Чувства Дракона

      — Первый вопрос, — Вийнор убрал меч в ножны и уселся на пол поудобнее. — Почему ты называешь Эйрена предателем?       — Разве Верховный Владыка Лиарт не сообщил тебе, почему он так явно желает смерти Эйрена? Ты так и не понял, кому был отдан твой единственный сын? — выплюнул Шераг.       У Вийнора зашевелились волосы на голове от дурного предчувствия. Он посмотрел на Эйрена, но тот стоял, привалившись к стене с закрытыми глазами, и часто поверхностно дышал. Судя по всему, он уже давно исчерпал весь свой магический резерв, и хваленая драконья регенерация не справлялась, проще говоря, никакой регенерации не было. Дракон просто терял свой ихор и остатки сил.       Вийнор заметил и потяжелевший, ставший темнее рукав его одеяния, выглядывающий из-под латных наручей, что говорило о том, что рана так и не закрылась, и нездоровую бледность, которая сменила сияющий перламутр, и обреченность, сквозившую во всем облике молодого Дракона. Тем не менее Эйрен все еще держался. Что же такого он совершил там, в далеком прошлом на незнакомом Вийнору Каледоне, что до сих пор терзается чувством вины? Кто такой этот Шераг, почему они так похожи, за исключением цвета глаз, и почему Эйрен называет его своим вторым дядей? Не просто дядей, не братом отца, а вторым по старшинству? При чем тут Лиарт и его прошлое? У Вийнора заломило виски от неприятного ощущения того, что рассказ Шерага ему очень не понравится.       Пауза затягивалась. Наконец Вийнор посмотрел Шерагу в глаза:       — За все то время, что я знаю Эйрена… — начал было он, но Шераг ехидно усмехаясь, перебил его:       — Знаешь? Не думаю, — он огляделся, затем грациозно присел на бортик бассейна.       Вийнор проследил за его движением и перевел взгляд на сына. Рейнор по-прежнему лежал у ног Шерага, все еще не приходя в сознание, и было неизвестно, успели ли они помешать ритуалу Забвения или все было напрасно. Шераг снова усмехнулся:       — Не беспокойся, я не причиню твоему сыну вреда. У меня на него обширные планы.       Усилием воли Вийнор удержал ровное и спокойное выражение лица. Лиарт по-прежнему молчал, и только Эйрен отчетливо дернулся, услышав последние слова дяди. Вийнора беспокоило поведение супруга, но с ним он разберется потом. Наедине. Один раз он уже совершил эту ошибку, вынеся сор из избы, как говорят эллайн, второго такого раза не будет. Что бы сегодня ни произошло, Лиарт даст ему объяснение, и они вместе найдут решение. Но не сейчас. В данный момент есть более важные дела. Их враг, наконец-то, проявил себя. Более того, он решил покуситься на их сына — единственное сокровище, имеющее значение. Следовательно, Шераг умрет так или иначе. А пока есть возможность небольшой передышки, стоит ею воспользоваться.       Эйрен умница, казалось, что он все понял сразу. Пока Шераг будет разглагольствовать, он немного отдохнет, возможно, регенерирует. Регенерация. Для нее нужна магия, которой у израненного Дракона нет. Но как можно незаметно подпитать его магией, чтобы никто не заметил? Сам Вийнор был полон сил после брачного полета. Магия пела в его ихоре, лавой струясь по венам. Скорее всего Шераг не знает этой стороны брачного обряда, иначе бы не вел разглагольствования на тему того, что Рейнор будет его консортом. Вероятнее всего, он даже не понимал, каким образом действуют узы между Драконом и его Избранником. И не осознавал, что сам подписал себе смертный приговор — ни один Дракон, будучи в здравом уме, а Эйрен уже пришел в себя, не откажется от своего Избранника в пользу другого. Эйрен предпочтет уничтожить врага ценой своей жизни, но не отдаст Рейнора без боя.       Вийнор посмотрел на Шерага. Надменно усмехнувшись, он произнес:       — Думаю, этот вопрос мы сможем обговорить позже. Рейнор заслуживает всего самого лучшего. И если ты в силах ему это дать, я готов обговорить условия. Но выбор свадебной церемонии и брачный контракт — за мной.       Шераг прищурился, пристально глядя на Вийнора, но тот не дрогнул ни одним мускулом. Эйрен тихо прошипел себе что-то под нос, с яростью глядя на Вийнора. В серебристых глазах было столько боли, неверия, изумления, что Вийнор едва не выдал себя, в попытке подать знак. Но Шераг так пристально смотрел на него, что Вийнору пришлось импровизировать на ходу. Криво усмехнувшись, он произнес то, что буквально выбило почву не только из-под ног Эйрена, но и Лиарта:       — Насколько я понимаю текущую ситуацию, претензии здесь есть только к Лиарту и Эйрену, не так ли? Я и мой сын здесь совершенно не при чем?       — Ты все правильно понимаешь, Владыка Вийнор, — подтвердил Шераг. — Но не советую играть со мной — иначе…       — Не нужно угроз, — мягко произнес Вийнор, едва заметно улыбнувшись. — Единственное, что имеет значение для меня, так это счастье моего сына.       — А как же Лиарт? — ехидно протянул Шераг. Вийнор лишь отмахнулся:       — Сам разберется, не маленький, — отмахнулся Вийнор. — Так что там за история с кланами, преступлениями, и прочей непонятной ересью?       Шераг хлопнул ладонью по колену:       — Как я и говорил, это долгая история. Но ты готов слушать, а я дал слово.       — Я его дал, я его обратно и возьму, — прошептал Эйрен так тихо, что его смог услышать только Вийнор, находившийся к нему ближе всех. Эйрен медленно сполз по стене на пол — видимо силы покидали его. Шераг довольно улыбнулся — все шло именно так, как он и рассчитывал. Единственным неучтенным фактором была история, которую он собирался поведать. Но она займет от силы пару часов, а на рассвете все станет на свои места. Эйрена можно будет брать тепленьким, а Вийнор, скорее всего, будет есть у него из рук после того, как все закончится.       — Мое имя тебе уже известно. Я — Шераг. Йе Гван — это родовое имя Императорского Клана Лунных Драконов, — с гордостью произнес Шераг.       — Разве вы, Драконы, не единый народ? — удивился Вийнор.       — Драконья популяция — единая раса, — менторским тоном произнес Шераг. — Но так же, как вы разделяетесь по цвету кожи, глаз, волос, родовому имени и происхождению, так же и мы имеем собственную иерархию — клановую систему и свои видовые различия. Лиарт, например, относится к Драконам Полудня, и его стихия — огонь. Найрим — представитель Полуночи, ветер. Миррдан — Клан Зимнего Рассвета, земля. Я принадлежу клану Лунных Драконов, наша стихия — лед. Первым Императором Каледона был представитель нашего Клана. От него и дальше пошли потомки императорской династии.       — И отличительные черты вашего Клана? — уточнил Вийнор, хотя уже догадывался об ответе.       — Посмотри на Эйрена и на меня. Белоснежные волосы, зеленые или серые глаза, алебастровая кожа, — Шераг так и лучился самодовольством. Эйрен тихо хмыкнул себе под нос, а потом не понижая голоса произнес:       — Потомок Первого Императора забыл добавить, что наш Клан отличался жестокостью и бесстрашием. Лучшие воины, элита — были Лунными Драконами. Они рождались для войны.       — Эййййренннннн, — угрожающе прошипел Шераг. Но тот лишь криво усмехнулся:       — Правда невыносима, второй дядя? Если ты решил поведать историю, то постарайся придерживаться фактов.       Вийнор молча переводил взгляд с одного на другого, не вмешиваясь. Эйрен определенно что-то задумал. Но что?       — Какие факты? — раздраженно выплюнул Шераг.       — Ты забыл о том, — издевательски улыбнувшись, начал Эйрен, — что около пятисот тысяч лет назад Клан едва не был разрушен внутриклановыми браками, ибо потомки Императора от близкородственных связей рождались неполноценными, и в Империи начался форменный бардак, что привело к смещению династии Лунных Драконов с трона. Империя стала Республикой, изменились некоторые традиции, был организован Совет, справлявшийся со всеми делами намного лучше безумных императоров.       — Лучше? — взвился Шераг, вскакивая на ноги. Эйрен даже не пошевелился. — Чем они лучше?       — В итоге Клан Лунных Драконов в течение четырех сотен тысяч лет пытался восстановить утраченные позиции, — безразличным тоном продолжил Эйрен. — Прости, второй дядя, не удержался. История должна быть правдивой и полной, ты сам учил меня этому.       — В твоем положении лучше вообще не открывать рта, — прошипел Шераг. На несколько минут воцарилось напряженное молчание. Затем Шераг посмотрел на Вийнора — тот, как ни странно, не вмешивался в перепалку Драконов, не сыпал вопросами, но был искренне заинтересован в дальнейшем продолжении получения информации. Шераг выдохнул — не совсем так он хотел преподать историю о своих имперских корнях, только что вышло, то и вышло. Не имеет значения — итог все равно один. Он практически победил.       — Несмотря на то, что мы потеряли власть, — продолжил, успокоившись Шераг, — мы не оставляли надежды вернуть старую Империю, ее традиции и устои. Возродив Клан, мы начали тренировать бойцов. Для твоего понимания, Клан — это те, кто связан родственными узами. Несколько поколений одной семьи. В наших семьях всегда рождалось много детей. Каждый ребенок обладал определенным даром или талантом. В большинстве своем все они были воинами. Когда у тебя десять — пятнадцать сыновей и дочерей, рожденных в промежуток всего пары тысячелетий, и все они одарены разнообразными талантами — это хорошо. Целители, воины, маги.       — Так много детей от одной драконицы? — изумился Вийнор. Шераг рассмеялся:       — Нет. Мы всегда были полигамны, только Эйрен получился выбраковкой в этом отношении. Он, в отличие от всех нас, моногамен. У его отца было три супруги — Старшая госпожа дома Эйлинь, от которой и был рожден Эйрен, Вторая госпожа Майримар и Младшая госпожа Вейлара. Такая градация обусловлена временем и последовательностью вступления дракониц в брак с отцом Эйрена. Эйлинь была первой, соответственно, она Старшая. Понятно?       Вийнор кивнул. Вот оно что. Значит…       — Эйрен был в первой кладке Эйлинь и появился на свет первым. Первый сын всегда считается Наследником, — Шераг подпустил в голос яда, — если не найдется более достойный претендент. Далее второй сын, первая младшая госпожа — если это девочка, третий сын, вторая младшая госпожа и так далее.       — Вот оно что, — протянул Вийнор. Сам того не ведая, Шераг ответил на один из его вопросов. Получается, что прямым наследником первого Императора Каледона являлся отец Эйрена. Для всех он был старшим братом или старшим дядей. Шераг был вторым братом и соответственно — вторым дядей. Интересная система. Непривычная для эллайн, но довольно занятная. Надо будет потом расспросить Лиарта поподробнее — эта иерархическая система относится ко всей драконьей популяции или только к отдельно взятому Клану?       — Но, несмотря на первородство, Эйрен не оправдал возложенных на него ожиданий, — ядом в голосе Шерага можно было убить половину живых существ в ареале. Эйрен вздрогнул, криво усмехнулся, но ничего не сказал. Шераг продолжил: — Ты интересовался, почему я называю его предателем. Все просто. Мы долго готовились к возвращению старой Империи и ее законов. Мы составили план по захвату власти и устранению тех, кто был несогласен возвращать прежние порядки и права наследования. Собирались уничтожить несколько поселений, захватить Совет и казнить всех, кто имел отношение к свержению Имперской династии. Это был государственный переворот и акция устрашения одновременно, потому что любая власть зиждется на страхе. Но мы не успели. Эйрен был единственным, кто не был согласен с нашим планом. В итоге он и предал нас, ускользнув из владений Клана и выдав секретную информацию Совету. Нас уничтожили, как мятежников…       — Это не совсем правда, — вдруг подал голос Лиарт. Подняв голову, он посмотрел Шерагу прямо в глаза, и тот едва удержался, чтобы не вздрогнуть всем телом. Лиарт был серьезным противником, и недооценивать его было опасно. — Эйрен высказал свой протест вслух, объяснив свою позицию отцу, за что был жестоко наказан. Ему чудом, не иначе, удалось бежать. Когда он пришел в Совет, то никто ему не поверил…       — Кроме Миррдана, — ухмыльнулся Шераг, — который и сам был не на хорошем счету у вашего Совета.       — Миррдан был единственным, кто мог отличать истину от лжи, — спокойно произнес Лиарт, не опуская взора. Шерагу на какое-то мгновение стало неуютно. — Тем не менее, прислушавшись к его словам, мы…       — Нашли истину, — хрипло произнес Эйрен и закашлялся. Сплевывая серебристый ихор на пол, он отвлек внимание Драконов на себя. Он не хотел, чтобы Вийнор знал правду о том, через что именно ему пришлось пройти в то время, чтобы Совет поверил ему и остановил намечающуюся бойню. Потому что Лиарт никогда не доверял Клану Лунных Драконов, а Эйрен был их ярким представителем — Наследником, прямым потомком первого Императора. Его появление и признание вполне могло быть ловушкой Лунных Драконов — они никогда не жалели средств для достижения своих целей.       — Вы пытали его, — потрясенно прошептал Вийнор, глядя на поникшего Лиарта. Картинка в его голове сложилась сама собой — он чувствовал, как Лиарт запнулся посреди предложения, явно не договаривая что-то. Он слышал волнение и отголоски боли в голосе Эйрена, когда тот поспешно пришел на помощь Лиарту, не желая предавать огласке его жестокость перед супругом. — Вы видели его состояние, он сбежал после наказания, пришел к вам с предупреждением, и тем не менее вы пытали его…       — Вийнор… Это была вынужденная мера… — Лиарт не мог заставить себя посмотреть в глаза супругу. — Мы не могли поверить ему на слово, потому что…       — Почему? — перебил Лиарта Вийнор. — Ваш Совет ведь был справедлив, не так ли?       — Справедлив? — расхохотался Шераг. Вийнор молча смотрел на Эйрена, думая о том, как много тайн сокрыто в его прошлом, и насколько они, эти тайны, не дают покоя Лиарту в настоящем. Вероятно поэтому он так неистово и ненавидит Эйрена и желает его смерти. Это было неприятным сюрпризом — узнать, что твой драгоценный и совершенный супруг не столь совершенен, как казалось. И все же — это его супруг, и после того, как они разрешат эту ситуацию, желательно с наименьшими потерями и живым и здоровым Эйреном в итоге, ему, Вийнору, придется примирить их. Точнее Лиарта с Эйреном, потому что Эйрен-то как раз ничего против Лиарта не имел. Как он мог простить такое Лиарту — Вийнор не представлял. Он вообще не понимал, почему Эйрен вел себя почтительно, признавая право Лиарта решать его судьбу. Почему он никогда не высказывал своего мнения и всегда оставался в тени, ведь его таланты и полученные на Каледоне знания очень ценны для этого мира. Тем более он являлся Наследником — а это, как понимал Вийнор, говорит о том, что он знал и понимал нужды своего Клана там, и своего народа здесь. Эйрен никогда не представлял угрозы для Виирдаану в целом.       Вийнор тряхнул головой — слишком много мыслей, слишком сильно увлекся и чуть было не пропустил важный момент.       — Справедливость — понятие относительное. Эйрен предал нас. Выдал все наши тайные прибежища, схроны, количество воинов, все лазейки, — выплюнул с ненавистью Шераг. — Наш клан был полностью уничтожен. Не пощадили даже дракониц и младенцев.       — Ложь! — веско припечатал Эйрен, ударив кулаком по каменному полу. — Когда взяли всех глав Клана и предъявили им обвинение, в день их казни — вашей казни, с которой ты видимо ускользнул, все Лунные Драконы приняли яд. Не знаю, чей это был приказ — твой или отца. Вы сами уничтожили всех! Вы и только вы повинны в гибели всего Клана!       — Скажи, Эйрен, — шелковым голосом пропел Шераг, не реагируя на обвинения, — почему ты остался жив? Почему тебя не казнили вместе со всеми? Ты умолял Лиарта сохранить тебе жизнь? Ведь ты — один из мятежников, и согласно новому закону Каледона тебя также должны были казнить.       — Я не знаю… — прошептал Эйрен, закрывая глаза. — Знаю лишь, что не заслуживал прощения…       — Потому что я наказал его жизнью, — глухо произнес Лиарт ни на кого не глядя. — Я посчитал, что смерть — слишком легкое наказание для такого, как он…       — Какого? — перебил Вийнор. — Того, кто спас вашу популяцию от практически тотального уничтожения?       — Владыка Вийнор, — тихо произнес Эйрен. — Верховный Владыка Лиарт поступил так, как того требовало время. Он не знал моих намерений. Он должен был проверить информацию. Он поверил тому, кто предал свой клан. Согласно древнему закону, предатель должен умереть. Неважно, что он совершил, возможно, благое дело. Вторая ужаснейшая вещь во Вселенной, помимо убийства пары, это клятвопреступление. Я клялся в верности главе своего Клана. Я нарушил эту клятву.       — Ты спас множество жизней… — начал было Вийнор, но Эйрен отрицательно покачал головой:       — Даже если это так, то все равно не отменяет того факта, что я совершил преступление, за которое все еще несу наказание. Верховный Владыка Лиарт был прав от начала и до конца…       — И это, по-вашему, справедливость? — воскликнул Вийнор. — Что за дикие нравы?       — Как я уже и сказал, — вмешался в набирающую обороты дискуссию Шераг, — справедливость - это понятие относительное. Эйрен виновен в смерти целого Клана, ибо именно его предательство привело к такому финалу. Он — клятвопреступник, — нехорошо так улыбнулся, глядя на бледного Эйрена, — даже дважды клятвопреступник, ведь он нарушил обещания, что давал Рейнору, не так ли?       К вящему удивлению Вийнора, Эйрен кивнул:       — Ты прав, второй дядя.       Шераг оскалился, а Эйрен продолжил:       — Как ты уже и сказал, я — преступник. Несомненно, сила на твоей стороне.       Вийнор не верил своим ушам — неужели Эйрен сдается?       — Именно так, — важно кивнул Шераг. Эйрен снова закашлялся, выплевывая ихор на пол:       — В любом случае, в таком состоянии я вряд ли доживу до рассвета. У меня есть просьба.       — Последняя просьба преступника? — хохотнул Шераг, явно ощущая себя хозяином положения. Вийнор, ощущая нарастающую тревогу, следил за Эйреном, но тот так и сидел на каменном полу, прислонившись к стене недалеко от алтаря, слегка запрокинув голову назад.       — Да, — просто произнес Эйрен.       — Слушаю, — Шераг снова удобно устроился на бортике бассейна. Эйрен закрыл глаза:       — Расскажи мне, как тебе удалось одурманить меня настолько, что я… — он умолк, словно боясь произнести то самое слово, а потом резко выдохнул: — потерял себя.       