***
— Тренер Стоукс, — доктор Рид зашел к нему отчитаться о медосмотре. — Вы сейчас свободны? Тренировка закончилась почти час назад, даже самые копуши уже разошлись по домам. Через три дня у них игра на домашнем поле, тренер, скорее все, сидел в своем кабинете и пересматривал игры их соперников, прикидывая, какую стратегию выбрать на этот раз. Американский футбол — шахматы на поле, а тренер — главный шахматист. — Да, заходите. Как Уильям и думал, Стоукс сидел перед телевизором, на котором в стоп-кадре замер мяч, отрывающийся от земли после удара кикера. — Ну, как там мои парни? — тренер устало потер глаза. Он сидел здесь уже больше часа, пересматривая по несколько раз одни и те же моменты. Добрался только до третьей четверти. — Большинство в полном порядке, — отрапортовал Рид. — Вот только… — …Хартнелл, — закончил за него тренер. Он небрежно бросил пульт и встал из-за стола. Несколько напряженных минут Уильям просто молчал и ждал, пока Стоукс продолжит. — Какие прогнозы? — Сейчас он здоров, но его рука… бомба замедленного действия. Травма, которую он получил в прошлом сезоне, никак не помешает его повседневной жизни, а вот для игры… — доктор сделал паузу, подбирая слова. — Во время игры травма вновь может дать о себе знать. Особенно если его собьют. Хартнелл — их квотербек: мозг команды и игрок, направляющий всех остальных. Именно его решения на поле самые важные и ответственные. Сложно вести за собой всю команду, но Хартнелл успешно справлялся с этой задачей. — Так какой прогноз? — Стоукс хотел получить более конкретный ответ. В ответ Уильям неопределенно пожал плечами. — Скажите хоть что-нибудь, доктор. — Он может играть, это однозначно. И качество его игры будет таким же, как и всегда. Но ровно до того момента, как его травма даст о себе знать. Это может случиться на завтрашней тренировке или не случиться вообще. Тренер недовольно посмотрел на Рида, словно его ответ не оправдал ожиданий Стоукса. Хотя так и было. Он рассчитывал услышать, что без каких-либо эксцессов в виде непредвиденных травм, Хартнелл сможет доиграть сезон и спокойно закончить свою карьеру игрока. — А если эта чертова травма все же даст о себе знать, то что? — Стоукс слегка скривился, словно говорил о чем-то отвратительном, когда одно воспоминание портит настроение. — То, я надеюсь, вы не выпустите травмированного игрока на поле. — Понятно, — ответил ровным голосом тренер и вернулся за стол, вновь взявшись за пульт, показывая, что разговор окончен. Уильям вовсе не собирался указывать тренеру, как делать его работу, даже и в мыслях не было. Хотя тот, скорее всего, был просто расстроен новостью. Это безадресная злость, а не направленная на Рида. — Тротон — тоже хороший квотербек, его пас всегда летит точно в цель! — Уильям постарался подбодрить Стоукса. — Ага, если бы он еще научился анализировать игру… — тренер махнул рукой. — Ладно, достаточно, что уж гадать. Еще что-нибудь? Рид отвел глаза в сторону. Тренер не был его прямым начальником, но статус у него, конечно же, был намного выше. Уильям не обязан был отчитываться во всем перед Стоуксом, но часто это делал. Старый спортсмен так поставил себя в коллективе, что все по умолчанию считали его главным. — Еще что-нибудь? — Стоукс повторил свой вопрос, а Рид вздрогнул, осознав, что уже несколько минут стоит и молчит. — Да, сэр… Я увольняюсь. Считайте это официальным уведомлением за шесть недель. Уильям понимал, что уходить в середине сезона просто некрасиво по отношению к команде, за которую он искренне и всем сердцем болел. Но недавние события показали, насколько он может быть некомпетентным в отношении некоторых. Вернее — в отношении одного. — Увольняешься? — переспросил тренер. — Но почему? — По личным причинам. Стоукс прочистил горло, немного смутившись. — По личным причинам, которые щеголяют засосом во всю шею? — Ну, и совсем даже не во всю, — буднично ответил Уильям, словно они каждый день с тренером ведут такие разговоры: доктор рассказывает о том, сколько засосов понаставил фулбеку, а тренер хвалится тем, что занимался сексом