.Банни.

Чудесное утро. Я наконец-то выспался и теперь совершенно счастливый топаю на работу. Я не знаю, что и думать о том, что произошло между мной и братьями. То, что было классно - это бесспорно, но вот остальное. Хотя... О чём я вообще думаю? Неужели меня волнуют этика, мораль, общество? Нет! Абсолютно. Да, это, может быть, неправильно. Да, может быть, мы где-то ошиблись, сделав наш выбор. Но это НАШ выбор, мы сами так решили. Люди - разные создания, и каждый думает по-своему. Нет одинаковых мыслей, есть схожие, но это не одно и то же. Мы странные? Возможно. Но кто это решает? Кто придумал понятия нормальности и НЕ нормальности, странности и правильности? Да, мы сами. Каждый из нас сам решает, что для него хорошо, а что плохо. И мы решили, что нам вместе хорошо, и этим всё сказано. Не бывает так, чтобы все думали и чувствовали одно и то же. Да, кому-то не придётся по вкусу то, что творится за стенами нашей квартиры, так мы и не собираемся ходить по улицам с транспарантами. А у парней ещё та фантазия. Жаль, что с Яном так вышло, мне абсолютно не хотелось его как бы насиловать, но он ведь и не так уж и сопротивлялся, а потом вообще сам втянулся в процесс. Так что всё отлично. Заниматься любовью "глаза в глаза", при этом находясь на расстоянии друг от друга. Блин, стыдно вспоминать, но это было восхитительно. Улыбка сама расцвела на лице, думать о братьях в новом ключе было приятно. Проснувшись в куче обнажённых тел с засосами на коже и царапинами во всевозможных, даже оригинальных местах, я понял, что действительно счастлив. Что не испытываю ущербности на их фоне более. Они показали мне, что не в чём-то отдельном во мне дело. Главное - это я сам, как целый организм, и это здорово. Я понял, что это не любовь до гроба, но это определённо отношения, и довольно глубокого характера. Я понятия не имею, как мы будем уживаться все вместе, в смысле в плане секса. Во время занятия любовью я заметил, как братьев определённо тянет друг к другу: Лёша с Максом, Григорий с Сергеем, Ян? Он был против меня, но он так самозабвенно стонал подо мной, что стало ясно, брат просто за отторжением реальности прятал свою глубокую и чувственную тягу ко мне. Я тоже заметил, что не против быть именно с ним. Да, они меня все привлекают, но забота именно Яна всегда была для меня превыше всего. Мне всегда хотелось, чтобы именно он, такой степенный и рассудительный гордился мной. Наверное потому, что я такой хрупкий, местами спокойный, но с сильным духом. Остальные братья все шебутные и дерзкие, а Ян... Ян несколько степенный, он словно стальной внутри, но его металлическое начало не мешает быть брату нежным и добрым, трепетным и отзывчивым. Именно эта смесь ядерной кислоты и азотного холода манит к себе канатом аркана. Глядя на братьев со стороны, было видно, что они абсолютно не против меняться партнёрами, не испытывая при этом ревности. Думаю, за то время, что мы живём вместе, мы достаточно сильно вросли в сердца и души друг друга, до такой колоссальной степени, что испытывать между нами дух соперничества и ревности по меньшей мере глупо. Мы все эмоциональны, и это нас очень сильно роднит. Наша эмоциональность не врождённая, она взращенная, и это прекрасно. Ещё я понял, что я лгал. Лгал сам себе в том, что не хочу быть их принцесской. Нагло ВРАЛ! Я хочу, хочу этого безумно, потому что это изумительно, обалденно и просто крышесносно. Здорово, что они все такие растакие, кружат вокруг меня коршунами, защищая волчьей стаей. Правда, при таком раскладе я чувствую себя слишком слабым и немного уязвимым, но я не против. Странно всё, очень странно, я не могу разобраться в том шквале чувств и эмоций, что сейчас переполняют меня. Но одно я знаю точно, парни сказали, что до конца недели возьмут на работе отгулы, чтобы побыть дома. Всем вместе. Со мной. Пообщаться. Побеситься. Совместно погулять. Ага, как же, трахаться