Фамбл

      — Твое сердце работает как мотор, — доктор смотрел на распечатку с кардиограммой. Он отложил ее в сторону и сделал пометку в медицинской карте Блейза Уоткинса.       — А какой мотор? — улыбнулся высокий и широкоплечий темнокожий парень, который только в этом году пришел в мир профессионального спорта. Доктор Уильям Рид оторвался от медицинской карты и задумчиво уставился в сторону.       — Хм, что-нибудь классическое и с немецким качеством… Мотор Mercedes, — он удовлетворенно кивнул. Такая машина точно была подходящим примером.       — Если говорить о «немцах», то только BMW, — авторитетно заверил его новичок. — Они лучшие. Первое, что я куплю себе со своей зарплаты с пятью нулями, — это BMW x6: черный цвет, кожаный салон, — он мечтательно цокнул языком, представляя свою будущую малышку.       А парень-то нацелен на завоевание мира большого спорта. Уильям улыбнулся: их команде очень не хватало амбициозного новичка. Блейз действительно талантлив, их команда, которой далеко до уровня НФЛ, — всего лишь перевалочный пункт на пути его звездной карьеры. Хотя… не так уж и много алмазов в итоге становятся настоящими бриллиантами, но Уоткинс упорный, ему должно повезти.       — Хорошо, — Рид вернулся к осмотру. — Раздевайся, теперь время осмотреть твои мышцы.       Молодые спортсмены обожают перегружать себя, желая скорее набрать мышечную массу и привести себя в профессиональную форму. Вот только такие нагрузки в итоге и сокращают отмеренный им срок в роли спортсменов. Некоторые из них будут тренироваться через боль, не говоря тренеру о травме или растяжении, лишь бы не попасть на скамейку запасных. А последствия такого горе-геройствования могут быть очень плачевными. Впрочем, этим грешит не только молодежь.       Уильям быстро осмотрел Блейза и оказался доволен как его физическим состоянием, так и изменением его мышечной массы. Парень прибавил в весе и стал крепче. Для линейного защитника физическая сила была главным фактором.       — Ты в превосходной форме, — заверил доктор спортсмена. Блейз вновь лучезарно улыбнулся. Из-за темной кожи его улыбка казалась просто белоснежной. — Можешь одеваться, — Рид пока что сделал еще какие-то записи. — Вот, — он протянул Уоткинсу баночку для анализов. — Ты знаешь, что делать.       — Я бы ни за что не стал принимать допинг! — возмутился Блейз, но баночку все же взял — правила есть правила.       — Дело не только в допинге, — будничным тоном ответил Рид. — Еще алкоголь и наркотики, тренер это дело ненавидит. Эта гадость сгубила сотни хороших спортсменов. Правда, к зеленому змию обычно обращаются, когда уже достигли зенита славы. Пообещай мне, что не позволишь бутылке распоряжаться своей жизнью, — Уильям оторвался от медицинской карты и пристально посмотрел на новичка.       — Обещаю, сэр, — заверил тот.       Когда за Блейзом закрылась дверь, Уильям устало сел на стул. Это была не физическая усталость, отнюдь нет. В их команде тридцать один человек, медосмотр он разбил на три дня, по десять-одиннадцать человек каждый день. Сегодня был второй день медосмотра, и Уильям все еще не знал, сегодня или завтра придет он. Остался один человек. Пожалуйста, пусть это будет кто-нибудь другой.       — Доктор, можно?       К счастью, Рид сейчас сидел спиной к двери, поэтому вошедший не мог видеть, как дрогнули его губы, а лицо исказила гримаса боли. Уильяму потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Когда он повернулся к спортсмену, то его лицо выражало только полное спокойствие и равнодушие, голос был абсолютно ровный.       — Конечно.       — Здравствуйте, — вежливо поздоровался вошедший и улыбнулся. Он-то вряд ли испытывал неловкость, ему все всегда как с гуся вода. Рид сдержанно кивнул в ответ.       «Я профессионал. Я профессионал…» — Уильям несколько раз повторил мысленно эту фразу. Сейчас перед ним пациент, а не бывший любовник. Пациент, а не человек, причинивший много боли. Просто пациент.       — Есть какие-нибудь жалобы? — начал он стандартный медосмотр.       — Нет, — покачал головой игрок нападения Этан Мэлоун. — Все в полном порядке. — Рид был рад, что тот не стал травить какую-нибудь из своих дурацких шуточек, он знал их все наизусть. Этан не отличался большой фантазией.       Доктор кивнул — раз нет жалоб, то он меньше времени проведет с Этаном наедине. Ну и, конечно же, это хорошо и для спортсмена с командой. Мэлоун был одним из центральных игроков, на которых строилась стратегия команды.       Рид достал тонометр и измерил Этану давление — как у космонавта. Потом взял анализ крови на содержание сахара в крови — тоже норма. Что ж, хорошо…       — Сейчас нужно сделать ЭКГ, разденьтесь по пояс, — его голос звучал буднично. В этом нет ничего особенного, он сегодня уже осмотрел девятерых. Мэлоун — просто очередной пациент. Надо почаще повторять себе это.       Пока Этан раздевался, Уильям проверял аппарат. В этом не было никакого смысла, но ему нужно было чем-то занять себя. Доктор чувствовал, что у него внутри что-то очень непрофессионально дрожит. Он не смог оставить свои эмоции за дверью кабинета. Надо отдать должное бывшему за то, что тоже пытался держаться в рамках отношений врач-пациент. Или ему просто было наплевать.       — Ложитесь на кушетку.       Вот и еще одно испытание. Этана можно было бы сравнить с греческими богами, которых ваяли скульпторы античности, но такие громкие и пафосные сравнения ни к чему. Он профессиональный спортсмен в отличной форме. Подтянутый, рельефный, мускулистый. Твердые мускулы и ни грамма жира. Высокий, загорелый, кареглазый и светловолосый, — он считался красивым мужчиной по любым меркам мужской красоты. От одного взгляда на него у Рида задрожали колени.       Молча, чтобы голос не выдал его, доктор стал цеплять электроды. Начал с ног, потому что хотел отвернуться от соблазнительного торса, не раз сводившего его с ума. Мысленно, как мантру, Уильям повторял: «Он просто пациент. Просто пациент!», но это мало помогало. Вернее, вообще не помогало. Контактный гель, который он нанес на электроды, наводил не на те мысли.       Он закрепил электроды на руках, а потом взял оставшиеся, которые надо разместить на грудной клетке. Главное — не думать о том, что он почувствует, если проведет пальцами по стальному прессу и грудным мышцам. Рид очень надеялся, что его лицо выглядит бесстрастным. Аккуратно, чтобы не задеть пальцами голую кожу, он разместил электроды. Все это время Этан наблюдал за ним, прикрыв веки. Он не мог не чувствовать сексуального напряжения. И не испытывать его.       Отвернувшись к прибору, Уильям получил небольшую передышку. Он вытащил длинную распечатку кардиограммы. Мэлоун в отличной форме, можно его поздравить. Рид обратил внимание на учащенное сердцебиение, которое зафиксировал аппарат. Эта… ситуация заводит Этана не меньше, чем его?.. Доктор положил распечатку в личную медицинскую карту спортсмена.       — Все отлично, — бросил он через плечо. — Можете взять влажные салфетки на тумбочке.       ЭКГ — это мелочь по сравнению с тем, что ждет его теперь. Осмотр — вот настоящее испытание. Трогать Этана, вспоминать, каково это — быть с ним. Любить, хотеть, заниматься сексом.       Уильям тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Он врач, а Этан — пациент. Такой же, как и все другие спортсмены.       — Теперь я должен осмотреть вас, разденьтесь до белья. — В этот раз говорить «докторским» тоном было еще сложнее. Рид мысленно досчитал до десяти и обернулся.       