Один месяц безумия

На часах ровно двенадцать ночи. В лунном свете, заполнившим дом через распахнутые окна, на балконе стояла невысокая шатенка. Лёгкое бело-синее платье развевалось на ветру, а сама девушка смотрела куда-то вдаль. Ей невыносимо хотелось укоротить чёртову юбку стилетом, когда-то давно, ради шалости, взятым у Его Высочества, а потом сказать, что так и было. Свобода невероятно манила. Где-то там, далеко впереди, существует место, где никто её не найдёт, даже Реборн. Где нет даже воспоминаний о мафии и крови... где-то там. И полная луна осветит ей путь, указывая дорогу. Шатенка и сейчас его видела. Словно в насмешку, лунный свет ложился своеобразным прочерком по земле, прочерчивая линию к её мечтам. К свободе. Мафия, поглотившая с головой не одного Босса Вонголы, сейчас не смогла бы противостоять обычной кареглазой девушке, немного безумно улыбавшейся завораживающей луне. Немного странно глядящей вдаль и уверенной, что всё пройдёт, как только она сделает шаг. Как только она окончательно сойдёт с ума. Как только... Шатенка не выдерживает и протягивает руку, ловя пролетающую мимо неё бабочку-однодневку. Мысли путаются, а туман в голове совершенно не желает рассеиваться. У шатенки кружится голова. У шатенки опять всё наперекосяк. Бабочка вырывается, а девушка теряет равновесие. Кареглазая едва слышно смеётся, наблюдая, как колышется листва на деревьях. По руке стекает капля крови, а едва заметная царапина от неосторожного обращения со стилетом затянется уже к утру. У девушки ведь невероятная регенерация. Шатенка легко срезает перед подола платья, пропуская отделенную ткань через пальцы и довольно улыбаясь. Подарок лучшего киллера девятого поколения уже не такой богатый, каким казался ещё минуту назад. Девушка снимает браслеты, которые ей уже несколько лет приносят на балах. Снимает и так и бросает на балконе, не желая больше прикасаться к этой бижутерии. Она не может снять только одно — чёртово кольцо Вонголы, сковавшее её ненужными обязательствами. Не может ли?.. А ещё парный кулон. Фотография нескольких человек в одной маленькой чёртовой вещи, словно раскалившейся и уже не один день мучающей кожу. Кареглазая ненавидела её, это напоминание о том, что все они связаны. Это напоминание о том, что ей не сбежать. И лунный свет отражали слёзы в глазах девушки. Невыплаканные, застывшие таким же напоминанием. Стилет прошёлся по подолу ещё раз, срезая его окончательно. К чёрту. От боли в груди почти и незаметна боль в ноге. Не рассчитала, полоснула. «Плевать». Как же хорошо, когда твой девиз звучит именно так. «Забудь о себе, забудь о своей жизни и перестань беспокоиться о такой ерунде, у тебя ведь есть семья. У тебя ведь есть те, кого нужно защищать и оберегать до конца твоих чёртовых дней, Десятая. У тебя ведь есть те, кто всегда рядом». Бывший аркобалено просто обожал повторять эту фразу. Несколько иначе, не так яростно, как прокручивала её у себя в голове шатенка, но регулярно. Девушка выдёргивала из дорогой причёски серебряные шпильки с жемчужинами на концах с таким садистским удовольствием, словно сейчас могла вонзить их в глотку тем, кто сотворил из неё… Вонголу. «Босс должен сразу показывать, кто лидирует по деньгам». На украшениях никогда не экономили. Иногда кареглазая чувствовала себя куклой, которую наряжают на бал и отправляют в дорогущий и такой же ненастоящий, как и она сама, кукольный домик. Без права выбора, без права отказаться и, как раньше, смеясь уйти из комнаты, громко хлопнув дверью. Шатенка легко провела по распущенным волосам рукой и негромко рассмеялась, любуясь такой свободной и манящей к себе луной. Завораживающей и заставляющей желать лишь одного — жить. Десятый Босс Вонголы, Савада Тсунаёши, взяла стоящий на столике в двух шагах от неё бокал с вином и отпила. До следующего бала у неё была ещё целая ночь.