Мы не одиноки во вселенной: во вселенной полным-полно… одиноких.
Евгений Кащеев
Глухой стук об пол, сопровождаемый шелестом страниц. Я все-таки уронил их. А ведь знал, что не стоит держать всю стопку на весу. — Саша! — из ее уст мое имя всегда звучало необычно. Но это «необычно» имело свой оттенок. Скорее неприятный и режущий слух, чем ласковый и нежный. Мой взгляд рассеянно скользнул под ноги, после чего с моих губ сорвалось обреченное: «Ну вот…» — Я же говорила! Говорила! — демонстративно она кинулась мне на помощь, явно спиной чувствуя любопытные взгляды своих собеседников, хранивших молчание. Был бы я на их месте — тоже остался сторонним наблюдателем. Но нет, Агата — девушка, и я просто обязан ей помочь. Только жаль, мне никто никогда не помогает. — Я отнесу их сам… — мой голос по сравнению с голосом подруги детства был прозрачен, словно воздух. Едва слышный, глухой. Признаюсь, под прицелами взглядов новых одноклассников я терялся. Жуткое чувство: становлюсь рассеянным, словно слепой котенок, а вокруг будто сгущается туман. Внезапный кашель дал мне повод откланяться, и, вновь ухватив массивную стопку книг, я тихонько выскользнул за дверь, осторожно приоткрыв ту мыском ботинка. Дождь. Сначала стекол школьных окон достигли лишь мелкие робкие капли, а затем, будто бы осмелев, они становились все больше и больше. С таким рвением и таким самозабвением стучались они в окно, что мне на секунду захотелось впустить их, но в какой-то момент, ощутив всю бредовость идеи, я просто побрел дальше, захватив алый зонт, ожидающий меня под лавочкой школьной раздевалки. В городе я ориентировался не лучшим образом. За пару месяцев, что я тут жил, освоил лишь несколько маршрутов: школа, дом, библиотека, ближайший супермаркет и дом Агаты. Мысленно я сваливал все на нехватку времени, хотя сам отдавал себе отчет, что проблема крылась совсем в ином. Я не очень любил такие города. — Осторожнее! — пробурчал бас где-то справа, после чего я почувствовал резкий удар в плечо локтем. Вновь задели. Я обернулся, чтобы взглянуть на обидчика, но позади меня была лишь толпа. Обычная. Городская и суетливая. — Ну и пусть, — слегка возмущенно вздернуло нос мое подсознание. — Это была его вина. Пересекая ровно асфальтированные дороги, до блеска вымокшие под дождем, я представлял себе реки. Там, где я вырос, их было много. И вот эти реки текут себе, сливаясь одна с другой, а то и вовсе превращаясь в площади-океаны. А каждый прохожий — корабль. Вон тот бородатый — пиратский, а вон та на каблуках — настоящий лайнер. — А я, — с губ слетел внезапный вздох, — лодка. Минут через десять я наконец-то добрался до небольшого, но премилого двухэтажного здания, в котором располагалась районная библиотека. Встряхнув каштановыми волосами, прогоняя с них влагу, я нырнул в двери, прижав сумку с книгами к груди так, словно ценнее нее у меня ничего не было. Привычно я пересек холл, скромно кивнув вахтерше, и поспешил в зал абонемента. Пару раз шаркнув ножкой о порог, словно немецкая фройлен, я выдохнул, в очередной раз осознав, что забыл принести свои собственные книги. — Я сдать пришел, — взгромоздив четыре толстейших справочника на кафедру, произнес я, выглядывая из-за стопки. Невысокий рост часто приносил дополнительные проблемы. — Угу, — тусклые глаза уже немолодого суховатого библиотекаря смотрели без капли интереса, а его руки уже привычно сортировали книги по стопкам. — Благодарю, — мимолетным взглядом я окинул книжный зал. — Я выберу пару книг. — Пожалуйста, — все так же равнодушно отозвался