Маги могут все

Гимли был занят тем, что пытался натереть до блеска свой металлический шлем. Боромир подошел к нему и протянул трубку. – Твоя? Гном поднял глаза и, осмотрев ее, ответил: – Нет, Арагорна. Арагорн и Леголас сидели чуть поодаль, обсуждая что-то на эльфийском, Боромир подошел и сел рядом. Он отдал трубку Арагорну, который поблагодарил его за то, что отыскал потерянную вещь. «Значит, без спроса взяла, – сделал вывод гондорец. – А я еще думал, какой идиот ей трубку дал?» Боромир перевел взгляд на шатер, там спала Цири. Геральта нигде не было видно, зато все остальные сидели на поляне, наслаждаясь вечерними лучами солнца и коротая оставшееся до приема владык время. Пиппин возился с порванной курткой: гуляя, он ухитрился упасть и ободрать рукав о какую-то корягу. Он попросил у Сэма нитки и сейчас пыхтел, пытаясь ее зашить. Через некоторое время стал виден плод его усилий – коричневую замшу соединяли грубые стежки черной нитью. – Ну как? – он повернулся, показывая свою работу Мэрри. – Нормально, – согласился тот, – хотя лучше попроси Цири – она же магичка, сделает так, что вообще не видно будет. Он кивнул в сторону вышедшей из шатра девушки. На Цири была сухая одежда, да и волосы она успела привести в порядок. Когда она подошла к компании и молча села рядом, хоббиты обратили внимание, что она какая-то притихшая и глаза у нее красные. – Цири, ты не заболела? – заботливо спросил Фродо. Девушка покачала головой: в горле першило, и не было никакого желания разговаривать. – Ты поможешь мне? – тут же пристал к ней Пиппин и протянул куртку. Цири посмотрела на швы и лениво махнула рукой. В мгновение ока стежки исчезли, и рукав стал как новенький. Пиппин расплылся в довольной улыбке. Фродо, увидев, что ей это не стоило почти никаких усилий, решил к ней тоже обратиться. – А мне застежку починишь? Цири села рядом с Фродо и провела рукой над отломившимся крючочком. Увидев, что ничего не изменилось, провела еще раз. – Ничего не понимаю, – пожала плечами она. Девушка закусила губу и попробовала снова. – Ну что такое? – наконец расстроено прошипела она. – Извини, не получается. – А ты сними плащ, Фродо, – посоветовал наблюдавший за этой сценой Леголас. Фродо послушно сделал, как сказано. Цири взяла в руки его плащ, провела рукой, и чудо – застежка приобрела первоначальный вид. – Откуда ты знал, что это поможет? Почему ты сказал ему снять плащ? – спросила девушка эльфа. Леголас одарил ее белоснежной улыбкой. – Есть у меня одно подозрение, – глядя ей в глаза, ответил он. – Я еще в прошлый раз обратил на это внимание. Ты попробуй еще поколдовать над Фродо, сделай что-нибудь: перекрась его пуговицы в другой цвет или преврати их в камень. Не знаю, просто любое магическое действие. Цири, движимая любопытством, послушалась. Через некоторое время, оставив бесплодные попытки, она обратилась к Леголасу. – Не могу. Что это значит? – с беспокойством спросила чародейка. – Полагаю, что тебе мешает Кольцо, которое он хранит, – ответил внимательный эльф. – Я об этом подумал еще тогда, когда ты в Ривенделле пыталась на его руке лист в гусеницу превратить. – Как интересно, – задумчиво сказала Цири. – Спасибо за подсказку. Я бы не догадалась одно с другим связать. Хоббиты поблагодарили ее за помощь и позвали гулять к фонтану. *** Геральт и Фродо шли молча, они следовали за владычицей, изредка переглядываясь. После ужина, когда гости собрались вернуться в свой шатер, у них двоих в голове прозвучал голос: она просила задержаться. Когда остальные спустились с талана владык, Галадриэль сказала: – Я хочу предложить вам взглянуть в мое зеркало. – Что мы там увидим? – удивился Фродо. – По моему приказу зеркало может показать то, о чем вы хотите знать, но мудрее было бы предоставить ему возможность показать то, что оно сочтет нужным. Оно показывает что было, что есть, и, вероятно, вам посчастливится увидеть то, что будет. Иногда оно показывает события, которые еще не предопределены и, возможно, никогда