Госпожа Россия

- Хм?.. – Николай с недоверием посмотрел на дверь, - Тут что-то неладно… - Ох, ты её ещё в сотый раз подёргай, давай! – устало фыркнула Румыния, обмахиваясь крылом. Всё-таки в её прекрасном каменном, пропахшем плесенью, сыром замке было куда прохладнее, - Вряд ли от этого она откроется. Беларусь бросил на летучую мышь раздражённый взгляд и стал рыться в карманах. Они уже минут десять стояли на крыльце дома России, и за это время Арловский успел до хрипа понажимать кнопку звонка, пятьдесят раз дёрнуть ручку и выстучать по двери свой гимн. - Может, пойдём назад? – зевнув, вопросила Вайорика, уже успевшая пожалеть, что связалась с этим сумасшедшим, - У меня там гроб остался… Стоит там, один-одинёшенек в старом чёрном замке… Она тихо всхлипнула, вспомнив родную мягкую обивку. - Нет, мы никуда не пойдём, - категорически заявил Беларусь, доставая из кармана заветную отмычку и победно просовывая в замочную скважину, - Пока ты не разберёшься, в чём проблема и не вернёшь назад мою Анечку! Коку хотела, было, высказать ему всё, что она думает про его неизлечимое «колхозофильство», но тут дверь с тихим щелчком открылась, приглашая их внутрь огромного дома, и Николай, не дав ей и рта раскрыть, на полной скорости рванул вперёд. Румынии ничего не оставалось, как только крепче держаться за его воротник. * - Ничего не понимаю, - расстроено выдохнул Арловский, падая на стул. Он оббегал весь особняк, но Ивана не нашёл нигде, даже трижды осмотрев подвал. - Да ладно тебе! Нашёл из-за кого убиваться, - хмыкнула Вайорика, деловито открывая холодильник и присматриваясь к содержимому. Кровь кровью, но иногда хочется и пирожков, - Подумаешь, может, прогуляться вышел! Николай оскорблённо взглянул на девушку, принявшую человеческий облик. - Прогуляться? Куда он мог прогуляться? – фыркнул Арловский, а затем, критически осмотрев румынку, заметил, - И да, тебе не кажется, что ходить голой в чужом доме как-то неприлично? - Ммм? – Вайорика повернулась к нему, жуя вожделенный пирожок, - Фто ефтеффтвенно, то не бефобраффно! А фто неприлиффно, так это пялитффя на мои Карпатффы! - Да уж, - буркнул Беларусь, несколько смущённо отводя взгляд, - Кхм… Но куда Иван мог уйти, не оставив даже записки..? С этими словами, Арловский стал осматривать кухню на предмет оной, и к своему удивлению, действительно обнаружил нечто, похожее на уголок листка на дверце холодильника. - Погоди-ка, - он бесцеремонно закрыл кладезь съестных припасов перед носом у Румынии, не обращая внимания на её возмущение, и обнаружил записку, прикреплённую магнитом к дверце. - «…Дорогой брат» - начал читать Николай, - «Если ты читаешь это, значит, Ане срочно пора менять дверной замок…» Румыния нагло захихикала, давясь пирожком. Николай смерил её уничтожающим взглядом, и дальше читал уже про себя. «Надеюсь развеять твои подозрения – меня не похитили, не волнуйся» - говорила записка, - «Я отправился на встречу с Германией. В свете последних событий, она хочет обсудить некоторые нюансы экономических отношений и культурного обмена…» Беларусь, скрипнув зубами, сжал кулаки, разорвав несчастный листочек надвое. Уж как-то резанули ему по ушам слова: «отношения» и «культурный обмен». - Чем там она хочет с ним обмениваться? – громко возмутился он, - Пивом и вюрстом?! Да мои беларусские колбасы в сто раз лучше!! Николай резко замолчал, поймав на себе удивлённый и весьма многозначительный взгляд Румынии. Осознав, что он только что сказал это вслух, Беларусь смущённо откашлялся и, сделав вид, будто всё идёт по плану, невозмутимо продолжил читать записку, кое-как сложив вместе мятые куски листка. «Это чисто официальная встреча, поэтому ни в коем случае (ты понял?), ни за что, ни при каких обстоятельствах (Беларусь, ты меня слышишь?!) не иди за мной. Я понимаю твою заботу, но уверяю тебя, дорогой мой братик, что поводов для беспокойства у тебя нет. Обычная деловая встреча, и всё. Думаю, ты уже успокоился и собираешься домой. С надеждой на твоё благоразумие, Россия» «Ага, собрался я домой, как же!» - мысленно хмыкнул Николай, - «Если ты так настаиваешь, что это «деловая» встреча, то тут явно что-то нечисто!» - Ну что – расходимся, тревога ложная? – хлопнув в ладоши, довольно изрекла Вайорика. Арловский бросил на неё раздражённый взгляд. - Нет, конечно, - заявил он, решительно поднимаясь со стула, - Мы отправляемся в Германию. Румыния присвистнула, увидев суровый настрой Николая, и, не