мужчина. Я любил читать с детства. Забиваясь на чердак и садясь у окна нашего загородного дома, я мог часами наслаждаться погружением в разные миры и вселенные. Будто бы душа моя запутывалась меж печатных строк, увлекая за собой и разум. Здесь же не было ничего из моего детства. Ни чердака, ни книг, ни знойных летних деньков. Приходилось довольствоваться библиотекой, и обряд в виде ее посещения я совершал каждый понедельник. Скользнув к одному из стеллажей, подушечками пальцев я провел по пыльным корешкам, наблюдая за посетителями сквозь щели между книжных полок. Я даже научился узнавать их: частыми гостями здесь были немолодые женщины и мужчины, вечно набиравшие целые стопки дамских романов и неинтересных современных детективов. Вскоре это занятие меня утомило, и я решил, что пора бы и выбрать книгу на пару ближайших вечеров. — Пожалуй, это, это и… — выдохнув на полуслове, я вздрогнул. Маленький томик неизвестного мне автора перехватили грубые бледные руки. — Нет. — А? – оглянувшись, я невольно сжался: за спиной моей стоял незнакомец. Нагло прищурившись, он смотрел на меня, будто внушая, что права на книгу я не имею. — Я взял ее первым! — невольно сорвалось с губ. Прозвучало это так нелепо и растерянно, что, будь на его месте, я непременно бы рассмеялся. — Отнимешь? — юноша был непреклонен. Легким жестом руки он поднял книгу над моей головой, с откровенной издевкой скривив губы в ухмылке. Подняв глаза, я наконец смог разглядеть незнакомца, который уже самым наглейшим образом буквально навис надо мной. Лицо его было бледно, словно измазано мукой, а кожа на удивление гладкая, подобно мрамору. Бледность скользила и в его губах, будто были они абсолютно бескровными — тонкие и изогнутые в саркастической усмешке, что внушало самые беспокойные чувства. Но что в наибольшей степени неприятное было в нем — это глаза, серые и мутные, словно покрытые тонкой пеленой. Хоть и пытался он показать превосходство своей усмешкой, но по глазам я видел, что ему все равно. Будто я — ничто, всего лишь мимолетный эпизод, даже не человек. Запустив бледные пальцы в шелк своих светлых волос, он высокомерно отвел взгляд, после чего и вовсе развернулся, покидая «место преступления» по-английски. Наблюдая за его высокой фигурой, оставившей меня позади, я онемел. На меня нахлынули смешанные чувства — гнев и яростная обида, отчего глаза наполнились крупными слезами, тут же стекающими по щекам бесцветными дорожками. Всхлип. Как стыдно. И почему какой-то юноша довел меня до слез своим ребяческим поведением? Нет, не он. Просто все разом перелилось через край: этот ужасный переезд, потеря друзей, суета городских дорог. И глаза этого юноши — самое страшное, что я видел за последнее время. Всхлип. Дубль два. Не дойдя до кафедры, незнакомец резко обернулся, изумленно вскинув светлые брови. Видимо, этот психо-садист ожидал любой реакции от мальчишки шестнадцати лет, но не такой, какую он наблюдал в данную минуту. Мне было сложно уняться. Что-то давило сверху, будто само небо на меня падало. Под тяжестью эмоций я швырнул книги на стол и, утирая нос кулаком, будто обиженный первоклассник, выбежал на улицу. Никто и не взглянул мне вслед. Звери.***