Шераг усмехнулся, а потом резко посерьезнел, перестав кривляться, и Вийнор внутренне содрогнулся от той мощи, что во мгновение ока пролетела по ритуальному залу. Похоже, что он сильно недооценил противника, и, когда они схлестнутся в яростной схватке, еще неизвестно, кто победит. И будут ли победившие. Такая мощь возможна лишь в одном случае — множественные жертвы, отдавшие свою силу одному Дракону.       Задумавшись, с чего бы начать, Шераг посмотрел на неподвижно сидящего Лиарта, скользнул взглядом по Вийнору и перевел взор на Эйрена. Судя по виду последнего, жить ему осталось от силы пару часов. До рассвета точно не дотянет. Придется изложить события весьма сжато. Эйрен — предатель, и будет казнен по правилам Клана. Однако согласно древнему Имперскому закону, последняя просьба приговоренного была священна. Он, Шераг — будущий Император этого мира и должен держать слово. От него не убудет. Проведя указательным пальцем по губам, он начал свой рассказ:       — Не скажу, что это оказалось просто. Ты всегда являлся единственным претендентом на трон, Эйрен. Как бы я ни злился сейчас, как бы я ни ненавидел тебя за то, что ты сделал, мифической справедливости ради, о которой сегодня столько всего было произнесено, я вынужден признать, что только ты один из всех детей, рожденных женами твоего отца, одарен природой весьма щедро. Твои братья и сестры очень сильно уступали тебе во всем. Я сам учил тебя, видел, как ты растешь, как жадно тянешься к знаниям и интересуешься историей, магией, фехтованием, этикетом. Твои вопросы могли смутить даже старейшин нашего клана, но они всегда были правильными и своевременными. Ты был лучшим Наследником из всех возможных, пока не разочаровал меня своим предательством.       Не буду рассказывать, как мне удалось бежать, инсценировав собственную смерть на плахе. Да, я знаю, что ты умолял Лиарта о казни. Знаю, как ты лежал у него в ногах, вымаливая собственную смерть. Я знаю причину, по которой он сохранил тебе жизнь, сейчас она не имеет значения. Я затаился, спрятался так, что ни одна живая душа не смогла бы найти меня, и в то же время я находился у всех на виду, используя личину малоизвестного в то время дракона.       — Для использования подобной личины, нужна добровольная жертва. Значит, Рагнар пожертвовал собой, чтобы отдать тебе свою суть, слепок своей души? — ровно произнес Эйрен, начиная понимать.       — Да, — кивнул Шераг. — Рагнар был реально существующим Драконом. Более того, он был влюблен в меня без памяти. Узнав, насколько сильно ты разочаровал меня, увидев мою жажду мести, он сам предложил мне ритуал обмена личностью, чтобы осуществить мое возмездие, не вызывая ни у кого подозрений.       — То есть там… на плахе…       — Ты видел тело Рагнара уже после завершения ритуала. Мы успели совершить обмен до того, как ищейки Лиарта нашли нас. Но я смог уйти незамеченным, а он по глупости попытался напасть на стражей. Точнее говоря, он дал мне время, чтобы я успел скрыться, надеясь, что я приду за ним позже. Но, он не был нужен мне — я получил желаемое и наличие живого свидетеля не входило в мои планы. Со всем остальным прекрасно справилась стража Совета. Он отчаянно сопротивлялся, всячески мешая аресту. В итоге его оглушили, связали и доставили в подвалы. А дальше был приговор и казнь.       — Понятно… — выдохнул Эйрен. Часть мозаики заняла свое место на белом полотне.       — Я нашел для себя новое убежище, а потом, убедившись, что личина Рагнара и слепок его души работают безотказно, накладываясь на мой собственный ментальный и физический образ, я стал твоим «другом». Я помню, как тебе было одиноко. Страшно чувствовать себя изгоем, чужим среди своих, не так ли? Забавно. Но самое главное — ты находился в поле зрения, и я в любой момент времени знал где ты и что с тобой. Так что я особо не спешил со своей местью. Меня интересовало, что же ты будешь делать дальше, оставшись совершенно один.       Потом началась вся эта бредовая идея с Переходом на энергетический план существования, — Шераг потер подбородок. — Как ни странно, ты вполне разделял мое убеждение в том, что мы не готовы к таким переменам.       — Что в этом показалось тебе странного? — удивленно спросил Эйрен. — Невозможность прикоснуться, почувствовать, ощутить запахи, увидеть краски жизни — только чистая энергия и скорость мысли. Это было чуждым элементом для нас. Переход был естественен для Древних, потому что они уже исчерпали все свои ресурсы и смысл жизни. Наша раса, несмотря на миллионы лет существования в этой Вселенной, все еще молода…       — Я думал, что ты согласишься с Лиартом, поскольку ты активно ему помогал и перешел в энергию одним из первых, — заметил Шераг.       — Я стал добровольцем, — пояснил Эйрен. — Кто-то должен был испытать на себе…       — Я и не сомневался, — перебил его Шераг. — Тебя использовали, как расходный материал, и ты знал об этом. Не лучшая участь для Наследника могущественного Клана. Ты всегда славился отчаянной храбростью, Эйрен. Ты не боялся ничего и никого. Для меня было удовольствием являться твоим наставником — ты все схватывал на лету… — он улыбнулся. — Если бы не все это, — он обвел рукой пространство, — я был бы горд называть тебя своим сыном. Но ты совершил ошибку. Жаль, что дошло до такого… Тем не менее, я внимательно следил за тобой. Даже когда мы были всего лишь сгустками энергии, я не упускал тебя из виду. А потом мы нашли Виирдаану, которая вернула нам утерянное.       — Наши тела… — прошептал Эйрен.       — Наши тела, — подтвердил Шераг. — Я видел, как ты привязываешься к этой земле и как не хочешь возвращаться на Каледон. Я видел, как расцветали отношения Лиарта и Вийнора. А потом началась война. Точнее говоря, я начал эту войну.       Вийнор удивленно охнул, Лиарт вскинулся и глухо рыкнул, Эйрен же просто смотрел на своего дядю, как будто это не было для него новостью.       — Ты не выглядишь удивленным, Эйрен, — заметил Шераг. Эйрен качнул головой:       — Наша магия несколько схожа, ты не находишь?       Шераг отрицательно покачал головой. Эйрен пояснил:       — В тот момент, когда мы наконец-то нашли путь в эту реальность, следуя призыву Владыки Вийнора, я ощутил отголосок очень знакомой, близкой мне магии. Остаточный след. Учитывая, что на тот момент я считал, что весь мой Клан, за исключением меня, мертв…       — Только не говори мне, что ты поделился своими сомнениями с Лиартом, — усмехнувшись, произнес Шераг. Эйрен лишь кивнул, а Лиарту вдруг стало неуютно. Он вспомнил тот разговор — самое первое утро, которое он встретил на берегу океана с Вийнором. Тогда Эйрен подошел к нему и попросил пару минут его внимания. Он изложил свои ощущения после боя, свои мысли о том, что эта остаточная магия кажется ему знакомой, но Лиарт тогда отмахнулся, считая это горячкой после боя. Как показала жизнь — зря он не прислушался к молодому Дракону. Если бы… но кто мог знать, что все так получится?       — Он высмеял тебя, — сказал Шераг, с презрением глядя на Лиарта. — Сказал, что бой все еще кипит в твоем ихоре и через пару дней все пройдет. Но вот только он не учел, что этот бой для тебя был далеко не первым, и ты вполне зрелый и искусный воин, чувствующий опасность за много лиг. Лиарт ведь не знал, что именно это твое ощущение не раз спасало не только твою жизнь. Хотя, откуда ему знать, как воспитывают Наследников и по каким критериям их определяют.       — Что ж, — вздохнул Шераг, — ты честно предупредил его, он твое предупреждение проигнорировал. А потом я прибыл сюда как один из Владык. Лиарт взял в супруги Вийнора, жизнь остальных Драконов и эллайн наладилась, а ты тренировал воинов и командовал гарнизоном у Барьера. Знаешь, — внезапно признался Шераг, — это было довольно-таки утомительно для меня — находиться в нескольких местах одновременно, чтобы организовать слежку за тобой, внедрить своих шпионов, подкупить аристократов. Сил не хватало, все же Переход сказался на мне не лучшим образом, максимально сократив резервы и объемы магии. Наращивание силы — это тяжкий труд. Мне требовались жертвы для ритуала. Я выбрал молодых Драконов — тех, что некогда«пропали» за Барьером. Пообещал им власть и силу, первые роли в отдаленном будущем, после того как старые драконы уйдут, и они добровольно возлегли на алтарь, полагая, что их силы от проведенного мною ритуала увеличатся. Наивность, — усмехнулся он. — Молодость и глупость. Ты никогда не был таким беспечным.       — Ты растил меня, второй дядя, — со странными интонациями в голосе произнес Эйрен. Вийнор вглядывался в его лицо, но оно не выражало никаких эмоций.       — Разумеется, я не мог вырастить идиота, — несколько самодовольно отметил Шераг. — Жаль, что мой собственный кровный сын был ни капли не походил на тебя. Если бы Заурр обладал хотя бы десятой частью твоих талантов, я бы не обрек его на смерть. Но ты знаешь правило Клана. Именно поэтому все они мертвы… — он снова замолчал, по лицу пробежала тень, словно от неприятных воспоминаний. — Несмотря ни на что, Эйрен, ты лучшее мое творение. Жаль, что все так выходит.       — Благодарю, второй дядя, — тихо произнес Эйрен. У Вийнора от удивления глаза из миндалевидных стали круглыми. За что он благодарит? Лиарт невесомо провел пальцем по его руке, понимая, что так изумило супруга.       «Дань этикету Высоких Драконьих Домов, — пояснил он мысленно. — Шераг признал Эйрена достойным сыном своего Клана, несмотря на совершенное им преступление».       Вийнор молча кивнул, еще больше запутываясь в родственных отношениях, культуре и вообще во всех этих драконьих заморочках — он перестал понимать происходящее. Они оба — что Лиарт, что Шераг — называют Эйрена предателем и преступником, выпуская из внимания тот факт, что Эйрен спас множество жизней, и не он сам обрек свой клан на смерть, это сделали старейшины.       — И тогда я начал сеять смуту в ареалах. Мне нужно было пошатнуть власть Драконов. В идеале — уничтожить всех, сжечь в горниле войны, которую я начал вести против вас. Однако я не учел того, что Виирдаану — хотелось мне того или нет — волшебная живая земля. У нее есть сущность и сознание — то, что вы называете Владычицей. Вы отдали ей всю свою силу, ради ее восстановления. Вы заключили Договор и обрели здесь не только тела, но и дом. Я видел, как ты здесь счастлив Эйрен, даже будучи на побегушках у Лиарта. Ты создал армию и победил меня. Я снова затаился, копя силы. Я видел рождение Рейнора, его взросление. Видел, как он, будучи Наследником, бегал к тебе, как ты, осознав всю глубину своих чувств, пытался оттолкнуть его, догадываясь, что Лиарту определенно не понравится, что его сын связывает свою жизнь с преступником.       — Я не был его достоин, — просто произнес Эйрен. Все это время он пытался найти уязвимое место в защите Шерага. Сил не хватало даже на то, чтобы подняться, не говоря о том, чтобы взять мечи в руки и сражаться. Но он должен был. Ради Рейнора, которому он задолжал так много, а отдал так мало…       Рейнор… его любовь, его боль, его вина. Он, Эйрен, никогда не был достоин сына Лиарта. Он забыл о том, какое счастье ему досталось за просто так — ведь по факту он сам не прилагал никаких усилий, чтобы завоевать любовь Рейнора. Тот сделал шаг сам, придя на церемонию Выбора и открыто предложив себя. Эйрен прикусил губу, боль, жестокая, фантомная, захлестывала его с головой. Он сам наказал себя. Рейнор мог стать его искуплением. Он был самым ценным подарком этой земли…       Словно прочитав его мысли, Шераг продолжил:       — Это еще с какой стороны посмотреть. Не имеет значения, что ты сам думаешь об этом. Я знаю, что Рейнор таскался за тобой еще в твою бытность Командующим гарнизоном. Это была благоприятная возможность для многоходовой комбинации.       — Стратегия Вай Со, — отметил Эйрен, — если хочешь перенести гору, отбивай от нее по камню, рано или поздно гора, что мешает тебе, сравняется с землей, а камни станут основой другой горы.       — Именно. Я совершил покушение на Лиарта, подослав ассасинов, но, к сожалению, не учел того факта, что Вийнор пожертвует собой, чтобы спасти супруга. Этот момент я как-то совсем упустил из виду. Согласно моим расчетам, Лиарт должен был погибнуть от руки неизвестных убийц — концов не нашел бы даже ты, а убитый горем Вийнор сквозь пальцы смотрел бы на развитие ваших отношений с Рейнором, а потом одобрил ваш брак. Но в итоге все вышло гораздо лучше — Вийнор погиб, Лиарт закрылся от мира, ареал перешел к тебе, и Рейнор сам бросился в твои объятия.       — Почему ты сразу не убил меня?       — Месть — блюдо, которое следует несколько охладить, чтобы потом насладиться его вкусом и ароматом, не торопясь и смакуя каждый кусок. Я дал тебе несколько сотен лет счастья, чтобы потом сделать тебе намного больнее. Как сейчас — когда ты умираешь от чувства вины, которое гложет тебя, выворачивая наизнанку, ведь нет в этой Вселенной большего преступления, помимо предательства и клятвопреступления, чем убийство своей пары, а, Эйрен? — Шераг наслаждался этим моментом. Осталось еще немного, еще чуть-чуть, и его месть свершится.       Эйрен судорожно вздохнул, но воздух так и не поступил в легкие. Он открывал и закрывал рот, но будто бы забыл, как нужно дышать. Вийнор во мгновение ока оказался рядом, ребром ладони ударил по грудине, направляя поток энергии под доспех. Эйрен сделал первый вдох, закашлялся, пачкая ихором доспех Вийнора. Шераг лишь молча наблюдал, не произнося ни слова и не вмешиваясь. Он пока еще не принял решение относительно Вийнора, решив просто понаблюдать за тем в, так сказать, естественной среде.       