Госпожа Россия

Артур дочертил на полу последнюю линию, и довольно потёр руки. Да! Точно такой же узор, как и той злополучной ночью, после которой всем странам на голову свалилось это русское недоразумение. Англичанин хмыкнул, подходя к родному гримуару, который спокойно ожидал своего хозяина на пьедестале. Сейчас-то Англия всё вернёт на свои места, и тогда – прощай, Анна! «…И здравствуй, Иван» - ехидно заметило подсознание, однако Киркленд предпочёл проигнорировать это колкое замечание. Как и то, что, в теории, с ним в порыве гнева сотворит Брагинский, узнав, кто на самом деле виновник этой заварушки. Он открыл страницу с нужным заклинанием, от которого у любого непосвящённого язык завязался бы в тройной гиперузел, и торжественно замер. «Ну, поехали!» - подумал Англия, и начал свой тёмный ритуал. - Россия глубоко, свободно вздохнула, оборачиваясь полотенцем. Да, горячая ванна после столь насыщенного событиями дня пришлась весьма кстати. Сладко потянувшись, и решив, что, несмотря на позднее время, можно ещё и книгу почитать, Анна, улыбаясь своим мыслям, повернулась к зеркалу и… ощутила, как внезапно земля ушла из-под ног. Вокруг девушки завертелся невероятной силы ураган, сомкнувший, казалось, саму ткань реальности, и в своём диком гуле поглотивший все непечатные выражения, которыми щедро наградила сие явление Анна. - …ять!! – с этим последним словом, девушка упала прямо на холодный пол в каком-то тёмном сыром помещении. Подождав, пока её глаза привыкнут к полумраку, Анна решила осмотреться. Она находилась в огромном зале, в самом центре каких-то нарисованных на полу закорючек. Впереди от неё пламя одинокой свечи освещало лицо мужчины, который, согнувшись в три погибели над здоровенной книгой, монотонно бубнил себе под нос всякую бессмысленную ерунду. Похоже, он настолько погрузился в это увлекательное занятие, что совсем не заметил её появления. Что ж, тем хуже для него. Улыбнувшись, девушка поправила полотенце, и, угрожающе напевая «Кол-кол-кол», направилась прямо к мужчине. - Ну здравствуй, – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, сказала она, останавливаясь возле пьедестала с книгой, - Твои последние слова? Услышав знакомые интонации, Артур(а это был он), ещё быстрее стал читать заклинание, побив от ужаса все рекорды скорочтения. Однако, характерное: «Кол-кол-кол», всё же заставило его прерваться и оторвать взгляд от книги. - Нихрена… - подавившись последними строчками древнего письмена, выдавил он, во все глаза вытаращившись на девушку. - Оригинально, - похвалила Брагинская, разминая руки. Не успел англичанин и слова вставить, как ему тут в лицо же прилетела звонкая пощёчина невероятной силы. Пошатнувшись, Артур рухнул на пол, и, глядя на разъярённую Анну, стал быстро отползать в противоположную сторону. - Да что ты себе позволяешь! – возмущённо зашипел он, упёршись спиной в стену, - Ты хоть знаешь, кто я?! - Явно извращенец, - хмыкнула Анна, неторопясь приближаясь к нему. Киркленд на это замечание аж позеленел от ярости, как двадцать мятных кроликов вместе взятых. - Да я… Я Великий Англия!! – задыхаясь от возмущения, произнёс он, - А вот ты… - Англия? – удивлённо переспросила девушка, всматриваясь в лицо Артура. И точно, кажется, она его уже где-то видела… Точно, на собрании. И не только там… ХРЯСЬ! По подвалу вновь пронёсся звук пощёчины. - Ну а это-то за что?!! – взвился Артур, ошеломлённо смотря на Россию. - За то, что так и не нашёл газонокосилку, - холодно припомнила она ему спор с Францией, а затем, поправив начавшее соскальзывать полотенце, заметила, - В наш век что, разучились звонить?! Артур хотел, было, возразить, но вовремя спохватился. Брагинская, наплевав на мага-неудачника, уже деловито поднималась по лестнице наверх. - Эй! Стой! Тебе туда нель… - Ты что, оставишь леди в сыром подземелье? – девушка оглянулась и укоризненно посмотрела на Киркленда, у которого от этого пронзительного взгляда стыдливо покраснели щёки, - Хорош джентльмен, нечего сказать! Англия прикусил язык. Действительно, ему не стоило забывать о дипломатии, тем более в такой, кхм, интересной ситуации. Запихнув свою уязвлённую гордость куда подальше, он мгновенно вскочил на ноги, и, обогнав Анну на несколько ступенек, галантно открыл перед ней дверь. - Прошу, - прошипел он. - Благодарю, - сухо ответила Брагинская, смерив его ледяным взглядом. Когда она прошла мимо, Артур облегчённо выдохнул. «Истинное зло!» - хмуро подумал он, с удивлением заметив, что не может оторвать взгляда от пары стройных ножек, не скрываемых полотенцем. - - Тыжж… понимаишь! – протянула Германия, допивая последний глоток пива, - Этжж бабы… с ними намучиишся!.. То Испания заартачится, товароо...