Маги могут все

Гендальф сидел на скамейке и задумчиво курил трубку. На засохшем Белом Древе появился новый росток – он его видел и посчитал это хорошим знаком. Он думал о том, что, возможно, теперь для Гондора настанут совсем другие времена. Враг уничтожен, ничто более не будет мешать расти и процветать великому королевству. Глубокие шрамы, оставленные войной в стенах крепости и в сердцах людей, постепенно будут стерты. Осталось лишь помочь тем, кто защищая эту крепость, не жалел своей жизни. Маг помогал лечить тяжелораненых солдат. Варить зелья с магической составляющей ему помогал Геральт. Лишь Цири Гендальф не мог помочь. Он не сомневался в том, что поймет, какое проклятье наложил на нее Саурон. Проблема заключалась в том, что решение могло появиться слишком поздно. Из задумчивости Гендальфа вывел взволнованный женский голос. – Митрандир! Митрандир! – кричала на бегу целительница, которую оставили сидеть с Цири. – Что случилось?! – подскочил маг. – Там… конь… быстрее! – начала запыхавшаяся целительница. – Какой конь? – ничего не поняв, спросил ее Гендальф. – Белый. С рогом! Он появился в комнате ниоткуда и не желает уходить! – в ужасе заявила женщина. После этих слов маг начал догадываться, кого именно ему предстоит увидеть. Он проследовал за целительницей быстрым шагом и на ходу крикнул страже, чтобы позвали Геральта. Действительно, посреди покоев, где лежала Цири, стояло грациозное существо ослепительно белого цвета. Его голову украшал высокий рог. Оно стояло, положив голову Цири на живот. При приближении Гендальфа животное встрепенулось и развернулось к нему. Единорог узнал волшебника, виденного им в Ривенделле. Прежде чем Гендальф успел что-либо произнести, в комнату вбежал Геральт и тут же застыл от изумления. – Иуарраквакс! – воскликнул он. «Здравствуй», – прозвучало в голове ведьмака приветствие единорога. – Что ты тут делаешь? Я думал, ты покинул Средиземье! – удивленно спросил Геральт. «Я вернулся. Я чувствую ее. Она умирает. Я пришел попрощаться», – ответил Иуарраквакс. Геральт успокаивал себя тем, что Гендальф непременно найдет причину и вылечит Цири, поэтому слова единорога стали для него ударом. – Значит, и ты не сможешь помочь? – теряя надежду, спросил Геральт. «Нет. Сильное проклятье, – ответил единорог. – Ты самый близкий ей человек, и я прошу разрешения у тебя: я хочу знать, как это было». Гендальф и Геральт переглянулись. «Ты разрешаешь?» – повторил единорог. Гендальф чуть заметно кивнул, глядя в глаза Геральту. – Да, – ответил тот, доверяя единорогу, но не совсем понимая, что Иуарраквакс намерен делать. Единорог обошел кровать и встал у изголовья. Он стоял, не шевелясь, довольно долго. – Что это значит? – спросил Геральт Гендальфа. – Не могу сказать точно, но мне кажется, ему удалось мысленно проникнуть в ее сознание. Для него этого барьера не существует – совершенно иной тип магии, если это вообще можно назвать магией. «Теперь я знаю, что случилось. Есть человек, который сможет ей помочь. Я вернусь», – заявил Иуарраквакс и исчез. Его белоснежный силуэт в доли секунды растворился в воздухе – Интересно, что он смог увидеть? Что изменило его мнение? – удивился Геральт. – Магия – штука сложная, – улыбнулся в ответ Гендальф. – Точно могу сказать тебе только одно: Цири очень повезло с друзьями. *** «Проснись». Эта настойчиво жужжащая в сознании мысль, заставила Боромира открыть глаза. Он с удивлением заметил стоявшего рядом с кроватью белого коня. Через секунду, сфокусировав взгляд, Боромир понял, что это не конь, а виденный когда-то давно в Ривенделле, единорог. Боромир вскочил с кровати. «Я пришел, чтобы вернуть тебя в мир, которому ты принадлежишь», – мысленно успокоил