Госпожа Россия

Артур уже было думал, что хуже свалившейся на голову полуголой «Колхозницы» ничего не может быть, однако он ошибался. Не успел англичанин прийти в себя, как обнаружил своего горячо любимого братца мило беседующего с гостьей в гостиной. - Эй, англичашка, ты где такую красотку подцепил? – ухмыльнувшись, с плохо скрываемой завистью проговорил Скотт, любезно целуя Брагинской ручку, - Я бы поверил в какое угодно чудо, но не с твоей физиономией! - Просто заткнись! – рявкнул, покрасневший до кончиков ушей Киркленд, шустро обходя брата и направляясь через гостиную к входной двери. - Извини, Скотти, но красотка уже уходи… - договорить Артур не смог. Открыв дверь, он встретился лицом к лицу с ужасным ливнем, которого уже давненько не знали эти места. - Эй, ты же не выгонишь её в такую погоду? – раздался за спиной взволнованный голос Скотта, а затем ехидно добавил, - Ты не дашь мне разочароваться в твоём знаменитом гостеприимстве, да, братик? «Чёртов английский климат!» - проскрежетал зубами Киркленд, и плевать хотел на то, что Англия – он сам. Бывали и лучшие деньки. В такие моменты он искренне хотел изобрести заклинание управления погодой. И отправить все дожди куда-нибудь… да хоть в Россию. Раздражённо вздохнув и с усилием отогнав видение Анны в мокрой, облегающей маечке, Киркленд захлопнул дверь и потопал на кухню. - Пойду, поставлю чай, - буркнул он, в ответ на вопросительный взгляд Скотта, - Надо же проявить, как ты там сказал: «моё гостеприимство»! Брагинская холодно, но благосклонно улыбнулась ему вслед. Артур сделал вид, что ничего не заметил, однако, в груди что-то предательски застучало. - Ох, опять он за старое! – покачал головой Шотландия, и, спохватившись, воскликнул, - Боже правый! Леди срочно нужно одеться, иначе она простудится! Не успела Россия что-либо возразить, как Скотт, хитро подмигнув, изящно взял ее под локоть и повёл на второй этаж их особняка. * Иван заботливо накрыл пледом мирно спящую Монику и молча улыбнулся своим мыслям. В таком состоянии девушка выглядела… необычайно мило и трогательно. Не каждый день увидишь ведущую европейскую державу такой беззащитной, невольно уснувшей на твоих руках, и без оглядки доверчивой. Это было настолько не свойственно Германии, что Брагинский был поражён до глубины души этим преображением, и даже очарован. Вздохнув, он провёл рукой по щеке девушки, и в задумчивости остановил взгляд на изящной линии губ. Германия так крепко спит… Интересно, заметит ли она, если… - Прекрати так пялиться на мою сестру! Брагинский несколько вздрогнул, застигнутый врасплох, и обернулся. Позади него, нахмурившись, стояла Юльхен, негодующе скрестив руки на груди. Увидев, что на неё обратили внимание, Байльшмидт отреагировала незамедлительно. - Ты уже полчаса так сидишь, - возмущённо проворчала она, угрожающе надвигаясь на Ивана, - Не пора ли уже свалить к себе домой, а?! - Ты хотела сказать: «к нам домой», - невозмутимо поправил её Россия, вставая с дивана, на котором они уложили спать Монику. Пепельноволосая презрительно хмыкнула. - Вот ещё! И не подумаю! – Юльхен с вызовом посмотрела на мужчину снизу вверх, но получилось не очень, - С чего вдруг ты взял, что я собираюсь с тобой жить? Последнюю фразу она произнесла с некоторым смущением. Это не укрылось от бдительного слуха Ивана. - Дом там, где твоё сердце, - безапелляционно заявил Брагинский, приближаясь к девушке, - А насколько я помню… - Ты меня не заставишь! – прошипела Байльшмидт, отступая назад, и упираясь спиной в стену. Дальше отходить ей было некуда, Иван незаметно подошёл слишком близко и отрезал ей все пути к отступлению. Нет, она ни за что так просто не сдастся! - Ха, не заставлю? – ухмыльнулся Россия, практически прижимая