Выдержки из Алой Книги Западного Крома

Июнь подходил к концу. За это время мы исходили Каменный Город вдоль и поперёк и успели с ним породниться. Однажды, когда мы проходили мимо разбитых Главных Ворот, Гимли придирчиво оглядел их, и весь день после этого молчал, изредка цокая языком, будто что-то подсчитывал в уме. А вечером он с важным видом обратился к Арагорну и клятвенно пообещал, что в самом скором времени гномы из рода Дарина сделают для Минас Тирита новые Ворота, лучше прежних – из мифрила. – И пусть это станет началом крепкой дружбы между гномами и людьми Южного Королевства, – отвечал Арагорн, улыбаясь. – Отныне в Гондоре всегда будут рады видеть Детей Дарина. Не прошло и двух лет, как Гимли исполнил своё обещание. Я узнал это от Мерри и Пиппина, которые после Войны Кольца стали частыми гостями в Гондоре. Но об этом здесь речи нет. Одним погожим деньком мы с Арагорном отправились осматривать Раммас Эхор, внешнюю стену. Наш путь лежал на юго-восток, к грузовым пристаням Харлонда, потому что именно там стена ближе всего подходила к Городу. Навстречу тянулись многочисленные повозки, запряжённые быками. Они везли с набережной пришедшие из Пеларгира товары. Во время войны Пеларгир пострадал не так сильно, как Минас Тирит, и теперь оказывал столице Южного Королевства помощь в самом необходимом. Стена у пристаней была разрушена в меньшей степени, чем на севере, и её восстановление шло полным ходом. Здесь уже вовсю трудились люди, вернувшиеся из долин Тумладена и Лоссарнаха. Арагорн остался доволен осмотром, и после обеда мы двинулись обратно. До войны Пелленор был благодатным краем: по сторонам главной дороги тянулись богатые предместья с обширными пашнями, садами, навесами для сушки хмеля, амбарами и загонами для скота. Теперь же всё выглядело иначе. Пелленорская равнина превратилась в выжженную пустошь, истоптанную орочьими ордами, но и она постепенно возвращалась к жизни. Мы увидели зелёную поляну у ручья, сбегающего с предгорий к Андуину, и решили там остановиться. Гэндальф заявил, что находится в хорошем расположении духа и не прочь рассказать какую-нибудь занятную историйку. После долгих уговоров он поведал о тех событиях, что предшествовали нашему непосредственному участию в Войне Кольце. Этот рассказ – последний из тех, что я успел записать перед отъездом из Минас Тирита, и самый важный для нас, как выяснилось позже. – Приготовьтесь слушать внимательно, и не перебивайте меня, – говорил Гэндальф. – Боюсь, эта повесть откликнется в ваших сердцах острой тревогой, и тогда я ничем не смогу вам помочь – ни словом, ни делом. В 3017 году Горлум был схвачен в Мордоре и доставлен в Барад Дур, где его допросили под пытками. Когда из него вытянули всё, что можно, Саурон отпустил его и отправил за пределы своих владений. Он не доверял Горлуму, потому что чувствовал в нём некое непокорство, которое даже Тень Ужаса могла бы преодолеть, только уничтожив самого Горлума. Но Саурон видел, как сильно Горлум ненавидит тех, кто его «ограбил», и рассчитывал, что тот отправится искать их, чтобы отомстить, и таким образом приведёт его соглядатаев к Кольцу. Однако вскоре после этого Горлум был пойман Арагорном и доставлен в Северное Лихолесье; и, хотя лазутчики Саурона последовали за ним, они не сумели освободить Горлума, и тот был передан в надёжные руки. А надо сказать, что до сих пор Саурон никогда не обращал внимания на «полуросликов», даже если и слышал о них, и пока ещё не знал, где находится их страна. От Горлума он не смог получить отчётливых сведений даже при помощи пыток, – не только потому, что Горлум действительно не знал ничего определённого, но и потому, что он искажал то, что знал. В глубине души Горлум оставался непокорным, и сломить его могла только смерть – отчасти в силу его хоббичьей натуры, а отчасти – по причине, которую Саурон полностью постичь не мог, ибо его и самого снедала тяга к Кольцу. Ненависть Горлума к Саурону пересилила ужас перед ним, потому что Горлум почувствовал в нём своего величайшего