Триумф черного короля

— Что было дальше, Том? Люмос, одиноко круживший под потолком (ни темный маг, ни его змея не нуждались в ярком свете), опустился ниже. Сверкнула позолотой богатая вышивка, и подушечная гора показала себя во всей красе. Все возможные цвета и оттенки громоздились один на другой: красный, синий, зеленый, розовый, фиолетовый, оранжевый, желтый, бордовый, алый, голубой… Между ними поблескивало гибкое тело, — Нагайна недавно сбросила старую кожу, и ее чешуя выглядела покрытой прозрачным лаком. Огромная змея нетерпеливо дернулась, и несколько подушек соскользнули вниз, одна плюхнулась Риддлу на колени. Том сидел на полу, по-турецки сложив ноги. Это была комната Нагайны, а она не признавала человеческой мебели. Вот подушки — другое дело… и побольше. Любимая зверушка была очень жадной до проявлений хозяйской любви, и Том старался ее не разочаровывать. А так как кролики (отрада коварного змеиного сердца и бездонного желудка) были под строгим запретом, приходилось отдариваться подушками. Риддл повертел в руках круглую синюю думку. На одной стороне была вышита ярко-алая, словно свежая кровь, птица. Он уже забыл, где именно ее купил: Эдинбург, Ковентри, Лидс?.. С этой подушкой точно была связана какая-то забавная история, но Нагайна не дала ему времени вспомнить. — Том! — груда снова зашевелилась. Вниз покатился диванный валик, за ним — еще несколько пестрых маленьких подушечек. Змея обиженно замолчала, решив, что хозяин нарочно ее мучает. Том жалел, что начал этот разговор. Теперь она не отстанет, пока не узнает все подробности его морального падения. Нагайна была настолько же любопытна, насколько прожорлива. Если бы ей поручили караулить яблоки в райском саду, то Еве достались бы голые ветки и, возможно, немного листьев. — Что ты сделал с Поттером? — в ее вопросе отчетливо слышалось раздражение. — Вернул друзьям, — Риддл поднял глаза от вышитой птицы. — Живого? — шипение доносилось из самого подножия подушечной кучи. — Вполне. — Здорового? — На вид — да. — Целого и невредимого? — голос задрожал от отчаяния. — Целого и невредимого, — подтвердил Том, не оставив надежды на счастливый конец. Из-под подушек высунулась вытянутая змеиная морда, Нагайна слегка наклонила голову и повернулась в полупрофиль, как заправская кокетка, решившая прикинуться скромницей. Но узкий черный зрачок впился в Риддла пронзительным взглядом сварливой жены, которая всегда чует, когда муж проворачивает за ее спиной темные делишки. — Почему ты не убил мерзкого мальчишку?! Казалось, ответа на свой вопрос она не дождется. Том устало сгорбился, поставил локти на синюю думку и оглянулся на дверь. Словно почувствовав, что любимый хозяин прикидывает, как бы половчее сбежать, змея обвила его и ласково ткнулась в ухо. Тонкий язычок пощекотал шею, заставив Риддла вздрогнуть. — Почему? — требовательно повторила Нагайна. Ее кожа была прохладной и напоминала гладко отшлифованный камень, но Том не спешил скидывать с плеч обнаглевшую любимицу. — Потому что не могу. Мы с Поттером связаны. Неразрывно и необратимо. Мои проклятия на него не подействуют. Магия любит этого паршивца. — Убивать можно не только магией, — вкрадчиво заметила Нагайна. Искушать она умела не хуже черта. — Для приличного колдуна это неприемлемо. Одно из неписаных правил кодекса настоящих магов. — Когда тебя останавливали какие-то правила? — змея поерзала и пристроила голову на подушку, которая так кстати лежала у хозяина на коленях. — Если хочешь, я могу его съесть. У нас, змей, нет дурацких кодексов. — Спасибо, радость моя, но нет. Доктор прописал тебе строгую диету, — Том провел ладонью по холодной чешуе. — Пфе! Это вы, люди, придумали докторов, вот и лечитесь сами. Змеям доктора не нужны, нам нужна еда! Вкусная, теплая, упитанная еда! Том перевел взгляд на гору подушек, которые едва прикрывали массивное тридцатифутовое тело, и с тоской вспомнил те золотые деньки, когда он мог спрятать