Сумеречные корабли

Монотонный звук включения компьютера. Обжигающая чашка растворимого кофе и раскиданная по полу одежда. Так всегда начинается утро. Мое шестнадцатое лето таяло на глазах. Честно сказать, я с нетерпением ждал его весь этот год. Проводя время за учебниками, я думал лишь о ярких красках зелени, теплом ненавязчивом ветре и треске настоящей летней грозы. Но сейчас за окном стоял уже август, а я и не заметил, как первые два месяца просочились словно песок сквозь пальцы. Со временем всегда так. Ждать лето, а потом бесплодно потратить эти драгоценные часы на какую-нибудь нелепую компьютерную игру. На такое способен лишь я. С другой стороны, я мог четко назвать причину своего безделья — у меня не было друзей. В социальных сетях я с завистью листал фотографии загоревших одноклассников, что так непринужденно и счастливо улыбались мне со снимков. В такие моменты хотелось разодрать себе руки до самого мяса, лишь бы отвлечься от угнетающих мыслей. За время проживания в городе мое скромное «я» сумело подружиться лишь с Артуром. Подружиться… От этой циничной иронии я пребольно закусил нижнюю губу, ладонями от скуки гоняя компьютерную мышку по глади стола. Нет. Артур не был моим другом, и я четко это осознавал. Сказать честно, я и сам не знал, кем для меня является этот человек. Я отдавал себе отчет, что в рамки понятия «дружба» наши отношения загнать не получается. Но ведь Артур не девушка. Я не могу назвать его своим возлюбленным или, тем более, парнем. На секунду я представил, как блондин преподносит мне букет цветов и шепчет комплименты на ухо, и от этого мои губы невольно растянулись в улыбке. Нет, это же будет совсем неправильно. Но почему мое сердце начинает биться с такой силой, что вот-вот грозит поломать нехитрое сплетение ребер, едва я вижу знакомый силуэт?.. Едва я успел скинуть с себя бремя агорафобии, как тут же приобрел новое душевное терзание: что мне делать с этой непонятной ситуацией? Но я привык не делать ничего. Справлюсь ли? Переведя взгляд за окно, одними лишь зрачками я наблюдал за полетом молниеносных стрижей. Летали они настолько низко, что, казалось, могли задеть землю своими хрупкими пернатыми телами. Я прожил за городом столько, что знал: летающие так низко птицы обещают дождь. Но небо было лазурно. Ни одного облака – что и говорить о тучах. Вот бы так было всегда. Захватив чашку, я машинально окинул взглядом мобильный, стоявший на недавно купленной зарядке. Темные кнопки мигали в такт гудению вибрации, с помощью которой телефон оповещал меня о звонке. Назло Артуру и на радость самому себе дурацкую мелодию вновь заменил собой виброзвонок. Экран показывал неизвестный номер. Я абсолютно не мог представить, кому могу понадобиться. Может, Агата?.. — Да? — без замедлений я взял трубку, вслушиваясь в голос по ту сторону. — Саша. Я не ошибся? — ушей достиг приятный бархатистый голос, который казался мне предельно знакомым. — Андрей? — Это я. Звоню, кстати, с предложением. — Слушаю, — сдвинув брови, я вдумчиво отвел взгляд в сторону стены. — Угадай, у кого сегодня день рождения? — его слова разбавил приглушенный смех. — Так вот. Хотел пригласить тебя… — Правда? Поздравляю. Но… извини, — перебил я, тяжко вздыхая, — наверное, не смогу. Я прекрасно понимал, что «миссия невыполнима». Стоит Артуру лишь узнать… — Жаль. Может, передумаешь? Хотел представить тебя своим друзьям… — с долей расстройства заявил Андрей. — Друзьям? — робко переспросил я, тут же почувствовав, что сердце участило ход. Что, если я смогу подружиться? — А во сколько? — Я заеду за тобой в восемь. Отмечаем на даче. Клянусь, что доставлю обратно в целости и сохранности. — Договорились, — пробормотал я, прижав ладонь к обнаженной груди. Еще никогда противоречия столь сильно не опутывали мое сознание. Казалось, что если на секунду позволю себе отступиться от Артура, то отступлюсь от него навсегда. Но я люблю его. Этот человек — мой. С ним я счастлив, хоть он и бывает вспыльчив. Лишь я могу смотреть сквозь пелену этих мутных глаз и осознавать, что творится там, внутри. Мое тело эхом отдавалось на его редкие прикосновения, заинтересованные взгляды, обжигающее тепло губ. Рядом с Артуром я чувствовал себя нужным.

