Часть первая — «Механический дракон»
27 июля 2014 г. в 23:09
Движение — и сухие ветви с засохшими коричневыми листьями падают на землю. Рывок — ветер завывает ещё сильнее. Существо оставляет за собой лишь дикий свист, что разносится на многие метры. Как пение ветра, но более кровожадное, такое же, как и оскал на лице у ночного странника. Оно движется быстро, уверенно, смертоносно. Сносит своими огромными крыльями ветки деревьев, кусты, когтями задевает кору на толстых стволах, оставляя глубокие вмятины. Сейчас ночь, а это самое удачное время для охоты.
Хищник блуждает по лесу, выискивая новую жертву. Кролик? А может, отбившая от стаи овца? Нет, конечно, нет! Его улов, сладкий лакомый кусок куда более мясистый, куда более сытный. Человек, и ладно бы так! Высокий, сильный викинг, коих на этом острове было достаточно. Они были стойкие, сдержанные, сильные, храбрые. За это и любило их существо. И сейчас, оставляя очередные вмятины на дереве, оно идет дальше. Тихо, крадясь, прячась.
Яркая луна поблескивает в отражении огромных глаз охотника, который таится в кустах, наблюдая за своей новой жертвой. Чёрный силуэт замер в темноте, складывая свои огромные крылья за спиной и с дикой азартной улыбкой глядя на свою жертву. Оно в предвкушении запаха крови: красной, мокрой, липкой и такой сладкой, когда она стекает по деревянным конструкциям, прямиком на белое покрывало снега. И не важно, что потом охотник будет дико взвывать от гнева. Он ещё успеет насладиться всей сладкой пыткой.
Потенциальная жертва — высокий бородатый мужчина с толстым пузом и вечной улыбкой на лице — наконец распрощалась со своим собеседником. Это и стало сигналом. Пора начинать. Существо утёрло горячую слюну с подбородка, после чего стиснуло ладони с когтями, которые тихо звякнули при этом.
— Обещаю, больно будет не долго, — тихо проговорил хищник, поднимаясь на ноги.
Утро зимнего дня выдалось как никогда солнечным, особенно для этого места, где почти всегда метели и дожди. Небольшая деревушка, поселение местных жителей — викингов — потихоньку отстраивалась после последнего нападения огромных ящеров — драконов, как прозвали их ещё давным-давно. Их главные враги, незваные гости, что проживают на соседнем острове, который расположился на другом конце огромного океана, и вот уже пять столетий сражаются с ними за еду, за земли, за жизнь. Но люди-то живут тут крепкие, и даже маленькая ребятня готова отважно сражаться с воздушными ящерами.
Всюду были слышны крики; люди отстраивали последние детали домов, что были изломаны недавней схваткой. Носились с инструментами, лазали по крышам, таскали дерево и камень. А ребятню, чтобы не мешалась, усадили рядом с кузницей. Здесь, согреваясь жаром печи, что исходил из окна, они сидели небольшой кучкой перед юношей, который активно рассказывал им какие-то истории, оживлённо жестикулируя руками, порой вскакивая, отчего дети поражённо ахали, а потом заливались смехом.
Этого не очень высокого паренька звали Джексоном. Джексон Оверланд, если быть точным. Несмотря на своё хрупкое телосложение, тонкие руки, ноги, узкие плечи и совершенное отсутствие физической силы, его в этой деревне очень любили. Не только дети, но и взрослые. И это далеко не из-за того, что он служил всемирной нянькой для всего детского населения племени, нет! Джексона очень ценили и в битвах, в которых тот активно принимал участие, чтобы защитить свою деревню от паразитов.
Девятнадцатилетний юноша не мог поднять булаву, не мог замахнуться ядрами или даже пальнуть из пушки, которая его отбрасывала на пару метров от себя. Даже с этой кучей недостатков, он был очень смелым, ловким и тихим. Джексон мог подкрасться к дракону со спины, закидывая на его пасть верёвку, а там дальше лежала работа остальных: поймать, связать, убить. Оверланд был превосходным стрелком — хотя это мало чем помогало, но иногда даже стрела, которая пронзала шею летающего врага, могла изменить ход всей бойни.
