***
Дома я уже вся разбитая, хорошо, что некого не было. По дороге из студии я подумывала забрать свои вещи из дома Гейла, но тут же передумала. У него лишь малая часть моего нижнего белья и две пары шорт. Я хочу, чтобы у него осталась частичка меня. Если захочет ― выбросит. Без чувств валюсь на диван. Сил не остается, и глаза начинают слипаться. Но и забыться в объятиях Морфея мне не дозволено. Толпа моих родственников врываются в дом, о чем-то дискутируя. Я не встаю и не открываю глаза, а просто притворяюсь спящей и подслушиваю: ― Хеймитч, нельзя просто так сдаваться. Я врач, дадим им то, что он хочет, а потом, она будет с нами! ― мама явно серьезно говорит, но толком о чем, я не понимаю. ― Синтия, а какого ей?! Я уже предлагал, но она не хочет! Я знаю, что так она будет с нами, но Китнисс не хочет! ― Хеймитч, я не хочу потерять свою девочку! Она с ним изменится, ты видел, что за платье он ей прислал?! Что он этим хочет сказать, что моя дочь его?! ― Поэтому, если ты хочешь пойти у них на поводу и все-таки уломаешь Китнисс сделать это, то весь мир будет знать: она собственность этого подонка. Прим, и не смотри так на меня, тут по-другому не выразишься, ― под конец дядя смягчается. ― Мам, дядя прав! Не думаю, что Мелларк запретит Китнисс видеться с нами. Даже не так. У него нет права на это. А заставлять Кит продолжать его род как минимум не честно! Это ее выбор, она должна принять решение сама. И еще, у моей сестры есть стилист, так что ему решать, что она оденет, ― позади раздаются тихие равно мерные шаги по лестнице. Вместе со словами Утенка доходит и смысл спора. Мама хочет, чтобы я выносила ребенка Мелларка. Это как гром среди ясного неба. Она не понимает, к чему приведет все это?! Или же ее эта фраза "я врач" что-то означала... В любом случае, ничего подобного не произойдет. Я театрально кашляю, привлекал внимание старших. ― А, вот и Солнышко встало! ― весело констатирует Эбернетти. ― Не смешно. Ближе к делу, что у вас там за платье? ― Ну, как бы простое платье. Там... в общем, ― слишком долго не мог ответить Хеймитч. ― Да что еще? Что может быть хуже, давайте, от тайн мне только хуже! ― хотя какая это тайна. ― Сегодня вечером у компании Мелларка юбилей. И, конечно же, как лицо компании... и... и невеста их сына должна там быть, ― я грустно усмехаюсь. Теперь этот статус будет повсюду со мной. Странно, как я могу быть лицом кампании, когда не было ни реклам, ни фотосессий со мной. ― А перед этим у тебя будет фотосессия новой коллекции, ― оповещает меня только что вошедшая Вероника. Все разворачиваются к ней с застывшим шоком на лице. ― Не хочешь посмотреть подарок Пита. ― ах, вот как теперь это называется, интересно. Она берет коробку с тумбочки в прихожей(я даже ее не заметила). Голубая прямоугольная коробка, перевязанная вокруг атласной лентой. Ну как же, это фирменный цвет Мелларка. Разрываю ленту и открываю коробку. И правда, там платье, да только не одно, а запиской. Запиской от самого Пита: Дорогая, Жду нашей встречи на праздничном вечере в честь кампании моего отца. Все же эта кампания соединила наши сердца, не правда ли? Мечтаю увидеть тебя в этом платье. От твоего очаровательного агента я узнал твои предпочтения в одежде. С любовью, Пит. Соединила наши сердца?! Скорее уже столкнула нас лбами. Так еще ко всему этому причастна и Вероника! Трясущимися руками достаю платье. Теперь понятно, почему мама была так обеспокоена. Платье слишком короткое и чересчур вычурное! Все платье выполнено из атласной ткани. Верх цвета морской волны, облегающая юбка фиолетового цвета и на одно плечо ― черный кружевной рукав, переходящий в такую же кружевную вставку на боку. Пусть платье сверху закрыто сетчатой тканью, все равно наряд точно не для меня. Скорее для проститутки. Даже несмотря на то, что платье от именитого дизайнера, при чем моего любимого. ― А что сказал Цинна? ― интересуюсь я. ― Он придет только вечером, а сейчас ты собираешься на съемку, ― отдала команду Бэнкс и вышла из дома. ― Я это не одену. И, мама, вынашивать ребенка для своего "любимого женишка" тоже не собираюсь, ― смеряю родных взглядом и поднимаюсь с дивана. Меня ждет очень напряженной день. Хотя, казалось бы, куда еще? Почему именно сегодня, когда я рассталась с Гейлом?***