мы будем. И я только за! Эта мысль смешит и забавляет. Ну, конечно, будет не только секс, но и он тоже. Как быстро я поменял своё мнение. Как быстро я вытравил из себя смущение и страх. Быстро сбросил оковы замешательства. И я знаю почему. Потому что стоит только вкусить нечто новое, дикое, сладкое, как уже невозможно остановится, хочется ещё и ещё. Так и я - хочу ещё. С ними. Вместе. Много. В разных позах. Я не отношусь к жизни предвзято. Секс не является для нас обязанностью, мол раз мы вместе, то НАДО "спать". Нет, всё совсем не так. Плотские утехи для нас являются проявлением чувств, таким образом мы доставляем удовольствие, радуем друг друга, узнаём не только характеры, но и нечто скрытое внутри, что проявляется в минуты наивысшей слабости - экстаза, когда организм, человек, личность - абсолютно беззащитен перед лицом мира. Но секс не главное в наших отношениях, я наслаждаюсь их компанией, а не телесными игрищами. Главное - это взаимопонимание. А оно у нас есть. И это единственное, что я действительно боюсь утратить. Я боюсь потерять его. Очень. Боюсь даже малейшей ссоры. Не потому, что останусь без защиты, покровительства или своей порции ласки и внимания. Нет, ссора, несхожесть во взглядах, любое отрицательное явление принесёт боль, как мне, так и им. А причинить им боль для меня подобно расстрелу. Медленному и жестокому. Как в замедленной съёмке видеть полёт пули, зная, что она сейчас ворвётся в тело, разрывая плоть. Не хочу видеть в их глазах грусть, не хочу, чтобы они волновались за меня, поэтому я продолжу быть их Зайкой. Мне и самому хочется им быть. Да, да, да, это моё самолюбие, не эгоизм, а просто амбициозность. И всё. И я не стесняюсь этого. Это нормально! И пошли все нафиг. Они мне тоже дороги и необходимы, и братья это знают. Любовь ли между нами? Да, наверное. Но я не верю в слово любовь. Что это слово значит? Нежность? Её можно испытать, обнимая подушку. Сладость? Всего лишь любимый десерт. Схождение с ума? По кумиру актёру или певцу тоже можно. Возбуждение? Да, и на любого левого чела встать может, просто гуляя по улице. Это лишь физиология. Влечение? Влечь может одиночество, песня, погода. Да, что угодно. Так что - не показатель. Забота? О котёнке тоже тянет позаботиться, да только трахать я его не хочу! Желание быть рядом? То же самое можно испытать просто с хорошим другом. И так до бесконечности. На любое чувство, любую эмоцию, любое ощущение связи можно найти двойственный ответ. Так что такое любовь? Это спектр и коктейль всех положительных и отрицательный впечатлений, ощущений и пылкости вместе. Разом. Сплетённых в единое целое этим банальным словом "любовь". Хочу ли я испытывать это к ним? К НЕМУ в частности? Да, блять, ещё как хочу! И буду! Настроение просто зашкаливает за потолок. Как же классно-то быть таким затраханным. С телом, болящим в любопытных и невероятных местах. Со сногсшибательными воспоминаниями. Ммм... Как они гнулись, как стонали, как я сам извивался под ними. Аррр! Как же хорошо быть с ними целым, единым, слитным субъектом, мы словно интегральный индивид. Воодушевляет! С таким безумным видом я и вошёл в казино. Я абсолютно забыл о всех проблемах, но проблемы не забыли обо мне. И эти три хуйни, то есть п-р-о-б-л-е-м-ы стояли в холле и будто ждали меня, делая вид, что страстно рассматривают плакат, который тут уже вечность висит. Бля! Трудности начались почти сразу. Это засада! Оли не давал мне прохода, он постоянно был не близко, но рядом, негласно напоминая о своём присутствии. Его глаза были злые и устрашающие. Думаю, его бесило, и сильно то, что я никак не мог стереть улыбку со своего лица. К тому же, я сегодня выспался. Впервые за долгое время. Ещё бы, столько физической и моральной нагрузки на организм, он просто вырубился и всё, дав мозгу блаженный сон. Как бы то ни было, я боялся Оли и постоянно ожидал новой подставы, но