2. Status localis

И вот, я стою перед подъездной дверью. Ее дверью. Спала ли я раньше с женщинами? Нет! Боже упаси! Может поэтому так нервничаю? Глубоко вздохнула. Сглотнула ком в горле. «Тайота Камри» новая. Всего лишь одна ночь. И никто не узнает. Просто у меня будет своя машина… А предкам скажу… скажу что выиграла в лотерею! Бывает же? Наверное… Жму на кнопки 2 и 4. Трель. — Кто? — возбужденный и такой знакомый голос. Волнуется? Это хорошо что волнуется, может тогда не заметит в каком состоянии я. — Конь в пальто, — ухмыляюсь. Трель и едва слышный щелчок двери. Открываю и иду по просторному коридору к стойке вахтерши. Охренеть! У них тут и вахтерша есть! Я в шоке! Богато жить не запретишь! Женщина провожает меня взглядом до лифта, и я готова поклясться, что в ее памяти остался мой фоторобот. Жму кнопку вызова лифта. Смотрю на табло которое показывает что лифт на 4 этаже и спускается вниз. Может повернуть назад? Неужели мне так нужна эта гребаная машина, что я готова ради нее переспать с какой-то малолеткой? Куда вообще ее родители смотрят?! Делаю шаг назад. Еще не поздно убежать. Ведь жила я как-то без машины? Сама заработаю. Да, будет трудно, но можно брать смены медсестрой в какой-нибудь больничке, не только курсовые катать за деньги. Поздно. Двери лифта открылись и оттуда вышла Кира… со светловолосой девочкой за руку. Она здесь живет?! А кто эта мелкая? Ее дочь?! У нее есть дети?! Она замужем?! Но почему нет кольца? В разводе или гражданский брак? И почему ее дочь блондинка?! — Здравствуйте… — выдавливаю из себя и словно в замедленной съемке смотрю как она отрывает взгляд от девочки и переводит на меня. — Привет, — на губах вежливая, доброжелательная улыбка. Она выводит что-то лопочущую девочку из лифта и проходит мимо меня. Потрясенно смотрю ей вслед. До меня долетают обрывки слов девочки: — А мама сказала, что нельзя… — Можно, можно, но только осторожно! — уверенно перебила девочку Кира. Мама? Так значит… Это не ее дочь? А чья? Веринской? Вероятно, да. Если задуматься они похожи… Какого черта Кира Викторовна с ее дочерью идет куда-то вдвоем?! Да еще и за ручку?! Да еще и в 12 ночи?! Зашла в лифт и нажала на кнопку 4. Неужели это все правда? Неужели они живут вместе? Может быть Веринская просто ее попросила побыть с ее дочерью, пока она будет на дежурстве или… или еще где? Да, разумеется, такое возможно. И девчонка ей спокойно доверяет, потому что это не первый раз. Фух…Вот ведь… Для всего есть рациональное объяснение! Нельзя же постоянно видеть везде гомосексуальный подтекст! Но в 12 ночи вести куда-то ребенка…это конечно странно. Я бы свою дочь ей не доверила. Однозначно! Двери открылись и я встретилась взглядом с Сашей. Захотелось нажать на кнопку 1 и свалить от этого маниакального взгляда. Неужели я так выгляжу когда смотрю на Киру Викторовну? От этой мысли меня передернуло. Не хотелось бы. — Пойдем! — Саша пошла вперед, к открытой входной двери. И я машинально пошла за ней, все еще сомневаясь в собственном выборе продаться. — Проходи. Она скинула тапки в просторной светлой прихожей и прошла по длинному коридору вперед. Разувшись, огляделась. Евроремонт. Дорогой евроремонт. Полная перепланировка. Арки, колонны, интерьер — все это кричит о роскоши. Внутри противно скребется зависть: я хочу также жить! Это словно сметает последний довод против моего выбора продаться и я иду за Зеленовой. В просторной зале было минимум мебели: огромная кровать, зеркальный шкаф-купе и столик у окна с парой стульев. Может быть было что-то еще, но в слабом мерцании пары -тройки свечей я этого не разглядела. — Считай это прелюдией, — Зеленова села за столик и кивнула на него. Пришлось подойти и оценить приступ романтичности. Какое-то мясо, салат и вино в бокалах. Ладно… Хочешь забыть о том что покупаешь любовь? Ок. Да будет так, если тебе от этого легче. Молча сажусь за стол с другой стороны и смотрю сквозь свечи на Зеленову. Убрала свою дурацкую челку невидимками, надела светлые джинсы и белую блузку. Накрасилась. Надо же. Хочет чтобы я ее захотела? — Приятного аппетита, — выношу вердикт и беру вилку, впиваясь взглядом в мясо. — Приятного. Довольно вкусно. И мясо и салат бесподобны. Вино вообще шикарно. В хорошем ресторане заказывала. Молодец, угодила. Кого я обманываю? Я хочу так же жить! В своей квартире, с евроремонтом и иметь возможность заказывать такую еду и не суши раз в месяц! — Нравится? Смотрю на нее, улыбающуюся, с бокалом в руке. Сейчас она уверена в себе, это видно. Словно все это вокруг делает ее сильнее. Вся эта среда. Подобно тому как в больнице становлюсь увереннее я сама. Польстить ей? Можно. Могла бы и не кормить, а тут позаботилась. — Да, было вкусно, спасибо. — Я сама готовила, — она сделала глоток из бокала и посмотрела на меня с улыбкой. Невольно улыбнулась в ответ. Сейчас ее улыбка искренняя. Через года три-четыре, когда эта ее