― Мисс Эвердин, добро пожаловать! ― кричит мне какая-то девушка с блокнотом в руках. ― Я агент семьи Мелларков. Ваша с Питом свадьба входит в мои обязанности. ― То есть ты и организатор? ― уточняю я и тут же получаю положительный ответ. Шикарно! ― Пит так волнуется по поводу помолвки, ой! Сегодня будет грандиозный вечер! ― воодушевленно щебетала девушка. Мелларк волнуется? Не смешите меня. Организатор...моей свадьбы всю дорогу о чем-то говорила, но я не слушала. Кстати, а как ее зовут? Не раздумывая, я сразу задала интересующим меня вопрос: ― Мелисса Монгомери. ― Приятно познакомится, ― улыбаюсь я. Думаю, с ней-то мы точно поладим. Я прохожу в свою гримерку, но кроме туалетного столика и дивана с ширмой ничего не нахожу. ― А где одежда? ― Вот! ― Мелисса передает мне ни комплект, ни платье, а накладки на тело. ― Я буду голая сниматься?! ― срываясь на крик, выказываю свое недовольство. ― Не совсем. Во-первых, накладки, а во-вторых, тебя положат в кучу разных самоцветов, ― легче не стало, если обобщить, то снимаюсь я голая под кучей разноцветных камней. Смысла беситься у меня не было, тем более я подписала контракт, а значит, должна выполнять его. Волосы завивают, приклеивают накладные ресницы, а на губы наносят ярко-алую помаду. И не скажешь, что мне восемнадцать, скорее все двадцать! Но я же уже одной ногой замужняя девушка, так что приходится расти не по дням, а по часам. На безымянный палец надевают обручальное кольцо с громадным камнем. И не скажешь какой: или сапфир, или голубой бриллиант. В придачу надевают просто гигантские сережки с теми же камнями и вставками из маленьких бриллиантов. ― Можешь иди, ― оповещает меня гример. Я, накинув халатик, выхожу в помещение. Фотограф готов и его команда тоже. Все мужчины ― как-то не комфортно показывать свое тело. Понимаю, что это работа, однако... Кто-то меня подгоняет, но я все еще мнусь. ― Китнисс, тебе не в первой. Потом, ты тут одна, без Мелларка, ― Монгомери сама стягивает с меня атласную ткань и подталкивает к съемочному месту. Там меня просят лечь на мат, а сверху обсыпают обещанными камнями. Как я только не позировала. Я, наверно, за всю жизнь столько раз к лицу и шее не прикасалась. Мышцы рук сводит из-за частого положения в воздухе. Объявляют перерыв, а меня ведут переодеваться и менять комплект украшений. Неожиданно до меня доходит. Все не просто так. Это свадебная коллекция, у их сына помолвка. Все не просто так! Мне меняют комплект на диадему и колье. Сейчас на меня и платье одели, простое белое платье: спереди короткое, а сзади тянется шлейфом. Декорации также поменяли. На площадке стоит зеркало. Работать стало легче, все же "опыт" дает о себе знать. И так повторяется еще два раза. ― Всем спасибо, до свидание! ― кричит фотограф. ― Было приятно познакомиться, Мисс Эвердин, надеюсь, еще поработаем, ― я улыбаюсь и пожимаю ему руку. А после того, как мы отошли друг от друга, я позволила себе закатить глаза. Я танцор, а не модель! Вон, пусть Диадема позирует.***
― Цинна! ― входя в комнату, обнаруживаю своего друга. Тут же срываюсь и бросаюсь в объятия. ― Мои соболезнования, ― выпуская из кольца рук, тихо говорит друг. ― Вроде с этим поздравляют, ― с усмешкой говорю, падая на кровать. ― Да, но если по любви и не в школе. ― Точно! Что подумают в школе. Восемнадцатилетняя девчонка, не окончившая учебу, ни с того ни с сего идет под венец. На ум приходит только один вариант ― залетела. Если бы они знали правду... Хотя, надеюсь, большинство примут это за чистую монету: такая сильная любовь, не вытерпели и вся чушь в этом роде. Меня поражает, как додумался до этого Мелларк и его родители?! А нет, знаю. Для Пита это очередная неприступная крепость, которую он решил преодолеть таким идиотским способом, а для его родителей хорошая реклама для фирмы. ― Ладно, давай не будем о грустном. Что там с платьем. ― Ну, чисто теоретически оно хорошо бы сидело на тебе, но смотря на то, с кем ты идешь, ― стилист тут же замолкает ― понял, что сказал что-то не то, ― не важно. Если ты не хочешь, то тогда, я думаю, тебе должно понравиться, ― Цинна отходит к шкафу и достает вешалку с очаровательным платьем. Оно чуть выше колена, немного пышное. Пастельно-песочного цвета, с черным широким поясом и завитками, похожими на завитки или гребни волн, обрамляющая подол платья. На верху добавлен очень изящный элемент. Что-то вроде колье или ожерелья, только из ткани и соединяющий один конец выреза с другим. Только я и Цинна понимаем, что оно не просто великолепно по красоте, но и наполнено смыслом. Золото ― я сияю, но черные языки уже лезут в меня, портя и ломая, а все из-за Пита Мелларка. Если он думает, что игра окончена, то очень ошибается. Та тьма изменит меня, да только повернется все это против него! Может, официально Пит завладел мной, но только телом, душой и разумом ― я не стану его! ― Это великолепно! ― изумленно разглядывая платье, с придыханием говорю я. ― Давай посмотрим, как оно будет смотреться на тебе! ― с этими словами я иду переодеваться. Платье легко можно застёгнут самой, поэтому к Цинне я захожу готовая. ― Идеально! ― хлопнув в ладоши, говорит стилист. Дальше самые нелюбимые процедуры: макияж и прическа. Но в отличии от гримеров, Цинна рисует не больше черные стрелки с вкраплением золотого ― под цвет наряда, а волосы полами укладывает на одну сторону. ― Готово! ― Спасибо! ― тихо благодарю я, вставая с кресла. Обнимаю друга, но такая идиллия длится недолго. Снизу раздаются оклики, оповещающие меня о прибытии машины.***
Зал просто огромен, все выполнено из позолоченных элементов: убранства, картины, все на высшем уровне. Эта резиденция Мелларков одна из самых крупных, что у них есть. Я слышала, а точнее Рона мне рассказывала, что здесь проходят самые крупные светские встречи, а так же акции, благотворительные обеды. В одном из залов, я так понимаю, главном, со стороны сцены проигрывает презентация с моей фотосессии. Ну, как же, новая коллекция! Одна мысль веселит меня, Цинна как подгадал с нарядом. Пока я в гордом одиночестве и надеюсь на встре... Чьи-то руки ложатся на талию, первое, что приходит в голову ― Гейл, и я озвучиваю свои мысли. Только развернувшись, вижу огорченную мордашку Мелларка-младшего. ― Не угадала. ― Никогда не понимала ход твоих мыслей, дорогой, ― приторно парирую я. ― Тогда буду объяснится яснее. Например, сейчас ты познакомишься с моей семьей. Знаешь, они ведь и правда уверены, что мы вместе, ― улыбается блондин. Меня тошнит от него, от его слов, парфюма, просто от одного присутствия в помещении. ― Тогда боюсь их разочаровать, ― тут приходит одна мыслишка, чем-то она похожая на ту, что я проделала с Гейлом, но здесь мне только в радость это сказать, ― Питер, ― просто поменяла имя. Пит и Питер. На лице проскользнула ненависть или злоба, но тут же испарилась. ― Кискис, эта два разных имени. Мама очень разочаруется, если услышит, что ее любимое имя исковеркали, ― наклонившись, томно шепчет Мелларк. Это сводит с ума. Мне нравится, но рассудок на месте и это действие приводит меня в ярость. ― Уверена она милая женщина, только жаль, сын вырос оболтусом, ― кидаю я, уходя к семье Пита, заметив их в проходе. Кимберли и Мистер Мелларк улыбаются, но рядом с ними еще и девчушка лет двенадцати. ― Здравствуйте! ― первая начинаю я. ― Здравствуй, Китнисс! Меня зовут Кимберли, это мой муж ― Эйдон Мелларк и сестра Пита, наша дочь ― Саманта Мелларк, ― официально, даже слишком, учитывая, что скоро мы станем родственниками. Но мне нравится эта женщина, пока она располагает к себе. ― Приятно познакомиться! К сожалению, Пит не говорил, что у него есть сестра, и я мало что знаю о вас, ― о, Пит, ты попал. Если играем, то играем вдвоем. Мелларк младший подходит ко мне и с силой прижимает к себе за талию, ему явно не нравится мое поведение. ― Обидно, зато он нам про тебя все уши прожужжал, ― подходит ближе к нам женщина и похлопывает по щеке сына, что вызывает у меня смешок. ― Кимберли права, ведет себя, как последний влюбленный дурак, а ему скоро мое место во главе компании заменять. Ему основы правил управления нужно слушать, а