её не было, и это напрягало сильнее. Ожидание отрицательного всегда хуже самого действа. Понятно, пытает меня нервами, он ничего не делает, а я сам себя накручиваю. Что может быть лучше, чем жертва, затравившая себя сама? Это словно сойти с ума в четырёх стенах без права на прогулку. Да, именно с таким исходом и можно сравнить моё нынешнее состояние. К середине рабочей смены меня уже откровенно трясло от взглядов Олега и его постоянных хождений мимо, манерно, медленно, прямо перед моими глазами. Нехорошо мне, вот пиздец, как нехорошо. Жопой чую, что добром это всё не кончится. Позже в игру вступил Мазур. Он постоянно, проходя мимо, задевал меня плечом, одёргивая при этом воротник своей белоснежной рубашки, как бы ненавязчиво, но очень-очень явно демонстрируя мне чёрную полоску кожи, затянутую на шее - ошейник. С шипами по внутренней стороне. Они царапали его шкуру, пачкая рубашку кровью, которая струйками сбегала вниз и впитывалась где-то на уровне ключиц в ткань. Но пиджак всё отлично скрывал, и только я видел этот намёк, потому что Мазур так хотел. Больше. Я. Не. Улыбался. Паника эквалайзером прыгала цветными шкалами внутри, где красный - леденящий душу ужас, синий - тошнотворный тлен сердечного ритма, зелёный - горящая в муках душа, жёлтый - кровь, что разъедает тело серной кислотой! Остальная "весёлая" расцветочка тоже настроения не добавляла, варьируя тона с эмоциональным фоном. Меня била мелкая, мерзкая, склизкая дрожь, выдавая моё состояние с потрохами, а глаза так и прыгали по залу, в поисках выхода из положения. Но его снова, сука, не было. Я чётко знал, что сегодня я из казино так просто не уйду. Знал, что сегодня они будут добиваться своего. И хуже всего то, что я боялся того, что у них всё получится. Кто я против них? Да никто! Грёбаный Заяц - трус и паникёр, истеричка. Пиздец. Полный. Позже настала очередь бить по нервам Роману. Этот брутал отталкивал своей аурой зла и голодного взгляда. Его будто век не кормили, и он задыхающимся без крови вампиром нашёл во мне идеальную жертву. Передёрнуло. Роман побрился. Охренеть. А так ему лучше, в плане внешности, но тяжёлые глаза и совсем, совсем недоброе лицо без намёка на улыбку пугали больше, чем раньше. Коварство так и сквозило из его новом образе. Жесть! Он, проходя мимо (да, что они всё мимо-то бродят? Заблудились, что ли? Может им карту или навигатор подарить? С красным крестиком и пометкой - "потеряйся в лесу".), обронил "виагру". Не знал, что у него с этим проблемы. - Оп-п! - состроил он удивлённое рыло, воззрившись на меня, будто пачка капсул моя. А я прирос к месту и забыл, что мне вообще-то полагается дышать. Сердце. Оно то билось, отчаянно барабаня о рёбра, то молчало, сука, тихой шавкой забившись в самый дальний угол тела. Ааа! Я точно схожу с ума. Кровь схлынула с лица, и я понял, что готов упасть, ведь голову повело каруселью страха. Роман медленно стёк вниз, присев на корточки, подобрал злополучную коробочку и так же степенно поднялся в рост, протягивая картонный ужас мне. - З-зачем? - я заикаюсь. Блеск. "Ну, да, покажи ему, что обоссаться готов от того, что он просто стоит рядом", - корил я себя мысленно. - Пригодится, - подмигнул мне Рома. Што?! - У мен-ня с этим проблем н-нет, - ппц, не убедительно. - Уверен? - усмехнулся он. А он это умеет? - А я думаю, что тебе по-на-до-бит-ся, - прошептал парень и, наклонившись ко мне, выдохнул слова в самое ухо: - Ты ведь хочешь, чтобы тебе понравилось? - уставился на меня своими безумными моргалками. А я стою и мечтаю сдохнуть. Хоп, и нет меня, чтобы уже всё это прекратилось. Они меня за сегодня накрутили до такой степени, что я готов бегать по казино и верещать на высоких тонах: "заберите меня в психушку!". - Не хочешь? - якобы огорчился он. - Что ж, так даже интереснее будет, - пропел он и затолкал мне коробочку с таблетками в задний карман джинсов. Я