Вийнор устало привалился рядом, спиной оперевшись о ту же стену, что и Эйрен. Состояние последнего ухудшалось с каждой секундой, и Вийнор не знал, что делать. Где-то за дверями притаились воины Эйрена, но, во-первых, не факт, что Шераг о них не знает, во-вторых, они могут элементарно не успеть и мгновенно умрут — мощь Шерага все еще подавляла Вийнора, что уж говорить о раненом Эйрене, к тому же раздавленном морально.       — Ты долго ждал… — прохрипел Эйрен. Шераг отрицательно покачал головой:       — Что такое пара тысячелетий по сравнению с вечностью? Я просто выбрал удобный момент. Нашел весьма интересные травы, которые в сочетании с моим ихором дали невероятный эффект. Ты был практически безупречен в своей осторожности, если бы не одно «но»: ихор не вода, а кровная связь — не сказки. Мне не составило труда соблазнить Лайата и внушить ему, что ты опасен.       — Твой ментальный дар, — прошептал Эйрен.       — Именно, — подтвердил Шераг. — Лайат время от времени поил тебя вином с особым зельем и принимал его сам на постоянной основе. Ты постепенно терял связь с реальностью, отдалился от Рейнора, приняв его за врага, вступил в связь с Лайатом. Более того, ты позволил ему взять тебя. Это было неслыханной удачей.       Эйрен закрыл глаза. Вот все и выяснилось. Диймар был прав. А теперь и Вийнор знает правду. Знает меру и глубину его предательства по отношению к Рейнору. Такое невозможно простить. И вряд ли существует шанс на искупление. Его вина безразмерна. А он еще имел наглость мечтать о воссоединении с Рейнором… Больно, как же больно.       — Единственное, что Лайату так и не удалось, узнать имя твоей души. Тогда бы ты стал послушной марионеткой. Но, поскольку я не собираюсь дарить тебе жизнь, мне оно перестало быть нужным, — продолжал Шераг, но Эйрен уже не слушал его, утопая в чувстве вины, как в топком болоте. Недостоин жизни. Недостоин посмертия. Раствориться в небытие и перестать существовать, но перед этим спасти Рейнора.       Шераг все говорил и говорил, но его слова больше не имели никакого значения для Эйрена. Он уже знал правду о том, каким образом он скатился в безумие. Шераг — весьма искусный мастер ментальной науки, ведь это он обучал Эйрена в свое время. И стоило признать, что в этой науке Эйрен хоть и преуспел, но встать на одну ступень с Шерагом так и не смог, оставаясь на пару шагов позади своего наставника.       Все, что сейчас нужно Эйрену — немного сил и один-единственный удар. Он справится, он больше не подведет Рейнора. Но откуда взяться силам, если он растратил все те немалые крохи магии, что у него успели накопиться, по дороге сюда?       Теплая ладонь легла ему на правое бедро. Каких усилий Эйрену стоило сдержаться, и не вздрогнуть, знает только Великая. Легкая чистая магия мягко вливалась в израненное тело тонкой струйкой, не вызывая отторжения, понемногу наполняя истощенный источник. Этот оттенок был настолько знаком Эйрену, что он едва не взвыл — магия принадлежала Рейнору! Но в то же время было в ней что-то чужеродное, привнесенное из-за Грани.       Вийнор дар-Ашен с интересом слушал Шерага, делая вид, что прыжок вымотал его, и в то же время, незаметно для последнего, подпитывал Эйрена своей силой, своей магией. Эйрен находился практически в состоянии шока — неужели после всего того, что Вийнор сейчас услышал, он все еще… не ненавидел его? Невозможно. Но магия, ласковой волной пробегающая по телу, говорила об обратном. Вийнор все еще поддерживал его. Могло ли…       — … и тогда ты убил Рейнора у всех на глазах, — голос дяди вернул его в реальность. — Каково это было, Эйрен?       Эйрен промолчал в ответ. Он постоянно помнил то мгновение и ненавидел себя за содеянное еще больше. За те радостные, почти счастливые эмоции, которые он испытывал. Дикая и безумная радость — он отомстил! Но кому? И за кого? Он сам убил свое сердце, его руки обагрены ихором возлюбленного, которому он обещал заботу и счастье…       «Молю тебя, Великая!» — мысленно воззвал Эйрен, чувствуя, как из глаз катятся горячие горькие слезы. — «Владычица, услышь меня! Не за себя прошу… Помоги!»       Он смотрел на Рейнора, пил его взглядом, лаская точеные черты лица, прекрасного даже сейчас, и продолжал взывать к Виирдаану, всем своим существом надеясь на ее отклик. Потому что иначе не будет победы, а Рейнора ждет рабская участь. Даже умирая, этого допустить Эйрен не мог.       Один раз он уже предал своего возлюбленного… Сейчас для него существует единственная цель — жизнь и свобода Рейнора. Его смерть дала только один положительный момент — свободу от уз ke’aire. Рейнор не умрет за своего Дракона, потому что он уже не будет a’maire. Никогда больше — уж Эйрен постарается, чтобы это стало последним, что он сделает для Повелителя своего сердца. Рейнор будет жить!