врага и соперника. Именно поэтому Горлум посмел притвориться, будто уверен, что земля полуросликов находится поблизости от тех мест, где некогда жил он сам, у берегов Ирисной реки. И теперь Саурон, узнав, что Горлум попал в руки к предводителям его врагов, испугался и понял, что надо спешить. Однако все его обычные шпионы и лазутчики не могли принести ему никаких известий – как благодаря бдительности дунаданов, так и из-за измены Сарумана, чьи слуги перехватывали слуг Саурона или сбивали их с пути. Хозяин Барад Дура проведал об этом, но его рука пока ещё была не настолько длинна, чтобы дотянуться до Сарумана, засевшего в Изенгарде. Поэтому он скрыл, что ему известно о двурушничестве Сарумана, и сдержал свой гнев, выжидая время и готовя большую войну, в которой он намеревался сбросить всех своих врагов в западное море. Наконец он решил, что в этом деле ему не поможет никто, кроме Призраков Кольца, могущественнейших из его слуг; они не имели своей воли, ибо каждый из них был полностью порабощён Кольцом, которым владел Саурон. Надо сказать, что немногие могли противостоять даже одному из этих жутких созданий, и Саурон полагал, что никому не под силу противостоять им, когда они собраны вместе под предводительством своего ужасного вождя, владыки Моргула. Но имелись у них и свои недостатки, которые для нынешней цели Саурона могли оказаться помехой. Так велик был ужас, сопровождающий назгулов, даже незримых и необлачённых, что их появление могло вскоре быть обнаружено, и Мудрые могли догадаться о цели их похода. Кроме того, все назгулы, кроме Короля-Чародея, при дневном свете могли сбиться с пути. И все они (опять же, за исключением Короля-Чародея), боялись воды и неохотно, лишь в случае крайней необходимости, входили в воду или переправлялись через реки иначе как по мосту, где можно было бы пройти, не замочив ног. Поэтому Саурон подготовил два удара – в них многие потом видели начало войны Кольца. Они были нанесены одновременно. На королевство Трандуила напали орки, получившие приказ снова поймать Горлума; а владыка Моргула был открыто послан на битву с Гондором. Всё это произошло в конце июня 3018 года. Так Саурон испытал силы Денетора и его готовность к войне, и обнаружил, что Гондор сильнее, чем он рассчитывал. Но это мало его беспокоило, поскольку в этом нападении были задействованы незначительные силы, и главной целью Саурона в тот момент было сделать вид, что появление назгулов связано лишь с войной против Гондора. Поэтому, когда Осгилиат был взят и мост разрушен, Саурон остановил наступление, и назгулы получили приказ начать поиски Кольца. Но Саурон не мог не брать в расчёт бдительность и могущество Мудрых, и назгулам велено было действовать как можно более скрытно. А в то время предводитель Призраков Кольца и ещё шестеро назгулов обитали в Минас Моргуле, и второй по старшинству назгул, Хамул Тень Востока, был наместником Саурона в Дол Гулдуре, и при нём находился ещё один назгул, исполнявший обязанности его посланца. Поэтому владыка Моргула повёл своих товарищей через Андуин необлачёнными, пешими и незримыми для глаз, – но даже так они внушали ужас всему живому, что оказывалось поблизости. Выступили они, вероятно, в первый день июля. Назгулы продвигались медленно и в тайне, через Анориен и Энтов Брод в Уольд, а впереди, обгоняя их, распространялись тёмные слухи и непонятный страх. Они вышли к западному берегу Андуина чуть севернее Сарн-Гебира, где у них была назначена встреча; там они получили коней и одежду, которые были в тайне переправлены через реку. Это произошло, как полагают, около семнадцатого июля. Затем они направились на север – разыскивать Шир, страну полуросликов. Около двадцать второго июля они встретились на Поле Келебранта с назгулами из Дол Гулдура. Там они узнали, что Горлум ускользнул как от отбивших его орков, так и от бросившихся в погоню эльфов, и исчез. Хамул сообщил также, что никаких поселений полуросликов в Долинах Андуина не обнаружено, а деревни стуров у Ирисной реки давно заброшены. Но