вздрогнул. Отшатнулся. Но Роман удержал меня. Со стороны думалось, что Рома мне, якобы, что-то говорит. Что-то проникновенное. И только я знал, что это омерзительно. Что это кошмарно. Что это не по работе. Рвано дышу. Рыпнулся в сторону, на что Рома только рассмеялся и пошёл прочь. Оли тут же вновь нарисовался в поле моего зрения с самодовольной миной, крутя в руках кусок лески. Так-то его было не видно, но нет-нет, да поблескивало это орудие пыток, а использовать его собрались именно так, я в этом уверен, оно блестело в свете искусственного сияния различных ламп. Я. Так. Больше. Не. Могу! Уличив минутку, я решил немного схитрить, сбежал в офис админа, он как раз на обходе территории был. И сделал всего один короткий звонок, тут же вернувшись на свой пост. Через час пара разгневанных посетителей стала громить территорию казино, пришлось приступить к своим обязанностям. Но это пустяки. Мы быстро им показали где выход и проводили вон. Правда, долго пришлось вдалбливать этим неудачникам, что, ставя на красное, только красное и может выиграть. И если такое число выпало на чёрном, это не значит, что им полагается половина ставки. Тупой народ, однако. Закончив смену, я расписался в журнале, сдал ключи и пошёл на выход. Кто бы сомневался, на улице меня поджидали трое. Я, хмыкнув, вздёрнул нос вверх и неспешной походкой пошёл вперёд. Разумеется, парни двинули за мной, зная, что мне нужно идти тёмными улицами. А как же! Любящее нас правительство ВСЕГДА заботится о жителях своего города, поэтому, наверное, самолично выкручивает и выбивает лампочки в фонарных столбах. А то вдруг на этих самых жителей вор или насильник нападёт, а они бац, и смогут его опознать. Не порядок. Уровень преступности тоже поддерживать надо, вот и стараются, бедолаги. Мой сарказм меня рассмешил, хотел бы я видеть мэра города со стремянкой в руках, ползущего вверх по ней же в рабочей робе электрика, чтобы выкрутить лампочку из фонаря. Выбить, конечно, проще, но, мать его, экономика пострадать тогда может. А казна-то не резиновая! Вот так вот, насвистывая, я перешёл дорогу и, подойдя в плотную к наглухо затонированной тойоте, сел на заднее сидение. И чё я раньше не догадался вызывать персональное такси? - Привет, - расплылся в улыбке я, видя ублюдков в лобовое стекло. Их озадаченные рожи вызвали тошноту. Суки! Но и поржать над ними тянуло, припевая: Наебал, наебал, наебал... - Привет, - отозвался Лёша и, перегнувшись назад, чмокнул меня в губы. Разряд по телу, и заискрили искушением глаза. Непривычно, но чертовски приятно. Я позвонил ему и попросил заехать за мной. На заднее сидение я сел потому, что не люблю сидеть рядом с водилой. Почему? Всё банально - бесит пристёгиваться. - Зайка, нам надо в магазин, - сообщил мне Алексей. - Так едем, - рассмеялся я. Весь негатив ушёл сразу же, как я увидел его машину. Сейчас же я расслабился, стресс отпустил, а паника и страх исчезли без следа. Я не один, Лёша не даст меня в обиду, он рядом, и его тепло, его голос, рассказывающий о весело проведённом дне, меня заражали позитивом. Он мне нужен, и он тоже, не только, как телохранитель, но и как индивид. В гипере мы накупили всего-всего, хотя заскочили банально за молоком, сахарной пудрой и сливками. Сегодня мы будем что-то готовить. Ням-ням. Обожаю большие магазины, забегаешь по быстрому за хлебом, а выходишь, спустя часы, с четырьмя пакетами не пойми чего, что рассасывается по холодильнику так оригинально, что понимаешь: надо идти в магазин. Опять! Как, ну, КАК это получается? Загадка вселенной глобальных масштабов. Дома мы всей толпой делали панакоту*. Пиздец, сожгли всё, но было весело. Мы все перемазались в сливках, муке (она для блинов предназначалась) и сливочном креме из Маскарпоне. Торт со сливочным сыром из блинов, вафель и фисташкового масла? Хоспади, кто этот рецепт придумал? Хотя, не спорю, безумно вкусно. Мы носились по квартире