Мейоз в жизни бабочки или как убить в себе человека.

      Германия. Фрайбург. 1901 год.       Ночной ветер так тих, так холоден. Ничто не тревожит уже давно спящих жителей города. Улицы пусты и слышно лишь завывание листвы деревьев этого постоянно тухлого и временами дождливого города. Асфальтированные дороги переулков сыры от недавней мороси. Свет в окнах домов горит только у тех людей, которые мучаются бессонницей или у тех, что постоянно ругаются со своими домашними. Несмотря на это Фрайбург кажется пустынным, оставленным людьми, да и разве можно назвать этих существ людьми? Их жизнь показывает нам лишь то, как много некоторые люди работают и не более, они скучны, их радости - это выходные дни, дни, когда не нужно вставать и отправляться сонными на их места работы. совершенно обычные люди, совершенно обычные их будни заводят, загоняют их самих в рамки, в клетку. Одной такой, загнанной в клетку, была Забине Пау. Этой ночью она, промокшая, голодная и несущая под сердцем ребенка уже на последнем месяце, идет по тротуару близь шоссе. История этой 46летней женщины скудна на улыбки, скудна на радости, но есть в ней то, что является достаточно больным до интереса.       Госпожа Пау была больна шизофренией, на фоне которой у нее стали проявляться признаки мании преследования. В настоящее время она по этой улице бежала от очередного выдуманного ей же маньяка, который избивал, насиловал и убивал девушек в положении беременности. Оглядываясь она быстрым шагом переходила с одной стороны дороги на другую, ее тело бил холодный пот, каштановые кучерявые волосы были склеены, а глаза заполнены пунцово -алыми сосудами. Спотыкаясь, продолжая озираться, она, ковыляя, передвигалась босиком в светлой ночнушке с распустившимися и оборванными краями. Не помня последних 12 часов, она надеялась скрыться от назойливого преступника, до тех пор, пока ее живот не начал извергать из себя воды. Забине, полагая, что, если у нее получится сейчас же завернуть за угол дома, что на перекрестке, сумеет избежать встречи с насильником. Так она и поступила. Добежав до поворота, она доковыляла до сквера, где располагался уже давно заброшенный мясной рынок. Устроившись поудобнее под столом прилавка, она обомлела. Насильник стоял перед ней, весь очерченный черным и держащий в руках холодный, как снег, кинжал. Схватив ее, он вонзил в ее промежность острие. Водя по стенкам ее нутра, маньяк улыбался. Боль пронизывала женщину так, что вскоре она перестала видеть насильника и все то, что было вокруг. Кровь. Ярко бордовый цвет был везде. Ее платья, ее члены, земля, на которой она билась, так же была в крови. Через неопределенной количество времени, она вся измученная, выбившаяся из сил, на время очнулась. То, что она увидела потрясло ее. В ногах лежало тело новорожденного ребенка. Весь в запекшейся крови, уже темно коричневого цвета, ребенок не двигался и не издавал звуков.       Будучи ослабевшей, жертва насильника потеряла сознание и не обрела его больше никогда, а ребенок, мертвый лишь на вид остался молча лежать до тех пор пока...