Этан сегодня был на удивление спокойным: молчал, не говорил глупости, делал то, что просят. Вот и сейчас он молча разделся и стоял, ожидая, пока его осмотрят. Уильям не смотрел ему в глаза. И на лицо. И на тело. Его взгляд уперся в левую ключицу, ведь казалось, что уж это вполне безопасное место. Тут же нахлынули воспоминания, как он касался ее губами, как исследовал ими каждый миллиметр кожи. Взгляд против воли опустился на грудь. Да, здесь его губы тоже не раз бывали. Иногда в пылу ревности он оставлял Этану засосы, а парни в раздевалке потом дразнили его и шутили на тему «страстного доктора». Уильям прикрыл глаза, пора сосредоточиться и не позорить себя. Беглого осмотра будет достаточно.       Когда Уильям положил руки Мэлоуну на плечо, между ними словно проскочил разряд тока. Рид был почти уверен, что видел его собственными глазами. Этан напрягся, когда руки доктора стали скользить по его собственным.       Профессиональные прикосновения не носили бы эмоциональной заинтересованности. А у Рида эмоции достигли верхушки шкалы. Он даже не мог точно сказать, что именно сейчас чувствует. Однозначно, возбуждение, а остальное… слишком разномастная смесь из любви, ненависти, злости и много чего еще. Достаточно, нужно было сразу выставить его прочь. Доктор Рид прервал осмотр и отошел от спортсмена.       — Вы в отличной форме, можете одеваться.       Учитывая, что это не первый его медосмотр, Мэлоун знал, что и как должен был делать врач. Он прекрасно понимал, что это просто бегство.       — Уилл…       Рид вздрогнул. Его всегда называли только полным именем, и только Этан звал его «Уилл». Он хотел развернуться и сказать, что теперь он для Мэлоуна только «доктор Рид», но слова почему-то застряли в горле. Молчание Этан воспринял, как сигнал к действию.       Мэлоун положил руки Уильяму на плечи и прижал его спину к своей груди. Он прижался губами к его шее, а потом вновь тихо прошептал:       — Уилл, мой Уилл.       «Давно уже не твой» — не ответил ему Рид, а развернулся и, вцепившись руками в волосы Этана, крепко поцеловал его. Тому, наверное, было больно, но он страстно ответил на поцелуй и прижал доктора к своему твердому, как скала, телу. Уильям застонал от этого ощущения. Он оторвался от губ бывшего любовника и тяжело задышал; в его голове последний раз мелькнула мысль, что это неправильно, но она так и осталась неуслышанной. Он вновь впился в губы Этана.       Их поцелуй был страстным и почти грубым. Уильям словно пытался наказать Этана за то, как тот с ним обошелся. Он сминал губы любовника своими, не давал ему проявлять инициативу — Этан ненавидел быть на вторых ролях. Прихватив зубами нижнюю губу, Уильям слегка прикусил ее. Видимо, это стало последней каплей для Мэлоуна, обожавшего всем командовать и все контролировать.       Этан подтолкнул Уильяма к кушетке, на которой ему делали ЭКГ. Рид не стал сопротивляться, а позволил уложить себя на спину. Он провел рукой по обнаженной груди бывшего любовника, когда тот устроился сверху. Твердые мышцы под пальцами сводили с ума, он опустил руку ниже и провел по рельефному прессу. Подняв голову, Уильям поцеловал ключицу, провел языком по ней, вернулся к шее и оставил засос. Этан оттолкнул его голову, случайно потянув за темные волосы, и возмущенно посмотрел в серые глаза. Уильям только ухмыльнулся в ответ.       Видимо, терпение Этана подошло к концу, потому что он вновь начал целовать Уильяма, но на этот раз его рука возилась с молнией на брюках. Рид и не думал помогать ему, наоборот, только терся об него своими бедрами и отвлекал ласками. Наконец-то Этан справился и обхватил член Уильяма рукой. Он провел большим пальцем по головке, размазывая смазку, отчего Рид застонал ему в губы.       Справиться со своей одеждой Мэлоуну не составило труда — он был в одних боксерах. Просто спустив их, он прижался к Уильяму. Доктор Рид крепко обхватил его за спину, чувствуя, как под пальцами напрягались мышцы. Он сожалел, что не может оставить спортсмену пару царапин, но красные следы тому гарантированы. Когда Этан стал двигать рукой, Уильям прижался лбом к изгибу его шеи и тяжело задышал.       