Собственность семьи Холмс

      — Сколько ты положил? — голос Майкрофта холоднее, чем обычно как минимум на два тона. Это единственное, что выдаёт его волнение, и все прочие подчинённые Холмса старшего уверены, что этот тон означает только одно: высшую степень презрения людской глупости.       Джон никогда не доверял ушам. Слух — крайне несовершенный анализатор. Впрочем, как и зрение, осязание и обоняние. Все они могут обмануть человека и периодически обманывают. Но интуиция… О! У Джона она была развита просто превосходно. Именно она спасла ему жизнь в Афганистане. Просто что-то или кто-то шепнул ему: «Отойди, Джон!». И именно тогда он в первый и последний раз замешкался и чуть было не стал трупом. Больше таких ошибок Ватсон не совершал. Именно поэтому он всегда интуитивно мог сказать, когда Майкрофт волнуется, когда действительно сердится, когда он опечален или когда весел. Эта странная способность распространялась не только на Холмсов, но в отличие от гениальных братьев, всех остальных людей было гораздо проще понять, так как они не были столь закрыты и не хранили свои эмоции от посторонних также тщательно. Сейчас Майкрофт волновался и, по всей видимости, причиной волнения был именно он, Джон. От мысли об этом что-то тёплое обосновалось в области грудной клетки, нежным туманом разлилось перед глазами, и на некоторое время доктор опять потерялся в своих ощущениях, выпадая из окружающей действительности. Поэтому состоявшийся диалог прошёл при его полном безучастии.       — Два кусочка… — голос Шерлока был также холоден, и причиной тому было не меньшее волнение, настигшее младшенького после осознания того, что могло случиться.       — Господи, Шерлок! Мы же обсудили дозировку, неужели так было сложно ей следовать? Может, ты ещё и молока добавил?       — Джон любит чай с молоком. Было бы странно, если бы я его не налил, — огрызнулся Шерлок.       — Ты хоть представляешь, чем это могло закончиться? — Майкрофт не говорил, он шипел, — в лучшем случае сердечным приступом и скорой, в худшем… Я даже боюсь представить этот худший вариант. Из-за твоего эгоизма и неуёмной тяги к экспериментам ты чуть было не разрушил всё то, что было задумано.       — Зато теперь эта Мэри не будет болтаться у нас под ногами. Так что всё к лучшему, — Шерлок пытался сменить тему разговора, но Холмс старший, оседлавший своего любимого конька нравоучений, остановиться моментально не мог.       — Что может быть прекраснее, чем микроинфаркт? Хорошо, что у Джона крепкое сердце. Но теперь нам придётся воспользоваться планом Б. Ты знаешь, как я не хотел торопить события, хотел, чтобы всё выглядело более естественно, а ты Шерлок… Ну, как ребенок, честное слово!       — Хватит, — не выдержал великовозрастный балбес. — Я не менее твоего заинтересован в результате! И если ты, наконец, закончил читать нотации, может, уже сделаешь то, что собирался?       Майкрофт недовольно поджал губы, но спорить и распекать дальше не стал. Внимательно посмотрев на хмурого и нервозного Шерлока и решив, что полученный урок хотя бы на некоторое время заставит младшего притормозить, он тихо произнес:       — Я просто очень испугался.       Шерлок, не ожидавший такого откровения от брата, смутился, неловко сжал его плечо и пробормотал себе под нос что-то, с некоторой натяжкой сошедшее бы за извинения. Затем взгляд его скользнул от лица брата на чересчур бледного доктора, лежащего на диване в полуобмороке. Происходившее всего четверть часа назад встало перед глазами так живо, что Холмс младший невольно подался вперед с одним-единственным желанием — продолжить начатое.       — Шерлок! — голос брата вернул его в действительность. — Мы же договорились! Очерёдность и количество, мой дорогой братец. Именно так. Иначе все наши планы так и останутся планами.       — Хорошо, — ещё раз повторил Шерлок, нехотя отводя взгляд от Джона. — Тогда делай, что должно, и пусть будет, что будет.       — Мне нужно что-то блестящее, — Майкрофт стал оглядываться по сторонам, но в кабинете Джона самыми блестящими сейчас были глаза Шерлока, и это несколько сбивало всегда сдержанного старшего брата, не привыкшего видеть такое неприкрытое проявление эмоций к чему-либо, не касающемуся любимых экспериментов Шерлока.       Тот в свою очередь легко улыбнулся:       — Твой янтарный Visconti* с топазами, который ты купил после того, как родители забрали Джона из школы. Ты так сентиментален, братец, — Шерлок не мог упустить возможность поддеть Майкрофта.       — Не менее, чем ты, — Майкрофт неожиданно тепло и немного грустно улыбнулся. — Не менее, чем ты… Но идея мне нравится.       