Часть 6
22 июля 2014 г. в 22:45
Родители всегда мечтали, чтобы у их любимого младшего Джона было всё, как у людей. И ничуть не хуже. Когда Гарри несколько поколебала их представления о людской нормальности и об их собственной семейной традиции не выделяться, быть как все, то надежды и чаянья старших Ватсонов целиком и полностью сосредоточились на нём. Так что он физически не мог, не должен был их подвести.
Пока Гарриет наслаждалась жизнью и любила кого и как хотела, Джон учился, работал, отдавал долг Родине, в общем, делал всё то, что был обязан сделать любой добропорядочный англичанин. Только никто и никогда не спрашивал, чего хочет сам Джон.
Впрочем, знаменитое семейное упрямство периодически предъявляло свои права и на доброго, покладистого, сговорчивого и, казалось, абсолютно неконфликтного Джонни. Так он категорически отказался от учебы на химика, хотя знал и любил предмет, и пошёл учиться на врача общей практики. После, при выборе места приложения своих знаний, оформился в родительскую фирму как совместитель, оставив свободное время на так называемую «личную жизнь», которой оказалась практика в Бартсе за мизерную зарплату и, наконец-то, получил некоторую свободу от родительской опеки, дарованную возможностью проживания в студенческом общежитии.
Именно там Джон поменял свои ультраконсервативные взгляды на более либеральные во всём, в том числе и в сексе. Не сказать, что все эксперименты принесли ему удовольствие, но Джон умел вовремя остановиться и не считал зависимость, к примеру от наркотиков, стоящей нескольких ярких приходов.
Ватсон младший вообще не признавал никакой зависимости, от кого бы то ни было. Наверное, поэтому отношения со своей наречённой невестой не пошли дальше лёгкого флирта и необременительного романа. Им повезло остаться друзьями, и Джон был уверен в Саре, как в самом себе. Именно она пришла провожать его на вокзал, когда тот решил начертить крутой вираж в линии своей судьбы, выбрав вместо общественной работы в маленьком хосписе службу в армии Ее Величества. И не просто службу; пройдя сорокачетырёхнедельный курс подготовки в Сэндхёрсте, он отправился прямиком в пекло в буквальном смысле этого слова. В Афганистан — родители были в шоке.
Однако, кроме упрямства, второй отличительной чертой Ватсона младшего было чувство долга. Поэтому уже через пару месяцев, кроме короткого «Жив. Здоров. Скучаю», пришёл рецепт местной ранозаживляющей настойки, на основе которого отец составил новую пропись для бальзама после бритья, затем удовлетворенно продемонстрировав матери Джона. Привычная гордость за сына заступила вперед горести и грусти, и они почти смирились и почти одобрили его решение. В конце-концов, контракт не бессрочен, дай бог, Джон вернётся живым и невредимым, женится на Саре, заведёт детишек — и снова у него будет всё, как у людей. Добропорядочный англичанин средней руки. Что думает по этому поводу сам Джон и каковы его планы, никто традиционно не поинтересовался.
Неожиданная гибель родителей внесла свои коррективы. Существенные коррективы. И не сказать, что Джон не понимал: жениться вроде как надо, и Сара действительно прекрасная пара, но... Но проклятое чувство долга диктовало то, что без пяти минут банкрот не имеет права думать ни о каком семейном счастье, а в первую очередь должен решить свои проблемы, коих столько, что в пору стреляться. Но стреляться тоже нельзя. Долг не велит.
Потом благодаря Майкрофту всё вроде как утряслось, но... вот тут появилось второе «но». Яркое, гениальное, с инопланетными глазами и буйной шевелюрой и таким же, под стать ей, характером. Такой разный и такой предсказуемый Шерлок. Не дававший Джону ни минуты свободного времени, заполонив его собой, своими экспериментами, их бесконечными спорами и разговорами без остатка. А те жалкие крохи, что оставались между ним и сном быстренько пристроил глава компании, казавшийся полной противоположностью своему младшему брату.
