Наказаны любовью

Гермиона отказывалась принимать пищу, она потеряла смысл к жизни. Всё чаще девушка погружалась в свои мысли и часами сидела на ветхой скамье в заброшенной части сада. Здесь деревья спускали свои ветви к самой земле, воздух был пропитан кедром и смолой, а по ночам звёзды сгорали и превращались в обычный пепел. Безысходность затягивала, как затягивает топкое болото, и ей было трудно дышать. Она не смотрела в зеркала, давно считая себя мёртвой, ей всё чаще снился Рон, парень успокаивал её, нежно касаясь спутанных волос своей холодной ладонью. Время замедлило ход, она не слышала, что происходит в поместье, загородилась от всех невидимой стеной безразличия, Малфой в первое время пытался что-то предпринять, но его слова не имели никакого смысла, он уничтожил её. Гермиона покорно исполняла все его прихоти, но теперь ему казалось это омерзительным, лучше бы, если девушка ненавидела его, презирала, кричала, да хоть проклинала, но теперь она просто была его податливой куклой потерявшей себя. - Гермиона, - голос Драко нарушил её пространство, и девушка, склонив голову, закрыла лицо непослушными прядями волос. – Я должен уехать. – Он пытался заинтересовать её, но бывшая гриффиндорка так и продолжала сидеть, словно не живая, напоминая ему безжизненную статую. - Ты меня слышишь?- нотки раздражения в своём голосе, и лёгкий кивок головой оппонентки, вот всё чего он смог добиться от своей супруги и от себя самого. Малфой словно коршун подлетел к девушке, и больно схватив за плечи, с силой встряхнул безмолвную куклу. С её губ не сорвался даже стон боли. Ничего. Бледное лицо, потухшие глаза, теперь всё её тело напоминало ходячий труп. Когда это произошло? Когда он упустил этот момент? Быть может, стоит чаще бывать в поместье, а не проводить всё время в министерстве, продвигаясь вперёд по карьерной лестнице, в его собственной жизни произошло много изменений. И он не сумел заметить, как сломалась его роза, или быть может, он сам обломил живительный стебель. - Что ты хочешь от меня услышать, Малфой? Что я буду скучать по тебе и ждать? Или быть может, закажу тебе список нужных мне вещей, как это делают другие жёны? Я никто, всего лишь тень твоего величия, меня нет, я не дышу, и давно умерла, смирись с этим. Ты никогда не сможешь владеть моей душой, ты сломил моё тело, но сердце моё принадлежит другому. Её голос был хриплым, грудным и таким не живым, она смотрела с презрением и молила его о смерти, не прося его напрямую, но во взгляде, он видел её терзания и желание поскорее оказаться рядом со своими давно погибшими друзьями. Сжав её плечи ещё сильней, он оставлял на нежной коже свои отметины, он прожигал её своим гневом, заставляя всё же сморщиться от резкой боли. - Ты глупа, если до сих пор надеешься на побег, говоришь, что в сердце у тебя другой? Так я напомню, что он давно гниёт в земле, и его никчёмное тело пожирают черви, медленно разлагая его плоть. Быть может от него уже остался лишь один скелет. Стоит проверить. - Заткнись!- с манящих губ слетел злой рык. - Нет, слушай, ты сбежала после войны, как последняя предательница, а теперь строишь из себя мученицу, ты оставила всё, что бы забыть ту боль, но теперь я буду напоминать тебе о ней… Парень коснулся её шее, вдохнул аромат её тела и прошептал, обдавая жаром её кожу. - Всегда! Ты будешь просить меня прекратить, но я не услышу твоих стенаний, добро пожаловать в ад, мадам. На этих словах он растворился подобно туману, а с ней остались кошмары минувших дней. Гермиона подает на каменный пол, из рассеченной брови стекает тёплая струйка крови, запах гари не даёт дышать полной грудью, крики, мольбы и проклятия, как маслины сыпятся со всех сторон. Идти было трудно: трупы убитых усеяли большую часть замка, и теперь это напоминало настоящую мясорубку. Оторванные руки, вспоротые животы, искалеченные тела ещё живых