владыка Моргула, не видя лучшего выхода, решился всё же продолжить поиски на севере. Возможно, он надеялся либо натолкнуться на Горлума, либо найти Шир. Ему казалось весьма вероятным, что эта страна расположена где-нибудь неподалёку от ненавистных ему земель Лориена, а то и вовсе в пределах защитного пояса Галадриэли. Но владыка Моргула не мог не считаться с силой Белого Кольца и был пока не в силах ворваться в Лориен. Поэтому, пройдя между Лориеном и Мглистыми горами, Девять направились дальше на север. Ужас опережал их и оставался там, где они прошли, но они не нашли того, что искали, и не узнали ничего, что помогло бы им в поисках. Наконец они вернулись; но лето уже шло к концу, а гнев и страх Саурона всё возрастали. К тому времени, как назгулы снова оказались в Уольде, наступил сентябрь. Там их встретили посланцы из Барад Дура, передавшие угрозы их Властелина, которые повергли в ужас даже моргульского владыку. К этому времени Саурон уже знал о словах услышанного в Гондоре пророчества, об уходе Боромира на север, о деяниях Сарумана и о моём пленении. Исходя из этого, Саурон решил, что пока ни Саруман, ни кто-либо из Мудрых не завладел Кольцом, но Саруман, по крайней мере, знает, где оно может быть спрятано. Теперь ему могла помочь лишь быстрота, и скрытность была отброшена. А потому назгулам было приказано отправляться прямиком в Изенгард. Они стремительно пронеслись через Рохан, и сопровождавший их ужас был столь велик, что многие люди бежали из обжитых земель куда глаза глядят, на север или на запад, думая, что следом за чёрными конями с востока идёт война. Через два дня после того, как мне удалось выбраться из Ортханка, перед вратами Изенгарда появился владыка Моргула. Тогда Саруман, который к тому моменту и так был разгневан и напуган моим бегством, осознал, что может оказаться между двумя врагами, равно считающими его предателем. Страх его был велик, ибо все надежды обмануть Саурона или хотя бы воспользоваться его благосклонностью в случае победы пошли прахом. Теперь ему оставалось либо заполучить Кольцо, либо погибнуть. Но Саруман всё ещё был хитёр и осторожен, и готовил Изенгард именно для такого крайнего случая. Круг Изенгарда был столь мощным, что даже владыка Моргула в сопровождении остальных назгулов не мог бы взять его, не располагая могучим войском. А потому на требование владыки Моргула выйти ответил лишь голос Сарумана. Благодаря какому-то хитрому устройству казалось, будто голос исходил из самых ворот. «Это не та страна, которая вам нужна, – сказал голос. – Я знаю, что вы ищете, хоть вы этого и не говорили. У меня его нет – хотя, конечно, его слугам это и без того известно. Будь оно у меня, вы бы склонились предо мной и назвали меня властелином. И если бы я знал, где спрятана эта вещь, я не сидел бы здесь, а давно уже поспешил бы туда, чтобы завладеть им раньше вас. И, насколько я могу догадываться, тайна эта известна лишь одному – Митрандиру, врагу Саурона. Он ушёл из Изенгарда всего два дня назад. Ищите его где-нибудь поблизости». И голос Сарумана всё ещё обладал такой силой, что даже предводитель назгулов не усомнился в сказанном и не задумался, правда это, ложь или полуправда. Он направил коня прочь от Врат Изенгарда и принялся разыскивать меня в Рохане. Так и вышло, что вечером следующего дня Чёрные Всадники наткнулись на Гриму Червослова, который спешил к Саруману с известием о том, что Серый Странник явился в Эдорас и предупредил короля Теодена о коварных замыслах Изенгарда. Грима едва не умер от страха. Но он был привычен к предательству и выложил бы всё, что знал, и под меньшим давлением. «О да, господин, я готов поведать всё! – сказал Грима. – Я подслушал их беседу в Изенгарде. Страна полуросликов. Это оттуда Гэндальф пришёл и туда хочет вернуться. Сейчас он ищет себе коня. Пощадите! Я не могу говорить быстрее! Это туда, на запад – через Врата Рохана, а там на север и немного к западу, до следующей большой реки. Она зовется Сероструй. Оттуда через переправу у Тарбада идёт старая