Майское солнце пряталось за тучами только-только закончившейся грозы. Устало, словно изнеможенные долгой и усердной работой, они плыли куда-то вдаль, постепенно тая в лучах пробивающегося солнца. Потрясающее зрелище — алые стрелы сквозь темную пелену облаков. Только за это я и люблю грозу. Умиротворение, наступающее после, вселяло надежду. Приятно. Я вновь шагал по мокрому асфальту, наблюдая за расплывчатым отражением под ногами. Порой сам себе я казался жалким подобием человека и был готов признать, что не существую. Тогда и хотелось верить, будто реальный я по ту сторону водной глади луж. Пусть он едва заметен, но на его щеках, в отличие от моих, нет слез. Скорее всего, он никогда и не плачет. Слегка разгневанный, я ущипнул себя за кончик носа, отчего тот некстати покраснел еще больше. — Эй ты, остановись! — знакомый голос прервал мысленную идиллию, и я замер, словно пораженный молнией. Тот незнакомец… Плечи слегка дернулись от мелкой дрожи, которая будто разрядом прошла по телу. Я сделал вдох, но вместо этого случайно всхлипнул. — Ты все рыдаешь, плакса? — А? — медленно обернувшись, я сделал вид, словно не понял, что его обращение направлено ко мне. — Тут есть кто-то еще? Он был прав — улицы опустели. — Не… — выдохнув на полуслове, я самым комичным образом вновь всхлипнул. — Возьми, — его тусклые глаза обратили свой взгляд на меня, отчего внутри все сжалось. Своей бледной рукой злодей протягивал ту самую книгу. — Только обещай, что прочтешь за пару дней и вернешь мне. — Не надо мне ничего, — обиженно пробубнил я, срываясь с места и делая шаг вперед. Но попытка бегства не удалась. Незнакомец крепко ухватил меня за капюшон, требовательно притянув к себе и вложив мне в руки книгу в темной обложке. — Через несколько дней я планирую начать ее читать, — мягкий шепот достиг моего уха, отчего я тут же поежился, чувствуя себе предельно неловко. — Не надо, — я сделал попытку освободиться, но, видимо, его лишь забавляло мое сопротивление. Настоящий садист. — Меня зовут Артур, — неожиданно он ослабил хватку, и я смог спокойно выдохнуть, отстранившись от нового знакомого. Ростом я был ниже на целую голову, на что, видимо, не обратил внимания во время нашей первой встречи. Это давало ему преимущество издеваться еще больше, но негативно он настроен не был. На несколько секунд на его бледных губах мелькнула полуулыбка. Я немного осмелел. — Александр, — с явной неохотой я протянул руку светловолосому юноше, стараясь показаться как можно вежливее в отличие от него. Видимо, припоминая непослушание, Артур лишь опустил глаза, смерив мою руку наигранно-удивленным взглядом. Рукопожатия я не дождался. — Если ты возьмешь ее, то у нас появится повод встретиться еще раз, — произнес светловолосый, переведя взгляд на внезапно зажегшийся фонарь неподалеку. Их уже включают. Сколько же я бродил по улицам, глотая слезы?.. — Зачем? — рассеянно я опустил голову, стараясь не встречаться с собеседником глазами. Казалось, если это произойдет, то я окаменею. Это представилось мне забавным, и я мысленно прикрепил к нему прозвище Василиск. По легенде, всякий взглянувший в глаза царя змей падает замертво. — Мне пора, — на прощание одарив меня взглядом мутных серых глаз, он развернулся и медленно побрел по аллее. Моя фантазия моментально превратила его в одинокий парусник, тающий в сизой дымке тумана. Он был похож. Он был. Внезапно юноша остановился и, не оборачиваясь, крикнул: — Ты ведь школьник? Я кивнул самому себе, а затем зачем-то крикнул в ответ: — Семнадцатая школа. Здесь, совсем недалеко. Домой я вернулся к полуночи. Изможденное тело трещало по швам, а голова раскалывалась на две части. Неприятное ощущение, будто меня выжали чьи-то грубые руки. Хотя я знаю чьи. Прислонившись к холодной поверхности железной двери, я медленно сполз на порог, согнув ноги в коленях. Почему все так сложно?.. — Мама, ты дома? — пробормотал я в глубь коридора. Глупый вопрос. Моя мама всегда дома. Книга, которая мирно лежала на коленях, с шелестом сползла на пол. Думаю, стоит начать её читать. О чем вообще она? Корешок украшал маленький кораблик. В последнее время корабли меня преследуют.***
