Собственность семьи Холмс

      Мир нисколько не изменился после того как Джон проснулся. Изменился сам Джон. Его словно поделили пополам и в то время как Джон Хеммиш Ватсон или СамДжон, отставной военный хирург, капитан Пятого Нортумберлендского полка неодобрительно поджав губы стоял в стороне, не в силах что-то предпринять и изменить, Джон номер два (или НедоДжон, как неласково окрестил сам себя Ватсон), медленно позволял приручать свое тело и свое сознание. Он словно двигался маленькими шажочками в густом лондонском тумане, не видя окружающих предметов и людей, но чувствуя как две пары уверенных, сильных рук ведут его за собой, не позволяя ни свернуть, ни оступиться, ни, не Дай Бог, потеряться или сбежать. И хотя эти руки ощущались как что-то жизненно необходимое и крайне важное обоими половинками, но СамДжона ужасно раздражало то как НедоДжон разрешает контролировать себя. Везде. Во всем.       Естественно никуда он от Шерлока не переехал. Попытка завести разговор на эту тему была встречена обиженно надутыми губами с одной стороны, и предложением переселиться на Пелл Мелл - с другой. А через пол часа само желание куда-то съезжать у НедоДжона волшебным образом пропало, заставляя СамДжона нервно кусать губы и хмуриться еще больше. Бессильная ярость сжимала кулаки, но поменять что-либо было решительно невозможно.       Майкрофт и Шерлок не отпускали его ни на минуту от себя, и, если, один из братьев, по каким-либо причинам не мог присутствовать, рядом обязательно был другой. Возможно по компании поползли бы слухи, если бы дело не касалось самого Майкрофта Холмса. Если бы братья не поворачивали ситуацию так, что со стороны все выглядело как дружеское участие помноженное на возможно немного преувеличенную опеку, но Холмсы никогда не признавали полумер, так стоит ли удивляться что Джон ТАК окружен их вниманием и заботой?       Естественно об увольнении речи уже не шло. Да и вообще Шерлок предпочитал теперь разговорам бесконечные эксперименты по нахождению всех эрогенных точек на теле Ватсона, словно собирался составить карту их местоположения и продать за бешеные деньги в "Maxim". Его руки, его волшебные пальцы проникали в столь сокровенные места что оба Джона, и СамДжон и НедоДжон пунцово краснели и, проявляя столь редкое теперь единодушие, пытались хоть как-то ускользнуть от рук-агрессоров. Но разве возможно избавиться от Шерлока когда он этого не хочет? Когда его голос, его великолепный чувственный баритон стонет куда-то в район пупка твое имя, переворачивая мир с ног на голову, меняя и мешая восприятие и так порядком запутавшегося Ватсона. Он весь был огнем, своей неуемным жаром сжигавшим мосты в сознании Джона, не позволявшим оглянуться и усомниться в правильности происходящего. Нет, конечно СамДжон сомневался, и еще как, но НедоДжон плавился под этим обжигающим ураганом страсти, позволяя волнам неги раскаленными иглами пронизывать позвоночник, а яичкам - предательски поджиматься и твердеть.       Что касается Майкрофта, то тот был более чем осторожен, и вначале дело не шло дальше разговоров, целомудренных поцелуев, легких прикосновений и утреннего блаженства от пробуждения в крепком кольце надежных рук. Позже выяснилось, что дух экспериментаторства вовсе не чужд и ему. И даже напротив, его фантазия оставила Шерлока безнадежным аутсайдером. Майкрофт и в постели не мог отказаться от привычки и желания контролировать партнера. Иногда настолько жестко что СамДжон удивленно распахивал глаза, в попытке осознать как всегда застегнутый на все пуговицы Холмс-старший мог совершить подобное, а НедоДжону оставалось только жалобно поскуливать, инстинктивно посасывая и прикусывая кляп и пытаясь дотянуться связанными руками до изнывающего без разрядки члена, в то время как Майкрофт проводил свой опыт. И