Непоправимое

Последний бой за безопасность родного мира вышел изнуряющим и страшным. Аичи, как сильнейший защитник, единственный, кто сумел остаться на ногах до самого конца. Быть может, кто-то подумал бы, что он делает всё ради жителей, этих беспечных, недалеких людишек, но это не так. Он и не думал кого-то спасать, защищать, пока в плен не взяли его брата Кая. Тот всегда принимал Аичи таким, каков он был – мелочным, зачастую злым и даже злопамятным. И теперь, чтобы помочь единственно дорогому человеку, Аичи пришлось поступиться своими принципами. Вступить, в так называемую, коалицию магов, получить одобрение всевозможных важных шишек, и только тогда ему позволили ввязаться в эту войну. Это было первым, что Аичи посчитал «абсурдно до смеха». Враг был страшен. Эфемерных, словно призраки, созданий было невозможно убить, лишь изгнать на какое-то время в мир иной. Они действовали всегда из тени, воздействуя на человеческий разум. В голову закрадывался червячок сомнений, он начинал поедать человека изнутри, тот переставал верить всем вокруг, и, в конечном счете, становился послушной марионеткой в чужих руках. Зачастую даже не отдавая себе в этом отчет. Вторым таким «абсурдом» стал его последнее сражение. Со своим собственным братом. От этого хотелось выть белугой, но Аичи пришлось, наступив на горло всем своим чувствам, вступить в это бой. Истощивший его настолько, что ровно стоять на ногах было уже невозможно. Сгорбившись, он опирался на свои кривые клинки, и боролся с катастрофической усталостью, от которой мутилось в глазах. Потому момент, когда к нему подошел брат, стал для Аичи неожиданностью. Быть может, если бы парень не был так измотан, он увидел бы, что не сумел победить до конца – брат продолжает вести себя неестественно, взгляд его всё также затуманен дымкой, а вокруг глаз все еще яркие стигматы, но нет. Его брат, Кай, выполнял последний чужой приказ. До абсурдного простой и жестокий. Голос в голове настаивал, заставляя непослушное тело сдвинуться с места. Оно шевелилось само, без желания хозяина. Кай пытался сказать, предупредить, но язык не слушался, предавая в самый ответственный момент. Аичи, бледный и уставший, едва нашел в себе силы встать ровно и прислониться лбом к плечу брата. Доверительный жест только между ними двумя, появившийся еще с детства. «Не рухнуть от изнеможения, не рухнуть», – повторял он себе как мантру, понимая, что надолго его не хватит, силы продолжают покидать тело, а черных кругов перед глазами становится все больше. С расслабленным вздохом Аичи закрывает глаза. Где-то на краю сознания мелькает мысль, что скоро должна прибыть подмога, надо лишь чуть-чуть подождать... Острая, горячая боль неожиданно прошивает все тело насквозь, собираясь и пульсируя где-то в районе живота. Едва сумев открыть глаза, видит резную рукоять кинжала, с прекрасной изумрудной гардой. Он сам подарил его брату прежде, чем все это началось. Рука брата, все еще сжимающая рукоять, задрожала. Сил поднять взгляд на него у Аичи нет, но он чувствует эту дрожь. Она передается ему и, кажется, делает его чуточку счастливее. Чувствуется, тьма, до этого обнимающая Кая, расступается, и, Аичи даже начинает казаться – дышать становится легче. А Кай, кажется, забыл, как дышать. С каждым мгновением тело все больше начинает принадлежать ему, дрожать, словно в лихорадке и с одной-единственной бьющейся в голове мыслью: «Совершил непоправимое». Аичи вздрагивает, когда брат слитным движением вытаскивает кинжал и отбрасывает его куда-то, а тот ударяется о холодный камень. Легкая броня, пропустившая смертельный удар, расходится по швам от того, с какой силой Кай её дергает. Пытается отвергнуть очевидное и остановить кровотечение, прижимает какие-то куски ткани к ране, но все тщетно. Аичи не страшно, он рад, что спас любимого человека, пусть даже настолько дорогой ценой, только немного холодно. «Прости», - шепчет брат, едва шевеля губами, находя в себе силы произнести лишь это. Борясь со своими чувствами, мыслями. Отвергая реальность. Только извинения здесь никому не нужны. Любовь брата не исчезнет из-за подобной мелочи. «Прощаю», - едва, на грани слышимости выдыхает Аичи. На секунды взгляд проясняется, позволяя запечатлеть прекрасные изумрудные глаза брата, такие необычные, волшебные – из любви к ним и появились вставки на гарде. Он ни в коем случае не злится на брата, да и разве можно? Кровь не желает останавливаться, а вместе с ней наружу прорываются рыдания. Истеричные рыдания навзрыд, которые Кай уже не может сдерживать. Подмога действительно появляется вскоре, но все, что они застали на месте сражения, это печальную до дрожи картину. Как брат прижимает к себе окровавленное бездыханное тело брата.