его единорог. – Откуда ты здесь взялся? И почему ты хочешь мне помочь? – с подозрением поинтересовался Боромир. Он, как и другие члены братства Кольца, видел это диковинное животное во владениях эльфов, наблюдал за тем, как с ним прощалась Цири, когда путники покидали Ривенделл. Но тогда это животное не подходило ни к кому, кроме девушки и уж тем более не разговаривало. Для Боромира было очень странно слышать его послания у себя в голове. «Цири умирает. Я хочу отвести тебя к ней. Ты можешь ей помочь», – единорог нетерпеливо стукнул копытом. – Откуда мне знать, что это правда? – Боромир не спешил доверяться этому существу. «Я видел ее мысли. В твоем теле много дней пребывал Темный Дух. Значит, в тебе осталась часть его способностей. Тебе доступны его знания. Верь мне». – Когда я в последний раз видел Цири, этот Дух, как ты его называешь, переселился в нее, – не сдавался Боромир. Он вел себя осторожно, опасаясь, не является ли это все очередным трюком хозяев замка. «Сейчас он развоплощен. Цири нужна твоя помощь. У тебя нет времени на раздумья». Боромир понял, что придется рискнуть. Судя по всему, единорог был в курсе произошедших событий и говорил правду. Кроме того, другого способа вернуться в Минас Тирит все равно не существовало. – Хорошо, я доверюсь тебе. Но сначала мне нужно позвать Йеннифэр, рассказать ей… – начал он. «Никого звать не нужно. Поторопись», – отрезал единорог. Боромир решил не испытывать судьбу, опасаясь потерять появившийся шанс. Он спешно оделся. – Я готов, – сказал он. В ту же секунду ему пришлось прикрыть глаза из-за яркой вспышки света. *** Геральт и Гендальф увидели неожиданно появившегося прямо из воздуха единорога, но их удивление было вызвано не его появлением, а тем, что вместе с ним был Боромир. Мужчина открыл глаза и огляделся. Его поразила такая резкая смена обстановки, появилось ощущение нереальности происходящего. Тем не менее, он был рад видеть знакомые лица. После секундного замешательства, он поприветствовал собравшихся. Еще через мгновение он заметил лежавшую Цири и бросился к ней. Когда Боромир склонился над ее кроватью, у него появилось странное ощущение: казалось, он каким-то образом причастен к той древней магии, которая медленно забирала у нее силы. Он одновременно чувствовал, что с ней происходит и знал, что сделать, чтобы этот процесс остановить. В его мозгу начинали всплывать все новые блоки чужого знания, теперь он был уверен, что сможет ей помочь. – Я знаю, как ее лечить, но от моих знаний без магической практики толку мало. Гендальф, мне нужна твоя помощь! – сказал он магу. Гендальф задумчиво смотрел на него некоторое время, как будто решая в голове какую-то загадку. – Прежде всего, я рад твоему возвращению в наш мир, – Гендальф по-дружески похлопал его по плечу. – И, кажется, я начинаю понимать, откуда у тебя эти знания. Я надеюсь, что вместе мы справимся. Лечение заняло некоторое время: где-то через час Гендальф и Боромир вышли из комнаты, ко всем, ожидавшим снаружи. – Все хорошо, – заверил Гендальф Геральта. – Мы считаем, что ее жизни больше ничто не угрожает. Думаю, через несколько часов она проснется, и ты сможешь с ней поговорить. Геральт молча обнял Гендальфа. Случилось то, на что он уже не смел надеяться. – Я вернусь сюда, как только смогу, а сейчас мне необходимо увидеть брата, – сказал Боромир. Гендальф и Геральт посмотрели на него с пониманием. *** – Геральт, – губы Цири растянулись в счастливой улыбке, когда она увидела сидевшего рядом с кроватью мужчину. После всех испытаний, которые ей довелось пережить, ей казалось, что она попала в сказку. Девушка коснулась его рук: ее пальцы были прохладными, а голос – слабым, но она