Они с Этаном уже давно успели изучить все предпочтения друг друга, нашли все эрогенные зоны и знали, где нужно быть ласковым, а когда можно и пустить в ход страсть с легкой приправой из грубости. Поэтому сейчас Этан делал все именно так, как любил Уильям. Тот просто плавился в его руках, цепляясь за любовника, чтобы не потерять себя в водовороте чувств.       Рид ничего не сказал, когда Этан прервался и выбрался из его объятий. Он продолжал молчать, когда тот стянул с него туфли и штаны с бельем. Он протяжно застонал, когда Этан вошел в него.       Мужчина двигался медленно, но зато очень глубоко проникая. С каждым толчком казалось, что он все глубже и глубже. Уильям и сам обхватил его ногами, еще сильнее прижимая к себе. Такой темп не мешал жарким поцелуям. Зажмурившись, Рид сосредоточился на своих ощущениях; у него давно не было секса, удивительно, что он не кончил в ту же секунду, как Этан проник в его тело. Или в тот момент, когда Этан разделся. Или в тот, когда он зашел в комнату.       Постепенно наращивая темп, Мэлоун стал сильнее прижимать Уильяма к кушетке. Он навис над ним, стараясь не слишком давить своим весом. Одну руку он с трудом протиснул между их телами и вновь обхватил член Уилла. Любовник подался ему навстречу, толкаясь в руку. Этан стал двигать рукой, стараясь держать один темп, чтобы его Уильям сошел с ума от приятных ощущений.       Уильям полностью отдавался Мэлоуну, он кусал губы и целовал бывшего любовника урывками. Он стонал, когда Этан особенно глубоко проникал в него, и тяжело дышал, когда тот дразнил его внизу. Одно движение или совокупность всего, что делал Этан, вознесли его на небеса. Пафосное выражение, но так и есть. По телу разлилась сладкая истома, унесшая Уилла прямиком за облака. Уильям почувствовал, что Этан тоже кончил — тот завалился на него, тяжело дыша.       Когда схлынули возбуждение и нега, наконец-то вернулась возможность нормально рассуждать. Уильям поздравил себя с тем, что еще сильнее осложнил отношения с бывшим. Он мягко оттолкнул Этана и встал с кушетки. Бросив ему пачку влажных салфеток, стал приводить себя в порядок и поправлять одежду.       — Тебе лучше уйти, — Рид заправлял рубашку в брюки и старался не смотреть в сторону Мэлоуна.       — Разве мы не поговорим? — Этан тоже спокойно одевался.       — Нам не о чем разговаривать.       — Я думал, что это, — он указал на кушетку, — что-то значит.       — Для тебя секс внезапно стал что-то значить? — Уильям повернулся к бывшему любовнику и издевательски приподнял брови. — За время нашего разрыва ты успел пересмотреть свои приоритеты и теперь водишь на свидания всех парней, с которыми трахаешься? Думаю, это тебя разорит.       — Не устраивай сцен, — холодно бросил Этан. — В том, что произошло, снова виноват я?       — Нет, — Уильям отвернулся и горько усмехнулся. — В этом виноват только я.       Этан оделся и подошел к Риду. Он положил руки ему на плечи и стал в очередной раз объясняться. И вновь его речи о том, что «Секс — это только секс», много «Уилл, ты для меня особенный», очередное «Давай попытаемся еще раз», и, конечно же, «Все дело в тебе, просто смотри на это по-другому». Уильям не реагировал, он даже не слушал, ведь все равно не услышит ничего нового. Он чувствовал вину перед самим собой за то, что в очередной раз дал слабину. Его самая главная слабость — Этан.       В конце концов, Мэлоуну надоело слушать свой собственный голос и разговаривать со статуей. Он поцеловал Уильяма в щеку и ушел, бросив напоследок, что тот еще не избавился от него. Куда уж там, проще бросить курить, работая на табачном заводе.       Когда доктор Рид остался один в своем кабинете, он огляделся вокруг. Ему здесь нравилось, но он все чаще думал о том, что пора менять работу. Недаром отношения врача и пациента считаются неэтичными. В трудовом договоре давно пора ввести пункт, обязательный для исполнения. Никаких личных отношений с коллегами. Никогда.