Цель оправдывает средства

«А теперь краткие новости экономики: фондовый индекс Nikkei завершил торги четверга на месячном максимуме, продемонстрировав рост четвертый день кряду благодаря улучшению аппетита инвесторов к риску на фоне ослабления курса йены. Индекс Nikkei повысился на один процент до шестнадцати тысяч трехсот восьмидесяти пяти целых восьмидесяти девяти сотых – максимального уровня закрытия с десятого июня…» -Курс акций компании значительно вырос за последний месяц, японские инвесторы направили предложение об участии в проекте строительства энергетического кольца. Вопрос назначен на обсуждение партнеров на шестое августа. По договоренности сторон представители делегаций России, Китая и Японии прибудут в Сеул в головной офис. Все, как Вы указали, господин. -Спасибо, Окура-сан, - мужчина в кресле задумчиво смерил календарь взглядом, делая пометку в своем смартфоне. – Коичи, пожалуйста, закажи два билета. -Конечно, Ли-сан. -Сонмин, мы летим в Сеул? – в кабинете появился юноша. -Да, Сонджин. Думаю, тебе будет полезно поприсутствовать на мероприятии такого уровня. При поступлении в дальнейшем тебе это еще пригодится. -Я не был там почти два года, хен. Очень волнительно. Корпорация Ли, успевшая набрать небывалую мощь за последние годы, давно имела собственный самолет, но Сонмин по-прежнему предпочитал летать обычными авиакомпаниями. Конечно, теперь Ли летал исключительно первым Р-классом, как обязывал его статус и нежелание лишний раз находиться в обществе. Кроме того за время перелета Сонмин успевал изучить несколько документов, количество которых могло доходить и до нескольких десятков в зависимости от продолжительности перелета. За время управления компанией Мин успел побывать во многих странах, в особенности после того как руководство полностью перешло в его руки. А вот в Сеуле Сонмин не бывал даже дольше, чем младший брат. Возможно, он и сам старался избегать посещения столицы. Но в этот раз государственная поддержка и международный характер предстоящих переговоров не оставляли ему выбора, поэтому Ли с замиранием сердца, бездумно смотрел в иллюминатор на протяжении всего полета, даже не прикоснувшись к разложенным на столике бумагам. -Интересно, как там хены, - Сонджин то и дело ерзал в кресле. – Я стараюсь следить за их деятельностью, а из-за того, что мы так долго не виделись, ощущение, будто встречу настоящих звезд! Сонмин же не разделял радость брата. С момента отъезда в Нагою он перестал звонить Чонуну и уж конечно ни разу с тех пор не виделся с Реуком. Сонмин вычеркнул себя из их жизни, чтобы не было соблазна вернуться и чтобы не мучить себя объяснением вещей, которые он и сам понимал не до конца. Вот так было гораздо проще. Теперь, направляясь в Сеул, Сонмин просто надеялся, что в предстоящие пару дней ему удастся не встретить никого из старых знакомых. Взрослый, серьезный глава одной из крупнейших корпораций в мире дрожал от страха как пятилетний ребенок, оставленный в темноте. Сонмин ощущал себя беспомощным от неизвестности, от которой он совершенно отвык. В последнее время его жизнь была подчинена строгому расписанию, интригу в которое вносил лишь очередной день на фондовом рынке (в части, не спрогнозированной специалистами их корпорации). Карьера была построена, как и хотел того отец, а личная жизнь из-за нехватки времени как-то отошла на второй план. Исключение составляли периодически устраиваемые госпожой Ли «смотрины», куда приглашалась очередная невеста из хорошей семьи. Сонмину каждый раз приходилось старательно маскировать кислую мину и для порядка развлекать девушку на протяжении вечера. За все время ни одна из них не приглянулась Ли, и особенно противным было то, что даже после явного неинтереса к ним со стороны молодого человека, дамы отчаянно пытались напроситься и на вторую встречу. Конечно, Ли понимал, что его ценность как богатого холостяка поднялась в разы. Из своей золотой клетки он видел все их намерения насквозь. -Сонмин, мы подлетаем. Сердце Ли ухнуло вниз. В аэропорте их встретил автомобиль компании, чтобы доставить братьев в семейный особняк. Сонмин отметил, как изменились улицы столицы за те годы, что он тут не был. Основные улицы, застроенные новыми магазинами, имели совсем иной вид, чужие и странно неприветливые. Изменилась и их улица, украшенная теперь живой изгородью, и их старый дом. Когда-то он был таким родным, и Сонмин не понимал, почему теперь особняк казался ему обычным зданием, промерзшим от долгого отсутствия хозяев. Пройдя внутрь, он осмотрелся: мебель вокруг была укрыта белыми покрывалами, навеявшими сцены из фильмов, которые он видел в детстве; дом не был подготовлен к их приезду, потому что так распорядился сам Сонмин, решивший пожить это время в Lotte Plaza, подальше от воспоминаний, но когда он пошел к выходу, его встретил недоуменный взгляд Сонджина. -Куда ты собрался? -Нам заказали номер, пойдем, - Сонмин открыл входную дверь, ожидая, когда младший выйдет на улицу. -Я хочу остаться здесь. Мин, это ведь наш дом. Я остаюсь. Сонмин тяжело вздохнул. Этого он боялся больше всего. Лучше было вообще никогда не возвращаться в это место. Сонджин в то время был слишком маленьким, чтобы теперь понять, что именно гонит старшего подальше от прошлого, а объяснять, в