Вот теперь, рассказав какую-то забавную, фантастическую историю ребятне, он уже спокойно садился на бочку, облокачивался локтем о подоконник открытого окна. Смотрел на то, как дети разбегались в разные стороны, о чём-то активно беседовали, играли, дрались в шутку друг с другом. Это не могло не вызывать улыбки. Поэтому юноша чуть приподнял уголки губ, после чего повернулся и тут же заметил на себе пристальный взгляд зелёных глаз. Прямо рядом с ним, по другую сторону окна, сидел мальчишка, прикрывая половину лица записной книжкой, сжимая в тонких пальцах края и обгрызенный карандаш.
Джексон, несомненно, знал его. Иккинг Хэддок — сын Стоика Обширного, вождя племени. Маленький, весьма худощавый, вечно лохматый шатен. Он никогда не играл с другими детьми, а сидел в кузне, помогая Плеваке — кузнецу — подавать оружие, точить лезвия, которые он толком и поднять не может. Всё время носится со своей книжкой, сооружает какие-то безумные орудия против драконов, снаряды которых потом попадают в людей, создавая не очень приятную ситуацию.
Но тем не менее, Иккинг всем и всегда утверждал, что он станет самым великим викингом! Вскоре он изобретёт самое мощное орудие против летающих ящеров, и тогда они ещё вспомнят его имя. Но там, где появляется это лохматое чудо, всегда происходят несчастья. Когда он выбегает из кузни, пытаясь протиснуться в бой, всё тут же идёт под откос: попадает в сетку, мешается под ногами, залезает чуть ли не в пасть огнедышащим тварям. Оверланд не раз спасал этого неугомонного ребёнка, за что потом выслушивал гневные тирады о том, что тот всё испортил.
Несмотря на своё авторитетное звание — наследник, будущий вождь племени! — никто из младших его не любил. На протяжении всех своих шестнадцати лет Иккинг выделялся только в неуклюжести, неусидчивости, стойкого упрямства и необдуманных поступках. Единственное, что он слышал в свою сторону — издёвки и смех, из-за чего он мог спокойно проводить время только в кузне с её добрым владельцем и персональной нянькой без руки и ноги.
По правде говоря, Джексон много раз пытался разговорить подростка, заставить его пойти и проявить себя в хорошем виде перед ровесниками. Он даже говорил, что поможет! Но Хэддок отрицательно мотал головой, не желал говорить с ним и всё время уходил куда-то. Чаще всего рисовать — это у него очень хорошо получалось, как заметил весельчак. Вот и теперь, прячась за стенами своей крепости, Иккинг прожигал глазами Джексона, который всё же заметил его. И, конечно, он понял, что сидел и подслушивал все истории, которые звучали ранее.
— Рисуешь что-то? — улыбнувшись, поинтересовался Оверланд, заставляя подростка вздрогнуть и недовольно хмыкнуть.
Мальчишка что-то недовольно пробурчал, после чего слез со стула, шагая в сторону небольшой комнатки, в которой обычно заседал целыми днями. Однажды, зайдя туда, Джексон увидел кучу всяких рисунков, прикреплённых к полке, шкафу, лежащих на столе и даже полу. Он пытался рассмотреть некоторые из них, но ничего не понимал в цифрах, каких-то метках и странных деталях, что были вырисованы отдельно. Конечно, было ясно, что это машины. Оружия против драконов, которыми так хвастался молодой викинг. Только вот всё равно, для ничего не понимающего в этом юноше, данные чертежи были просто… рисунками.
Вот и сейчас, будущий вождь племени заперся в комнате, окунаясь в мир изобретений. На это Джексон просто выдохнул и поднялся с места, в надежде найти себе какое-нибудь занятие. Всё же, не переубедишь этого мальчишку ни в чём; больно уж упрямый. С такими мыслями нянька всея детей направился по дороге, кивая в знак приветствия людям, порой останавливаясь, говоря что-то дерущимся детям и разнимая их. Каждый день одно и то же, но жизнь никогда не была скучной или надоедливой.
Хотя кое-что в деревне всё же стало происходить.
Пропадали люди. Дети, взрослые, женщины, мужчины. Просто уходили и больше не возвращались. Искали их по всему острову, в каждой пещерке, даже отправлялись на соседние острова и прорыскивали всё там, но не было ни намёка на их пребывание. Даже тел не находили. Пропадали исключительно ночью, отчего Стоик решил, что драконы, всё же, немного умнее, чем они думали. И овец им, стало быть, мало, из-за чего они принялись за самих викингов, утаскивая к себе в гнездо. «Видать, по душе им человеческое мясо» — как-то сказал вождь.