Юльхен к стене, и заглядывая прямо в алые глаза. Пепельноволосая задышала чаще, внезапно замечая губы русского в считанных сантиметрах от своих. Да что он себе возомнил?! Байльшмидт почувствовала невероятное волнение в груди. Пусть только попробует, пусть только полезет целоваться – она его так укусит, что мало не покажется!! Вот хоть сейчас… Пусть только подойдёт ближе… Ещё ближе… - Ты права, - вдруг просто ответил Россия, мгновенно отстраняясь от Великой. Не обращая внимания на её полные удивления глаза, он развернулся и направился к выходу. - Я не собираюсь никого заставлять, - бросил Иван через плечо, - Это твой выбор. И да, кстати, передай мою искреннюю благодарность за прекрасный вечер Германии, когда она проснётся. - Эй! Что… Куда?! – воскликнула обманутая в лучших чувствах Юльхен, всё ещё не веря в происходящее. - Домой, - лаконично ответил Брагинский, бросая прощальный взгляд на всё ещё спящую Монику, и исчезая за дверью. Байльшмидт провела несколько минут в полной тишине, пытаясь осознать, что, чёрт возьми, это только что было. Он ведь обязан был её поцеловать! Он был так близко… и просто не мог поступить иначе! Этот Брагинский заставил её, Великую, быть в предвкушении страстного… тьфу ты! То есть, яростного сражения, а потом просто так взял… и ушёл?! Юльхен негодующе стукнула кулаком по стене. Не бывать этому! Пусть только снова попадётся ей на глаза – она ему быстро покажет, где раки зимуют!! Ещё немного поколебавшись, девушка решительно направилась к выходу, чтобы быть на сто процентов уверенной, что несносный русский попадётся ей на глаза как можно скорее. Не забыв написать сестре записку, чтобы та не сильно волновалась, Байльшмидт закрыла за собой входную дверь. - Лишь бы этот придурок не ушёл слишком далеко, - пробурчала она, оборачиваясь, и… сталкиваясь нос к носу с оным. - Привет, - широко улыбаясь, сказал Иван, - И о каком таком «придурке» ты сейчас вспоминала, а? Юльхен поперхнулась последними словами и негодующе воззрилась на Россию. - И что ты тут забыл?! – возмутилась она, с неудовольствием отмечая, что вновь оказалась в безвыходном положении, только на сей раз сзади была дверь, - Ты же должен был уже давно свалить куда-нибудь!! - Что должен – всем прощаю, - нагло заявил Брагинский, не отрывая от Юльхен изучающего взгляда, - Тебя я ждал, что ж ещё! - А с чего ты взял, что я пошла за тобой? – фыркнула Байльшмидт, пытаясь сделать вид, что вовсе не понимает, о чём он, - Может я так, за хлебушком вышла… - Ага, за «ВЕЛИКИМ» хлебушком, не иначе, - улыбнулся Иван, и, наклоняясь к ней, добавил, - Не забывай про своё сердце, Юль, ведь я его чувствую. - Я – ЮЛЬХЕН! – возмущённо воскликнула девушка, упираясь руками в мощную грудь русского, и отворачиваясь, чтобы тот не увидел нахлынувший на её щёки румянец, - Я же просила меня так не называть! Что ты, что эта Брагинская! Достали!!! Байльшмитд отскочила от Ивана, и уверенно направилась вперёд по дороге, не переставая что-то бурчать себе под нос. Остановилась девушка лишь на перекрёстке и, уперев руки в бока, стала дожидаться Брагинского. - И всё-таки, с чего ты решил, что я соглашусь пойти с тобой? – как бы между прочим поинтересовалась она у России, когда тот, не торопясь, подошёл к ней. - Да так, птичка насвистела, - усмехнулся Иван, задумчиво погладив сидящую на его плече Прубёрд. Увидев это, Юльхен поражённо открыла рот. - Предательница! – буркнула она питомице, зажмурившейся от удовольствия. Однако стоило признать, что птица не ошиблась. Байльшмидт невольно бросила взгляд на Ивана и закусила свою губу, за неимением других вариантов. В груди девушки всё ещё кипела жажда продолжить их несостоявшуюся «схватку». Ничего, вот попадись ей только шанс – Великая его не упустит.