магов внушали страх и безысходность, они протягивали к ней свои окровавленные ладони, желая получить мнимую помощь, а девушка, стирая пальцами слезы, продвигалась дальше в надежде найти своё собственное спасение. Вспышки зелёного луча проносятся у неё над головой, вот перед её ногами падает тело одного из мракоборцев. Глаза были выдавлены, грудная клетка вспорота и оттуда виднеются белоснежные кости, он дышит рывками, захлёбываясь собственной кровью, которая сильным потоком вытекает из его открытого рта. Смех Беллатрикс доносится до сознания, девушка оборачивается на голос и видит перед собой хищный оскал Сивого. - Поиграем, куколка?! – он проводит кончиком языка по испачканным пальцам и, замечая страх в глазах новой жертвы, делает резкий шаг, прижимая девушку к своей груди. Гермиона пытается вырваться, чувствуя, как его клыки уже вспарывают её собственную шею, как тёплая кровь стекает к груди, а крик теряется в очередном проклятие со стороны другого входа. Из ложных воспоминаний её вырвал хлопок домового эльфа, он, прижав ушки, широко распахнул глаза, протягивая хозяйке письмо от господина. Развернув пергамент, девушка прочла всего одну единственную строчку, написанную ровным каллиграфическим почерком. “Твои кошмары, теперь будут повсюду, они изменены, утопай в своих терзаниях, дорогая жёнушка” Гермиона медленно вошла в зал Малфой – Мэнора. Малахитовые, тяжелые шторы почти не пропускали солнечных лучей, сложные фрески с многочисленными змеями будто кричали о своей напыщенности, а с картин смотрели надменные взгляды бывших обитатель столь ненавистного ей поместья. На стенах висели канделябры с множеством толстых восковых свечей, пламя которых наполняло залу зыблющимся, таинственным светом. Сердце словно остывший камин, холодело от горя. Девушка беглым взглядом оглядела помещение и невольно взглянула на руку, где до сих пор виднелась ненавистная надпись “ Грязнокровка” В дальнем углу послышался шорох, Гермиона обернулась на шум и потеряла дар речи. На неё смотрел Рон Уизли, одежда на нем была порвана и испачкана грязью и кровью. Запах тлена ударил в лицо, Гермиона машинально зажмурилась, пытаясь прогнать ужасное видение, но стоило ей вновь открыть глаза, как девушка почувствовала его дыхание на своей коже. От него пахло трупным ядом и девушка почувствовала рвотный позыв. По телу прошла мелкая дрожь, казалось, что даже волосы покрыла седина. Секунды превращались в минуты, а они так и продолжали смотреть друг на друга. Его лицо уже приобрело сероватый оттенок и местами начало разлагаться, костлявая рука коснулась её губ и гриффиндорка не выдержав, закричала во всё горло, отталкивая мёртвое тело от себя самой. Она швырялась венецианскими вазами, книгами которые покоились на письменном столе, губы шептали что-то невнятное, но видение не исчезало, а лишь медленно двигалось за своей жертвой. - Это не может быть правдой! Ты мёртв! Гермиона забилась в угол и отвернулась, её лицо выражало страх и отвращение, пальцы трепали подол платья, а истерический смех можно было услышать даже в самых отдалённых комнатах поместья. Раскачиваясь из стороны в сторону, гриффиндорка медленно сходила с ума, она кусала губы до крови, и всё время смотрела в пустоту, ожидая в каждую секунду, свою смерть в облике покойного Рона Уизли. Чья-то рука коснулась её плеча, и девушка вцепилась в маленькую ручку ногтями. Домовик взвизгнул, и Гермиона вместе с ним закричала пуще прежнего. - Что с вами? – он щелкнул несколько раз у неё перед глазами. - Ты видишь его? – заговорщическим голосом прошептала девица, осторожно заглядывая за его спину. - Кого?- не унимался домовик. - Его, он был здесь, я видела. Маленький эльф, покачав головой, на секунду исчез, а когда появился, в его лапках был стакан с успокоительным зельем. - Выпейте, вам станет легче. Гермиона осушив бокал моментально провалилась в небытие.