он о чем-то о своем, ― интересно было бы на это посмотреть, ведь я его таким не видела... И не увижу. ― Мам, пап, ― начинает жених, даже покраснел. Всю семью кто-то окликнул для интервью, а мы с Питом, строя из себя влюбленных, прошли к центру зала, присоединяясь к танцующим. ― И как же тебе удалось убедить отца, чтобы выплатой долга служила моя рука и сердце? Это бы выглядело странно, ведь по твоей легенде у нас взаимные чувства, так скажи, зачем из этого делать, как приговор, так еще и с условием на свободу, ― задаю я интересующий меня вопрос. ― Ну, я узнал про долг твоего отца и действительно решил воспользоваться этим. Но этот план я строил достаточно долго, то есть убедить в искренних чувствах не составляло труда, а вот про контракт я объяснил, что не хочу, чтобы твоя семья страдала, ведь я люблю тебя. Но долг нужно выплачивать, поэтому я предложил такой выход, сославшись на очень сильные чувства, заметь, наши чувства. А такое маленькое исключение, как ребенок, придумал мой отец. Гениально с его стороны. Он исходил из того, что мы молоды, и это проходящие чувства, учитывая, что он знает меня, ― конечно, знает, ведь это в его доме по ночам из комнаты сына черти какие звуки исходят, а по утрам бегают девчонки. ― Ну, а раз это контракт или договор ― называй как хочешь ― то можно включить и условия. Наследник мне нужен по-любому, поэтому, если вдруг мы "разлюбим друг друга", и ты захочешь развода, то можешь подарить жизнь одному, всего лишь одному ребенку, естественно, от меня, ну а как это сделать, думаю, не стоит рассказывать. Китнисс, я же говорил, что ты станешь моей, ― мое имя из его уст звучит как ругательство. Все его объяснение омерзительно и лживо. Как на такое могли повестись, но видимо он актер куда лучший, чем я. Неожиданно музыка останавливается, и все как по команде расходятся. Только наша с Питом пара остается в центре. Я выжидающе смотрю на парня, как вдруг... Пит встает на одно колено, и в его руках появляется черная бархатная коробочка. Он медленно ее открывает, и там... Там обручальное кольцо. Красивый бриллиант с чуть заметным переливом голубого в форме квадрата с плавными углами, обсыпанный вокруг бриллиантами поменьше. Очень красивое кольцо, но цвет...цвет, тот, что всегда ассоциируется с Мелларком. Его цвет ― я его собственность. ― Китнисс Эвердин, ты покорила мое сердце с первого взгляда. Помогала во всем, была рядом и в горе, и в радости. И я хочу задать самый главный вопрос в свой жизни. Готова ли ты разделить свою жизнь со мной? Ты станешь моей женой? ― его глаза очаровывают, и на миг я забываю обо всем, а с губ срывается то искренне "да". Нельзя сыграть настолько правдиво, может, и я и он что-то чувствуем друг к другу? Это покажет только время, а сейчас на моем безымянном пальце левой руки красуется кольцо. Я могу укольнуть Пита, но не хочу. Сейчас просто хочу утонуть в руках муж... Будущего мужа, вспомнить давно забытые чувства и пусть на мгновение, но ощутить себя любимой, любимой того, о ком мечтала ранее. К нам подходят, поздравляют, а я просто улыбаюсь, думая только о теплых руках, обнимающих меня сзади на талии, его горячем дыхании около шеи. ― Теперь ты моя! ― испортил, разбил иллюзии счастья! ― Зачем тебе все это? Почему ты стал таким, какой есть?! Все, что я к тебе чувствовала, было самой моей большой ошибкой! ― выплевываю эти слова, может, когда-нибудь я найду на них ответы, но это будет не скоро. ― Кстати, это аквамарин? Или опять несчастный бриллиант? ― если не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Ну что, Мелларк, а невеста-то попалась капризная. ― О, для любимой невесты, все самое лучшие! Это алмаз, ― шепчет Пит и целует пульсирующую венку на шее. Забыть и просто выстраивать образ старого Пита, каким он был вначале. Окунуться в море лживой любви? С радостью, но осознание, что все это игра, ― сильно ранит. Остается только одно: наносить удары самой! Правила поменялись, теперь на кону стоит большее, чем просто утереть нос Мелларку. Теперь все принимает другие обороты, и они намного круче прежних. Игра снова началась, Мелларк! Продолжение следует...