не произойдут. Идите за мной. Заинтригованные ведьмак и хоббит подчинились, не задавая больше вопросов. Галадриэль привела их в красивейший сад, где росли диковинные цветы, и приблизилась к белому постаменту, на котором стояла серебряная чаша и такой же кувшин. Она взяла кувшин и зачерпнула воду из протекавшего мимо ручья. Владычица посмотрела на замерших в ожидании Геральта и Фродо, вылила воду в чашу и ласково улыбнулась. – Геральт, я думаю, тебе стоит заглянуть в него первым, – сказала владычица и подула на воду. Ведьмак приблизился к постаменту и склонился над сосудом. Вода сделалась белой, как молоко, а потом белизна рассеялась и стало видно незнакомую местность. У подножия гор стояла неприступная крепость, окруженная кольцом скал. В небе над башней появилась большая черная точка, она быстро приближалась, и скоро он смог разглядеть существо, похожее на дракона, но совсем не такое гордое и изящное. Изображение дернулось, крепость исчезла, и показались городские ворота, их Геральт узнал сразу. Люди въезжали в город и выезжали, кто-то ругался со стражниками, пытавшимися досмотреть груженные тюками повозки, кто-то отмахивался от маленьких попрошаек, крутившихся здесь круглосуточно. Суетившиеся у ворот люди расступились, пропуская закутанную в черный плащ хрупкую фигуру на вороной лошади. Поравнявшись со стражниками, женщина скинула капюшон и, что-то сказав им, проехала в ворота. «Йеннифэр… В Цинтре?!» – Геральт не успел как следует рассмотреть картинку, а она уже сменилась следующей. Огромная армия орков под стенами вырубленного в скале города. Войско настолько большое, что ему не видно ни конца ни края. Чудовищное полчище врагов в полной боевой готовности и ждет лишь сигнала к наступлению. Изображение вновь изменилось, теперь он видел бегущего Боромира. Картинка поменяла ракурс, и стало видно, что он гонится за Фродо. Он настиг хоббита и попытался вырвать у него Кольцо, но Геральт не видел, удалось ли ему, – вода стала темной. Затем снова появилась фигура Боромира, на этот раз в его глазах не отражалась ярость, в них была скорее насмешка, а лицо было уставшим. Он присел на корточки рядом с Цири, опиравшейся спиной о ствол дерева, о чем-то спросил ее, девушка в ответ покачала головой и тоже что-то произнесла. Геральту оставалось лишь жалеть, что зеркало не передавало звук. В следующий момент Боромир наклонился и разорвал льняную рубаху на ее груди, Цири ударила его по лицу и картинка исчезла. Геральт не сразу понял, что зеркало показывает ему на этот раз: в темном помещении он сумел разглядеть каменный пол и металлические решетки, потом вода вновь стала мутной и больше не показывала ничего. Ведьмак отошел от постамента. – Я видела, что показывало тебе зеркало, – произнесла Галадриэль. В этот раз ее голос был встревоженным, а взгляд серьезным. – Желание завладеть Кольцом уже давно поселилось в сердце этого воина, я видела это в его мыслях, – добавила она. Геральт нахмурился. – Почему ты говоришь об этом мне? – Тебе и Фродо, – уточнила владычица. Но это был совсем не тот ответ, которого он ждал. – Почему не Арагорну, например? – упрямо сказал Геральт, неотрывно глядя ей в глаза. Галадриэль ничего не ответила, а по ее лицу прочитать что-либо было невозможно. «Не потому ли, что негоже лезть в короли с кровью сына наместника на руках?» – Геральт не осмелился произнести это вслух, так как не был уверен в справедливости своего предположения. Вполне возможно, что владычица просто попыталась их предупредить. Подумав, Геральт решил-таки поделиться с ней своими соображениями. – Ты говорила, зеркало может показать и то, что никогда не произойдет. Мне неведомо, жаждет ли Боромир завладеть Кольцом, но я успел неплохо узнать его и уверяю тебя: уж одна из этих ситуаций ни при каких обстоятельствах не произойдет. Боромир никогда не обидит девушку и тем более не станет домогаться ее подобным образом. А Цири я знаю еще лучше, она за такое не ручкой по щечке ударит, а мечом по яйцам. Поэтому