дорога, что ведёт прямо к их границам. Эта страна называется „Шир“. Да, конечно, Саруман её знает. Из этой страны по старой дороге ему возили всякие товары. Пощадите, господин! Воистину, я никому не скажу о нашей встрече, сколько жив буду!» И предводитель назгулов сохранил жизнь Червослову, но не из жалости. Он решил, что тот перепуган насмерть, и никогда не посмеет рассказать о своей встрече с назгулами (и действительно, так оно и вышло). И к тому же Король-Чародей увидел, что Червослов – злая тварь, и что он, по всей вероятности, ещё принесёт Саруману немало вреда, если будет жив. Поэтому он оставил Гриму валяться на земле, а сам поскакал дальше, не потрудившись вернуться в Изенгард. Месть Саурона могла подождать. Теперь Король-Чародей разделил свой отряд на четыре двойки, и они поехали отдельно. Сам же он помчался вперёд с самыми быстрыми из них. Так Призраки Кольца пересекли западную границу Рохана, исследовали пустоши Энедвейта и наконец добрались до Тарбада. Оттуда назгулы поскакали через Минхириат, и хотя они двигались по отдельности, вокруг них распространялись страшные слухи, и звери попрятались, а немногочисленные люди разбежались. Но назгулы схватили по пути нескольких беглецов, и к радости их предводителя двое из пленников оказались соглядатаями и слугами Сарумана. Один из них занимался в основном торговлей между Изенгардом и Широм, и хотя сам он бывал только в Южной Чети, у него нашлась сделанная Саруманом подробная карта Шира. Назгулы забрали эту карту, а лазутчику приказали отправиться в Брыль и продолжать шпионить. Его предупредили, что отныне он находится на службе у Мордора, а если попытается вернуться в Изенгард, то умрёт мучительной смертью. На рассвете двадцать второго дня сентября назгулы, снова собравшиеся вместе, добрались до Сарнского брода и южных границ Шира. Они обнаружили, что граница охраняется, – путь им преградили Следопыты. Но дунаданам оказалось не под силу остановить назгулов. Быть может, они не выстояли бы, даже будь с ними их предводитель, Арагорн. Но Арагорн был на севере, на Восточном тракте близ Брыля; и сердца людей дрогнули. Некоторые бежали на север, надеясь принести вести Арагорну, но назгулы пустились в погоню и убили их или загнали в глухомань. Другие всё же решились защищать переправу и удерживали её в течение дня, но ночью владыка Моргула смёл их с пути, и Чёрные Всадники вступили в Шир. И ранним утром двадцать третьего сентября, ещё до того, как пропели петухи, часть назгулов направилась через Шир на север, в то время, как я со Сполохом всё ещё был далеко позади, в Рохане. Дальнейшее вам известно не хуже моего. Рассказанное Гэндальфом не на шутку взволновало нас. Его повесть и в самом деле откликнулась тревогой в сердцах. – Что-то там сейчас в Шире творится? – вздыхал Сэм. – Явно дома не всё ладится, коли прихвостни сарумановы у нас бродят, да ещё с хоббитами тогуют. Вся надежда на тебя, Гэндальф. – Пока-то я с вами, – проворчал маг, – но в Шир не пойду. Свои дела сами устраивайте. Разве вы ещё не поняли? Моё время кончилось; отныне я не устраиваю ничьих дел и даже не помогаю их устраивать. Да и на что вам моя помощь? Вы выросли. А заодно и вышли в первые герои Средиземья. Я больше не боюсь за вас. Вот так, дорогие мои. После рассказа Гэндальфа мы засобирались в обратный путь, но сразу выехать не успели. В канун Дня Середины Лета в Город прибыли гонцы из Амон Дина. Они рассказали, что видели отряд благородных всадников, приближающийся с севера к Пелленору. Это были эльфы Дольна и Лориена, среди которых ехала Арвен, Вечерняя Звезда своего народа. Когда я увидел её, мерцающую в сумерках, со звёздами на челе, я долго молчал, а потом сказал Гэндальфу: – Вот завершение всему! Теперь не только дни будут прекрасными, но и ночи – благословенными, и все ночные страхи исчезнут. Когда дни ликования кончились, мы выехали из Города Королей вместе с погребальным поездом Теодена. Случилось это девятнадцатого июля. Впереди нас ждало ещё много испытаний, но это уже другая история.