Чёрный ястреб

Был весенний бал в королевстве Ширан. Зал утопал в цветах цвета осени, а пары кружились в вальсе. На бал съехались все самые знатные люди королевства, ведь в этот день можно было показаться королю и, конечно же, преподнести дары. И каждый из знатных людей стремился поразить короля своими дарами. Но этот бал был особенным: впервые за многие десятилетия были приглашены послы из других королевств. И, конечно же, это подняло ажиотаж среди знати. Каждый стремился преподнести что-то уникальное в подарок. Вот и я был приглашен, да только не в качестве посла, а в виде диковинного подарка. Да я сам не ожидал, что первый за многие десятилетия бал в честь подписания мирных переговоров, который так ждали многие монархи, встречу в рабском ошейнике. Скажи мне кто-то раньше, я бы посмеялся над шутником. А теперь, голый по пояс и с рабским ошейником, я стою на коленях возле посла нашей страны. Его улыбка свидетельствовала о том, что он очень рад видеть меня в таком виде. Как же! Советник короля и начальник стражи Чёрный ястреб сидит у его ног. А я до сих пор не мог поверить в предательство Кирана. Как мог друг сотворить со мной такое?! Мы с нашим королём выросли вместе, можно сказать, с пелёнок. Многие завидовали нашей дружбе, пытаясь ей помешать. При дворе все считали, что своего поста я не достоин, что только благодаря дружбе с королём я так высоко поднялся. И, конечно, сплетникам не понять, что всё, что у меня было, я заработал потом и кровью. С детства меня готовили как телохранителя короля. С десяти лет я обучался военному делу. У меня были наставники по всем видам оружия и техникам боя. А в пятнадцать я уже был постоянным телохранителем тогда ещё принца. И поскольку мы всегда были вместе, мы подружились. И не было крепче дружбы, чем наша. Мы полагались только друг на друга. Поскольку при любом дворе никогда не знаешь, кто тебе друг, а кто враг, все они одинаково улыбаются. Когда заговорщики убили его отца и объявили себя регентами при юном наследнике, мы в течение года уничтожили весь клубок гадюк. Да, нам было тяжело, и шли мы к своей цели постепенно. Но своего мы добились. Где-то подкупом, а где просто убирали несговорчивых. К сожалению, приходилось чаще прибегать ко второму способу. Многие при дворе хотели власти, и, конечно, никто не брал всерьез нас, мальчишек семнадцати лет отроду. И это было нам только на руку. К тому моменту с нами был отряд элитных телохранителей, готовившихся для личной стражи будущего короля. "Ястребы" - так назвали наш отряд. Они были быстры и ловки, как птица, готовящаяся поймать свою добычу. Повзрослели мы с принцем быстро. Тяжело быть хладнокровными убийцами в таком возрасте. Просто так это не проходит. Жестокости нас учила жизнь, без неё мы бы последовали за его отцом. Да, может, мы и стали в каком-то смысле тиранами, но так было надо. Никто бы не воспринял нас всерьез, если бы мы не доказали, что он достоин трона. Всех предателей повесили на площади, оставляя их там почти на месяц, чтобы следующим был урок. И советники в первое время, что остались от прежних, побоявшиеся за свои жизни, пытались на него давить. На что Киран ответил им ссылками в свои поместья без права их покидать. Убирать этих старых заговорщиков смыла просто не было. Мы пять лет восстанавливали наше королевство после годичного правления совета регентов. Этим остолопам нужны были только деньги. И они подняли налоги до такой степени, что людям жить было не на что. Крестьяне побросали свои дома и ушли в другие города. Близ лежащие деревни просто вымерли. А те, кто остались, не в состоянии были прокормить даже замок. А уж о запасах на зиму и говорить было нечего. В ту зиму голодали все: и знать, и простой люд. И только благодаря тому, что многие очухались от погони за властью, мы многих переманили на свою сторону. Простые крестьяне нашего короля любили, поскольку он пытался им помочь, а вот знать люто ненавидела. Заговоры были почти каждую декаду. Многие покушения были также и на меня, поскольку считали, что я сильно влияю на короля. Во многом они были правы: все проблемы мы обсуждали вместе, но последнее слово всегда было за Кираном. И вот после всего, что мы пережили вдвоем, он меня предал из-за какой-то девицы. Ну, я, конечно, понимаю, что – да! – красивая, глаза большие, очерченные чёрными, как смоль, ресницами, а взгляд у неё невинного ребенка, носик курносый и алые пухлые губки, которые так и хотелось целовать. Конечно, я понимаю, что она красавица, но признавать, что я дурак, тяжело. Она приехала в составе одного из послов, но на тот момент никто не знал, что её собирались представить как возможную кандидатку в супруги короля. И, конечно, весь мой отряд охраны пытался понравиться красавице. Она только строила глазки, но не отвечала на флирт. Когда я пришел её проведать, спросить всё ли в порядке, нас словно молнией ударило: мы смотрели друг на друга и не могли оторваться. Я, как загипнотизированный, подошел к ней, встал на колено и поцеловал её руку. Её кожа была словно бархат и пахла свежим персиками. И я не смог устоять – притянул девицу и поцеловал, и она ответила, да с такой страстью, что ноги меня не держали. Всё было как в тумане, я почти не помню ничего, только резкий стук в дверь и Кирана с послом. И когда до меня донеслись отголоски разговора, я понял, что всё, - попал. Друг смотрел на меня с ненавистью и злобой – такого взгляда я никогда у него не видел. И последнее, что я помню: обожгло шею. Проснулся я уже в камере тюрьмы. Как бы я не звал и не требовал, никто ко мне не пришёл. Я сидел в камере трое суток и только молился, чтобы Киран одумался. Но моим молитвам не суждено было сбыться. Я до последнего надеялся, что это злая шутка, но, как оказалось, меня передадут подарком, как какое-то животное или побрякушку. Рабство было у нас совершенно нормальной вещью, но чтобы так знатного человека сделать рабом и отослать в другое королевство – это впервые. Сначала я думал, что, может, из меня хотят сделать шпиона, но никто ко мне не приходил с инструкциями. А я сидел в этой камере, где не было даже света, никому ненужный, и тихонько плакал. Пусть это не по-мужски, но, когда тебя предают близкие люди, – это больно. Сердце всё надеется, что всё-то скоро закончится, и мозг отказывается верить. И на душе так плохо и холодно, что ты начинаешь дрожать, даже если вокруг жара.