***

Второпях натянув кроссовки, я испуганно окинул глазами циферблат своих наручных часов. Почти восемь. Собраться толком я и не успел, видимо из-за того, что случайно задремал, позабыв обо всем на земле. Быть может, подсознательно я не пускал себя на это мероприятие? Когда Морфей отпустил меня из своего царства, часы показывали семь вечера, что сперва не сильно испугало. Я думал, что целый час на сборы — удел нерасторопных девушек, но сильно удивился, когда на циферблате было уже восемь, а я не был абсолютно готов. Кое-как заправив шнурки, я одернул белоснежную поло, ту самую, что пару дней назад пометил кофейным пятном. К моему превеликому счастью, следов на ней не осталось, и я мог с радостью надеть любимую вещь. Захватив ключи, я молниеносно выскользнул из дверей квартиры, педантично погасив свет во всех комнатах. Пару месяцев назад я часто оставлял в гостиной включенный торшер, чтобы, приближаясь к дому, мог соврать самому себе, что меня кто-то ждет. Но один человек научил меня смотреть правде в глаза, поэтому счета за электричество резко сократились. Дверь подъезда захлопнулась с таким грозным звуком, словно враждебно сообщила, что пути назад нет. Честно сказать, я сгорал со стыда, ведь первый раз в жизни так дерзко соврал Артуру. Чтобы открутиться от его вечных звонков по мобильному, которых, по всей вероятности, за эти два дня ему так не хватало, пришлось сказать, что немного заболел, сославшись на адскую головную боль. Я был свободен от него на целый вечер. Но моя совесть не была свободна. Каждый шаг вниз по лестнице давался мне с тяжким трудом. Словно каждая ступень — это бесконечное расстояние между мной и ним. Злосчастная железная дверь отрезала мой путь домой. Сегодня я пленник нового друга. Впрочем, ничего плохого в парочке новых знакомых я не видел. Ох, посмотрел бы я на себя сейчас пару месяцев назад. Черная «Ауди», явно бегающая с начала двухтысячных, но сохранившая в себе лоск и силы, уже поджидала меня возле дороги, доброжелательно распахнув свои двери. Робко я забрался на переднее сидение, окинув взглядом именинника. Тот лишь улыбнулся в ответ, явно ожидая поздравлений. Андрей был из тех, про кого можно сказать «при деньгах» – в нем чувствовался лоск и ощущалось некое богемное влияние. — С днем рождения тебя, — как можно бодрее выпалил я на одном дыхании. — Мне стыдно, я без подарка. Уснул днем и не успел… — Забудь, — отрывисто хохотнул Андрей, прикрыв рот ладонью. — Твое присутствие для меня уже подарок. Произнесенные слова заставили меня нервно вздрогнуть и немного насторожиться. Хотя откуда мне знать, что говорят друг другу друзья? Если я и знал, то уже позабыл. — Где твоя дача? — я постарался задать вопрос как можно деловитее, но, видимо, тщетно. То ли я действительно сказал это тихо, то ли Андрей сделал вид, что не услышал моего вопроса, но повторять дважды не хотелось, поэтому я притих, «утонув» в мягком пассажирском сидении. Всю дорогу юноша подпевал включенной магнитоле, откуда непринужденно лилась какая-то замысловатая песня. Мне нравился его голос. В нем была жизнь, незапятнанная терзаниями робкой души. Эту жизнь он дарил и мне, порою поворачиваясь в мою сторону и одаривая теплыми взглядами. А я с жадностью ловил каждый жест, в котором мог разглядеть что-то необыкновенное. Себя я считал столь обычным и заурядным, что подсознательно был падок на ярких персон. Через минут десять мы выехали на трассу, где Андрей тут же прибавил скорости. Автомобиль мчался так быстро, что зеленые кроны деревьев за тонированными окнами казались мне единым целым. Будто глубокая зеленая листва придорожных исполинов соединилась в единую стену, закрывая от меня целый мир. Я был не против. Звуки музыки затихали, а мои веки тяжелели, повинуясь сладкой дремоте, в которую Морфей погружал меня вновь. Дорога заняла не больше получаса. Все это время я шумно сопел, зарываясь в обивку мягкого пассажирского сидения. Ремень постоянно перетирал тонкие и хрупкие запястья, сквозь которые просвечивались бирюзовые венки, подобные рекам. Но я не замечал. То, что происходило внутри, меня немного тяготило. Камень. Словно камень поселился в груди, притягивая и без того искореженную душу к земле. Я уверен: туда, в абсолютное пекло ада. Где таким лжецам, как я, самое место. Автомобиль сбавил скорость на одном из поворотов. Плавно мы свернули на ухабистую дорогу, где "Ауди" буквально подскакивала на каждой кочке. В этот момент я очнулся от дремоты, недоуменным взглядом сопроводив спутника. Андрей был слишком сосредоточен на пути, поэтому не сразу заметил мое пробуждение. — Ты такой милый, когда дремлешь, — юноша вольно ударил по газам, въезжая в населенный пункт, состоящий, к слову, из одних лишь кирпичных коттеджей. — Я не видел себя спящим, — сразу нашелся я, с улыбкой ответив на вопрос. Атмосфера была действительно дружеской. Я не ощущал такого давным-давно. Но ложь. Она преследует меня. Ведь каждый знает, что маленькая доля нечестно сказанного слова несет за собой последствия, за которые, увы, приходится отвечать со всей серьезностью. Знал бы я, насколько серьезно мне придется ответить, давно бы мчался домой. Дальше от этого дома, дальше от Андрея. Но я лишь наивно улыбался.