силу некоторых обстоятельств, Сонмин не хотел. Ладно, это всего на пару дней. Когда Ли остался один, он медленно прошелся по этажам, с замиранием сердца заходя и в собственную спальню. Казалось, за эти годы тут ничего не изменилось: все та же бамбуковая кровать на ножках, книжный шкаф со слоем пыли и письменный стол; в выдвинутом верхнем ящичке Ли даже нашел некогда оставленные им тетради с нотами. Пролистав одну, Мин почувствовал резкую боль в груди. Это была ария, написанная для фортепиано в один из дней, проведенных с человеком, имя которого он больше не позволял себе называть. Человека, которого когда-то он оставил здесь. В отличие от брата Сонмин не мог бы сказать и двух слов о дальнейшем творчестве своих старых друзей; тогда он удостоверился, что все хорошо, и навсегда ушел в тень. Жизнь без голоса Кюхена была наказанием Сонмина. Воспоминания жгучей патокой просочились внутрь, невыносимо опаляя легкие. Мин ухватился за спинку стула, делая глубокие ровные вдохи, чтобы выровнять сбившееся дыхание. Все это слишком сложно. Ночь Ли провел на диване в гостиной, неспособный выдержать несколько часов в комнате воспоминаний. Кажется, среди болезненных мыслей в его сознание закралась и пара часов сна, за которые Ли немного отдохнул. Ему предстоял сложный день, так что переживания и бессонница были бы совсем не кстати. Когда он проснулся, солнце только-только встало. В дом тут же прибыл Окура – верный помощник, сопровождавший его с первого дня в Нагое. Коичи-сан привез выглаженные костюмы для Сонмина и Сонджина, а также пакет зернового кофе, который тут же принялся варить для импровизированного завтрака. Сонмин появился на кухне через десять минут, подтягивая галстук. Младший Ли сидел за столом, намазывая тост джемом и беспрестанно тыкая свободным пальцем в экран телефона; Коичи, нацепивший фартук, возился с кофеваркой – в доме словно вновь забурлила жизнь. -Машина подъедет через полчаса. Делегации России и Японии размещены в Гранд Отеле, китайские партнеры прибудут непосредственно к открытию, - Окура параллельно рассказывал, разливая кофе. – В плане также есть небольшое изменение. Приветствие делегации будет осуществлять вокальный ансамбль, а не оркестр. Солирующий скрипач вчера попал в больницу, так что замена вынужденная. Сонмин недовольно поморщился. Не то чтобы ему безапелляционно нравилась первоначальная идея, просто вторая была хуже. Жаль, что вовсе отменить вступительную часть он не мог из-за размаха мероприятия. -Вот и смотри, Сонджин, это тоже входит в работу руководителя, - заметил Мин. Главный офис компании, куда их привезли уже через двадцать минут, походил на муравейник. Подъезжающие машины ежеминутно выгружали важных гостей и скрывались на стоянке за зданием. Делегации еще не прибыли, но всюду сновали журналисты и зеваки-прохожие. Сонмин быстрым шагом направился в здание, чтоб не попадаться на глаза папарацци. Сонджин же шел следом, вызывая восторженные восклицания – смокинг сидел на нем великолепно. -Открытие сегодняшней встречи осуществит группа, ставшая символом нашей страны и получившая второе название «золотые голоса Кореи». K.R.Y. Прошу. На сцену вышли три молодых человека с микрофонами в руках и, поклонившись залу, начали исполнять песню. Чонун совсем не изменился – его черные как смоль волосы все так же были уложены слегка на бок, а глаза блестели сосредоточенно и серьезно; Реук стал выглядеть старше – худое тело приняло взрослые, солидные черты, а некогда беспечная прическа стала строже и аккуратнее; а Кюхен… Сонмин с трудом переборол паническое желание сорваться с места и убежать, куда глаза глядят. Если бы не все эти важные люди вокруг, он бы сдал. Хотя внешне он оставался абсолютно спокоен, внутри него произошел взрыв. Сожаления, копившиеся годами в самом дальнем углу души, вырвались наружу, душа горячей волной слез. Кюхен стал еще прекраснее. Каштановые волосы были немного завиты, и хоть с лица пропало беззаботное юношеское выражение, в шоколадно-ореховых глазах по-прежнему блестел живой огонек. Чо провел взглядом по аудитории. Выражение его лица не поменялось, хотя Ли точно видел, как они на мгновение остановились на нем. Это было слишком. Сонмин, с трудом ослабив галстук, извинился и выбрался в холл. Ему не хватало воздуха, и в какой-то момент вокруг стало темно. -Сонмин?.. Ли открыл глаза, обнаружив себя в небольшом помещении, оборудованном под гримерку, на диванчике. В дверях стоял Чо. -Кюхен… -Что происходит? -Ты так чудесно пел. Это было великолепно, - Ли задрожал от ужаса, потому что не мог остановить извергаемый им поток слов. – Спой для меня, пожалуйста. Кю. -Сонмин-ши, благодарю за высокую оценку моих способностей, но выступление согласно программе, согласованной компаниями, окончено десять минут назад. Сейчас у меня запись, прошу прощения, но мне пора. -Так и не простил? – голос Мина прервал холодную тираду. Чо пристально посмотрел на него, и где-то в его глазах скользнула обида. -Семь лет прошло, Сонмин. Неужели ты думал будто я сделаю вид, что все нормально? Что мы старые друзья? Ха. Дверь хлопнула, и Сонмин снова остался один. Он не хотел возвращаться, потому что никогда не хотел убеждаться в том, что услышал от Кюхена. Он его не простил. Выходит, надежды никогда и не было?