Мой настоящий дом

«Для человека, который никогда не путешествовал, всякое новое место, сколько-нибудь отличающееся от родного края, выглядит очень заманчиво. Если не говорить о любви, больше всего радости и утешения приносят нам путешествия. Все новое кажется нам почему-то очень важным, и разум, в сущности, лишь отражающий восприятия наших чувств, уступает наплыву впечатлений. В пути можно забыть возлюбленного, рассеять горе, отогнать от себя призрак смерти. В простом выражении «я уезжаю» кроется целый мир не находящих выхода чувств». Теодор Драйзер "Сестра Керри" Ли Путешествие было долгим, изнурительным, даже для меня, но несмотря на усталость, оно не принесло мне ничего, кроме радости, воодушевления и малой толики страха. Но и страх был мне приятен. Когда Хоуп согласилась отправиться в путь вместе со мной, меня охватило легкое волнение, то, которое ощущаешь, находясь в предвкушении чего-то, еще тебе не известного. Но ты уже уверен в том, что это неведомое «что-то» обязательно будет лучше того, что ты оставляешь в прошлом. Подобного чувства я не испытывала с тех пор, когда только начинала встречаться с Сэмом. Наша любовь, которая лишь зарождалась в то время, тоже сулила мне нечто прекрасное. Правда, тогда я не подозревала, что за огромным счастьем последует огромная боль. Должно быть, мое проклятие состоит вовсе не в том, что я стала оборотнем, а в том, что, о чем бы я ни думала, все равно в итоге я мыслями возвращалась к Сэму и к тому, что он со мной сделал. Впервые за долгое время у меня появился реальный шанс вырваться из кошмара, в котором я находилась уже почти год. Это был обычный день. Мы как всегда патрулировали территорию. Я была в группе с младшим братом Сетом и Квилом. Сэм частенько ставил меня вместе с ними, и, думаю, неспроста. По сравнению с другими, лучший друг Джейка был довольно терпеливым парнем и не реагировал на мои мысленные колкости. Тем более, после его запечатления на малышке Клэр, Квил почти не обращал внимания на мысли других оборотней, предпочитая с удовольствием вспоминать последнюю прогулку со своей нареченной. Я нередко его подслушивала, сгорая от зависти. Например, в этот раз я узнала, что Квил битый час уговаривал Клэр съесть кашу, а потом смотрел с малышкой мультики, пока та не уснула у него на коленях. В его голове до сих пор крутилась песенка из «Чипа и Дейла», вечно спешащих на помощь, и парень никак не мог от нее отделаться. Квил не злился на меня и только напоминал, что однажды я тоже встречу свою половинку. Но я уже давно перестала в это верить. Хотя невольно продолжала мечтать о запечатлении. Казалось, я бы согласилась на кого угодно, даже на ребенка, как Квил. Тот усмехнулся и живо нарисовал в сознании картинку: я, хмурая и недовольная, с орущим карапузом на руках, а вокруг – летающие сердечки с крылышками. Да уж, парень явно пересмотрел мультиков. Сет, бежавший с нами, мысленно заржал. Пихнув в бока обоих, я ускорила темп и оставила их далеко позади. Сета же Сэм оставлял со мной, зная, как я о нем беспокоилась, хотя брата моя опека и раздражала. Я видела, как Сет отдалялся от меня все больше, сближаясь со своими «братьями», и это приводило меня в отчаянье. Странно, если вспомнить, как брат был мне безразличен еще год назад. Потом Джейк каким-то чудом наткнулся на девушку-оборотня. Такую же, как я. Когда Сэм предложил ей остаться в стае, у меня появилась надежда найти в ней подругу. До того, как во мне заговорил ген оборотня, у меня были подруги, правда, не близкие. Теперь бы мне очень пригодилась хотя бы одна подруга. Та, с которой я смогла бы говорить о том, о чем не подозревала даже моя мама. Но Хоуп ушла, вернее, унеслась прочь из города. Я бежала за ней так быстро, как могла: я боялась, что Сэм вернет меня обратно приказом альфы, как только поймет, что я задумала. Я решила, что у Хоуп, должно быть, есть своя стая, к которой она возвращалась. Быть может, в этой стае были и другие женщины. Быть может, они согласились бы меня принять? Но девушка-оборотень заявила, что никакой стаи нет. Она была одна и относилась к своему положению вполне спокойно. Это было понятно по ее словам. Возможность телепатической связи между оборотнями привела ее в шок. Я вдруг сильно захотела научиться у нее относиться к тому, что я оборотень, как к чему-то естественному. Когда Хоуп предложила мне самой выбирать, куда отправиться, я не на шутку растерялась. Такое состояние было для меня нехарактерным, но и весь этот день был не таким, как другие. Кроме Ла-Пуш и Форкса, я нигде никогда не была, и мне было стыдно признаться в этом. Поэтому когда меня спрашивали, где