С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака свой любимый аксессуар и, присев рядом с Джоном на самый краешек дивана, осторожно потряс того.       — Джон… Джон…       Ватсон ничего не ответил, однако спустя несколько томительно-долгих мгновений ресницы его задрожали и, наконец, позволили доктору снова взглянуть на этот мир. Неестественно расширенные зрачки почти полностью затопили радужку, оставив по краю тонкий ободок северного вечернего неба, мягким бархатом застывшего в ожидании звезд, и эта глубокая синева, подчиняясь только своим, одним ей известным правилам, манила Майкрофта, притягивала словно магнит. Он не выдержал, наклонился и осторожно поцеловал сначала правую, затем левую пшеничную бровь. Шерлок возмущённо фыркнул, но не сказал ни слова.       Джон между тем моргнул, взгляд его стал чуть более осмысленным, и он весь потянулся навстречу Майкрофту.       — Не сейчас, Джон! — нехотя остановил его Холмс старший. Ручка в его руках устроилась аккурат напротив лица доктора, медленно и ритмично покачиваясь из стороны в сторону. — Смотри внимательно на перо. Тебе хорошо, тепло и спокойно. Твои пальцы постепенно наливаются тяжестью, приятной усталостью, лёгкой истомой. Они расслабляются, ты сам расслабляешься… — Майкрофт продолжал излагать стандартную установку введения в гипнотическое состояние, а стоящий рядом Шерлок гадал, какую из методик внушения применит брат. Когда тот начал рассказывать что-то о незаконченной работе и не сданном в срок отчёте, Холмс младший понял, что брат решил воспользоваться методом «трёх спиралей». Согласно ему , внушаемому сначала начинали рассказывать одну историю, но не рассказав до конца, переключались на другую, а затем, не закончив и её, гипнотизёр переходил к главной части сеанса — финалу, в котором давал установки, после пробуждения исчезающие из памяти. После оставалось только закончить первую историю и вывести Джона из транса. Утром он будет помнить только первые две: про недоделанный отчёт и про то, как Майкрофт был недоволен им и Шерлоком и не преминул отчитать обоих, правда без свидетелей, в кабинете Джона. Вынырнув из своих Чертогов, младший услышал, что Майкрофт уже подходит к финалу третьей истории.       — Хорошо, — продолжал Холмс старший, — сейчас я уйду (на этих словах Джон немного поморщился), через несколько минут я уйду из кабинета, — тут же скорректировал свою мысль Майкрофт, — следом за мной уйдёт Шерлок. Ты побудешь здесь ещё десять минут, после встанешь, приведёшь себя в порядок, наденешь пальто и шарф, возьмёшь перчатки и портфель и выйдешь из кабинета. Ты ни с кем не будешь разговаривать по дороге. Спустишься вниз, там тебя будет ждать такси, — после этих слов Шерлок понятливо кивнул и, достав свой телефон, отошёл к окну. — Ты сядешь в такси, разговаривать с кэбменом не надо. Когда он скажет: «Приехали, сэр!», ты выйдешь из машины, поднимешься на крыльцо и воспользуешься ключами, которые я тебе положу в правый карман пальто. Пройдёшь на третий этаж, первая дверь направо, разденешься, примешь душ и ляжешь спать. Ты понял меня Джон? — Ватсон судорожно кивнул и снова облизнул губы. Майкрофт замер на мгновение, но тут же стряхнул оцепенение. — Ты сделаешь, как я тебе велел?       — Поцелуй, — хрипло проговорил Джон. Майкрофт слегка нахмурился, и его быстрый взгляд неодобрительно скользнул по младшему брату, который тут же сделал вид, что его всё это совершенно не касается, и демонстративно отвернулся, хотя напряжённая спина и шея выдавали его с головой.       — Я поцелую тебя. Потом. Если захочешь.       — Я хочу. Сейчас, — Джон был на удивление настойчив, и это была не та просьба, в которой Майкрофт готов был ему отказывать. Он наклонился вперёд, накрывая губы Ватсона своими, осторожно втянул сначала верхнюю, перекатывая, пробуя на вкус, затем нижнюю, проник языком за кромку зубов, вдохнул горячую песню чужого рта, растворяясь в ней, подчиняя и обладая, потерялся в ощущениях, и только нетерпеливое пошаркивание стоящего рядом младшего брата заставило Майкрофта, призвав на помощь всё своё самообладание, оторваться от желанной награды. Взгляд у Джона снова стал расфокусированым, как и до начала сеанса.       — Джон? — позвал его Майкрофт.       — Да.       — Ты сделаешь, как я хочу?       — Да.       — Хорошо. В таком случае отчёт должен быть готов к утру понедельника. И никакие оправдания по поводу случившихся личных драм не принимаются. Можете занять с Шерлоком лабораторию на выходных, но чтобы в понедельник был результат. Иначе ни о каких рекомендательных письмах можете даже не мечтать. Вы поняли меня, мистер Ватсон? А теперь на счёт три ты окончательно придёшь в себя. Раз. Два. Три! — и Холмс старший жестом фокусника спрятал ручку в рукав.