Лаборатория для Безумца

      Джексон боялся, это было несомненно так. Сейчас ему хотелось истошно кричать, да вот только этот самый крик замер где-то в глотке, оседая там противным комком. Хотелось вскочить, оттолкнуть от себя этого страшного монстра, не дать ему искромсать себя на мелкие куски, да вот только и этого сделать он не мог. Тело не слушалось, его потряхивало, било в лёгком ознобе и виноват в этом был далеко не снег. А железные когти, которые блестели в лунном свете. После того, что он видел, юноша думал лишь о том, что ждёт его один конец — смерть.       Однако не одному Оверланду было страшно в данной ситуации. Сам Иккинг, который хотел было быстро избавиться от лишних свидетелей, сделать из любопытного человечишки новую жертву своих кровавых экспериментов, замер. Он в страхе и удивлении распахнул свои глаза, до боли сжал зубы. В его груди боролись противоречивые чувства — убить или оставить в живых. Хэддок не хотел отправлять этого человека на тот свет, но ведь он знает слишком много. Он видел того, чего не должен был.       Он знает его секрет, единственный живой человек, который не стал до сих пор куском безжизненного мяса. Которого сын вождя не хочет убивать и который теперь как раз-таки может пригодиться. А что, если его зашантажировать? Сказать такую угрозу, что он мало того, что будет молчать, так ещё и сделает всё, что только скажет ему Иккинг? От этой идеи страх куда-то пропал, а губы вновь скривились в хищной улыбке. Он сузил глаза и опустил свою металлическую лапу, сжимая теперь ею ворот тёмной накидки его новой жертвы.       — Пока ты находился там… видел всё? — решил уточнить для себя изобретатель.       Однако Джексон не отвечал, не двигался и просто боязливо поглядывал на когтистую лапу, которая была в опасной близости с его горлом. Видно Иккингу всё же было не по нраву, что его игнорируют, поэтому он спросил ещё раз, но уже более настойчиво:       — Много видел?!       Голос Иккинга был немного хрипловат, резок, от него мелкой стайкой по спине проходили мурашки. И на этот раз Оверланд всё же дёрнулся и активно закивал. Но, понимая, что в такой ситуации лучше всё отрицать, начал качать головой в знак протеста. Данное замешательство весьма развеселило Хэддока, который даже не постеснялся посмеяться в кулак, однако, под тихий звон железяк, выглядело это, опять же, устрашающе. Но всё же парнишка вновь посмотрел на свидетеля сощуренными глазами.       — Что же мне сделать с тобой?       Хэддок размышлял вслух сам с собой, играя с нервами бедного юноши. Обнажал зубы в оскале, проводил когтями по шее парня, иногда нажимая чуть сильнее, так, что там оставались белые полосы, которые не станут полноценными ссадинами. Ему нравилось чувствовать, как тело под ним вздрагивает от холодных прикосновений и боязливо косит взгляд в сторону оружия на руках мальчишки. Но потом Иккинг чуть наклонился вперёд и вновь вцепился в плечо, больно впиваясь в бледную кожу знакомого. Благо, ткань не позволяла оставить глубокие раны.       — Может, убить тебя? Провести такой же весёлый эксперимент? Что, не хочешь? Тогда у меня есть идея получше… Ты будешь помогать мне в этом.       — Помогать? — удивлённо спрашивает Джексон. Иккинг выпрямился и кивнул головой.       — Давно хотел себе помощника, который будет ассистировать меня во время экспериментов, — довольно просто ответил тот, но его так называемый ассистент был категорически против.       — Помогать убивать людей?.. — Оверланд замотал головой в знак протеста. — Ни за что, я не буду этого делать!       — Да кто тебя спрашивал вообще? Ты должен смириться с этим, как с простым фактом.       — Я расскажу вождю о том, кто на самом деле является похитителем!       — Разве я… похож на монстра?       В тот момент, когда Иккинг произносил эту фразу, он предпринял все свои актёрские умения. Голос его стал более мягкий, на одном моменте вздрогнул, так, словно подобная фраза его сильно задела. Он выпрямился, поднёс руки ко рту, закрывая его ладонями и состроил самое что ни на есть невинное выражение лица; вон, даже глаза заблестели от слёз. От такой резкой смены поведения Джексон и вовсе замер, затаив дыхание и не смея произнести и слова. Это-то и развеселило Хэддока, который тотчас залился звонким смехом.       