После этого весёлая и беззаботная жизнь с острова не развеялась, но все жители были настороже. Объявили комендантский час, велели никому не ходить по одному, тем более детям, а также сообщать о любых нарушениях или драконах, что незаметно проникали на их земли. Никому не нравились эти правила, все боялись, что в любую минуту и по их душу придёт огнедышащий зверь. И заберёт членов их семьи, как у тех, у других. И Джексон переживал. За всю деревню, за своих родителей и маленькую сестру, которая радостно носилась в сугробах с другими детьми.
Но вот уже несколько дней было затишье, что не могло не радовать. Поэтому сегодня настроение у всех было как никогда прекрасным. Вон, улыбаются, смеются. Даже солнце висело высоко на небе, иногда прикрываясь облаками, но ярко освещая улицу, отчего снег буквально блестел. Ничто не могло испортить этот прекрасный день! Так думал Джексон, всё время, вплоть до самого вечера, помогая в ремонте или вновь занимая детей весельем.
Когда солнце уже зашло за горизонт, Оверланд засиделся на улице. Опытные викинги, которые собрались здесь, чтобы немного выпить, рассказывали весёлые истории об их приключениях, о том, как они отважно сражались. Шутили, рассказывали анекдоты, чем-то хвастались. Потом били по плечу юношу, хваля его, говоря, каким хорошим он вырастет викингом! А что оставалось делать ему? Просто смутиться такому вниманию и в очередной раз отказаться от кружки спиртного. И уже потом, устав от всех этих разговоров, крика и гомона, выйти на улицу, вдохнув свежий запах морозного воздуха.
Джексон до одури любил зиму. Она была слишком близка его сердцу. Эта белоснежная чистота, хрупкие пушистые снежинки, морозный ветерок, который так приятно обдувал кожу. А игры, которые можно было проводить в эту пору! Просто загляденье! Построить огромного снеговика, которого потом с усердием ломают дети, сделать высокую ледяную горку. Или даже поиграть в войну снежками! Такие забавы мимо себя юноша пропустить просто не мог, поэтому опустился на колени и взял небольшую горсть снега. Скомкал в руках, потом, поднявшись, кинул куда-то в темноту. И тут же услышал чьи-то голоса.
Сделав пару шагов, он глянул за угол, после чего увидел одного из викингов. Он весело беседовал с какой-то викингшей, но как только она ушла, и мужчина остался один, из кустов показался знакомый силуэт. Узнать его было просто, ведь такую худобу и неуклюжую походку имел только Иккинг. Он, оглянувшись по сторонам, нацепил улыбку, после чего о чём-то попросил викинга. Тот кивнул, и они пошли куда-то в противоположную сторону.
Конечно, это было далеко не дело Оверланда, но тому было просто до жути интересно, куда они выдвинулись. Поэтому, оглядевшись, он выдвинулся следом за ними. По следам на снегу, по голосу в тишине ночи. Он шёл, глядел в их спины, тихо пробираясь через глубокие сугробы, заходя всё дальше в лес, куда, собственно говоря, было запрещено ходить ночью. Юноша не сводил глаз с их спин, но в один прекрасный момент, споткнувшись о корень и полетев в сугроб, он сделал осечку.
Быстро поднялся, отряхнулся, стал осматриваться по сторонам и сразу заметил, что потерял их. «Далеко не ушли» — подумал Джексон, после чего всё же двинулся дальше, в надежде найти ночных гуляк. Укутался в накидку посильнее, высоко поднимая ноги, но в течении минут двадцати так и не смог найти ни Иккинга, ни взрослого викинга. Поэтому, выдохнув, он уже было хотел вернуться обратно в поселение, надеясь, что те тоже туда вернулись, как услышал какой-то скрип. За ним стук, что-то свистнуло, пару раз крутанулось и щёлкнуло. Заинтересовавшись подобным, Оверланд шагнул в сторону того, откуда шли эти звуки.
В очередной раз споткнувшись, юноша свалился в сугроб, в какие-то кусты, которые тихо хрустнули при этом. Он замер, прислушиваясь к звукам — всё так же что-то постукивает, значит, кто бы это ни был, его не заметили. Поднялся, принимая сидячее положение и тут же выглянул из своего убежища и замер, завидев такую странную и ужасную картину. Прямиком в тот момент, когда он высунулся, прозвучал довольно-таки громкий щелчок, после чего из какой-то странной круглой машины что-то вылетело. Оно вписалось в живот викинга, того самого, что он видел не так давно. Но сейчас… что случилось за эти двадцать минут?
