2. Status localis

Светлые голубые стены, линолеум со странными узорами и белый яркий свет в конце темного коридора. В моих руках тетрадь, за спиной дверь в палату, а перед глазами хмурое лицо Саши. В мыслях же полный бардак, потому как вспомнилось, как она меня целовала, а я ей отвечала. Я помню ее мягкие полные губы, ее жаркое, обжигающее дыхание. Перевожу взгляд на ее рот, словно в каком-то трансе. - Нам надо поговорить, – шипит Саша. О чем? Ей семнадцать, а мне двадцать два. Она - пациентка, а я здесь на практике. Куда это выльется, во что? В то, что пятерку мне не поставят точно, если узнают, что я пошла дальше, чем успела сказать. Да она и не моя цель. Рубцова. Кира Викторовна. Поворачиваюсь и иду к ординаторской. - Эй! – Саша хватает меня за руку. Поворачиваюсь и смотрю в ее большие и злющие глаза. Интересно, давно она по «девочкам» или я первая? Усмехаюсь. Или она просто не привыкла, что ей отказывают? Типичный представитель «золотой молодежи». - Нам не о чем говорить. Отпусти, –дергаю руку, вырывая из ее пальцев и пытаюсь продолжить движение. Может зря я так? - О’кей… Почему ты ответила мне в лифте? – скалится зараза! И ведь не отстает! Почему я ответила? Потому что было приятно? Потому что мне понравилось? Потому что это было неожиданно? Но,блядь, почему меня трясет?! Спокойно... Так! - Рефлекс, – жму плечами, убираю руки в карманы халата, потому что пальцы дрожат. Да уж, нервяк. Не практика, а какая-то жопа! - О’кей, – ухмыляется сволота. Чему интересно? – Мне на рентген. Проводишь? - Неа, – обломись! Чтобы я еще куда-нибудь с тобой пошла? Да ни за что! К тому же у меня теперь другой «подопечный». А ведь ты об этом еще не знаешь! Может удивить? - Кира Викторовна сказала, что ты меня курируешь, а значит, - высокомерная сучка думает, я у нее на побегушках? Выкуси! - Мне поменяли больного. Тебя я больше не курирую, так что... поищи кого другого. Ой, как у нее личико вытянулось! О да, я именно такая, как ты сейчас обо мне думаешь. Расплываюсь в улыбке и открываю дверь в ординаторскую. Бай-бай, неудачница! Захожу, сталкиваюсь взглядом с кураторшей, которая тут в одиночестве. Какой шанс! У нас ведь не законченный разговорчик есть. Позади себя слышу стук и дверь приоткрывается: - Кира Викторовна? – жалобный, подыхающий голос этой мелкой сучки стирает улыбку с моего лица. Оборачиваюсь и смотрю на этот спектакль одного актера, где эта тварь мелкая разыгрывает из себя смертельно больную. Вот ведь сука! От пиелонефрита не помирают, кого ты тут пытаешься обмануть?! Она же врач! Она прекрасно видит, что ты симулируешь! - Саша? Что случилось? Перевожу взгляд на Рубцову. Боже, я тащусь с ее хитрых зеленых глаз. Словно, она вот-вот что-то отожжет! - Мне на рентген надо. А мне плохо. Может со мной кто-нибудь сходит? – смотрю на мелкую дрянь, актриску погорелого театра, и внутри все закипает. Сучара на меня так выразительно посмотрела, словно у нас в отделении нет ни одной санитарки и ни одной медсестры, которые могли бы ее проводить! - Громова, проводи ее. Перевожу взгляд на кураторшу. Я готова поклясться, что она закусила губу, чтобы не заржать! Зачем ей это надо? О чем они говорили с Веринской? Обо мне? Решили сбагрить этой мелкой? Бля, только попробуйте не поставить мне пять за практику, мать вашу! Да что вообще происходит в этом долбанутом отделении?! Внутри все пылает от гнева, и мне стоит огромных трудов, чтобы это не отобразилось на лице. - Хорошо, – надеюсь мое согласие не прозвучало как угроза. Выхожу в коридор следом за мелкой. Спокойно! Зачем она это сделала? Зачем ей это нужно? Она