— Сашенька! Мне пришлось поднять голову, как только до ушей донёсся знакомый голос. — Что? — обернувшись, я улыбнулся, едва только завидев знакомый силуэт. Агата. Иногда находиться рядом с ней было приятно. Сказать по правде, девушкой она была красивой и интересной. Любой бы сошел с ума, наблюдая за ее грациозными движениями и тем, как прелестно она умеет встряхивать волосами. Любой, но не я. С детства я привык, что эта красота находится рядом со мной. Часто, очень часто Агата и ее отец, ближайший друг семьи, посещали наш дом за городом. Мы устраивали вечера неподалеку от озера. Пока взрослые занимали себя разговорами, мы с Агатой плескались в прозрачной воде. Казалось, ничего не может заставить нас забыть это, но… — Ты со мной домой? — уперев руки в бока, она манерно склонила голову к плечу, выжидая ответа. Я кивнул. — Знаешь, я вчера предложила папе отправиться вместе туда, где раньше мы часто собирались, — на ее губах мелькнула мягкая улыбка. Я мгновенно понял, о чем она, и нервно сглотнул. — Я думаю, отцу не захочется туда ехать, да и мама не сможет. Мне жаль, — я ободрительно улыбнулся в ответ, давая понять, что ничего страшного не произошло. Пересекая школьный двор, Агата то и дело презабавно перескакивала лужи, ловя заинтересованные взгляды окружающих. Для большинства, как я понимал, она была объектом восхищения. — Действительно, ничего страшного, — игриво она сложила ручки в замок. — Тогда давай вдвоем съездим. Кстати, сейчас… Но я ее уже не слушал. Я наблюдал за высокой фигурой, вальяжно облокотившейся о забор школы. Фигура была знакома до неприятной дрожи в коленях. Артур. Он тут же скосил глаза в мою сторону, флегматично поднеся зажженную сигарету к губам. — Саша… — негромко позвал он. — Агата, прости… — неловко обернувшись, я взглянул на озадаченную подругу. — До завтра! Рассеянно та прижала руки к груди, наблюдая за блондином, отобравшим меня самым наглейшим образом. Было странно, но мне хотелось уйти с ним. Первые пару минут мы шли молча. Я то и дело спотыкался о мелкие камни, заставляя Артура вздыхать с долей раздражения. Казалось, если мы продолжим молчать, вот так шествуя рука об руку, то что-то случится, невероятное и пугающее. Но Артур не дал ничему произойти, разорвав нить тишины своим мягким и бархатным голосом: — Как думаешь, плакса, зачем я пришел? — его руки скользнули в карманы джинсовых брюк. — Самому бы хотелось узнать, — ответил я, устремив взгляд под ноги. — Книга, — голос его всегда звучал самым спокойным образом. — Я прочел. Но не думай, что я таскаю ее с собой. Давай я отдам ее тебе, и ты больше не появишь… — нахальный юноша перебил меня, не собираясь дослушивать до конца: — Я настолько ужасен, что не хочется очередной встречи? — зубами он ловко вытянул сигарету из пачки, вновь закурив. — Не кури. — Ты не ответил. Странно, но мне было легко рядом с ним. — Сколько тебе лет, плакса? — Не зови меня плаксой. Звонкий смех, слетевший с уст моего нового знакомого, проникся ноткой издевки. — Мне почти семнадцать, — почувствовав на себе пожирающий взгляд, я отвел глаза, наблюдая за движением на трассе. — Мне двадцать. — Я не спрашивал. — А я ответил. Невольно он загнал меня в тупик. Серые мутные глаза продолжали наблюдать за мной с явной иронией. Это