подростковая угловатость пройдет, она станет очень красивой женщиной. Если будет нормально одеваться и краситься не как эмо. — Когда родители постоянно в разъездах, а няни занимаются всем, кроме тебя, приходится кормить себя самой. Какая прелесть. Хочет вызвать сочувствие? Участие? Рассчитывает на душевную близость? Жалость? Не на ту напала, девочка. Единственная кто тут достоин сочувствия это я: мать инвалид, отец работает на двух работах, чтобы платить за сиделку, лекарства, продукты, квартиру. И все это действо происходит в двухкомнатной квартире. Одна комната из которой принадлежит полностью матери, а вторая наша с отцом. Так что, дорогая моя, лучше не жалуйся… — Ясно, — усмехаюсь. — ну так? Приступим? — Нетерпится начать? — возвращает мне ухмылку и встает со стула, подходя ко мне. Нетерпится закончить! Встаю и делаю шаг к ней навстречу. Стоим. Смотрим друг на друга. — Как и обговаривали: документы подписанные и заверенные нотариусом лежат там, — кивает на кровать. — Хочешь посмотреть? Естественно! Подхожу к кровати и беру пачку бумаг. Да уж, света свечей точно мало, чтобы все это прочесть. — Включишь свет? — оборачиваюсь к ней. И встречаюсь с ее губами. Такими же нежными и настойчивыми как и тогда в лифте. Отвечаю на поцелуй, чувствуя как ее руки расстегивают мою кофту. Это…приятно. Ее нежность приятна. Вино меня расслабило и сейчас я не ощущаю паники, при мысли что буду спать с женщиной. Кофта падает на пол, следом за ней устремляется мой бюстгальтер. Приходится оторваться от ее губ, чтобы снять с нее блузку, под которой ничего нет. Она этим пользуется и опускается вниз, целуя мой живот и расстегивая джинсы. Опускается на колени и медленно спускает с меня и трусы и джинсы, освобождая от них. Ее губы целуют мои бедра, а пальцы раздвигают плоть. Я чувствую ее горячий язык и это так приятно, что невольно вызывает у меня стон. Мои руки перебирают ее волосы, пока она ласкает меня. Закусываю нижнюю губу, чтобы сдержаться и снова не застонать от этого ощущения. Чувствую ее пальцы которые нагло касаются меня внизу, проникают в меня, гладят и ее нежные мягкие губы, которые обхватывают клитор и начинают посасывать. Мне кажется, что я сейчас упаду, что ноги подкосятся от слабости. Мне не на что опереться и я не вижу иного выхода кроме как сесть на кровать, которая рядом. Сажусь, и Саша впивается поцелуем в мои губы. Я чувствую свой собственный вкус на ее губах. Странно, что это не вызывает во мне отвращение. Мне приятен этот поцелуй, мне нравится… Мне нравится всё, что она делает. Она укладывает меня на кровать, не разрывая поцелуй и я чувствую как она ласкает меня пальцами, ни чуть не хуже чем языком. Она ловит мой очередной стон губами и проникает внутрь меня, словно изучая. Мне нравится как она заполняет меня, это…лучше чем с мужчинами. Нежнее. Чувственнее. Она слегка отстраняется и я вижу ее радостную улыбку. — Сек! — она отвлекается и ищет что-то под кроватью. Шорох и рядом со мной появляется страпон, наручники и еще что-то чего я не знаю, но явно из той же оперы. Магия исчезает. Мда. А как всё хорошо начиналось… Встаю, отстраняя ее. — Саш? — она недоуменно поднимается с колен и смотрит на меня. Я собираю свои вещи, быстро одеваясь. — Эээ… — она хмурится, — ты же согласилась, что ты полностью в моем распоряжении на ночь! — Считай, что я передумала, — оборачиваюсь к ней и ухмыляюсь, стараясь задушить в себе ту часть которая сейчас рыдает от боли и обиды. — Хм… — она бросает взгляд на бумаги, лежащие на кровати. — Тогда ты не получишь машину. Застегиваю кофту и иду на выход. Сучка малолетняя. Просто секса ей мало, хочется выебать меня?! А на что я рассчитывала? Что этот испорченный ребенок умеет любить? Хах! Это даже не смешно. Она идет за мной: я слышу шлепки босых по полу. — Саш… Останься… Я уберу…это всё. Пожалуйста… Саш. Ту часть меня, что рыдает в темном углу и обливается слезками обиды, это успокаивает. Меня — нет. Я знаю, что сейчас она говорит это, а через часа четыре вновь достанет наручники и будет уговаривать попробовать. А потом страпон и остальное. Тогда отступать будет поздно. Сейчас тоже поздно…но лучше сейчас. Я еще не чувствую, что продалась. Значит ничего не было. Молча обуваюсь и подхватываю сумку. Открываю дверь и выхожу в подъезд. Она стоит в дверях топлес и растеряно смотрит на меня. — А как же «камри»? — она выглядит глупо. Наверняка у нее подобный срыв плана впервые. — А к черту «камри»! — ухмыляюсь ей и вхожу в лифт. Нажимаю на 1 и смотрю как двери закрываются. Я снова закрываюсь от мира. Лифт дернулся и поехал вниз. Слезы вывалилась из меня и побежали по щекам. Быстро их вытерев, я глубоко вздохнула. Нет, нет и нет! Все хорошо. Чего я так разволновалась? Ничего не было. А машина…я заработаю на машину сама. Вытащила из сумки телефон и набрала такси. Всё: домой и спать. Завтра все будет как прежде. И я буду как прежде!