в прошлую пятницу. Или как часто там это делают пары, женатые уже вот тридцать лет. — Почему тебе, — Стоукс включил отеческий голос, — обязательно нужно увольняться? Вы с Мэлоуном взрослые люди, так ведите себя соответственно. — Сэр, при всем уважении, я не хочу обсуждать этот вопрос с вами. — Он уже пожалел, что заговорил об этом. — Я в середине сезона лишаюсь отличного врача! Предлагаешь мне похлопать тебя по плечу и отпустить восвояси? — тренер говорил с Уильямом так, словно тот был одним из его игроков, оплошавшим при разыгрывании мяча. Это было забавно. — Мне очень жаль, — отчеканил Рид. — Я понимаю, как по-свински выглядит мой уход, но считаю это решение единственно верным. — Да делай, что хочешь! — рявкнул на него Стоукс, всем своим видом показывая неодобрение. — Сдаешься в первой же четверти… С таким настроем в моей команде не место. — В первой четверти? — Уильям тоже завелся. Он вцепился руками в выписку с общими результатами медосмотра так, что побелело под ногтями. — О, как же вы ошибаетесь… Мы с Этаном отыграли уже очень много игр, вот только я всегда проигрываю. Увольнение — мой единственный реванш. Он развернулся и вышел из кабинета тренера. В спину ему доносились крики, что «Увольнение — это техническое поражение, а не реванш!». Неправда, все зависит от точки зрения. В своем кабинете Уильям рывком стянул с себя белый халат и, скомкав его, бросил на кресло. Он в ярости несколько раз прошелся туда-сюда по комнате, пытаясь успокоиться. Разговор с тренером должен был быть совсем другим! Тот должен был ругаться на него за то, что оставляет команду, а не из-за трусливого побега. Стоп. Уильям застыл на месте как вкопанный. Неужели он сам только что мысленно назвал свое увольнение побегом?.. Горько усмехнувшись, Рид взял свои вещи и начал собираться. На парковке сиротливо стояли его машина и машина тренера. Посмотрев на ключи в своей руке, Уильям засунул их в карман и пошел домой пешком. Нужно проветриться. Поздно ночью, сидя за ноутбуком, Рид подумал, что, возможно, стоило выбрать менее узконаправленную специальность. Уильям просматривал вакансии, хотя бы отдаленно связанные со спортивной медициной. В их городишке не было ни одной, а в пределах часа езды от города — одна вакансия. Остальные настолько далеко, что пришлось бы переехать. Уильям очень любил американский футбол, вот только был совершенно обделен любыми спортивными данными, поэтому о том, чтобы стать спортсменом, даже не мечтал. Но команда — это не только одиннадцать человек на поле, это и тренер, его помощники, врачи, массажисты и многие другие. Для того чтобы команда блистала на поле, трудятся многие и многие, обычно остающиеся в тени. Рид еще в школе решил стать одним из тех, кто незримо поддерживает команду. Родители с радостью согласились оплатить ему медицинский колледж. Работать с “Devil bats” Уильям стал еще будучи студентом, сначала он был просто помощником, а когда получил диплом, его взяли на полную ставку. Достаточно стремительная и успешная карьера, неплохой пункт в его резюме. Резюме, которое он уже составил, но еще никуда не отослал. Он не хотел уезжать и не хотел увольняться, но не видел другого выхода.***
Перед игрой болельщики сначала собирались у стадиона, потом заняли свои места. Они шумели и галдели, наполняя воздух вокруг своим ожиданием и предвкушением, своими надеждами и опасениями, своей радостью и своим восторгом. Все трибуны пестрили флагами, шарфами и перчатками. Сектор, отведенный принимающей команде, конечно же, был намного больше. Куда ни глянь, везде мелькал летучий дьявольский мыш — символ их команды. Шум от болельщиков, их голосов, смеха и криков был прекрасно слышен в раздевалке, где тренер давал команде последние наставления. Рид тоже не слонялся без дела. Он проверял аптечку, наличие бинтов, льда и носилок. Ему хотелось верить, что последние сегодня не понадобятся, а вот небольшие синяки и ссадины у футболистов случались. Контактный спорт, что еще от него ожидать. Несмотря на защиту, которой спортсмены обвешаны, когда в тебя врезается