дожидаясь, пока в неё полетит очередной зубчик чеснока, обратилась в летучую мышь. «Я вам покажу «отношения», - хмуро размышлял Беларусь, хлопая дверью, - «То, что наделает этот Брагинский, потом разгребать моей Анечке!! Я, во чтоб это ни стало, должен защитить честь России!» * - Bonjour, господа! К парочке подошли двое, весьма странного вида. Германия смерил их удивлённым взглядом. Парень с дредами, в тёмных очках, одетый в рваные джинсы и пончо, и второй такой же чудак в тёмных очках, берете, из-под которого на лицо падала прядь светлых волос, и со странными усами. Глядя на него, Крауц вспомнил Южного Италию, бегающего с точно такими же нарисованными усищами наперевес. - Аха-ха! Прекрасный денёк, не правда ли? – бодро отозвался парень с дредами, небрежно падая на скамейку рядом с Германией. Его сообщник вежливо примостился с другой стороны, рядом с Анной, - Я смотрю, ты коренной немец? - Допустим, - сухо ответил Людвиг, с подозрением осматривая незнакомца. У него было смутное ощущение, словно он его уже где-то видел, - Только я не помню, когда это мы перешли на «ты». - Ой, да расслабься ты! Все люди в душе американ… Ой, то есть, братья, - с этими словами парень дружески похлопал Германию по плечу, а после, поймав на себе отнюдь не тёплый взгляд, решил сменить тему, - Мы тут это… туристы, и всё такое… Может расскажешь, есть ли в этой стране что-нибудь интересное? - Почему бы вам не спросить экскурсовода? – невозмутимо ответил Людвиг, продолжая с удивлением разглядывать странный субъект. Его поведение, манера речи и даже акцент казались смутно знакомыми… - Пфф! Мне интересно мнение аборигена, а не заученный с бумажки текст! – фыркнул чудак, эмоционально тряся дредами. Людвиг слегка успокоился, решив не обращать внимания на странности незнакомца, а также на то, что его обозвали «аборигеном». - Что ж… - задумался Крауц, решая, с чего начинать увлекательнейший рассказ о своих достопримечательностях. Пока Германия разбирался с приставшим к нему Джонсом, Франциск, воодушевлённый обществом дамы, вздумал попытать счастья в завоевании, если не всей России, то хотя бы её сердца. - О, я не ожидал встретить здесь такую прекрасную mademoiselle! – с восхищением проворковал он, целуя Анне ручку, - Наверное, нас с Вами свела сама судьба! - Вы ведь знаете, что судьба – известная шутница? - загадочно улыбнувшись, спросила Брагинская, благосклонно смотря на него, - Не сочтите за грубость, но я не думала, что человеку с такой внешностью свойственна подобная любезность. - Красота, подобная Вашей, меняет людей, - Бонфуа подсел к Анне чуть ближе, понижая голос до интимного полушёпота, - Этому парню несказанно повезло стать объектом любви девушки такой прекрасной и завораживающей, как Вы! Он поднял руку, чтобы эффектно поправить свои шикарные волосы, но вдруг вспомнил, что спрятал их под берет. Одумавшись, Франциск всё же всколыхнул единственную не вместившуюся прядку, спадавшую на лицо. Вышло как-то жалостливо, и больше было похоже не на этикетку дорогого шампуня, а на рекламу средства от облысения. - Спешу разочаровать, но мы с Людвигом не встречаемся, - с улыбкой ответила Анна, - Но ведь в мире полно других достойных мужчин… Вот Вы, например… Она придвинулась к Франциску, томно смотря на него и сокращая и так небольшое расстояние между ними. В груди Бонфуа вспыхнуло сладостное волнение, и он очаровательно улыбнулся девушке. - Mon amour, - проворковал Франция, незаметно выуживая из недр одежды алую розу, и садясь вплотную к Брагинской, - Давайте вместе сбежим с этого корабля! Примите этот скромный цветок, в знак моей к Вам любви, о, прекрасная незнакомка! Россия смущённо улыбнулась и наклонилась к самому лицу Бонфуа. Тот, возликовав, потянулся, было, за поцелуем, но Анна ловко увернулась, и с жаром прошептала ему на ухо: - Боюсь даже представить, где ты прятал её всё это время, Франциск… Она отсела от Бонфуа, чтобы, мило улыбнувшись, полюбоваться его ошарашенным лицом. Оно того стоило. - Mon Dieu! – поражённым шёпотом проговорил тот, - Но как? - Тебя не возможно не узнать, - спокойно ответила Брагинская, - Даже в таком хипстерском наряде французский шарм не утаишь… - Я сражён наповал! – Франция чуть наклонился, снова галантно целуя Анне ручку, - Вы просто удивительны, mademoiselle Russie ! От обмена любезностями их отвлёк возмущённый голос Людвига, прозвучавший угрожающе, словно гром среди ясного неба. - Что-что ты сказал про мой вюрст?!!