продолжала улыбаться. – Я уже не думала увидеть тебя снова, – призналась она. – Это какое-то чудо, не иначе. Геральт долго смотрел на нее. Он старался не показывать своих чувств, но когда он ответил, голос выдал его волнение. – Был момент, когда я тоже потерял надежду, – признался он. – Я сама ее потеряла. Саурон проклял меня, покидая мое тело, и я знала, что такое заклинание не сможет снять никто, кроме него самого. Это было невыносимо – он не убил меня сразу, а оставил мучиться. Я потеряла связь с реальностью, а мое сознание наполнилось кошмарами. Я чувствовала, что становлюсь все слабее с каждой минутой. Моя внутренняя энергия расходовалась не на жизнеобеспечение, а на создание ужасов в моей голове. И чем сильнее я пыталась сопротивляться, тем хуже становилось, а не сопротивляться совсем значило уснуть навсегда в этом бреду. Глаза Цири стали влажными. – Все позади, – тихо сказал Геральт и погладил ее руку. – Враг побежден, Кольцо уничтожено, и теперь ты в безопасности. – Кто смог меня вылечить? – спросила Цири. – Ты ведь не знаешь последние новости: Гендальф приехал в Минас Тирит незадолго до битвы. Как оказалось, он не погиб в Мории. Но лечил тебя не только Гендальф. Он растерялся и не знал, как тебе помочь. Из-за барьера в твоем сознании, он не мог понять, что с тобой. Неизвестно, нашел бы он способ снять это проклятие или нет, если бы ему не помог Боромир. Новости, и впрямь, были одна удивительнее другой. – Боромир?! – от удивления Цири попробовала приподняться. – Лежи спокойно, – попросил ее Геральт. – Гендальф сказал, что тебе нужен отдых. – Я оставила его в Цинтре! Как он оказался здесь? Как такое возможно? – засыпала его вопросами девушка. – В Цинтре? – пришла очередь удивляться Геральту. – Ну, да. Я переместилась туда вместе с Сауроном, который находился в теле Боромира, а потом он вселился в мое тело, бросив Боромира там. – С Боромиром все в порядке, его вернул сюда Иуарраквакс, – ответил Геральт. – Как? И он здесь? Скажи мне, а что с Фродо и Сэмом? – волнуясь, спросила Цири. – Они живы и здоровы, не переживай, – успокоил ее Геральт. – Но как Боромир помог снять проклятие? Ведь он не маг! – засомневалась Цири. – С этим утверждением уже можно поспорить, – хмыкнул Геральт. – Гендальф говорит, что Саурон долго находился в его теле и мог оставить ему некоторые знания и способности. Побочный эффект. Но я думаю, тут не только в этом дело. – А в чем же? – не отставала Цири. Геральт хитро прищурил глаза. – Гендальфу, наверное, трудно это признать: оказалось, маги не все могут – любовь может больше, – Геральт рассмеялся и встал. – Теперь я пойду, а ты поспи немного, я вижу, у тебя глаза слипаются. Теперь у нас будет много времени, чтобы поговорить. Засыпая, Цири подумала, что как только она почувствует в себе достаточно сил, ей нужно будет попросить Геральта вернуть отданные ему на хранение воспоминания. *** Два брата долго стояли, обнявшись посреди заваленной книгами и картами комнаты: Боромир нашел Фарамира в его кабинете. Для обоих эта встреча была радостной, а для Фарамира еще и неожиданной. Радость воссоединения омрачала только память о погибшем отце. Вопреки опасениям Боромира, брат не стал обвинять его в смерти Денетора. Фарамир, наоборот, постарался поддержать его, отлично понимая, что на нем висит неподъемная ноша вины. Они разговаривали долго. Боромир рассказал брату обо всем, что случилось с ним с тех пор, как он отправился за Королем-чародеем в Барад-дур. Фарамир, в свою очередь, рассказал, как защищали Минас Тирит. Боромир, выслушав его рассказ, с благодарностью и уважением отозвался о роханцах, пришедших на помощь. – Это еще не все! – воскликнул Фарамир. – Чуть позже