я хотела бы быть, в голове мигом всплывало лишь: «подальше от стаи». О конкретном месте я не думала. Наконец я сказала Хоуп, что не знаю. - Выходит, перед нами весь мир, - с этими словами девушка превратилась в волка и побежала. Я могла бы возразить, что это не совсем так, потому что у меня с собой нет паспорта и денег и что, например, Атлантический океан я бы не смогла пересечь, но мне оставалось только превратиться и бежать за ней, не отставая. Конечно, здесь мой характер дал о себе знать. Меня разозлило, что Хоуп вела себя нагло, хотя я сама дала ей понять, что последую за ней. Также раздражало то, что девчонка оказалась лучшей бегуньей, чем я. В моей же стае никто не мог меня обогнать. Однако время шло, а мы продолжали бежать, слушая лишь свист ветра в ушах и размеренный ритм своих сердец, и злость постепенно проходила. Первые несколько дней я вообще не имела представления, куда мы направлялись. Выйдя за пределы знакомых мне Форкса и Ла-Пуш, я совсем перестала ориентироваться, а Хоуп упорно молчала. Мы держались лесной безлюдной местности, оставаясь в волчьем обличье. Останавливались на ночлег там же, ночуя под открытым небом. Когда я, наконец устав спать на жесткой земле и есть сырую дичь, была готова повернуть назад или попробовать телепатически связаться со стаей, Хоуп, превратившись в человека, где-то в одиночку разжилась одеждой и деньгами, и мы остановились в гостинице какого-то маленького городка. Поужинав по-человечески и расположившись поудобней на своей кровати в номере, я пристально посмотрела на Хоуп, стараясь сделать взгляд как можно более многозначительнее. Та сидела на соседней кровати, по-турецки сложив ноги, и пролистывала книжку, забытую кем-то из постояльцев. Она перевела взгляд на меня и сказала: - Ну, хорошо. Спрашивай. - Я должна знать все, - было немного странно слышать свой голос после столь долгого молчания. – Куда мы направляемся? Где ты взяла одежду и деньги? Почему ты себя так ведешь?.. - В Нью-Йорк. Украла. А как я себя веду? - Но мне уже было не до ее вопроса. - Мы, правда, поедем в Нью-Йорк? Почему именно туда? И что значит «украла»? – Сделала я упор на последнее слово. - А почему бы и не поехать? Ты ничего не предложила. Ты передумала? - Нет, просто удивилась… - Протянула я нерешительно. – Ты сама там хоть была? - Да, пару раз. Я не говорила тебе, потому что твои мысли все еще могли подслушать, но теперь мы ушли достаточно далеко. – Я должна была признать, что мозги у нее на месте. Чуть помолчав, она добавила: - Нам нужны были одежда и деньги, как же мы еще могли их раздобыть? Становилось очевидно, что подобные ситуации для Хоуп не редкость. Наверное, это глупо, но только в тот момент я наконец задумалась о том, что ничего о ней не знала. - Ли, я тоже о тебе ничего не знаю, - Произнесла Хоуп, словно прочтя мои мысли. – По сути, единственное, что нас объединяет, это то, что мы оборотни, которые хотели убраться из Форкса. Твою причину я знаю… Хотя бы отчасти. Так вот, я скрываюсь от охотников. - От кого? - Это люди, которые преследуют и убивают оборотней, вампиров, ведьм… - Они существуют? – Уточнила я, имея в виду ведьм. Хотя чему я удивилась? Еще больше меня удивил тот факт, что существуют такие легкомысленные люди: - Они, что, сумасшедшие? Нашли на кого охотиться! Уж не знаю насчет ведьм, но любой вампир или оборотень легко справится с человеком, пусть даже с пушкой. - Тем не менее, есть охотники, которые вправду опасны. – Возразила Хоуп. - Но зачем им это? – Я продолжала недоумевать. - Причины у них разные. Страх. Месть. Желание покрасоваться, почувствовать себя героем. - Ну, если подумать, я бы сама на их месте прикончила бы парочку вонючих кровопийц. – К сожалению, мне еще так и не довелось этого сделать. На долю секунды я заметила на лице Хоуп странное выражение, но в следующий миг оно уже пропало, а я не успела его истолковать. - Значит, они охотятся на тебя? – Хоуп кивнула и быстро добавила: - Тебя они не тронут, не волнуйся, им нужна только я. Меня подмывало спросить, чем именно она так насолила охотникам, но догадывалась, что она не ответит. Вместо этого я сказала: - Я не боюсь. Мы проговорили почти до самого утра. Поделились впечатлениями от самых первых превращений. Хоуп рассказала, что потеряла мать и отца и осталась на попечении у дяди, который отправил ее в Форкс, ошибочно посчитав его безопасным. Я все-таки поведала историю обо мне, Сэме и Эмили. Впервые услышав о запечатлении, она долго расспрашивала о нем. Похоже, она так до конца и не поверила мне, что оборотень может влюбиться с первого взгляда и попасть в зависимость от объекта до