Конечно, парнишка знал, что этот упёртый любитель детишек и любимчик всея деревни не согласится помогать ему. Тогда нужно было придумать такую причину, по которой он бы непременно помог. Шантаж? Именно он. Но грозить смертью Иккинг не сможет, ведь убивать этого человека ему до жути не хотелось. Поэтому, зная о том, что так дорого его старому знакомому, можно было воспользоваться этим. Другими жизнями. Губы хищника вновь растянулись в улыбке.       — Значит так, умник, — вновь стал диктовать свои условия сын вождя, — меня не волнует, кому ты там что расскажешь. Тебе всё равно никто не поверит, поэтому прими факт того, что ты будешь помогать мне, как должное.       — А что если я не буду тебе помогать? — взяв себя в руки, Джексон даже позволил сощурить глаза, явно принимая данное утверждение, как вызов. Только вот не вызвало это тех эмоций, которых ожидалось, а лишь очередной хищный оскал.       — Тогда одним прекрасным утром ты поймёшь, что проснулся дома один, а твоя дорогая сестричка и родители, о Тор, были похищены драконами! Правда ужасно?       И всё же ему удалось попасть прямо в точку. Семья для Оверланда была самым дорогим, что имел юноша. Он дорожил каждым из них и ни за что бы не позволил умереть из-за своей оплошности, из-за того, что просто сунул нос не туда, куда надо. Юноша был готов отдать даже свою жизнь в обмен на то, чтобы те остались в живых. Однако он понимал, что убивать его не собираются, что у монстра на него свои планы. Именно из-за этого Джексон выдохнул и легко кивнул головой.       — Я… хорошо, я согласен тебе помогать, — сказал тот, вызывая победную улыбку на лице у собеседника, который, после удовлетворительного ответа, поднялся со своей жертвы.       — Ты сделал мудрый выбор, Оверланд, — сказал Иккинг, оглядываясь назад. — Можешь быть сейчас свободен. Завтра же я жду тебя здесь в это же время. А мне… мне ещё предстоит убраться после сегодняшних игрищ.       Дважды повторять не пришлось: юноша тут же подскочил с земли и попятился назад. Он не сводил взгляда с лица Иккинга, который как-то задумчиво хмурился, глядя на то, что ему предстоит сегодня убирать. Но, пару раз моргнув, тот вновь устремил свои блестящие изумрудные глаза на незваного гостя. Это стало своеобразной командой, после которой Джексон, уже обернувшись, помчался прочь с места казни, стараясь отбежать как можно дальше и надеясь на то, что за ним всё же не погонятся вновь.       Когда же сил больше не было и грудь неприятно кололо, парень сбавил темп и остановился у одного из деревьев, чтобы отдышаться. Осмотрелся, нет ли никого поблизости, и пошёл уже пешком. Это как вообще так получилось! Джексон, тот, кто сражается с драконами, не боится подойти вплотную к огнедышащей твари, чтобы связать её. Сейчас он убегает как маленький ребёнок от… ребёнка! Сказал бы ему кто такое парой часов раньше, он бы посмеялся шутнику в лицо, но нет же! Всё оно так и было!       «Но ведь он мог меня убить», — подумал Оверланд и выдохнул белое облачко пара изо рта. Растрепал волосы у себя на голове, после чего незаметно шагнул на одну из тропинок, которая вела прямиком в деревню. Он незаметно от посторонних глаз проскочил к своему дому, где влез в окно. Благо, все спали и его отсутствие никто не заметил, что было на руку Джексону. Он быстро шмыгнул в свою комнату и залез под тёплую шкуру. Осталось лишь отогнать от себя все мысли и уснуть, побыстрее забыв об этом кошмаре…

***

      Кошмар, страшный сон, пьяный бред — такие мысли и надежды крутились в голове у юноши на следующий день, когда он только-только проснулся и вспомнил то, что происходило с ним пару часов назад. Так он думал весь завтрак, всё то время, пока ходил по улице, здороваясь с жителями племени Хулиганов. Однако когда он закончил играть с ребятнёй и наткнулся на взгляд Иккинга, который в привычной для себя манере сидел в кузнице, то стало ясно, что это не сон. И ладно взгляд! Тот мимолётный оскал, что появился на лице у парнишки… пожалуй, это выбило юношу из колеи.       Весь день у него всё падало из рук. Когда он помогал в починке домов или сбору оружия в одно место, всё просто валилось на землю. Джексон не мог так весело играть с детьми; истории просто не приходили на ум юному викингу, да и играть с ними в снежки какого-то желания не было. Из-за этого ребятня разочарованно вздыхала и уходила прочь, играя в сугробах. Одна только маленькая девочка с такими же большими карими глазами, как и у самого юноши, подошла к нему и решила поинтересоваться:       — Эй, Джексон, ты не заболел?       — Нет, что ты, Джинджер, всё хорошо, — ответил на это парень, потрепав сестру по голове. Та недовольно поморщилась, но всё же кивнула и направилась играть к другим детям. Оверланд же просто проводил её взглядом, после чего вновь выдохнул.       «Прими факт того, что будешь мне помогать, как должное» — крутились в голове слова, крутились в голове картинки, снова и снова, одно за другим. От этого гудело в висках, верить в подобный бред просто не хотелось, однако он должен был сегодня прийти в то место вновь. Чтобы помогать, чтобы убивать, но чтобы спасти свою семью. Свою сестру. Это было всё слишком сложно для беззаботного парня, поэтому он просто закрыл лицо руками, чуть наклоняясь назад. Но бочка решила его не выдержать и свалиться вместе с юношей прямо в сугроб.       И так до самого вечера, скитаться в поисках какого-то занятия, пытаясь кому-то помочь, пытаясь развлечь детей. Хоть и не так здорово, как это бывало обычно, но ближе к полудню улыбки у Джексона получались уже более правдоподобные. Обычный ужин с семьёй, какой-нибудь рассказ сестре на ночь, а потом просто лежать в кровати, дожидаясь момента, когда он сможет покинуть свой дом, чтобы незаметно выйти в лес. Оверланд знал, что его там никто не подстерегает, кроме, разве что, его нового ночного кошмара.       В тени домов, по пустым дорогам, через густую траву и высокие кусты. По глубоким сугробам прямиком к небольшой поляне, которая вновь заливалась лунным светом. Сейчас оно казалось совсем другой. Всё то же дерево, всё та же примятая от человеческих ног сухая трава и снег. Только теперь здесь не было трупа, следов крови, вместо них куча досок, каких-то бумажных чертежей и металлических деталей. Но того, кто позвал его сюда, на месте не было. Поэтому Джексон решил пока что осмотреть эти бумаги, которые валялись на земле и деревяшках.       Если раньше для него это были каракули, то теперь Оверланд видел в некоторых чертежах — а это были именно они — очертания уже знакомых ему машин, которые строил Хэддок. Даже не машины. А орудия убийств, с бесконечными шипами, взрывами, которые несут за собой небольшие снаряды. Сложные механизмы для убийства, которые должны разрывать кожу дракона, не то, что человеческую. Каждая из этих громадин должна была стать настоящим оружием для убийства летучих тварей. Так вот зачем он делает всё это…       — Что, заинтересован?       Внезапный хлопок по спине заставил Джексона подавиться воздухом и выронить все бумаги из своих рук. Он резко повернул голову и увидел усмехающегося Иккинга, который смотрел на него сощуренными глазами. Сегодня на нём не было металлической экипировки в виде крыльев, длинного железного хвоста и острых когтей. Видно, надевал он их исключительно в те дни, когда проводил свои эксперименты. А это значит, что сегодня они не будут ничем таким заниматься…       Данная мысль облегчила тяжёлый груз, который покоился на душе у Джексона, и он спокойно выдохнул. Хэддок же лишь хмыкнул и направился куда-то в сторону. Поднял с земли пару листов, начал в них копошиться. Пару раз доставал из-за уха угольный карандаш, что-то черкал, иногда быстро стирал ладонью и вновь что-то вырисовывал. Потом он выдохнул, посмотрел на материалы, которые лежат рядом с ним, на машину по другую руку, и отложил листы в сторону, подходя к своему изобретению.       — Что же с тобой не так?.. — прошептал себе под нос Иккинг.       Он открыл какой-то отсек, стал смотреть, что не так в мелких механизмах. Чуть отодвинулся в сторону, всё это время Джексон внимательно глядел на все действия своего так называемого босса. Почему-то было интересно наблюдать за его сосредоточенным выражением лица, как он недовольно хмурится, когда чего-то не понимает, поджимает губы или начинает бубнить. Это забавляло, и Оверланд даже улыбнулся, но тут машина звякнула и что-то со свистом пролетело прямиком над его головой, после чего вписалось в одно из деревьев, пробивая толстую кору чуть ли не насквозь.       — Упс, не думал, что она заряжена, — прикрыв рот ладонью, сказал Иккинг, когда испуганный и удивлённый помощник посмотрел на него. Но тут он решил разбавить ситуацию и сказал следующее: — Тебе, наверное, интересно, для чего ты мне вообще нужен? Да даже если и не интересно, просто сиди и слушай!       