заставляло вновь и вновь прятать взгляд. — Та, которую ты сопровождал, это твоя девушка? — Артур вновь закурил, выпустив едкий дым мне в лицо, явно сделав это ради забавы. Вначале хотелось соврать, но я ответил чисто машинально. — Нет. — Ясно. Недокуренная сигарета, брошенная моим собеседником под ноги, ударилась об асфальт. — Слишком много куришь. — Неужели? — манерно склонив голову к плечу, он состроил наивную рожицу, чем еще больше задел меня. Медленно мы прохаживались по улице, разговаривая «ни о чем». Он был странный. Противоречия так и прорастали через его душу и тело. Одновременно он был и худощавым и крепким, отталкивающим и манящим, воспитанным и нахальным. Как все это уживается в одном человеке? Машинально меня передернуло. Я позволял себе невольно восхищаться, а это говорило о моей расположенности. Только этого еще не хватало. Мысленно я стукнул себя за такие бестактные мысли. Мы ведь едва знакомы. — Любишь читать? — слетело с моих губ прямо-таки само собой. — Не любил бы – не посещал таких заведений, как библиотека. Логику чувствуешь? — холодно скосив глаза в мою сторону, отозвался собеседник. — Да, — ответил я, ощущая неловкость, прилившую к щекам. — Мне нужна та книга. Если она у тебя дома, то пойдем, и ты отдашь мне ее, — он вопрошающе изогнул светлую бровь, уставившись на меня. Пришлось возразить. — Если согласишься подождать у подъезда. Моя мама болеет. Он кивнул. Вскоре мы уже стояли возле порога пятиэтажки, в которую моя семья переехала буквально недавно. Жестом руки дав парню знак, что я скоро, я нырнул в темноту подъезда. А через три минуты уже ловко перепрыгивал с одной бетонной ступеньки на другую, к груди прижимая ту самую книгу. А ведь я так и не открыл ее и не прочел ни страницы. Как это не похоже на меня, но все же в моем духе — бояться. Что так испугало меня среди шуршащих белых страниц? Мысленно я пытался угадать ее содержание, все больше и больше наматывая клубок из своих фантазий. Я любил придумывать. Это было одной из моих многочисленных слабостей. — Возьми, — я протянул книгу, тяжко выдохнув от спешки. — И куда ты так торопился? — в то же мгновенье я почувствовал прохладную ладонь на своем лбу, осторожно убравшую несколько прядей каштановых волос от моих глаз. — Кстати, ты так куда симпатичнее. У тебя прекрасный цвет глаз, — самым наглым образом Артур ухватил меня за подбородок, приподняв его двумя пальцами. Взгляд его был направлен прямиком в мои глаза, а губы вновь, как и тогда, скривились в усмешке. И глаза. Вновь эти пустые глаза. Невольно я вырвался, глотнув воздуха от волнения. — Я не люблю, когда меня трогают. А тем более юноши, — всем видом передав неприязнь, я демонстративно поежился, буквально всунув книгу в руки Артура. Тот самодовольно хмыкнул в ответ. — Спасибо. Я пойду. В тот миг накатила невольная тревога, а с губ так и норовил слететь вопрос, интересовавший меня в то мгновение больше всего: и это конец? Неужели я больше никогда не встречу его? Впрочем, что это я, ведь оно к лучшему. Терпеть его усмешки и этот взгляд… — Саша… — он прошептал мое имя, будто пробуя его на вкус в очередной раз. Машинально я обернулся, нервно сплетая тонкие пальцы рук вновь и вновь меж собой, отчего те еще больше немели. Я понимал, что должен сказать что-то, но фразы буквально тонули под горлом. Я был нем. Я был нем целых десять секунд. — Увидимся, — ироничным жестом руки Артур отдал мне честь. Мне оставалось лишь кивнуть. С этого дня я не мог перестать думать о человеке, который заставил меня так по-детски расплакаться.