Эйрен. Лиарт и Вийнор с удивлением посмотрели сначала на Эйрена, потом на Рагнара, не понимая, что происходит.       — Ты всегда был весьма сообразительным, мой юный ученик, — усмехнулся Рагнар, ласково поглаживая рукоять меча. – Ты всегда опережал меня на шаг или два, был первым. Всегда с готовностью лизал пятки Лиарту. Но сегодня я выиграл! Все последние пять тысяч лет вели к одному-единственному моменту – исполнению моей мести!       — За что? — прошептал Эйрен. Лиарт с удивлением услышал надлом в его голосе. — Ты был мне братом… Ближе тебя у меня был только Рейнор. За что?       — За что? — наигранно-удивленно переспросил Рагнар и взмахом руки поднял бессознательное тело Рейнора и опустил у своих ног. – Я ненавижу тебя!       Эйрен вздрогнул, как от удара. В серебристых глазах сквозило недоумение.       — Все еще не понимаешь? — прошипел Рагнар, преображаясь. Темные волосы стали белее снега, грубые черты лица трансформировались в тонкие изящные линии, темный цвет глаз сменился яркой зеленью. Эйрен потрясенно смотрел на стоявшего перед ним Дракона, отказываясь верить увиденному:       — Шераг Йе Гван…       Лиарт потрясенно выдохнул. Вийнор же, по очереди глядя на двух Драконов, так удивительно похожих, пытался понять происходящее.       — Ты думал, что нас всех уничтожили, не так ли, Наследник моего первого брата? — издевательски протянул Шераг.       — Я видел твое тело своими собственными глазами… — глухо произнес Эйрен.       — Вы видели только то, что мы хотели вам показать, — кривая усмешка исказила прекрасные черты второго Лунного Дракона.       Эйрен смотрел на своего ожившего второго дядю и воспоминания прошлого против воли оживали в его памяти.       — Твой отец был глуп и самонадеян, — жестко произнес Шераг. - А ты — предатель, все еще жив, но это ненадолго. Я поклялся, что заставлю тебя страдать — и я претворил свой план в жизнь. Если бы не ты — то я был бы следующим Императором Каледона. Я! Я так надеялся, что тебя казнят, но Совет рассудил иначе — ведь твое предательство спасло множество драконьих жизней. Каково это — обречь на смерть весь свой клан, Эйрен? Что ты получил за свою измену?       Эйрен молчал, кусая губы.       — Тебе нечего сказать, не так ли?       — А должен ли я что-то говорить, второй дядя? — спокойно произнес Эйрен. Он уже понял, что произошло и какое отношение ко всему этому имеет Шераг Йе Гван, и теперь пытался сообразить, как вытащить Рейнора из лап его дяди с наименьшим ущербом.       — Говорить? Вряд ли. Я пять тысяч лет ждал этого момента и сегодня сполна собираюсь насладиться своей местью.       — О чем он говорит? — тихо спросил Вийнор.       — Потом объясню, — ответил Лиарт не сводя пристального взгляда с Шерага. Тот вполне был способен выкинуть какой угодно трюк, так что Лиарт закономерно ожидал любой подлости.       — Чего ты хочешь? — спросил Эйрен.       — Я хочу твоей медленной и мучительной смерти, — выплюнул Шераг, — но перед этим… я желаю, чтобы ты на коленях умолял меня о пощаде. Да, пожалуй, такой исход меня вполне устроит.       — Отпусти Рейнора, — спокойно произнес Эйрен. – И я сделаю все, что ты пожелаешь.       — Ты и так сделаешь все, что я прикажу, — заметил Шераг. — Потому что Рейнор — гарант твоего послушания и благоразумия. Ты ведь безмерно любишь его, не так ли? Ты смог вырваться из безумия, которому я подверг тебя…       — Ты? — невольно вырвалось у Эйрена. — Это был ты?!       — А где же еще можно было взять ихор для ритуала, как не у кровного родственника? — усмехнулся Шераг. — Ты сильный, сильнее моего родного сына, и если бы не твоя очевидная глупость, то ты вполне мог бы стать и моим Наследником через пятьсот — семьсот тысяч лет. Ты так отчаянно сопротивлялся порабощающему тебя безумию, что почти вырвался и, если бы не Лайат…       - Лайат? — удивился Эйрен       — Всего лишь расходный материал, мелкая сошка, — оскалился Шераг. — В моей постели такие, как он, долго не задерживаются. Но Рейнор… Пожалуй, только Рейнор достоин того, чтобы стать моим консортом.       — А не много ли ты на себя берешь, неуважаемый Рагнар? — не выдержал Вийнор. Рагнар-Шераг не обратил на Вийнора никакого внимания, демонстративно любуясь лежащим у его ног Рейнором.       — Да, — кивнул своим мыслям Шераг, — он будет великолепным консортом и вторым отцом моего Наследника.       Услышав эти слова, Эйрен рыкнул так, что задрожали стены замка:       — Этого не будет!       — Ты так уверен в своих силах, щенок? — усмехнулся Шераг. — Кем ты себя возомнил? Всемогущим Повелителем Неба и Земли?       Эйрен сплюнул ихор на каменный пол:       — Империя Каледона много сотен тысяч лет назад канула в прошлое, но ты так и не смог с этим смириться? Упоминаешь древний титул Императора, но помнишь ли ты его значение, второй дядя? Или твоя память настолько одряхлела, что ты видишь только мнимое величие предков? Даже если я не смогу выиграть этот бой, — Эйрен прищурился и посмотрел на Шерага с презрением, — ты тоже не останешься живым. Я не позволю тебе…       — Ты?! — расхохотался Шераг. — Мальчишка, посмотри на себя! В тебе не осталось ни грана магии, ты едва выполз из моих чар безумия, ты ранен, ослаблен и сломлен! Ты — не позволишь мне? Ты — позор своего отца, единственный Лунный Дракон, имя которого навечно проклято из-за предательства, стоившего жизни целому Клану, будешь драться со мной?       Вийнор посмотрел на Лиарта, но внимание супруга было обращено исключительно на Шерага.        — Какие кланы? — решился подать голос Вийнор. — Какое предательство? О чем вообще речь?       Как ни странно, Шераг вдруг оценивающе посмотрел на него:       — Ты и вправду хочешь знать?       — Я хочу понять, — четко произнес Вийнор, — какого лысого дракона тут происходит, и при чем тут мой сын? Какие кланы?       — Это долгая история, Владыка Вийнор, — пакостно улыбаясь, произнес Шераг. — Боюсь, если ты ее услышишь, то твой супруг немедленно получит развод. Не так ли, Верховный Владыка Лиарт?       Лиарт молчал, опустив голову. Вийнор перевел взгляд на Эйрена. Тот не отвел глаз, лишь горько усмехнулся:       — Наша история мало чем отличается от вашей, Владыка Вийнор. Мой второй дядя говорит правду в отношении меня. Я — преступник.        — А поподробнее? — Вийнор поднял левую бровь, всем своим видом показывая, что он готов слушать.       Шераг снова расхохотался:       — Ты мне нравишься, Вийнор дар-Ашен. Пусть будет по-твоему. Я расскажу тебе увлекательную историю о предательстве и… предательстве, пожалуй. Можешь задавать любые вопросы, которые тебя интересуют. Возможно, даже, что я сохраню тебе не только жизнь, но и свободу воли.        — Первый вопрос, — Вийнор убрал меч в ножны и уселся на пол поудобнее. — Почему ты называешь Эйрена предателем?       — Разве Верховный Владыка Лиарт не сообщил тебе, почему он так явно желает смерти Эйрена? Ты так и не понял, кому был отдан твой единственный сын? — выплюнул Шераг.       У Вийнора зашевелились волосы на голове от дурного предчувствия.