конца жизни. Хоуп заявила, что сама еще никогда не влюблялась. Утром мы покинули город и двинулись дальше. Теперь мы пользовались общественным транспортом. А несколько дней спустя Хоуп угнала машину. Она по-прежнему проворачивала свои махинации без меня, не посвящая в подробности. Умом я понимала, что иначе нам не добраться до цели путешествия, но ее уверенность и спокойствие в подобных делах вызывали у меня смутную тревогу. Я понимала, что в ту ночь в гостинице Хоуп рассказа мне далеко не все. Так, с моей стороны были забавные истории о моем брате, Джейке и Эмбри, воспоминания об отце, а с ее – уклончивые ответы. Рано или поздно все заканчивается. Как и это странноватое путешествие, наполненное совершенно разными эмоциями и впечатлениями. Мы прибыли в Нью-Йорк. Конечно, я пыталась заранее мысленно представить, что меня там ждет, но когда я действительно окунулась в этот водоворот, любые ожидания потеряли смысл. Если забыть на минутку, что я сверхъестественное существо, то я просто двадцатилетняя девушка из резервации, которая в жизни толком ничего не видела. Разумеется, меня бы поразил любой город, который был бы побольше Форкса. Нью-Йорк, бывший Новый Амстердам, «Большое яблоко», город, который никогда не спит… Пустые громкие слова тоже теряли смысл. Оставались только бесконечные улицы, люди, звуки, запахи… И мы. Я не знала, почему Хоуп выбрала именно этот город, но она действительно была в нем раньше и прекрасно ориентировалась. К тому же, здесь меня бы точно не стали бы искать. Мы поселились в ее квартире в Бруклине, на Фултон стрит, известной своим торговым центром. Она была небольшой, но уютной, со вкусом обставленной. В глаза сразу бросались картины, развешанные тут и там. На мой взгляд, их было слишком много, но я решила не затрагивать эту тему, обнаружив в комнате Хоуп мольберт, холсты и краски. Позже она сказала, что это картины ее отца. Одна из комнат была моей. Как выразилась Хоуп, в ней я могла «хоть мебель к потолку прибить». С тех пор, как мы оказались в городе, с ее плеч словно ноша свалилась, девушка так и излучала открытость и оптимизм. Видимо, здесь она почувствовала себя в безопасности. Началась моя новая жизнь. Я нашла работу. Ну кто бы в здравом уме мог бы представить, что Ли Клируотер станет продавать косметику? Но так и было: я стояла и расхваливала очередной дамочке помаду, которую сама в жизни бы не купила. Зато я сделала то, что давно собиралась: записалась на занятия йогой. Хоуп встретила эту новость непонимающим взглядом, но через секунду улыбнулась и поздравила. Сама она либо сутками рисовала, либо пропадала в городе. Некоторые свои картины она продавала, но папины не трогала. Было ясно, что для нее они дороже любых денег и драгоценностей. Но никаких других склонностей или слабостей я у нее не находила. Трудно было представить Хоуп курящей, пьющей или вздыхающей по парню или модной сумочке. Со временем я стала замечать, что ее часто не было дома по ночам. Я не спрашивала, зависала ли она в клубах или с ухажерами. Я была слишком увлечена своими переменами. Конечно, боль не ушла. Но мне было гораздо легче вдали от Сэма и остальных оборотней. Я старалась не думать о них. И о маме. Сет же, наверное, недолго страдал. У меня появились друзья, хотя ближе всех мне оставалась Хоуп. Нередко я ловила на себе взгляды парней. Они напомнили мне, что я молода и красива, но не более того. Я была равнодушна к ним и не могла с этим ничего сделать. Несмотря ни на что, мне начинала нравиться эта жизнь. Скучала я только по лесу, по его тишине и прохладе. По бегу. Когда я упомянула об этом при Хоуп, то поняла, что она только рада не превращаться в волка. Я ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть. В голове царил полный бардак. Я согласилась пойти на свидание с одним парнем, неким Беном. Не знаю, зачем. Не то чтобы он мне понравился, скорее, мне отчаянно этого хотелось. Он симпатичный, неглупый, интересный. Ну почему бы «тем самым» не мог быть он? Хоуп, как обычно, не было. А мне так нужно было с кем-нибудь посоветоваться… Вдруг зазвонил телефон. Я подскочила как ужаленная. Мелькнула мысль, что это телефон решил дать мне совет. Я усмехнулась самой себе и, не включая свет, побрела в гостиную. Сняв трубку, я услышала знакомый голос и снова вздрогнула. Это был Джейк: - Ли, это ты? Ответь! Хоуп? Послушайте, это важно!.. Я застыла, не решаясь ответить. Все вопросы о том, как Джейк нашел нас, отошли на второй план, пока я лихорадочно соображала, что теперь делать. Как назло, Хоуп возвращалась только под утро. Я бросила трубку. Глупо, конечно. Джейк уже знал, что мы здесь.