поняла мой замысел насчет себя и решила вместо разговора со мной свалить этой сучке? Не-е, вряд ли. Если только они с Веринской не спят. А если спят, то вероятно, так оно и есть. А вдруг она просто не смогла отказать девчонке, чьи родители какие-то «шишки»? В любом случае, теперь мне надо как-то выплывать из этого дерьма. Три этажа на лифте туда и три обратно. И почему мне кажется, что она не даст мне спокойно стоять в лифте? М-да… - Тебе же понравилось. Я знаю. Ну и что? Все равно ты меня бесишь. Молчу. Выходим из отделения и направляемся к лифтам. Мимо проходит санитарка с тележкой, на которой стоят всякие кастрюли. Уже обед? Долго же я с Мишей провозилась… На завтра надо подготовить его историю. Надо заглянуть в больничную историю и скатать лечение и данные анализов, плюс описание флюрки. Впрочем, фигня. Обычная очаговая пневмония. Двери лифта открываются. Захожу следом за девчонкой. Надеюсь, она ничего не отмочит… Встаю в уголке. В этот раз надо не забыть расписать status localis. Это… отстает ли в акте дыхания пораженная половина грудной клетки или нет, потом ее эластичность, потом перкуссия, ну и аускульта… Блядь! Пытаюсь отшатнуться, но позади угол. - Слушай, какой смысл все отрицать? Тебе понравилось. Давай переспим, и все это кончится? Ты нравишься мне, а я нравлюсь тебе. Я никому не скажу, и ты не скажешь. Я отстану от тебя, обещаю. Ну? Она стоит плотно прижавшись ко мне, мой взгляд неотрывно следит за ее губами. И я ничего не могу поделать, даже перевести взгляд выше. Какой-то дебилизм… За что мне эта малолетка, а? Ну чего она ко мне прицепилась?! Долбаная нимфоманка! Как же ты меня бесишь… Резко дергаюсь вправо и вырываюсь. Делаю шаг к дверям, и лифт резко дергается, останавливаясь. Какого черта?! Поворачиваюсь и вижу, как эта тварь стоит и улыбается возле панели с кнопками. Желтым горит кнопка «стоп». - Ты не ответила. - Не интересует, – еле сдерживаясь, как можно более спокойно отвечаю ей. Еще чуть-чуть и убью ее нах. Ага, и в этот раз получу мало того, что нары у параши, так еще и срок до скончания веков. Дочурка «шишек», хуле… - И почему же? – складывает руки на груди. Бровь приподнята выжидающе. Сейчас я бы не дала ей ее семнадцати. Слишком взросло выглядит… и слишком высокомерно. У меня в универе куча подобных ей однокурсниц и однокурсников. Ездят на дорогих тачках, купленных родителями, бросаются деньгами на зачетах и экзаменах и ведут при этом себя, словно они, блядь, гении медицины. И как же мне хочется наказать эту выскочку… - Мне нравятся мужчины, а не маленькие больные девочки с комплексом Бога. Ты уж извини, – на моих губах появилась ухмылка, в голосе ядовитое сочувствие. – Я достаточно доступно объяснила? Тебе больно? Надеюсь, что да. Кусаешь губы, глаза сверкают. Вот-вот кинешься на меня или заревешь. Обидела бедную, несчастную? Ай-яй-яй, какая нехорошая я... - Достаточно, – шипишь, поворачиваешься к панели с кнопками. Лифт дергается и снова начинает двигаться вниз. Может, зря я так? Не-е, через годик, если ее сейчас пожалеть, будет как Петрова Светка, которая с первого курса у нас начала свои порядки строить, а неугодных подставлять. Меня вообще едва из-за нее не выперли на втором курсе. Таких ломать надо в самом зародыше… Двери открылись, и мелкая выскочила, как ужаленная. Больно? Это хорошо. Значит, ты еще умеешь чувствовать. Может не всё еще потеряно. Не спеша иду за ней в рентгенологическое отделение. А это та еще темень… Одинокий силуэт девчонки стоит возле двери: - Кажется, никого нет. Когда кажется, креститься надо! Подхожу и дергаю за дверную ручку. Закрыто. Замечаю