Зачем Майкрофту общаться с рядовым сотрудником, Ватсон не понимал, но спросить напрямую почему-то стеснялся, попросту наслаждаясь жизнью рядом с двумя гениями и в этой круговерти совершенно забыв обо всех остальных. Сара, при редких встречах лишь понимающе улыбалась, а Джон злился, доказывая ей, что они с Шерлоком «не пара», хотя, наверное, все его отрицания были вызваны тем, что он сам не мог определиться, хочет ли он быть парой... и если да, то чьей. И потом проклятое чувство долга, требовавшее детей и нормальной семьи, как-то не вязалась с однополым партнёром. Да и захочет ли хоть один из них этого? Шерлок вот сразу заявил, что женат на работе. А Майкрофта и спрашивать страшно.
Так бы Джон и жил дальше, плывя по течению и наслаждаясь тем немногим, что имел, если бы не случившееся приглашение на ежегодный «Бал Парфюмеров». Идти туда не хотелось совершенно. Джон так и не полюбил костюмы, и лишнее облачение в официальную пару или тройку заранее сводило скулы от непримиримости с подобными нарядами. Но Майкрофт был крайне недвусмысленен.
— Идут Шерлок и доктор Ватсон. Точка. Мистер Ватсон, будьте любезны, соответствуйте уровню компании.
Джон вспыхнул, но промолчал. Они с Шерлоком явились на внеочередное совещание прямиком из лаборатории, и если Холмс младший был вполне себе даже ничего в своей любимой лиловой рубашке и приталенном пиджаке, то Джон в джинсах и свитере толстой вязки выглядел, мягко скажем, не очень уместно. И зачем только Майкрофту вздумалось опять звать его? Ведь он, по большому счёту, в компании никто, если, конечно, не принять архизначимой достаточно неприметную должность ассистента Шерлока. Правда, Джон её таковой не считал, но почему-то стеснялся озвучивать свое нынешнее положение всем прошлым знакомым при встрече. Не хотелось этих сочувствующих взглядов и шепотков за спиной, словно он жертва какого-то произвола. Ничего подобного, если только не считать произволом требование ходить в костюме и хотя бы изредка посещать свой кабинет, вылезая из Шерлоковой лаборатории.
Так получилось, что на мероприятие Джон отправился уже порядком взвинченным и недовольным. И, как оказалось, не зря. После торжественной части, когда приглашённые разбрелись по углам, отдавая должное фуршету организаторов и прекрасной джазовой музыке в исполнении великолепного квартета, а худенькая девушка с копной каштановых кудряшек неожиданно глубоким, чуть хрипловатым голосом выпевала «You smell so good for me», Ватсон, оставленный на некоторое время один, в то время как неугомонный Шерлок, в кои-то веки проникшийся идеями Майкрофта, убежал поспорить немного с очередным светилом очередной временно дружественной к Bellitas компании, увидел в другом конце зала того, кого видеть не хотел ни при каких обстоятельствах. Тем более будучи в компании с Шерлоком.
Джеймс Мориарти, нынешний глава «Мориарти и Моран» собственной персоной, конечно, заметил Джона и отсалютовал ему бокалом. Ватсон позорно завертел головой, пытаясь найти путь к бегству, но, увы, пока он собирался с духом и думал о том, будет ли уместно уйти, оставив Шерлока здесь одного, последний как по мановению волшебной палочки объявился рядом, тем самым зарубив любые попытки побега на корню.
— Джон? Вы знакомы? — Шерлок в упор смотрел на ловко пробирающегося к ним через толпу Джима, и его взгляд, понижавший температуру окружающего воздуха как минимум на пару градусов, не предвещал лёгкого продолжения разговора. Джон попытался промычать что-нибудь нейтральное, но Холмс, если хотел что-то узнать, умел получать нужные сведения, кажется, просто вытягивая их из окружающего воздуха. Противиться ему Ватсон никогда не мог.
— Знакомы. Учились вместе, — сказать что-то большее он просто не успел, так как Мориарти, наконец-то, добрался до них.
