По обеим мишеням

- Марго..? - Да. - Это ведь так неправильно. - Всё в этой жизни неправильно, в той или иной степени.... В зависимости от человека, обстоятельств, места и времени... А о чём мы вообще, Рэй? - она наконец оторвалась от плиты и пристально смотрела на Питерса, который только что достал сигарету, чтобы закурить. - Да всё и неправильно... - Я скажу тебе, что абсолютно точно не правильно, и это курить на моей кухне. Ну-ка брысь на балкон, и чтобы глаза мои тебя не видели. Даже спиной чувствую, когда ты какую-то глупость замышляешь... - Рэй медленно шагал в сторону балкона, и слышал уже завершение фразы Марго, звучное "совсем распоясался". Он ухмылялся - эта женщина всегда дарила ему ощущение внутреннего тепла и уюта, всегда заставляя его улыбнуться, даже когда ему было ещё хуже, чем сейчас. Рэй успел запустить нескольких сизых птиц из дыма в воздух, прежде чем рядом с ним на балконе устроилась Марго. - Ну-с, говори, партизан. Что тебя гложет? - "ОБА"... Уже до костей обглодали. Я не понимаю эту систему - хоть убей. Я не понимаю, почему Саймон оказался здесь. Марго хмыкнула, тем самым ясно давая понять своё отношение. - Дело в "ОБА" или в Саймоне? Ты и раньше не доверял организации, когда дело касалось необычных объектов, но относился к этому как к небольшим оплошностям или чему-то вне твоего понимания. А сейчас? Что изменилось сейчас? - Я был на испытании, я вместе со Штайном наблюдал за Саймоном, видел показания приборов и знаю каждый фактор его раздражения... Он обычный человек, а не монстр. - голос Питерса звучал неуверенно, и мысленно Рэй проклинал себя за это. - Но он всё ещё опасен для общества, ведь так? - Он достиг пяти. Но кого не раздражает неоправданное насилие? Кто не недолюбливает алкоголиков и наркоманов? - Разве пять - это всего лишь раздражение? Рэй, пойми. Ты можешь сколько угодно симпатизировать к Саймону... Но пять - это уже переходная зона, когда объект обычно начинает действовать. И это ты знаешь наверняка. А чего ты не знаешь, так это того, после какого случая Фриман оказался тут. - Рэй не мог поспорить с её словами, и Марго прекрасно это знала. С ликующим видом она выхватила из пальцев Питерса сигарету, пальцами потушила и пошла на кухню, чтобы выбросить. Разговор был окончен, Рэй был побеждён. Какое-то время он просто стоял молча, а потом крикнул в глубины квартиры: "Может, у меня были ещё аргументы в запасе!". - Приди и принеси мне их, если не блефуешь. Может, я верну тебе пару монет за недокуренную сигарету. - по голосу было слышно, как Марго самодовольно ухмыляется. Вопреки её ожиданиям Питерс и правда пришёл к ней, с довольно загадочным видом, и даже взял свой единственный аргумент с собой. - Я могу узнать, как он сюда попал. - Саймон тебе соврёт. А если вдруг сообщит правду, то ты всё равно не будешь знать об этом наверняка. - холодным голосом сказала Марго не оставляя возможности оспорить её слова. - Мне не нужен Саймон. Не нужны его слова. Я постараюсь проникнуть в архив и узнать всё оттуда. - Рэй... Рэй, послушай. Если ты не доверяешь "ОБА", то какой смысл смотреть документы в их архиве? Там могут быть шифр или ложь, и ты об этом ничего не узнаешь. Но вот неавторизированное проникновение в архив может стоить тебе карьеры, и тогда уже тебя будет изучать господин Штайн. Послушай... Просто оставь эти мысли. От них все равно нет никакой пользы и разницы. Рэй долго молчал, в то время как Марго раскладывала ещё обжигающе горячую еду в небольшие пластиковые контейнеры и делала пометки на запотевших крышках. - А если я выкраду у Штайна несколько препаратов..? Если у меня появится возможность на все сто процентов доверять Саймону? - В кабинете Штайна полно препаратов, о действии которых ты ничего не знаешь. Более того, он наверняка ведёт их учёт. Рэй, просто прекрати... Ты не потеряешь Саймона. В ответ звучала лишь задумчивая тишина. - Ты не потеряешь его. Ты знаешь, как сделать так, чтобы он не принимал свои лекарства, описывая при том их побочные действия. Ты знаешь, как он должен себя вести, чтобы не вызывать никаких подозрений у экспертов. Ты живёшь с ним, Рэй! У тебя достаточно времени, которое ты сможешь провести с ним. И тут, и наверху. Я не понимаю... В чём твоя проблема? - Может, это касается не только него. Может, есть те, кому никто не помогает. Те, кто оказался здесь не совсем справедливо и те, кто зачем-то по мнению "ОБА" должен быть изолированы от общества. Разве можно просто закрыть на это глаза..? - Делай то, что считаешь нужным... Но всегда помни, чем ты рискуешь. Я знаю, что бесполезно останавливать тебя и твои благие намерения. - Марго сделала пометку на последнем контейнере с едой и села напротив Питерса. - Это твоя жизнь, твой выбор... Я просто не хочу, чтобы ты пожертвовал всем и ничего не получил взамен. Питерс задумчиво брёл по тёмным улицам, сопровождаемый искусственными ветром и звёздами. Свет в домах не горел, и казалось, что всё вокруг уже давно вымерло. Он как можно тише отворил дверь; комната Саймона была закрыта. Рэй разулся, скинул пальто и шляпу и на цыпочках прокрался к себе. В абсолютной тишине он слышал размеренное дыхание Саймона, а может, Питерсу это лишь казалось. Он долго не могу уснуть и пристально следил за маленьким паучком, который ползал то по стене, то по потолку, торопливо перебирая своими лапками, то и дело останавливаясь, чтобы сплести паутину. Его забыли предупредить о том, что в "новом мире" нет места противным насекомым: будь то назойливо жужжащие мухи, пьющие кровь комары, муравьи с их неопрятными муравейниками, больно жалящие осы или этот самый паучок, скромно плетущий свою гадкую паутину. Место оставалось лишь для других, менее "вредных", насекомых... Бабочек, кузнечиков, мелких мошек и прочих букашек, которые показались "ОБА" более симпатичными. Что-то внутри сжалось от этих мыслей, как будто пронизываемое ледяным ветром. Питерс поднялся с постели, сел на стол, стоявший напротив, и прислониться обеими руками к стене, за которой спал Фриман. Странное тепло разливалось по телу, пронизывая кончик каждого пальца на руках и устремляясь прямо в голову, а вместе с тем не было ничего мучительнее этого тепла. Что-то внутри Рэя продолжало тлеть уже долгие месяцы, отравляя его изнутри, и вот он оказался на грани. Долгие недели бессмысленности и пустоты. Вереницы дней, наполненных одной лишь рутиной. Он чувствовал себя мертвецом, едва успевшим вкусить настоящую жизнь, прежде чем "ОБА" похоронила его заживо. Его и всех, кто его окружал. Возможно, Саймон был одним из редких "уцелевших", "выживших", "обманувших систему". Одним из тех, кого собственными руками должен был похоронить Рэй. Тот самый паучок, которого любой другой человек уже давным-давно прихлопнул бы, ещё только заприметив на стене. Питерс почувствовал едва заметное щекотание на своей руке. Четыре пары тоненьких ног. Какое-то время Рэй рассматривал его вблизи, а затем незаметно для паука вернул его на стену. Если остался один, значит, он не единственный. Если он ещё жив, значит, система действительно может дать сбой.