Сказка, написанная украдкой в тетрадке.

Я так внимательно рассматривал свое отражение в зеркале, что не заметил, как в помещение зашли Хань, Кенсу и ЧанЕль. - Теперь понятно, почему ты так загадочно ухмылялся, когда мы спорили о личности директора этого клуба, - Пак прислонился плечом к стене и скрестил руки на груди. – Ким Минсок, ты гениален. Но вот только какой ты настоящий? Стало неожиданно легко. Мне больше не придется врать людям, которые уже успели занять огромное место в моей жизни. Больше никакой лжи. Я почти физически чувствовал, как душа раскрывает свои лепестки, потянувшись к чему-то новому. - Такой, каким вы меня видите сейчас. И вчера. И позавчера. И в день нашего знакомства. И завтра… Я Минсок и Сюмин. Это один и тот же человек. Просто существовать вместе они не могут, - я взъерошил свои волосы и мимоходом отметил, что нужно измениться. Пришло время. - Почему? – спросил Кенсу, став около меня и посмотрев в мои глаза через отражение. - Долгая история. - Расскажешь? - Обязательно. Только скажите для начала, как вы поняли? Кенсу выразительно коснулся своей шеи, а ЧанЕль дернул за связку цепочек на шее. Понятно. Тату и мамин кулон, который я никогда не снимаю. Лопух ты, Минсок, а не ботаник. Но ведь так проще, да? Да. Правда я еще не могу это окончательно осознать. Так отвык кому-то доверять. Ничего. Душа научит… - А я давно уже догадывался, что ты Минсок, - добавил Хань. – Крис как-то упомянул, что квартира над «Infinitу» принадлежит его владельцу. - И ничем это не показал? – поднял я брови. - Зачем? Это твоя тайна. Я ее уважал, - пожал этот непонятный китаец плечами. Качаю головой. Спасибо. Большое спасибо. За то, что рядом. За то, что терпели, хотя и видели, что я многое недоговариваю. Очень многое. И если этой парочке ЧанСу я еще не придумал презент, то Хань уже скоро поймет, как сильно я ими дорожу. Ведь неспроста он кидает на Кая очень выразительные взгляды… - Лу Хань, как ты смотришь на то, чтобы поучаствовать в мюзикле? Китаец удивленно распахнул свои огромные глаза. - Но ты ведь уже набрал актерский состав… - Думаю, никто не будет против небольших изменений… Сценарист я или кто? К тому же, дядя только поддержит каждое мое начинание, - я задумчиво улыбнулся, представив реакцию Минхо. - Так, а кто у нас дядя? – спросил ЧанЕль. - Ли Минхо. - Что?! – в один голос выдохнули парни. Я только кивнул. - Ты должен угостить меня выпивкой, - ошарашенно проговорил Пак. – Срочно. Мы с Кенсу и Ханем расхохотались. - Обязательно. Моя скромная обитель на сегодняшний вечер в вашем полном распоряжении, - киваю и в последний раз кидаю взгляд на свое отражение. Минсок… или уже Сюмин? - Не боишься оставлять клуб? – спросил Кенсу. - Нет. Во-первых, тут два пролета в полете. А, во-вторых, тут пока точно ничего не будет происходить ближайшие пару дней. *** *** *** Троица покинула помещение, а парень за дверью одной из кабинок широко улыбнулся. Сюмин все-таки последовал его совету. Это хорошо. Теперь можно успокоиться и начать действовать дальше. *** *** *** Клуб почти опустел. Остались только пару охранников, уборщица и спящий где-то в своем кабинете Крис. За барной стойкой, облокотившись на столешницу, сидел Сехун и с улыбкой наблюдал за Лэем, который тут же приводил в порядок свое рабочее место, напевая себе под нос что-то на китайском. Старший обещал проводить мальчишку домой, потому что компания, с которой сюда попал несовершеннолетний Се, неизвестно куда пропала. - Твоя мама не сильно будет волноваться? – спросил, наконец, Лэй, чтобы разбавить тишину. Сехун отрицательно помотал головой и написал пару слов в блокноте. «Нет. Я время от времени пишу ей сообщения». - И будишь бедную женщину. «Не бужу. Она на работе». - Вот как… Что ж, тогда понятно, как ты вообще тут оказался. Сехун как-то печально улыбнулся и прилег своей шоколадной макушкой на столешницу. Тишина. Вновь эта тишина. Лэй, или как его звали в Китае, Исин не любил тишину. Она давила на мозг, сильно так и беспощадно. Наверное, поэтому парень и устроился барменом в «Infinity», понимая, что спокойствия не дождется. Но это и было плюсом. Люди, музыка, разговоры… Все такое яркое и громкое, не дающее уйти в себя. А потом появился Сехун. Когда Исин его впервые увидел, застыл на несколько мгновений. Младший словно сиял, испуганно жавшись к одному из своих «друзей». Такой чистый и невинный, что даже