Один месяц безумия

Девушка делает глоток вина, улыбается собеседнику. Реборн пристально смотрит на неё, пытаясь понять, что на уме у леди Вонголы. Впервые он чувствует перед ней вину. Мужчина отворачивается, смотрит на несчастный остаток от луны. Маленький огрызок. Хмыкает, понимая, что, кажется, даже Великий репетитор стареет, раз всерьёз жалеет свою ученицу. Шатенка немного нервным жестом поправляет короткую ночнушку и кивает собеседнику, соглашаясь на его предложение. Пришедший накануне документ от одной из семей как нельзя кстати вписывался в планы. Что может быть лучше для Вонголы, чем расширить Альянс и, следовательно, своё влияние? Так будет хоть немного спокойнее. Безопаснее. Она почти искренне верит в это. Девушка кивает, выражая согласие, и прикрывает рот рукой, зевая. Надо ведь ей хоть как-то выгонять треклятого репетитора. От его вида шатенку мутит, а сам киллер лишь фыркает, прекрасно замечая каждую деталь. Ещё глоток, и бокал пустеет. Ночной гость возвращается в комнату, присаживается на кровать Десятой. Реборн и сам немного нервно улыбается, но в полумраке это остаётся незамеченным. Дечимо закрывает дверь на веранду. Наступившую тишину разрывает тихий голос бывшего аркобалено. Собственное имя девушки звучит как-то совершенно непривычно. Имя ненавистное, то, которое столько лет носила наивная глупая девочка. Шатенка горько усмехается, ставит пустой бокал на столик, молча присаживается рядом с мужчиной. Им одинаково больно. Они одинаково ненавидят друг друга. И взгляды у них одинаково пустые. Девушка поднимает на репетитора взгляд, а Реборн не то, чтобы читает по глазам, но буквально кожей чувствует её вопрос: «Ты счастлив, что вырастил истинную Вонголу?» За окном начинается дождь. Бывший аркобалено поднимается с кровати, собираясь уйти, и лишь на несколько мгновений замирает, чтобы провести рукой по щеке ученицы. Смахнуть непрошенную слезу. Дечимо резко поднимается и отвешивает мужчине звонкую пощёчину. Звук удара хоть немного отрезвляет её, а сама девушка замирает, зло глядя на гостя. В её глазах плещется Пламя, до сумасшествия похожее на Пламя ярости Занзаса. Пугающее. Никогда не будет больше позволено этому человеку прикасаться к лицу своей ученицы, ныне леди Вонголе. Шатенка отворачивается, а тишину, словно ничего и не было, нарушают лишь удары капель по стеклу. Мужчина покидает комнату, а девушка остаётся стоять, глядя вдаль и осознавая, что она пересекла черту: показала эмоции. Невероятный холод пробирает насквозь. Десятая с минуту стоит, наслаждаясь ледяными потоками воздуха, а потом обращает внимание на распахнувшуюся балконную дверь. Делает шаг, чтобы закрыть её и... падает без сил. Дождь залетает в комнату, оставляя мокрые следы на паркете. Скоро, уже совсем скоро за ливнями придут снега, но девушке плевать: и на зиму, и на себя. Дечимо пытается подняться, вот только руки её предательски дрожат и не слушаются. Тошнота подступает к горлу, а Джудайме с усмешкой смотрит на остаток луны, едва заметный за тучами. Дождь бьёт всё сильнее и, кажется, превращается в град. Впрочем, важно ли это? Савада Тсунаёши сломанной куклой упала на пол, не в силах даже закричать. Улыбка застыла на её губах, а стилет предательски вывалился из незаметного для глаза кармана. Босс Вонголы явно сошла с ума, делая его на ночнушке и кладя туда оружие. Впрочем, важно ли это теперь? Почти несломанная игрушка без сознания лежит на полу с застывшей улыбкой на губах. Живая игрушка.