Сумеречные корабли

Я любил смотреть из окна. Нет, не из окна своей тесной комнаты, вид откуда оставлял желать лишь лучшего: неровный асфальт, мерцающие фонари, мрачные типы, рычащие машины. Здесь же было все иначе. Зеленые исполины за окном комнаты Артура напоминали мне лес, который долгие годы оставался моим ближайшим другом. Я слабо помнил многие детали, но все же отодранные клочки воспоминаний склеивались обратно, словно пазл. Память постепенно возвращалась ко мне. Странно, почему я забыл столько важных вещей? Знаю. Покидая родной дом, я сердечно поклялся, что позабуду все, что связано с прошлым. Господь будто услышал мою искреннюю просьбу, предав мой разум легкому забвенью. Пытаясь вспомнить интерьер своей комнаты в старом доме, я лишь мог припомнить мелкие детали: искореженный светильник, звездочки на потолке, вечно открытое пианино, в темноте так часто выдававшее себя за зубастого монстра. Но полной картины я не мог увидеть. Впрочем, и не желал. Внезапно мои мысли прервали длинные когти дождя, буквально в одночасье забарабанившие по стеклу. — Ничего себе, — пробормотал я, удивленный такой решительностью природного явления. Позади меня восседал юноша, сжимая меж пальцев белоснежную кружку, от которой так и исходил терпкий аромат кофе с коньяком. Артур всегда был белоснежен: его светлые волосы, бледная кожа, белые цвета в одежде, интерьер цвета слоновой кости. Мысленно я пририсовывал к его образу крылья, заставляя того вновь парить выше меня. С этим удручающим фактом я давно смирился. И вот его лицо. Эти точеные черты, идеально очерченные брови. Губы, что за все время не дрогнули ни разу. И, в конце концов, глаза: мутные, пустые. Порой они напоминали серый жемчуг, поблескивая от ярких бликов света. Все это завораживало и в то же время отпугивало. Взгляд Артура был устремлен в темноту угла, будто он сознательно наблюдал за кем-то незримым. Обернувшись, я робко следил за его забвением и редкими взмахами ресниц. — Чего уставился? — медленно друг повернул голову в сторону окна, где сидел я, с недовольным гадким прищуром смерив меня взглядом. Мне лишь оставалось поежиться, отведя глаза в сторону. Пугает. — И кто такая Агата? — он будто выудил вопрос из ниоткуда. — Моя одноклассница. — И все? — И подруга. С губ его слетел странный вздох, наполненный нотками раздражения. — Когда ты оставил у меня свой телефон, она названивала словно ненормальная, хотя так оно… — договаривать блондин не стал, внезапно замолкнув на полуслове. Я следил за движением его пальцев, которые, будто дикие животные, крались по глади светлого стола, цепляя на себя рассыпанный сахар. — Она нравится тебе? — Да. Внезапно руки Артура ослабели, выронив чашку из рук. Черный кофе, словно мазутное пятно, растекся под ногами юноши, но тот не придал всему значения. Я оробел. Что же случилось? — А. Она нравится мне как подруга, не более, — замахал руками я в полной растерянности. Юноша слепил тяжелые веки, откинувшись на мягком стуле. Его босые ступни все еще месили темную жижу, покрываясь молотыми кофейными зернами. Я никогда не видел такого Артура. Ему было сложно хранить самообладание. Что с ним? — Давай я помогу тебе убраться? — вызвался я, но тот лишь рявкнул в ответ и, привстав, медленно направился в сторону ванны, оставляя за собой липкие влажные следы.