смотреть было страшно. А уж заговорить подавно… Но все же это случилось. Остальные оставили Сехуна одного, отправившись танцевать. А младший только как-то печально улыбнулся. Лу спросил его имя… и узнал, что мир никогда не слышал голоса этого ангела. Но это не оттолкнуло. Только всколыхнуло в груди желание защитить, уберечь, поддержать, заставить почувствовать истинное счастье… И понеслась. Звонки, встречи (чисто дружеские, ага), поездки за город… Исин показал своему любимому жизнь. Но в чувствах до сих пор не признался. Хотя неудержимо тянет. Как магнитом. «Скажи, а каких людей можно назвать друзьями?» Прочитав этот вопрос, Исин ненадолго задумался. Но потом улыбнулся. - Друзья – это люди, которые помогают тебе летать. Сехун тоже чуть улыбнулся. «А у тебя есть такие люди?» - Конечно, - кивнул старший. «Завидую. У меня нет. Мои «друзья» сбежали при первом уже удобном случае. А я бы очень хотел летать…». «А я…», - хотел спросить Лэй, но не стал. Только взъерошил шелковистые волосы Сехуна. - Не волнуйся. Еще найдешь. Еще все будет хорошо. Младший кивнул. «Можно тебя кое о чем попросить?» - Конечно, - ответил Лэй. «Встань прямо передо мной и закрой глаза». Китаец удивился, но просьбу выполнил. И едва удержался на ногах, когда почувствовал на своих губах чужие губы. Сехун его целовал. Почти невесомо, неощутимо, но так сладко. Это длилось всего пару мгновений, и когда Лэй открыл глаза, младший уже пытался сбежать. Но не смог этого сделать, потому что китаец успел поймать его руку и притянуть в свои объятия. Сехун рвано и тяжело дышал, спрятав лицо у Лэя на груди и комкая в ладонях его футболку. Но не вырывался. Видимо, чувствовал, что старший не злится. Или верил в чудо. Ведь это единственное, что так сейчас хотело сердце. - Ты такой глупый, - прошептал китаец любимому на ухо. – Ну, куда ты от меня собрался бежать? Я ведь не отпустил бы… Сехун задрожал и поднял искрящиеся эмоциями глаза, в которых читался немой вопрос, колоссальная надежда и ожидание. А улыбка прямо в поцелуй была такой яркой… Лэй обещал не оставлять, любить и оберегать. Сехун молчаливо соглашался. Потому что верил. Потому что понимал, что чувства взаимны. Потому что это любовь. *** *** *** Парочка вышла из клуба только через час и наткнулась у входа на парня в толстовке с накинутым капюшоном. Но Лэй смог рассмотреть его лицо. - Ты же… - ошарашенно произнес он. Китаец был в клубе, когда незнакомец принес Сюмина. И успел запомнить его лицо. А незнакомец только улыбнулся кошачье улыбкой, приложил палец к губам и исчез в ночи. - Это был особенный для Сюмина человек, - ответил позже Лэй на немой вопрос Сехуна. – Такой же особенный, как ты для меня… *** *** *** «Я ведь говорил, что стоит только оглянуться, и ты увидишь, что вокруг много людей, готовых дарить тебе тепло безвозмездно. Рад, что ты наше друзей. Рад, что они такие хорошие ребята. Подобное тянется к подобному. Я в них ни капли не сомневаюсь. И ты не сомневайся. Вот только теперь у меня невольно возник другой вопрос… Тебе не надоело притворяться? В университете ты один, в клубе – другой, с друзьями – третий… Почему ты не станешь одним целым? Почему ты не покажешь абсолютно всем, какой ты на самом деле. Какой ты сказочный… Почему? Неужели легче притворяться и играть? Носить маску? Сними все ограничения с себя. Ты же особенный… Докажи это. Открой себя миру. Ты особенный. Я не устану это повторять. А друзья тебя поддержат. Я уверен. Живи, Сюмин. Улыбайся и живи. Удачи. P. S. Мне понравилась твоя татуировка». Письмо подобного содержания я нашел у себя под дверью на следующее утро. Читал с такой довольной миной, что ЧанЕль посчитал меня пьяным. Да, Хань, Кенсу и Пак остались у меня ночевать. Вчерашний вечер был слишком длинным. Я рассказал им все. Абсолютно все. И в результате мой бар немного опустел, а все мягкий горизонтальные поверхности оказались заняты спящими телами. Меня выслушали. Меня приняли. И обещали помочь. А к утру следующего дня я переписал всю танцевальную часть. Думаю, меня убьют. Точнее, дяде понравилось, но вот как к подобным изменениям отнесутся остальные… Особенно, Хичоль и Бекхен. Но плевать. Правда. Мне почему-то все равно. Вот только какого черта я опаздываю?! Вылетаю из кабинета дяди и мчусь бегом по коридорам КУИ. Подумаешь, пару раз в поворот не вписался… И сбил какого-то студента. Но не суть важна. Какой-то