Один из грозных воинов племени был привязан к дереву и находился явно в бессознательном состоянии. Но, как только снаряд проникнул в него, глаза его распахнулись, а рот раскрылся в немом крике. Ещё щелчок — ядро в его желудке выпустило шипы и закрутилось, превращая внутренности в простое месиво, которое тут же вытекло наружу, с неприятным хлюпаньем падая на землю. Мужчина сделал последний вздох, после чего опустил голову и замер.
Джексон зажал рукой рот, пытаясь подавить в себе приступ рвоты. Он слышал какие-то движения, знал, что здесь ещё кто-то есть. А это значит, нельзя попасться. Но ведь с этим викингом был сын вождя! Вдруг и с ним сделают нечто подобное! После данной мысли юноша вновь поднял взгляд вверх и тут же наткнулся на силуэт какого-то существа. Оно было низким, стояло на двух ногах. Выглядело как человек, но у него были огромные крылья… как у дракона, а на руках длинные когти, которые поблёскивали в лунном свете. Существо стояло в тени, из-за чего Оверланд не мог разглядеть его хорошенько. А лучше бы вовсе не разглядывал.
Когда существо отошло от машины и подошло к ещё тёплому трупу, оно стало внимательно разглядывать его. То, что осталось от снаряда, какие увечья всё это нанесло. Пару раз что-то доставал оттуда и откидывал на снег, или даже пробовал на вкус, отчего Джексону вновь хотелось жмуриться от отвращения. Но после монстр взвыл, топая ногой и взмахивая руками. Оно что-то шептало себе под нос, рассуждало само с собой, а потом вновь взмахнуло руками.
— Неудача, неудача, неудача! — яростно взвыл убийца, после чего повернул голову, в надежде что-то найти. Тогда-то луна и вышла из-за туч, освещая землю ещё ярче и позволяя Джексону разглядеть, кем же на самом деле являлся дракон.
Низкий парнишка, неуклюжий, вечно недовольный, надувая свои пухлые щёки и забавно жмуря нос с веснушками. Таким помнил его Оверланд, поэтому, увидев сейчас безумные сверкающие глаза изумрудного цвета, он не мог поверить своим глазам. Да, перед ним стоял никто иной, как Иккинг Хэддок. Только сейчас он зло скалился, шептал слова проклятий, нервно перебирал пальцами с металлическими когтями, которые неприятно звенели. Железная конструкция за спиной чуть вздрагивала вместе с телом, особенно тогда, когда подросток неожиданно дёрнулся, в попытках что-то найти.
Его лицо было вымазано в крови, так же, как и руки, немного туника. Но сложнее всего было поверить в то, что это не какой-то там двойник. А именно сам Иккинг, который пару минут назад убил человека какой-то машиной. Потом рылся в его органах, словно выбирая шляпку для сегодняшней прогулки. Он выглядел совсем не так, как в их последнюю встречу; честно сказать, таким юного викинга ещё никто и никогда не видел. Разве что жертвы, которые не успевали ничего понимать, падая в сон, а потом на мгновения просыпаясь, чтобы вновь заснуть. Но уже навсегда.
Пока Иккинг что-то выискивал, Джексон решил, что сейчас самое лучшее время для того, чтобы унести ноги. Тогда он медленно стал отползать назад, стараясь делать это как можно тише, но тут его рука попала в какую-то ямку, из-а чего он упал, дёрнув ногой, что задела сухой куст. И вызвала тем самым тихий бунт, на который тут же среагировал ночной охотник. Заметив то, что изумрудные глаза метнулись в эту сторону, Оверланд уже без страха быть замеченным подскочил на ноги, несясь в сторону деревни. Главное — убежать.
И он убежал бы, если перед ним резко не мелькнула тень. Если бы он был чуточку быстрее, а металлические крылья не могли лететь; низко, но лететь. Что-то столкнуло юношу с ног, повалив на землю и больно впиваясь в плечи; Джексон буквально чувствовал, как там появились маленькие ранки, из которых стала сочиться кровь. Он слышал тяжелое дыхание над собой, сопение, после чего его резко повернулись на спину, занося руку с когтями над головой, но тут же замирая, в изумлении глядя прямиком в карие глаза Оверланда.
— Ты?.. — удивлённо спросил Иккинг. — Почему именно…ты?!