— Джонни, малыш! — радостная, чуть сумасшедшая улыбка. Ничего не изменилось. Ни он, ни Джон. И в противовес полный презрения взгляд и чуть заметный кивок в сторону Шерлока.
— Что тебе надо? — Холмс не остался в долгу. Если бы ненавистью во взгляде можно было убивать, Мориарти скончался бы в страшных муках, прямо не сходя с места.
— Подошёл поздороваться с другом юности. Проблемы? О! Не надо так нервничать, инсульт получить можно. У тебя же в роду, Холмс, мужчины умирали от инсульта? С наследственностью не стоит так шутить. Ладно, не напрягайся. Джонни, моё обещание в силе, я не забыл, — и, насмешливо улыбнувшись, Джеймс растворился в толпе гуляющего цвета парфюмерии и косметологии Англии.
— Что за обещание? — Шерлок развернулся к Джону.
— Тебя оно не касается. Bellitas и Майкрофта тоже, — Ватсон развернулся и ринулся в сторону, противоположную Джеймсу. Холмс внимательно смотрел ему вслед, и по его взгляду было совершенно не ясно, о чём он думает.
Джон и сам не понимал, почему не рассказал Шерлоку о том, что его отец когда-то выступил поручителем у компаньона Мориарти, Морана, когда сын того попал в тёмную историю и все отвернулись от них. И тогда же Мориарти и Моран старшие пообещали сами и заставили пообещать своих сыновей, что если Джону или Гарриет понадобиться какая-либо помощь, они окажут её. Джон, после Олдершота, два года проведший в Ирландии и знавший Джеймса, как никто другой, не желал быть обязанным ни Джимми, ни сыну Морана старшего, Себастьяну. Были на то причины. И ещё. Когда приключилась вся эта история с банкротством, Джон, наступив себе на горло, позвонил Мориарти. В ответ он услышал холодную отповедь, что он обещал помочь Ватсонам, но никак не обязан помогать всем тем, за кого так радеет Джон. И сейчас он был зол на так некстати встреченного Джеймса, на Шерлока, на весь свет.
Самым правильным было выйти из здания, поймать такси и уехать домой. Самым неправильным было остаться и выпить. Но почему не сделать это, когда все напитки за счёт организаторов? Джон направился к бару с самыми решительными намерениями. Односолодовый виски Ladybank. Только 300 бутылок в год и только членам клуба. Попробовать такую редкость для начала, а уж потом... а уж потом как пойдёт.
Ватсон не спеша смаковал янтарные деньги, когда обратил внимания на женщину, сидящую чуть поодаль от него. Невысокая изящная блондинка, умные глаза с доброй усмешкой и такой же широкий толстостенный бокал с огненным золотом. Странный выбор для женщины. Загадочная женщина. Ватсон почувствовал, как желание, приправленное ароматом сладкой ириски и сухих плодов зарождается где-то внутри его тела. Джон поймал взгляд незнакомки, и его словно окатило кипятком, настолько горячим, зовущим, страстным был этот взгляд. Не давая себе ни секунды на раздумья, он встал и пошёл знакомиться со своей будущей женой. Если бы доктора в тот момент спросили, как он понял, что это именно она, вряд ли этот кто-то получил бы вразумительный ответ. Просто Ватсон уловил её аромат: дымный, с пряным, едва уловимым привкусом цитрусовых. Опасность, адреналин, головокружение — то, без чего он не мог жить, и то, что могла ему дать Мэри Элизабет Морстен, ведущий юрист "Мориарти и Моран". И совсем неважно, какими взглядами провожали эту его эскападу из противоположных углов зала Шерлок и Джим.
Джон улыбнулся Мэри, привлекая её внимание, и где-то в глубинах Вселенной колесо его судьбы сделало оборот вокруг своей оси и сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее покатилось совершенно в другую сторону, ломая предначертанное, разбивая предсказанное, стирая предписанное. Метеор Джон Хемиш Ватсон, сам того не зная, вылетел в открытый космос, и только Бесконечность могла сказать, какой из супергигантов притянет его в чёрную дыру своей неизбежности.