предусмотрительный студент оставил дверь в актовый зал открытой. Спасибо ему огромное. Вот только я же не могу без происшествий. Именно в этот момент кто-то решил выйти из зала. А навстречу ему я. Мне бы было не избежать столкновения с полом, если бы не кто-то, подхвативший меня. Открываю глаза (и когда я успел их зажмурить?) и вижу перед собой чьи-то чеширские губы, раздвинутые в легкой улыбке. А чуть выше острые скулы, длинные ресницы, карамельно-кофейные глаза… Меня в своих объятиях держал Чондэ. - 15:00. Полет нормальный, а, Минсок? – раздался ехидный голос ЧанЕля, и я наконец-то отмер. Оказалось, что мы с Чондэ изрядно зависли, смотря друг другу в глаза… Но что у него за странная улыбка была?.. Красивая такая. - Вполне, - ответил я на вопрос ЧанЕля и улыбнулся своему спасителю. – Спасибо большое. - Не за что, - парень отпустил меня и отошел на шаг. – В следующий раз смотри, в кого врезаешься. Могут и не поймать… - А ты поймаешь? – неожиданный даже для меня вопрос Чондэ заставил просветлеть. - Конечно. Можешь быть в этом уверен. - Хорошо, - киваю и прохожу мимо него в актовый зал. Замечаю на себе парочку удивленных взглядов. Обычно Ким Минсока все видели в белых рубашках, черных строгих брюках, свитерах и огромных очках. И с челкой, вечно падающей на глаза. Сегодня же я предстал перед ними совершенно в ином образе. Узкие белые джинсы, белая майка-алкоголичка, черная кожаная куртка, кеды, шапка где-то на макушке, стильные очки и рюкзак. Почти что Сюмин. Только макияжа и зеленых глаз не хватает. Плевать. Я глубоко вздохнул и улыбнулся присутствующим тут Итуку и Ынхеку. - Как сценарий? – спросил незаметно подошедший Кенсу. - Кстати… Я полностью переписал танцевальную часть. Надеюсь, хореографы меня за это не убьют, - я похлопал ресницами, посмотрев на одного из них. - Не думаю, что мы дойдем до подобного, - рассмеялся Ынхек. – К тому же, ты никогда и ничего не делал плохо… - Вы меня переоцениваете, - я сделал изящный поклон в его сторону и вернулся к актерскому составу. – Итак, теперь за вами, Кристал, будут ухаживать целых два поклонника. Джонин удивленно выгнул бровь, оторвавшись от диалога с Бекхеном. На его немой вопрос я только рассмеялся про себя. - Джонин и?.. – протянула девушка с улыбкой. - Наверное, я, - раздался тихий голос Ханя. Я обернулся и увидел его. Китаец стоял, прислонившись плечом к косяку. Мне не понравилось то, что он был слишком серьезным. Плотно сжатые губы, прищуренные глаза, скрещенные руки на груди. Улыбнись, Олененок. Пожалуйста. Словно услышав мои мысли, Хань кинул взгляд в нашу с Чанни и Кенсу сторону и просиял. На несколько мгновений, но этого хватило, чтобы многие сделали кое-какие выводы. А мне просто стало легче. - Лу! – просияла Кристал. – Так ты все-таки с нами! И кто же смог уговорить тебя на этот сумасшедший поступок? - Догадайся, - хмыкнул блондин и, оттолкнувшись от косяка, подошел к нам. – Не буду показывать пальцами на одного вредного сценариста. - Эй, когда это я успел стать вредным? – смотрю поверх очков, надув щеки. - Я с самого начала так думаю, - отозвался Хань. – и с каждым днем убеждаюсь в этом все больше. Хотя бы потому, что я уже устал с тебя удивляться. - Потише с признаниями, ребятки, - Чанни приобнял нас за плечи. – А то люди подумают, что вы встречаетесь… Мы одинаково с Ханем шарахнулись друг от друга, заставив Кенсу и ЧанЕля засмеяться. - Кстати, это еще не все новости, - решил добить я остальных. – Поскольку, Енким загремел в больницу недавно, его роль буду играть я. Это добавило перца во все происходящее. Многие загалдели, зашептали, а откуда-то с дальних рядов раздался голос проснувшегося Бэкхена: - А ты петь-то умеешь, убогий? Кенсу рядом хмыкнул, а Чанни даже уткнулся в смартфон, чтобы не засмеяться. - А тебе-то что, вашество? – иронично поинтересовался я. - Да вот думаю, сколько поставить на твой позор… - Ставь все, что есть, - оскалившись, мягко говорю и отворачиваюсь. – За работу, ребятки. У нас много дел. Я не знал, надолго ли хватит моей наглости и сил. Но я хотел себя испытать. Жизнь скучна без риска. Роль Енкима принадлежала мне в жизни в тогда. Я был другом, который помог влюбленным сердца и исчез, погрузившись в одиночество. Мюзикл – история предательства. Мало кто сможет это понять. Но я постараюсь донести. Сыграть так, чтобы хоть кто-то задумался… А правильно ли он сам однажды поступил?