***

— Мама, доброго тебе вечера! — тихо прошептал я, едва только переступив порог своего жилища. Тьма уже окутала летний город, позволяя лишь фонарям и луне разбавлять свою темную субстанцию мягкими дорожками света. Неуверенно вдавив кнопку включателя, я заставил тусклую лампу осветить прихожую. У меня дома всегда тихо. Уныло мой взгляд уперся в календарь, после чего я машинально сосчитал дни до приезда отца. Признаться честно, его не хватало. Мне никогда не нравились эти его долгосрочные поездки и командировки. Будучи ребенком, я часто жаловался матери на то, что начинаю скучать по отцу, едва тот уезжал на пару недель. Пожаловаться хотелось и сейчас, но я вполне отдавал себе отчет, что в мои шестнадцать с хвостиком пора бы научиться переживать негатив самостоятельно. Будучи взрослым человеком, мне придется разжевывать все неприятное самому. Потянувшись, я опустился на подлокотник дивана, закинув руки за голову. Едва я расслабился, как ушей достиг знакомый звук вибрации. Я никогда не включал мелодий на звонок, стараясь не привлекать десятки любопытных взглядов со стороны. Ох, как это в моем духе. — Да? — Добрался без происшествий? Голос Артура в телефонной трубке звучал как и всегда прохладно, в то же время оставаясь добродушным. Это не давало поводов для волнения, хотя днем он повел себя весьма необычно. Впрочем… — Да. Спасибо. Все нормально. — М-м. — Что-то еще? — рухнув на диван, я поджал ноги и обессиленно выдохнул. — Да. — Что? — Завтра в шесть ты свободен? Я прикрыл глаза, пытаясь сообразить, чем я могу заниматься в это время. Я обманывал себя. Ничем. — Свободен, — посоветовавшись с самим собой, выдал я. — Славно. Не желаешь встретиться в это время возле здания библиотеки? Центральный вход. — Мне все равно, — пробубнил я, перебирая пряди каштановых волос. Гудки. Как всегда оригинален. Интересно, что он задумал? В очередной раз за вечер зевнув, я свернулся эмбрионом, грея озябшие стопы ладонями, которые были не намного теплее. Странно: лето, а я мерзну. Говорят, люди, не получающие определенную дозу любви, испытывают холод чаще, чем те, кто ею окутан. Занятно, сколько же любви не хватило на меня, что я буквально леденею в собственных руках? Много. Бесконечно много. Вновь эти когти дождя по стеклу. Я мог лишь прикрыть уши ладонями, стараясь не слышать этого настойчивого стука, но мысли звучали громче. Слушать их было невыносимо. Я никогда не хотел признавать этого, но мне было одиноко. Настолько, что лучше, казалось, сгореть заживо несколько раз, чем каждый вечер ощущать, как тебя пожирают собственные мысли. Мои несбывшиеся мечты и неоправданные надежды падали бетонными блоками на хрупкую и без того душу. Однажды что-то станет последней каплей. Нет, последним камнем, упавшим на нее. Возможно, тогда она и рассыплется на миллионы осколков. Собрать их будет рада разве что Агата. Нет. Она не прикоснется к ним. Я медленно засыпал.

***

Звук резкого сигнала по ушам. Неожиданно. Разве сегодня не выходной? Потерев глаза, я кое-как заставил их открыться. Казалось, что я не спал совсем. Голова была буквально чугунной, а бледные пальцы, и без того непослушные, сегодня были особенно строптивы. Вновь резкий звонок. — Это не будильник, — моментально дошло до меня. Вконец отойдя ото сна, я вспомнил, что за окном июльская жара, а то, что потревожило мой сон, было дверным звонком. Мой взгляд скользнул в сторону настенных часов. Почти полдень. Сколько же я проспал? Покачиваясь, словно поплавок на озерной глади, я неуклюже заскользил к двери в прихожей, мысленно ругая непрошеного гостя. Признаться, я абсолютно и представить не мог, кого приволокло ко мне в такое раннее время. Щелчок задвижки. Скрип железной двери. Вот ее шепот. — Са-ша, — сегодня Агата улыбалась куда лучезарнее обычного. Это одновременно радовало и настораживало. Что привело ее сюда? — Доброе утро, — сонно прохрипел я, опираясь о дверную ручку. — Я пройду? — взгляд Агаты вопрошающе скользнул по мне, будто ей известен досрочный ответ. — Проходи… — я с видом радушного хозяина распахнул дверь, давая понять гостье, что рад видеть ее. Та лишь довольно улыбнулась и сделала шаг в помещение квартиры. — Я принесла тебе немного вкусностей, — губы подруги детства растянулись в очередной улыбке, а руки уже настойчиво протягивали принесенный сверток. Я бы никогда не принял ее подарок, но был невероятно голоден, оттого соблазнился на принесенную еду. — Очень приятно. Спасибо, — пришлось улыбнуться в ответ. — Ты сегодня занят вечером? — Да, иду куда-то с Артуром, — промямлил я абсолютно машинально. — С кем? — девушка тут же обернулась, вскинув темные брови. — С тем беловолосым? — Ну да. — Удачного тебе дня тогда. Кстати, все-таки во сколько планировал встречу? — Около шести, — пожал плечами я. — Развлекайся, — девушка кинула мгновенный взгляд на наручные часы, после чего шагнула к двери, помахав рукой на прощание. Мне повезло — она торопилась, оттого и не предложила свои услуги по уборке квартиры. Впрочем, от них-то я сейчас явно не отказался бы: горы грязной посуды уже норовили вылезти за пределы раковины, а из пыли на книжных полках можно было строить замки, подобные тем, что дети мастерят на пляже. Я заметил, что за последнее время нехило расклеился. Входная дверь мягко хлопнула. Я и не знал, что это было началом конца.