СамДжон с ужасом понимал что чем дальше, тем больше затягивает его трясина с коротким именем Холмс и еще немного и он поверит, и вцепиться в судорожно сжатые от удовольствия пальцы НедоДжона, чтобы навсегда соединиться и вместе познать каково это, доверять партнерам не только свое тело, но и все свои мысли, желания и чувства. Позволить управлять и владеть собой целиком и полностью. Быть собственностью. И только какая-то неясная тревога, какой-то маленький червячок сомнения не позволяли СамДжону сделать этот последний шаг. Впрочем братья, по всей видимости абсолютно уверенные в себе, действительно никуда не спешили.       Тот день Джон даже если бы очень захотел - не смог бы забыть. Никаким гипнозом не стереть, только лоботомия, да и то не факт. Или смерть. Но кто даст гарантию что за порогом кошмар оставит?       Как-то так получилось, что Джон оказался в приемной Майкрофта один. Куда ускакал неугомонный Шерлок было непонятно. Молли, по всей видимости, была в кабинете Майкрофта. Ватсон бездумно листал "Toxicological Sciences"*, который всучил ему Холмс-младший прежде чем бесшумным торнадо унестись куда-то прочь. Ни телефона, ни бумажника, ни пропуска у Джона уже месяц как не было, и если СамДжона это порядком напрягало и злило, то НедоДжону на это было глубоко наплевать. Братьев же спокойная подчиненность Ватсона расслабила. И как оказалось зря.       Дверь в приемную бесшумно приоткрылась, Джон почувствовав движение воздуха, поднял глаза и замер. На пороге стояла Мэри Морстен, собственной персоной. Ни слова не говоря, она подскочила к Ватсону, потянула его из кресла, скорее-скорее из кабинета, куда-то за угол, по коридору мимо недоуменно оглядывающихся сотрудников, затолкала безвольную марионетку за угол, ближе к пожарному выходу и ящику с брандспойдом и, предварительно настороженно выглянув за угол и проверив что следом никто не идет, с неженской силой развернув Джона за плечи впечатала в стену. А после его начали трясти как грушу, бить по щекам и пытаться вывести из ступора, в который он впал, решительно не понимая что здесь делает Мэри, что говорит и главное, почему она беззвучно, сама того не замечая плачет, зло прикусывая нижнюю губу. Постепенно слова пробились сквозь НедоДжона и достигли СамДжона.       Говорят что словом можно убить. Истинно так. Теперь-то Ватсон знал это абсолютно точно, потому что ее слова, жесткие, жестокие, которые пытался оттолкнуть от себя НедоДжон, маленькими острыми зубками впились в нервные клетки СамДжона, разрывая их стенки, прыгая по митохондриям и, наконец разворотив ядро, добрались до ДНК, встряхнув перестроенный код в попытке возвратить его в начальное состояние.       Мучительная боль наполнила все тело, когда НедоДжон и СамДжон снова стали просто Джоном. Идиотом поверившим в то что он интересен и нужен братьям как человек, а не как еще один эксперимент. Ну ладно Шерлок, его еще худо-бедно можно понять и простить, но Майкрофт, бесконечно-безупречный Майкрофт Холмс, ему то, Господи, зачем все это? Только для того чтобы данные по Джону, как самой закостенелой в своей правильности части человечества были более статистически достоверными?       Все-таки это был эксперимент... Вещество, по силе сродное фантастическим феромонам, позволяющее человеку раскрыть глубинную, истинную сущность своего либидо, раскрепоститься настолько, насколько это возможно. И без привыкания. И почти без побочных эффектов. Только представить как та же, вечно зажатая скромница Молли, приняв такое средство становится богиней секса или, хуже того, кто-то подсыпает в чай Молли его, как делал это с Джоном, лишив тем самым элементарной свободы выбора. Выбора быть именно такой какой ей хочется. А если такая формула попадет в руки военным, или разведке, кто сможет спать спокойно? Хотя, полноте, спокойно спят только идиоты. И он, Джон. Самый большой идиот поверивший в любовь которой не было и нет.       