оборотм недовольна, то Греция на распоследний спа-салон деньги твои потратит, то у Англии пмс… И тогда уж всем плохо… Они сидели на траве в одном из парков, скрываясь от всех за пышной листвой кустарников. - Н-да, - Россия сочувственно покачал головой, - Знаешь, у Людвига в моём мире похожие проблемы. - Людвих?.. – удивлённо переспросила Моника, а затем, поняв, что речь идёт о Германии мужеского пола, скептически фыркнула, - Не мжжет быть! - Может, - усмехнулся Брагинский, - Так же есть недовольные товарооборотом, и Греция спит по уши в долгах, а у Англии и так каждодневное пмс случается! Крауц рассмеялась, расслаблено облокачиваясь на мужчину. К её удивлению, он оказался не таким чужим и странным, как она думала. У них оказалось очень много общих воспоминаний, общих мнений, которые невероятно сближали две эти страны, красной нитью сшивая их историю. Моника глубоко вздохнула, смотря в ночное небо, а затем прилегла на мощное плечо Ивана, пришедшееся как нельзя кстати. После двойной дозы алкоголя девушка несказанно разомлела, отчего её неуловимо стало клонить в сон. Крауц ощутила, как Россия вздохнул и крепко приобнял её за плечо, прижимая к себе. И тут, не смотря на всю свою хмельную раскованность, она несколько смутилась, в кои-то веки почувствовав себя, наконец, хрупкой и беззащитной женщиной, а не упорным экономическим танком всея Евросоюза. - Ива-ан, ты тёплый… - мурлыкнула она, перед тем, как заснуть в сильных мужских объятиях. Россия мягко улыбнулся, ничего не ответив, и не выпуская Крауц из рук. Так-то их и обнаружила неугомонная Юльхен, абсолютно случайно забредшая в тот же самый парк. - ААА! Попался! – возопила она, и уверенным шагом направилась прямиком к парочке, - Руки прочь от моей сестры! - Шшш! – Брагинский обернулся к девушке, приложив палец к губам. Байльшмидт в недоумении замерла прямо перед ним, а затем, увидев спящую сестру, разразилась ещё более яростной тирадой. - Ах ты ж гад! Опоил её, так ещё и радуется! – с возмущённым шёпотом набросилась она на Ивана, размахивая руками, - Что – опять будешь свои байки травить про то «как здорово быть всем едиными», а?! Я тебе свою сестру не дам заграбастать, нет-нет-нет! - Вообще-то, если судить по количеству предложенного алкоголя спаивали тут меня, - скептически хмыкнул Россия, осторожно поднимая на руки мирно дремлющую Германию, - Причём весьма усердно! Юльхен возмущённо открыла рот, чтобы выдать очередной великий контраргумент, но Иван опередил её, быстро переводя разговор в другое русло. - Кстати, ты не подскажешь, в какой стороне дом Моники? – с интересом спросил он, оглядываясь по сторонам, - Я, конечно, бывал у Людвига, но сомневаюсь, что в этом мире маршрут будет тот же самый. Байльшмидт фыркнула, и окинула Брагинского подозрительным взглядом. - Подожди, то есть ты вот так просто отнесёшь её домой? – не верящим тоном произнесла она, - В смысле, она ведь совсем пьяная и… и… - И что? – раздражённо переспросил Россия, аккуратно прижимая к себе тихо сопящую Крауц, - Что, по-твоему, я должен ещё сделать – бросить её здесь?! - Нет же! – тут же воскликнула Юльхен, а затем, нахмурившись, продолжила, - Я имею в виду, разве ты не планируешь её… ну, это… присоединять? Брагинский резко помрачнел. - Нет, - отрезал он, решительно направляясь к выходу из парка. - Ага! Я так и знала!! Не бойся, Мон! Великая тебя спасё… – торжествующе воскликнула Великая, а затем, осознав, что ответ был отрицательным, замерла в недоумении, - Стоп! Как это «нет»?! - Просто «нет», - повторил Брагинский, не оборачиваясь. Ну, неужели он настолько смахивает на маньяка-странофила, стремящегося поглотить любое, мало-мальски симпатичное государство?! Такими темпами весь Евросоюз был бы уже давно… Кхм… Россия тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли в виде стада полуголых девиц, призывно машущих ему руками и поющих «Калинку-малинку». - А почему нет-то?! – возмущалась Юльхен, догоняя его, и сверля яростным взглядом, - Моя сестра что, недостаточно привлекательна для тебя?! Иван раздражённо выдохнул, слегка замедляя шаг. - Моника очаровательна, - после минутного раздумья ответил он, не смотря на приставучую пепельноволосую, - Но дело не в этом… - А в чём? – допытывалась Байльшмидт, которую раздражало упрямство русского. Он ведь самым наглым образом разрушил её план – спасти сестру и вновь завоевать её признание! Доказать, Монике, что она всё ещё Великая, не смотря на то, у кого находится её сердце. - Как же твои вечные разговоры о «единении»? – ехидно поинтересовалась Юльхен, используя последний свой козырь, - Мол, «все будут едины с тобой», а? Россия грустно усмехнулся, и, внезапно остановившись, да так, что Великая едва не впечаталась в его широкую спину, обернулся. - Ты, очевидно, меня неправильно понимаешь, - вздохнул он, смотря прямо в алые глаза Юльхен, - Я бы действительно бы хотел быть единым со всеми… В смысле, жить в мире, без этих постоянных угроз, подколов и бесконечных интриг. Взаимопонимание, вот, что я обычно имею в виду. Однако все, отчего-то, представляют контакт непременно физический, и после прячутся в ближайших кустах, дабы их миновала сия кара в виде озабоченного двухметрового русского. - И кстати, а с чего вдруг ты так хочешь, чтобы я захватил Монику? – как бы, между прочим заметил Иван, с хитрым прищуром глядя на Байльшмидт, - Что, жизнь с Россией всё-таки не прошла даром, да? Тоже хочешь всех объединить, небось, уже и планы захватнические составила? - Пфф, очень надо! – обиделась Великая, на всякий случай, пряча несколько подобных идей подальше в подсознание, - Тоже мне, махинатор!.. Нам направо… Россия кивнул, и последовал совету пепельноволосой. Насколько он помнил, дом Людвига находился совершенно в другой стороне, поэтому хорошо, что здесь у него была проводница.