на стене звонок, звоню. Слышатся шаги за дверью и она резко открывается. - М? Старичок жует бутерброд и вопросительно смотрит на нас. - Зеленова. Урография. Он кивает в сторону кабинета. - Заходи. Я тут подожду, – ибо там ничего интересного и нового для меня нет. А сталкиваться с ее стеснительностью еще раз - не горю желанием. Мелкая заходит, бросая на меня странный взгляд. Не злой, не требовательный, а какой-то безнадежный что ли. Дверь закрывается перед моим носом, и я плетусь к стульям у стены. Сажусь, вытягиваю ноги, прикрываю глаза. Отстанет? Скорее всего. Даже жалко ее. Но я молодец, красиво ее обломала. Прям сама от себя тащусь… Эх… Почему она так смотрела на меня? Чушь! В жопу! Смотрела и смотрела, специально, наверное, опять какую-нибудь сценку разыгрывала. Типа кота из «Шрека». Со мной не прокатит… Вздыхаю. В принципе, она не уродина. Вот только одевается как пацанка. Эти шаровары, футболка, да и прическа растрепанная, клочьями. Как кошка сбежавшая из подвала, который затопило горячей водой… Такая же облезлая и дикая. С чем там спать?! У нее же грудь первого размера, уж при осмотре я лично видела эти прыщи… Глаза вот да, красивые. Да и личико пропорциональное. Носик аккуратный. Губы… Блять! Какого черта я о ней думаю вообще?! Всё! Морщусь. Снова вздыхаю. Всё. Итак, Рубцова и Веринская. Спят? Не знаю. Никаких нежностей не видела. Обычный разговор зав. отделением и ординатора, когда обсуждают увольнение одного из врачей. Значит, четвертый стол в ординаторской пустует, потому что хозяйка в декрете. А так выходит их там трое, включая Веринскую. Если бы они спали, слухи быстро разошлись бы по отделению. А уж если они знакомы так долго, то просто нереально скрывать подобные отношения. Короче, вряд ли они спят. Да и Рубцова с Веринской не похожи на лесб. Особенно последняя. Строгая юбка, красивая фирменная блузочка, макияж, прическа. Ей только мужиков валить наповал. А вот Кира Викторовна в своих джинсах и с распиздяйским поведением - вполне возможно. Хотя нет, уверена, что Веринская не стала бы подпускать к себе подобных личностей. Она же, типа, косит под «само совершенство». Королева, ёпт! Значит, и Рубцова нормальная? Тогда, что значило ее: «Любовь зла, чё…»? Типа, влюбишься в такое, что сама тысячу раз пожалеешь, или что? Но это применимо и к мужчинам. Может она влюблялась в какого-нибудь козла и теперь лишь по факту мне сказала, что всякое бывает? М-да… Слышу звук открываемой двери и открываю глаза. Темный силуэт мелкой заразы стоит у двери. Молчим в этой полутьме. Я не порываюсь встать, а она не рвется свалить отсюда. Так и молчим. - Слушай, - говорит она тихо, спокойно. – Ты извини, что я… ну… Просто ты мне нравишься. Бедная, маленькая девочка. Мне жаль… Но я не буду извиняться. - Пойдем? – встаю, улыбаюсь ей. По-доброму. Я не буду ей говорить, что мы будем друзьями или еще какую-нибудь подобную чушь. Мы не будем друзьями. Просто мы врач и пациент. Это этика, детка. Это этика. Идем к лифту. В этот раз я спокойна. Не дура же Саша, чтобы снова повторять этот номер? Она заходит и облокачивается о металлическую стену. Захожу следом, жму кнопку этажа на панели управления и облокачиваюсь о соседнюю стенку. Двери медленно закрываются. Лифт неуверенно дергается и начинает движение вверх. Смотрю на нее, а она на меня. Вижу, как Саша поднимает руку, и жмет на кнопку «стоп». Бля, похоже, я погорячилась с утверждением, что она не дура. Смотрит на меня, кусая губы. Хмурится: - Машина на секс. В смысле? О чем она вообще? Какая еще машина? - Я куплю тебе машину, а ты спишь со мной. Идет?