Джексон закрыл рот и уселся в снег, предварительно подстелив под себя подол своей накидки. Он замер и кивнул, показывая тем самым, что весь во внимании. Тогда Хэддок продолжил:       — Конечно, я мог бы и дальше справляться самостоятельно, как это делал раньше, но мне не хватает рук. Чтобы что-то подавали, помогали, я же не могу находиться в двух местах одновременно! Да и тем более, нужен свежий взгляд на эти громадины… я не понимаю, что в них не так.       — Я не механик, даже не кузнец. Что ты хочешь от меня? Я тебе в этом не помощник, — довольно честно сказал Джексон, на что Хэддок скрипнул зубами.       — Значит, будешь просто подавать мне то, что я тебе скажу. Ясно?       — Ясно, кажется, это не такая трудная работа, — выдохнул юноша, поднимаясь с земли.       — Да, это не трудная работа, — усмехнулся Иккинг, но тут же отвернулся, чтобы его жертва не заметила этого.       Джексон думал о многом на протяжении всего дня. О том, что станет участником страшного эксперимента, будет смотреть на то, как умирает в муках ещё один человек. Из всех его ожиданий подтвердилось только одно: кряхтение машины и приказы сына вождя племени, которому всё-то не нравилось. То шестерёнка встала не так, то спица вылетала при нажатии рычага, то вообще передняя стенка решила отвалиться. На каждую промашку Иккинг буквально рычал, иногда бросался, отходил в сторону, но потом вновь возвращался к починке.       Конечно, Оверланда должна была пугать ситуация, в которой он находится. Его заставляет помогать себе психопат-убийца, который частенько любит потрепаться сам с собой. Но сейчас, когда тот был не при своём оружии, которое, собственно говоря, и останавливало юношу вчера отбиться, он совершенно не боялся. И казалось бы — вот он, момент! Когда его можно поймать, проучить, сделать так, чтобы больше не ставил свои эксперименты. Но отчего-то Джексон просто продолжал подавать ему новые детали.       «Он ведь просто ребёнок, — крутилось в голове. — Глупый и ничего не понимающий ребёнок, который пытается сделать то, из-за чего его заметят. Ведь у него даже нет друзей»       С одной стороны, то была правда, ведь над Иккингом все издеваются столько, сколько Джексон его помнит. Даже несмотря на то, что тот — сын самого вождя, то есть будущий правитель племени Хулиганов, его никто и никогда не любил. Ибо он хилый, слабый физически, всё время зависает в своих каракулях и лишь бросаться словами может. Возможно, именно из-за обиды на всех Хэддок младший начал строить эти машины, пытается сделать их идеальными, безупречными, такими, чтобы все восхваляли его, когда он убьёт дракона. Но стоит ли это таких жертв?       Может, стать ему другом? — подумалось тогда Оверланду, отчего улыбка вновь появилась у него на губах. Точно! Ведь тогда, когда у парнишки появится тот, кто будет понимать его, кто сможет выслушать или поддержать в нужную минуту, может тогда он отбросит все эти идеи с доказательством того, что он — лучше их всех? Перестанет гнаться за вниманием и уважением отца, поймёт, что его навыки отличают его от многих на этом острове?       Такая мысль крутилась у Джексона всё время, что он помогал Иккингу с машиной. Говорить об этом он ему, конечно же, не будет. Ведь тот будет возмущаться, рассказывать, что всё вовсе не из-за этого и что не нужны ему такие друзья, как Оверланд. Поэтому тот молчал и просто, улыбаясь чему-то своему, подавая юному изобретателю нужные детали. И даже несмотря на то, что тот часто ругался, говорил, что подаёт что-то не то и яростно пыхтел — это не пугало и даже не расстраивало.       Так прошёл час, второй, третий, после чего они направились по домам. Точнее, Хэддок отправил Джексона одного, ссылаясь на то, что ему ещё нужно тут всё прибрать. На предложение помощи тут же отказался, на что юноше просто пришлось пожать плечами и направиться домой. Через сугробы, высокие голые кусты, по пустым дорогам и в тенях домов, так, чтобы никто не заметил. Тихо прошмыгнуть в свою комнату и вновь лечь под тёплую шкуру.       Сегодняшняя ночь не принесла ничего ужасного, того, отчего бы выворачивало наизнанку. И Джексон радовался этому, надеялся, что всё так дальше и будет. И всё же, был он чертовски беззаботен и наивен по своей натуре.