и насчет ситуации с Кольцом я сомневаюсь. Иногда мы истолковываем увиденное не так, как нужно. – Бывает и такое, – не стала спорить владычица. – Все же я надеюсь, что ты подумаешь над увиденным. *** Цири собралась посидеть у фонтана и почитать книгу, которую дала ей Галадриэль. Это не было подарком: на пиру владычица лишь сказала, что ей не лишним будет углубить свои магические познания. Когда их взгляды пересеклись, Цири мысленно произнесла: «Зачем? Ты же сказала, что я пропитана злом. Как ты можешь предлагать мне ознакомиться с магией твоего народа?» «Учи заклинания, сколько успеешь. Я знаю, какую клятву ты дала Элронду», – эльфийка отвела взгляд. Рассмотрев книгу позже, чародейка была приятно удивлена, найдя в ней множество полезных заклинаний. Но самой главной находкой она считала страницы с описанием магии порталов, по крайней мере до тех пор, пока не наткнулась на раздел любовных чар. Его она читала долго, дольше, чем раздел боевой магии, а следовало бы наоборот. *** – Цири, куртку застегни, простудишься! – сказал Геральт проходившей мимо девушке. – Обойдусь без твоих ценных указаний, – грубо ответила та и поспешила удалиться. Боромир и Арагорн с интересом уставились на него, обычно девушка не позволяла себе разговаривать с ним в таком тоне, даже если ей что-то сильно не нравилось. – Что это с ней? – спросил Арагорн. После недолгих колебаний Геральт все-таки решил рассказать о том, что его мучило. – Мы с ней вчера в лесу гуляли, и она мне дала воды из своей фляжки, я еще обратил внимание, что вода пахнет чем-то. И тут через несколько минут как накатило… я ее чуть не… – Геральт смутился. – В общем, она, видать, в эту воду какую-то дрянь добавила. Очнулся я, когда штаны с нее стягивать начал, – признался он. «Целеустремленная девочка», – усмехнулся Боромир и покачал головой. Они с Арагорном удивленно переглянулись, а Геральт вздохнул и продолжил: – У меня медальон за пряжку ее ремня зацепился, пока распутал – в голове немного прояснилось, медальон-то волшебный, на магию реагирует. Даже не знаю, где она тут траву с такими свойствами нашла. – А чего тут удивляться-то? – рассмеялся Арагорн. – Тут и ходить далеко не надо. С этими словами он встал и отошел на несколько шагов, затем склонился над клумбой. – Видишь вот этот цветок, фиолетовый в крапинку? Его в народе кукушкины слезы называют. Он точно такими свойствами обладает, а если еще усилить его действие магией… хотя не знаю, конечно, может, она и что-то другое нашла. Он сорвал цветок и протянул Геральту, тот его понюхал и сделал вывод, что именно так от фляги и пахло. Ему ведь и в голову не могло прийти отказаться, сославшись на подозрительный запах, это Цири все-таки, не кто-нибудь. Боромир, явно не ожидавший от ведьмака такой откровенности, выглядел озадаченным. Воображение упорно пыталось нарисовать ему картину происходившего: вот Геральт прижимает ее к себе, запускает руку в пепельные волосы и касается ее губ, затем жадно накрывает их долгим поцелуем. Второй рукой он залезает под одежду и гладит грудь… Боромир тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. В конце концов, ему-то какое дело? Но мысли упорно не желали течь в другом направлении. «Интересно, где должна была находиться его голова, чтобы медальон, висящий на достаточно длинной цепочке, зацепился за ее ремень?» В груди у Боромира появилось какое-то странное, знакомое, но почти забытое ощущение. Ноющее. Грызущее. Взгляд Геральта был растерянным и виноватым. – Я не знаю, что теперь делать, – говорил он Арагорну. – Забудь об этом, – ответил тот, решив чисто по-мужски поддержать Геральта. – Ничего же не было, веди себя как ни в чем не бывало. Чего ты такой угрюмый-то? – Да она теперь мрачнее тучи ходит, ты же видел. Я ведь сам себя испугался – оттолкнул ее, накричал… – Ей только на пользу пойдет, пусть думает, что делает, – сказал Арагорн. – Тебе следовало ей еще ремня всыпать – чтобы испытала-таки яркие ощущения, – сквозь зубы добавил Боромир.