стокилограммовый защитник, травмы все равно возможны. Закончив последние приготовления, Уильям тоже пошел в раздевалку. Он, как и многие другие, часть команды “Devil bats”. В раздевалке воздух буквально искрился от энергии. Казалось, что спортсмены наэлектризованы — коснись, и ударит током. Все были в ужасающем нетерпении и напряжении. Громкий голос тренера, который разносился по всей комнате, отскакивал от стен и гремел в ушах, был слышен даже в коридоре, с лихвой перекрикивая звуки с трибун. Почему-то этот голос внушал уверенность, что они обязательно победят. А если не победят, то на них обрушатся все муки ада. До игры оставались считанные минуты, все игроки встали вокруг тренера и, подбадривая друг друга, окончательно настроились на игру. Уильям, стоявший в стороне, тоже чувствовал воодушевление. С громким вскриком игроки отпрянули друг от друга и пошли вслед за Стоуксом на поле. Трибуны встречали их оглушительными криками. В раздевалке остались только двое — доктор Рид и Мэлоун, который словно и не собирался спешить на поле. — Уилл, — он повернулся к бывшему. — Я… — Этан! Иди на поле! Сейчас начнется игра, все это подождет, — Уильям слышал, как комментатор начал перечислять игроков. — Нет, я никуда не уйду, пока ты не поцелуешь меня на удачу. Совсем как раньше. — Я не буду этого делать, — разозлился Рид. — Можешь попросить кого-нибудь другого, у тебя ведь всегда есть подходящая кандидатура под рукой. Было более чем неуместно устраивать сцену именно сейчас. Этан должен быть сосредоточен на игре, а не на разборках с бывшим. От его игры очень многое сегодня зависит, впрочем, как и всегда. Но их, к сожалению, незавершенная история, постоянно давала о себе знать — и очень часто в самые неподходящие моменты. Уильяму казалось, что он так часто ставил окончательную точку, что их многоточие уже успело добраться до горизонта. — Не передергивай, мне не нужен кто угодно, мне нужен именно ты. Этан стоял рядом с Уильямом и спокойно смотрел ему в глаза. У этого человека просто не могло быть совести, иначе бы она съела его живьем. Несмотря на все измены и предательства, он все равно не чувствовал себя виноватым, никогда. Он вообще никого не винил, а просто считал, что это нормальные свободные отношения. Вот только то, что Уильям не соглашался с такой свободой, его не трогало. — Иди на поле, — бросил ему Рид и пошел к своему посту возле аптечки. Он шел вперед и не слышал, чтобы Этан сдвинулся с места. Ничего, все равно пойдет на поле, куда он денется. Уильям вышел из раздевалки и присоединился к остальным. Сейчас они были защищающейся командой, поэтому Мэлоун все равно бы сидел на скамейке, но Рид видел, как тренер с беспокойством ищет игрока глазами. Еще бы, ведь без Этана атакующая мощь их команды существенно снизится. Уильям через плечо смотрел на дверь раздевалки, ожидая, что сейчас Этан выйдет оттуда. Упертый ублюдок! Рид подорвался с места и побежал назад. — Ты идиот! — с порога закричал он. — Иди на поле, черт тебя возьми. Этан, все еще стоявший на том же месте, улыбнулся ему. — Не могу, мне нужна моя удача, а значит, твой поцелуй. Уилл, пожалуйста, пусть все будет как прежде. Ты ведь скучаешь по мне. Рид вздрогнул от таких слов. Конечно, не «Я скучаю по тебе», а «Ты скучаешь по мне». В этом вся разница между ними. — Хорошо, — кивнул он. — Только не расстраивай меня и обязательно выиграй. — Конечно! Уильям подошел к Этану и буквально повис на нем, чувствуя, как защита уперлась ему в живот. Так даже лучше. Лучше, чем прижаться к телу Мэлоуна и окончательно потерять голову. Их поцелуй был очень горячим и страстным, после такого пожелания просто невозможно проиграть. Рид оторвался от Этана и толкнул того к выходу на поле. — Иди давай. — Хорошо, хорошо, — улыбнулся ему Этан. — Я посвящу эту победу тебе, — он послал Уиллу воздушный поцелуй и поспешил на поле. — Я люблю тебя, — крикнул фулбек через плечо. «Врешь», — холодно подумал Рид и провел тыльной стороной ладони по губам, пытаясь стереть ощущение поцелуя. Ему действительно надо было увольняться как можно скорее.