появился Арагорн с Армией Теней! Они разгромили пиратский флот, спешивший на помощь врагу. Увидев замешательство во взгляде брата, Фарамир рассказал ему подробности. – Когда-то давно, люди Белых гор дали клятву Исилдуру сражаться вместе с ним против Саурона, но в назначенный час нарушили свое слово. Тогда Исилдур проклял их и сказал, что они не найдут себе покоя, покуда не исполнят клятву. Спустя века их народ угас, превратившись в призраков. Арагорн явился к ним и потребовал выполнить долг, пообещав снять с них проклятье и даровать свободу. – А… вот ты о ком. Конечно, я слышал эту историю. Просто я считал это древним приданием и не думал, что проклятье реально и может действовать поныне, – сказал Боромир и сложил руки на груди. – Значит, призраки людей с Белых гор признали его наследником Исилдура? – Получается, что так. Иначе они не откликнулись бы на его зов. Ведь только истинный наследник короля мог освободить от данной ими клятвы. Знаешь, я не хотел поднимать эту тему сейчас, – медленно начал Фарамир, словно сомневаясь. – Но рано или поздно нам все равно пришлось бы говорить об этом. Как ты и опасался, он будет претендовать на гондорский трон. Я разговаривал с ним, он считает, что у него есть на это все права. Фарамир замолчал, наблюдая за реакцией Боромира. Тот выпрямился и посерьезнел. – Что думаешь об этом ты? – решил для начала узнать Боромир. – Я верю в то, что он истинный наследник Исилдура. Мне кажется, я хорошо разбираюсь в людях, чтобы понять, что он не лжет. Конечно, этого не было бы достаточно, для того, чтобы признать его королем, но ведь есть и доказательства. Его признали, как мы уже говорили, призраки, его признают эльфы. На его руке кольцо Барахира – ты же знаешь, оно издревле передавалось по королевской линии. А еще говорят, он раненых руками исцелял, что только истинный король может. – Все эти доказательства можно было бы счесть ничтожными: мало ли где он нашел это кольцо? Свидетельство призраков тоже, согласись, как-то сомнительно. А о том, что эльфы тянут руки к гондорскому трону, я уже давно говорил. Но на его счастье, есть одно доказательство, которое я посчитал неоспоримым. – Что же это? – с удивлением спросил Фарамир. – Его признавал Саурон. Он находился в моем теле, и все его мысли были мне доступны. Арагорна, а не нашего отца или одного из нас, он считал своим соперником. Он знал, что Арагорн – потомок Исилдура, и опасался его. Фарамир развел руками. – Ты меня удивляешь! Ты не веришь нашим друзьям – эльфам, зато с легкостью веришь нашему врагу! – воскликнул он. – У этих друзей могли, как я сказал, быть свои мотивы. А вот у Саурона просто не было возможности скрыть от меня что бы то ни было. Я готов признать Арагорна наследником Исилдура. Не стану препятствовать возращению истинного короля. И я готов служить королю и Гондору. Фарамир снова крепко обнял брата, затем отстранился и сказал: – Ты не представляешь, как я рад слышать это, – произнес он с облегчением. – Больше всего я боялся, что ты сочтешь все доказательства неубедительными, начнешь бороться с ним за власть, и в стране начнется гражданская война. – Нет, – твердо ответил Боромир. – Я не допущу этого. Я успел неплохо узнать Арагорна. Нужно отдать ему должное – он мудрый и справедливый, и я думаю, что годы его правления станут годами расцвета для Гондора. Мне же будет достаточно роли главнокомандующего. Боромир и Фарамир посмотрели друг на друга с пониманием: они оба любили Гондор и были готовы на все ради его мирного и благополучного существования. Боромир рассказал брату, что, только оказавшись в другом мире, понял какое это счастье – жить своей жизнью и в своей стране, пусть и без королевского трона.