Прошлое

      Солнце медленно закатывалось за многоэтажные дома. Золотые лучи в последний раз приласкали верхушки деревьев и исчезли, оставив после себя лишь мучительный рисунок на небесном полотне. Розовые, жёлтые краски разлились на небе, а серые облака налились оттенком меди.       Город всегда был спокойным. Никого не грабили, не убивали, а если и бывало, то очень редко. Люди жили в мире и тишине, но они совершенно не задумывались о другой стороне этой отлитой на заказ жизни. Сторона, когда темнота окутывает мир, когда звёзды мерцают тысячами, когда полная луна освещает непроходимые переулки, когда за городом наблюдает смотритель. Человек, который незаметно для близких ведёт двойную жизнь. Враг он, или друг? Он и сам толком не знает, лишь гулкое эхо боли раздаётся где-то в глубине настродавшегося сердца.       Опять я опаздываю, а всё из-за тренировки. Если я не приду до одиннадцати вечера, мама опять начнёт ругаться. Начнутся разговоры о том, что я никогда не выполняю её приказов, а потом беседа дойдёт до того, что мама скажет: «Завязывай уже с этим волейболом!» Не хочу этого. До отведённого мне часа оставалось минут двадцать, а до дома путь всё не укорачивался. Незаметно для себя я принялась думать о несделанных уроках. Да, учусь спустя рукава, но не могу сказать, что я глупая. Даже логически рассуждаю иногда, но не суть, ведь я законченная психопатка. Нет, не я так думаю. Так говорят мои друзья и сестра, рассматривая мои кровавые рисунки, читая мои стихи о зомби и всякой прочей нечести, родные с уверенностью утверждают, что мне надо лечиться. Ладно бы дело только в рисунках было, но я без жалости могу смотреть новости, где говорится о тысячи убитых детей, с упоением в сердце жду, когда оборотень прорвёт желудок очередной жертве, да, я такая… Но, в общем, я довольно добрая девчонка и имею много друзей. Ладно, друзей не так много, но зато каких! И у меня есть секрет. Я очень люблю криминал. Этот скучный мир, где люди могут только есть, пить, спать, работать и умирать. А вот в криминале есть огромные и многочисленные плюсы, как раз для моего характера. Кровь, стрельба, загадки, шпионы и даже криминальные связи – вот это по мне. Но, что такая как я понимает в криминале? Ничего толком, но я так желаю стать частью этой темноты, узнать тайны своего города, которые обычным людям невдомёк.       За своими страстными мыслями о той стороне спокойствия, я дошла до тёмного, но довольно просторного проулка. Он вывел меня на бывшую бейсбольную площадку. Сейчас тут никто не играет, ведь этот вид спорта утратил свою популярность очень и очень давно. И тут было темно. Тучи плотно обтянули купол неба, начинал накрапывать дождик. Стемнело сегодня довольно рано, из-за погоды, наверное. Поэтому, площадка осматривалась смутно. Прорезая темноту, я стремительно пошла к фонарю, который застыл в тридцати метрах от меня. Внезапный грохот заставил меня вскрикнуть. Сердце пропустило пару ударов, я услышала голоса. Мужские басы, быстрые шаги и всё стихло. Я полминуты простояла, осмысливая всё это. Найдя в себе силы, я повернулась в сторону звука, который очень уж был похож на звук выстрела. Ничего так и не разглядев, я облегчённо вздохнула. Но внезапно мне стало страшно, облегчение бесследно пропало, а вдруг эти люди меня догонят? Молодой девушке не следует ходить одной в безлюдных местах, особенно ночью. «Уйти, быстрее уйти отсюда!» – крутилось у меня в голове, страх сильно обуял моё тело, и я больше не смела оборачиваться. Эх, так хочется жить в мире криминала, а страшно даже от такой мелочи, а может… не мелочи? Человеческий стон заставил вернуться моему здравому смыслу. Я удивлённо оглянулась, наконец, примечая на пустынной земле человеческое тело. «Ему плохо?» – мне стало страшно за человека, может, позвонить в скорую помощь? — Простите, вам, вам плохо? – я несмело передвигала ноги, приближаясь к человеку. Спасительный свет остался далеко за спиной. Теперь я слышала лишь сдавленное постанывание и тихое неравномерное дыхание. — Кто тут? – отозвался человек. Мужчина. Я подошла поближе, в ужасе прикрыв рот рукой. Его тело было изранено. Кровь алыми струйками сочилась из глубоких узких ран. В груди виднелась дыра, словно от пули. В полумраке было не разобрать, но кровь с водой не перепутаешь, мужчина действительно умирал. — Господи! Я вызову скорую! – я спешно зарылась в спортивной сумке. Вечно я засовываю телефон куда-то глубоко, сейчас не тот момент. Я высыпала все вещи на подсыревшую землю. Найдя аппарат, спешно набрала две заветные цифры. Послышались умопомрачительно-длинные гудки, а потом взяли трубку. Проговорив раза три адрес, мне оставалось только ждать. — Как, как тебя зовут? – мужчина выдавил из себя слова, в его горле послышалось клокотание. — Сакура! Сакура! – поторопилась я, хватая мужчину за холодную руку. Он блеснул во тьме белыми глазами и устало улыбнулся. — Сейчас приедет скорая помощь, только потерпите! Кто… кто вас так? – я всё же осмелилась задать вопрос. Всё же, я была реалистка и смутно догадывалась, что мужчина не выживет. Верить в это не хотелось, слёзы предательски навернулись на глаза. Этот мужчина был таким беззащитным, что сердце моё растаяло, стало так печально видеть умирающего человека, а помочь ему нельзя. Это не в моих силах. — Сакура… Меня, кажется, грохнули, хах, я знал, что так будет, — он грустно усмехнулся, смотря в темноту перед собой. Я сощурила глаза, пытаясь запомнить черты его побитого лица. — Им уже нельзя было доверять, но я дурак! Верил в то, что они не посмеют меня тронуть. Продажные шавки! – мужчина говорил тихо, почти неслышно, но в его голосе проскакивали злобные нотки. – Меня зовут Итачи, запомни моё имя. — Зачем, зачем мне его запоминать? – недоумённо спросила я. — Просто пойми, что городу необходим смотритель. Без него всё перевернётся кверху дном. Этим воспользуются они… преступники, — Итачи закашлялся, кровь хлынула из его рта. Я с горечью на сердце смотрела на его мучения, внимая каждому его слову. – Я… нет, теперь ты являешься смотрителем. В моём кармане… Ключ от моей квартиры, адрес там же, в кошельке, — я поспешно залезла в его брюки, отыскивая нужные вещи. А вот и они. – Забери все мои документы, телефонные номера, а главное – разрешение на патрулирование города. Теперь… жизнь этих людишек в твоих… руках, — сказав эти непонятные слова, мужчина застыл с открытыми серебристыми глазами. Руки его обмякли, дыхание остановилось. Он умер…       Я уже не слышала звук сирены, голоса медсестёр, бран водителя. В моей голове звонким эхом отдавались слова: «Теперь жизнь этих людишек в твоих руках»…