Джону показалось что его сейчас вырвет. Прямо на Мэри, на ее безупречный серый деловой костюм. Она все шептала и шептала что-то ему на ухо, прижимаясь уже всем телом, а Ватсон стоял, безвольно опустив руки, и стиснув зубы с такой силой, что ему казалось как он чувствует мелкое крошево дентина на зубах. Боясь пошевелиться. Потому что любое движение несло боль. И он не был уверен что сможет справиться с ней сам. Сейчас. Или когда-нибудь вообще.       - Мисс Морстен, - голос Майкрофта покрыл все поверхности в радиусе трех метров тонкой коркой прозрачного хрусткого льда и это было спасением для Джона, который моментально подчинившись этому голосу, сам стал прозрачной застывшей скульптурой. Боль никуда не ушла, но он наконец почувствовал как жжет легкие от недостатка кислорода и понял, что уже достаточно продолжительное время не дышит. Потому что даже дыхание стало болью. Но у снеговика болеть ничему по определению и, поэтому, заснеженный Джон спокойно вздохнул, впуская жизнь внутрь себя.       - Пожалуйста, отойдите от мистера Ватсона. Я еще не знаю кто помог Вам пройти в здание, но это не сложно выяснить. А пока прошу Вас покинуть его. Немедленно.       Мэри мазнула пальцами пиджак Джона и легко коснувшись губами щеки наконец отодвинулась. Окинув Майкрофта презрительным взглядом, но не произнеся в ответ ни слова она, гордо выпрямив спину, уверенной походкой направилась к выходу. Два охранника стоявшие за Холмсом-старшим двинулись следом за ней. - Не трудитесь. Я знаю где выход. - голос Мэри сочился ядом, но она даже не обернулась. - Я настаиваю. - произнес Майкрофт спокойно, но в этом спокойствие была такая сила и угроза, что женщина споткнулась на ровном месте. Впрочем, тут же взяла себя в руки и раздраженно передернув плечами скрылась за углом, уходя из здания и из жизни Джона навсегда.       Майкрофт пристально разглядывал ледяного Ватсона, пытаясь видимо прочесть произошедшее, но его взгляды отзеркаливались от холодной неподвижности Джона. Наконец, воровато оглядев коридор, как незадолго до этого Мэри, и убедившись в его пронзительной пустоте, он сделал шаг вперед и быстрыми движениями ощупал-пробежал по плечам, спине Ватсона, словно стирая чужие прикосновения. - Что она хотела? - Кажется она меня действительно любила. - отрешенно произнес Джон, совершенно невпопад.       Майкрофт тяжело вздохнув, провел указательным пальцем по скуле Ватсона и прошептал, на грани слышимого, словно про себя:- Еще бы она тебя не любила... Еще бы... После слегка сжал плечи и с сожалением опустив руки произнес: - Пойдем.       Молча они спустились на цокольный этаж, где располагалась лаборатория Шерлока, зашли туда, Майкрофт шуганул лаборанток, и после, усадив безвольного Джона на стул еще раз внимательно посмотрел ему в глаза. Холодная синева льда и более ничего. Он нахмурился, но время поджимало. - Джон, у меня сейчас встреча, я не могу ее перенести или отменить, слишком поздно для этого. Я попросил Молли, она побудет с тобой, а после когда я освобожусь или вернется Шерлок, мы поедем домой. И постарайся забыть все что сейчас произошло. Хорошо?       Все на что хватило Джона - это молча кивнуть. Майкрофт нахмурился еще больше, но сказать ничего не успел - дверь открылась и на пороге предстала смущенная Хупер. Майкрофт мазнул взглядом по лицу Джона в последний раз и нехотя вышел. Ватсон остался сидеть на стуле, бездумно уставившись в стенку и лишь кончики пальцев поглаживали грудную клетку в районе сердца, где под тонкой прокладкой пиджака, во внутреннем кармане, лежал плоский маленький прямоугольник, незаметно для Майкрофта опущенный Мэри и больше всего напоминавший своими очертаниями телефон.