друг за другом с криками: - Отдай ложку! Не облизывай, её только что Макс слюнявил. На ней микробы! - Сука, фартук надень! Да не на жопу, Серж, на торс! Хахаха. - Где. Моя. Скалка? Грр! - А почему моя тарелка пуста? Кто всё сожрал? И да, мы целовались. Много, бурно, сладко и везде. Поцелуи со вкусом продуктов из быстро истощившегося холодильника - это нечто. Не знал, что еда ТАК заводит. Кажется, у нас с братьями на кухню фетиш. - Попался! - прорычал мне на ухо Григорий, выскочивший из-за угла и схвативший меня в объятия. - Неа! - я попытался вывернуться, но не вышло, его губы завладели моими, посылая рассудок лесом-полем-полем-болотом-лесом-самолётом-теплоходом, и так далее. Спина в стену. Запястья прижаты сильной рукой над моей головой. И дыхания не хватает. Растворяюсь в жарких губах. Они сносят крышу, вырываясь из горла рычанием. Блаженная пустота в мозгу, и только ощущения, только они владеют телом. Возбуждение затягивает, накрывает волной бешеного и ненасытного. Сильнее скольжу в раскрытый рот, владея чужим языком, присваивая, пробуя, тая. Сладко и дико. Катарсис. Губы по губам, чуть подаюсь вперёд, к брату. Хочу отираться о него, но он с силой вжимает меня в обобоиную** поверхность. Крышесностно. Сильнее, ярче, прикусываю губу и снова внутрь. Горячо, влажно, языком по языку. Изящное танго и рык. Стону, сжимая пальцы в кулаки, мне бы обхватиться. Сжать его одеревенелыми пальцами, притиснуться сильнее. Не позволяет. Ведёт поцелуем он, и я позволяю. Поощряю его, разрешая творить со мной чистое безумие. Языком по нёбу. Дрожь. Миг, и пустота, и я врываюсь органом вкусовых ощущений в брата, в рот, по кромке зубов, яростно и с придыханием. Кружит голову. Ноги подгибаются. Ловит. Держит. Продолжает мучить, терзать. Засасывает, растворяет в себе, забирает меня из моего же тела, заменяя собой. Вдох, выдох, влажно, жарко, член пульсирует. Пульсирую и я. Ещё. Слаще. Хочу... Звонок. Сука! Убил бы, а! - О, привет Серёг. Слу, денег не одолжишь? ОЧЕНЬ надо! - проговорил нарушитель нашей идиллии голосом соседа. - Без проблем, Слав, - ответил брат и, видимо, выдал тому энную сумму. - Спасибо, завтра верну! - радовался голос Славы. - Бывай, - усмехнулся Серёжа. Серж зашёл в гостиную и направился к нам. Его развязная походка рисовала в моём воображении божественные картинки того, как его охуенные ноги будут обхватывать мою талию, а руки... Звонок, бля. И снова в дверь. - Ян, здоров, - всё тот же сосед. - Привет, - осторожно ответил брат, желая быть с нами, а не в коридоре с левым мужиком. - Слуш, дай денег. В долг! - попросила эта наглая морда. - Тебе же только что Серый дал, - удивился Януш. - Мне не хватило. Очень надо, - молил Слава. - Ну, хорошо, - озадачился брат и, видимо, тоже выдал денег. - Спасибо, - счастливые нотки в голосе. - Ага. Хлопок двери. Ммм, Ян. Теперь он вошёл в гостиную и уставился на меня. Я не испытывал раскаяния за то, что взял его почти силой, хоть и извинился за это. Но главное, что он не злился, не обижался, не обвинял. Он смотрел на меня своими невозможно добрыми и заботливыми глазами, прося о... Я поманил его пальцем, чувствуя, как губы Серёжи гуляют по моей шее, прижимаясь телом к моей груди, а руки Лёши оглаживают мои бока. Он стоял позади меня, сильно прижимаясь своим возбуждением. Ян не шёл, он крался, завораживая меня своими движениями. Мне так и хотелось закричать, чтобы не тянул кота за яй... тик, бантик. Его природная сексуальность поражала мой взгляд. Воистину правда, что мужчины любят глазами. Эхх, если бы я мог, то так бы на расстоянии и трахнул, чтобы был ему урок на будущее, не мучить меня сладкой пыткой. Губы в губы, глаза в глаза, и я задыхаюсь. Как же приятно, невозможно-возбуждающе и насыщенно, сильно. Ян до сих пор немного скован со мной. Ему сложнее примириться с мыслью, что он меня действительно хочет. Слишком долго он прятался за образ старшего брата. НАСТОЯЩЕГО брата. Язык цепляет язык, словно коварство, и мои ноги подкашиваются, а член начинает уже просто ломить желанием прикосновений. ЕГО прикосновений. Да, я хочу... Звонок. В дверь. Да, я щазз погрызу того, кто за ней! Растолкав братьев, я ринулся к ёбаной железке фирмы "Бульдог". Остервенело щёлкаю замком и с силой распахиваю дверь, готовый сорвать голос в крике мата. Но за дверью Марина. Соседка с верхнего этажа. Шестнадцатилетняя девчушка, очень умная и озорная, смотрит на меня своими зелёными оленьими глазами и улыбается. Член опал в миг. Желание кричать, как ветром сдуло. - При-вет, - переводя дыхание и тут же меняя гнев на милость, сказал я. - Привет, Саш, слушай, я там тест запорола. Помоги с работой над ошибками, - и хлопает ресницами, знает, бестия, что ей невозможно отказать. Пропускаю девушку в коридор, прикрываю дверь и мило улыбаюсь. Братья ржут, знают, что я попал. Вообще-то Марина запала на Макса, но она его боится, поэтому всегда приходит, якобы ко мне, а сама с него глаз не сводит. Макс тоже, щука ещё та, порой специально её дразнит, надевая безумно облегающие вещи, ходит вокруг котом, потягиваясь, соблазняя. - Конечно. Марин, я завтра забегу, лады? - как можно милее спрашиваю я, мечтая вернуться в комнату и открутить головы всем тем, кто хихикает, подло выглядывая из-за угла. Звонок. Да они, бля, издеваются? На этот раз сотовый. Пришлось идти за ним на кухню и отвечать. Тут же вернулся назад. Дабы не смущать милую девчушку. Она робко стояла у дверей, отчаянно краснела и цепко осматривалась вокруг. Забавная. З-в-о-н-о-к. В ДВЕРЬ, мать вашу!!! - Минутку, - сказал я в трубку, - Мариш, открой пожалуйста, - попросил я и вернулся к разговору по сотику, уставившись в стену, чтобы не отвлекаться от собеседника. Девушка счастливо кивнула и тут же распахнула входную железку. - Аааа... - протянул грубый голос. Я похолодел нутром. - Лекс дома? - спросил мужчина. - Да, Сашик, это к тебе, - крикнула Марина, думая, что я далеко, но я стоял лишь чуть поодаль, за спиной девушки. Кульбит сердца. Шаг влево, и я в поле зрения дверного проёма. Марина поворачивается ко мне лицом, теряя улыбку. Резкий выдох. Треск в висках. Сотовый выскальзывает из рук, разбиваясь с мерзким треском об пол. "Надо было в стальном корпусе покупать," - на кой-то отстранёно думаю я, через силу сглатывая боль. - Что, сучку себе завёл, мразь? - спросил, как выплюнул, Роман и, грубо втолкнув Марину к стене, вошёл сам, за ним следом зашли ещё двое. За моей спиной я ощутил злость и ненависть смотрящих с непониманием пяти пар глаз. - Оли? - пискнул я, не найдя в себе сил на нормальный голос. Мне бы полежать. Тихо. Спокойно. В кустах. В ЗАСАДЕ. Глядя в зрачок винтовки. На НИХ! - ОЛИ? - прорычал Ян, и я впервые испугался его голоса, подпрыгнув на месте и резко развернувшись на сто восемьдесят градусов. Ян. Был. В. Ярости. - А это, - сказал Макс, как выплюнул горечь, - Марат и Рома? - Мазур, - машинально поправил я. - Я плохо расслышал, пока ты кричал во сне, проскрипел он низким тоном. И тут я понял, что прокололся со своей молчанкой. Они многое поняли, ведь они слышали меня. Мои кошмары. Мой голос. Крики. Боль. Блять! Трое гостей застыли в непонятках, смотря на моих братьев. Те смотрели с ненавистью на гостей. - Марин, иди домой, нам тут пообщаться надо, - первым отмер я, давя улыбку изо всех сил. - А с тобой всё будет в порядке? - спросила она. - Не переживай, - так же мило ответил я ей. - Братья. Со мной! - холодно бросил я уже троице, чувствуя, как за спиной расправляются чёрные крылья, окутанные заботой семьи. Марина выскользнула за дверь, крикнув: - До завтра! Трое тоже двинули на выход, видимо испугавшись моих родственников, но братья разом рявкнули: - Стоять! - и, схватив пришедших за шкирки, втащили их в гостиную. Пиздец, накрылся романтичный вечер медным тазом. Или я ошибаюсь?