Нагайну за пазухой. — Что будет с Поттером? Ты же не позволишь ему уйти безнаказанным! После всего того, что он натворил, мелкий гаденыш заслуживает… Риддл любил свою питомицу. Рядом с Нагайной он мог расслабиться и перестать притворяться: она не ждала от него чего-то великого или, наоборот, ужасного, не оценивала его, не следила за каждым его шагом, ловя момент, когда он ошибется или даст слабину. В отличие от всех его любовниц, у нее были очень четкие и вполне выполнимые представления о счастье: много еды, теплый пол, который, как Том убедился, был весьма удобным, и, конечно, безраздельное хозяйское внимание. Она была навязчива, капризна и без спроса лезла в его дела. Но Риддл прощал ей всё ради возможности хоть с кем-то побыть человеком, а не колдуном. С людьми он не откровенничал и скорее положил бы правую руку в пасть льва, чем доверил бы другому человеку самый незначительный из своих секретов. Нагайна зашипела, и темный маг снова погладил ее по голове, надеясь лаской купить несколько минут тишины. Быть хозяином змеи трудно, главным образом из-за ее непоколебимой веры, что это он, человек, ее неразумная собственность, которая пропадет без мудрых советов. — Что ты собираешься делать, Том? У Риддла был план, хороший план, который вывел бы его врага из игры. Но после сегодняшних событий он начал сомневаться, а возможно ли предсказать поведение Поттера, особенно если тот сорвется с поводка Дамблдора. Может, Нагайна права и надежнее его убить?.. — Поговорить с ним. Не волнуйся, радость моя. Я знаю, что делаю. — Хорошо бы, — проворчала змея, а потом добавила: — Но убить было бы надежнее. Том улыбнулся, услышав в ее словах эхо своих мыслей, и торопливо провел ладонями по лицу. — Думаю, судьба тоже любит этого наивного идиота и отплатит сторицей любому, кто попытается ему навредить. В этом я убедился на собственном опыте. Хотя посмотрим… Том поймал себя на желании узнать, чем еще его удивит Гарри Поттер. Никто не спорит, надежность хороша, но неожиданные повороты добавляли жизни остроту. Этими ожиданиями делиться с Нагайной не стоило. — Тебе пора спать, — Риддл попытался встать — змея вскинула голову и капризно протянула: — А моя сказка! — Вместо сказки я рассказал тебе реальную историю. — История без поцелуев за сказку не считается, — веско заявила Нагайна и задумалась: что-то было не так с ее хозяином. На змеиный взгляд, от Тома исходило слишком много тепла. — Опять про принцессу. — Конечно. В ответ змея, как и ожидала, услышала усталый вздох. Этим протесты Риддла ограничились. За долгие годы они научились понимать друг друга без слов. Нагайна готова была отложить споры на потом, но только в обмен на старую добрую сказку со счастливым концом. — Хорошо, — в руках колдуна появилась толстая старинная книга, огонек спустился вниз и пристроился за правым плечом. Его прогнала Нагайна, которой зачем-то потребовалось заглянуть в книжку, хотя, при всех своих талантах, она видела лишь тусклое пятно. Том улыбнулся. Он не был красавцем: контраст между бледной кожей и темными волосами скорее отталкивал, чем притягивал взгляд. Вытянутое лицо доброжелатель назвал бы аристократическим, недоброжелатель — лошадиным. Губы были тонкими и тоже бледными, — Риддл воскрес полгода назад, но всё равно выглядел как человек, который слишком долго сидел в холодной воде. Тусклый свет не мог скрыть того факта, что его лицу недоставало красок и оживленности. Однако стоило ему улыбнуться, и всё это становилось несущественным, а если улыбка добиралась, как сейчас, до серо-голубых глаз, то в него недолго было и влюбиться. Улыбка быстро погасла, когда Нагайна огласила свой выбор. Змея устроила голову на плече хозяина и прикрыла глаза, успокоенная его тихим голосом. Теперь, когда они снова вместе, всё будет хорошо. Кто бы ни играл против них: магия, судьба, седобородые старцы или гадкие мальчишки, — ее Том никому не позволит обвести себя вокруг пальца. Дважды.