Убить ради жизни

В полутемной комнате было душно и жарко, но собравшиеся за столом, казалось, этого не замечали. Их внимание было сосредоточено на хрупкой девушке в голубом платье, напряженно ловившей все их слова. Прекрасный Принц, Белоснежка, ее верные гномы, Голубая Фея — вот кто окружал былую узницу подземелья Злой Королевы. Узницу, чью жизнь так высоко ценила свергнутая и бежавшая Регина. Узницу, которая когда-то ушла из своего маленького королевства со страшным монстром, чтобы спасти свой народ от нашествия кровожадных огров. Принцессу Белль. — Это очень важно, Белль, — Белоснежка — круглолицая, добрая, с распущенными черными волосами — придвинулась поближе. И ласково сжала пальцами ледяные, несмотря на жару, руки Белль. — Только ты можешь нам помочь. — А… а иначе нельзя? — Белль судорожно сглотнула, прикрыла глаза. Не видеть бы, не слышать, не знать. Но поздно. — Нельзя. Во что бы то ни стало, он хочет попасть в другой мир. А ради этого надо уничтожить наш. Целиком. Прекрасный Принц, статный, высокий, безмолвный, пошевелился за стулом своей супруги: — Со всеми жителями. Слезы щипали глаза Белль, в горле застыл неудобный комок, но заплакать она не могла. — Только ты можешь остановить его, — прошелестел голос подлетевшей феи с голубыми крылышками. — Только тебя он подпустит к себе. Кажется, это сказал кто-то из гномов. — Только ты знаешь, где он хранит свою погибель… Белль почудилось, что вся комната произносит эту фразу разными голосами. *** Она медленно поднималась по ступенькам лестницы, хватаясь одной рукой за мраморные перила. Другую руку Белль держала позади, пряча в складках юбки что-то длинное и острое. Она знала, что он выйдет ей навстречу… выбежит. Несколько шагов, и вот уже Белль видела, как Румпельштильцхен спешит к ней. Он был таким же, как и раньше, как всегда. Как мечталось, она вернулась к нему в замок. Вот только не затем, чтобы вернуться в его жизнь. — Белль! — слезы радости блеснули в выпуклых глазах цвета темного янтаря. Улыбка раздвинула его губы, и Белль… остановилась. В другой, несоизмеримо более прекрасной реальности она кинулась бы к Румпельштильцхену на шею. Обнимала бы, гладила бы его лохматые полуседые кудри, смеялась бы и плакала одновременно — и повторяла бы его странное, чудное, бесконечно дорогое ей имя. Но сейчас… Сейчас она просто подошла к нему, ступая, как будто во сне. Да, да, конечно, это же просто сон. Нет никакого страшного Проклятья, которое уничтожит весь мир. Есть только они… они вдвоем. Он и она. Чудовище и Красавица. — Белль, — он нерешительно обвил руками ее плечи, все еще боясь, что это иллюзия, созданная его воспаленным воображением. Но нет, живая! Реальная, из плоти и крови… Румпельштильцхен крепко обнял девушку, и, глотая счастливые слезы, прижимал ее к себе. — Я думал… ты умерла… как же ты… — Белоснежка и Прекрасный Принц… они спасли меня… Белль осторожно высвободилась из объятий, о которых мечтала долгими бессонными ночами, в темнице Злой Королевы. — Румпельштильцхен… — она словно забыла имя и пыталась выговорить заново. — Это правда? Я слышала, ты хочешь уничтожить весь мир. Брови Темного мага сдвинулись, словно он был неприятно изумлен. — Белль, дорогая… давай потом поговорим об этом, ты наверняка устала… — Нет, — перебила она, глядя на него, будто впервые видела. А может, так оно и было? — Я знаю правду. Скажи, почему ты хочешь так поступить? Ты что-то хочешь найти в том мире… или кого-то? — Кого-то, — медленно кивнул Румпельштильцхен. И тут Белль вспомнила детские вещи, которые нашла на втором этаже замка когда-то, тысячу лет тому назад. — Сын… твой сын… Ответом был еще один кивок. И молчание. Сердце Белль сжалось. Она знала, как и он, как и все на свете — нет способа попасть в другой мир. В мир без магии. Нет способа… кроме как уничтожив существующий ныне волшебный мир. В отчаянии она покачала головой. — Румпельштильцхен, не надо. Ведь жители этого мира… не виноваты, что вы в разлуке. А вдруг найдется другой способ? — Другого не существует, — безнадежно качнул головой маг, опустив руки и не глядя на Белль, — я искал… искал несколько столетий… я не хотел разрушать этот мир. Но придется. Последние слова — и надежда Белль хрустальными осколками рассыпалась вдребезги. Девушка вынула из складок платья руку с кинжалом. На волнистом лезвии ясно читалось имя «Румпельштильцхен». Кинжал. Единственное оружие, способное принести смерть Темному магу. Румпельштильцхен отступил на шаг, глядя на клинок, затем искра понимания сверкнула в его глазах. — Белоснежка и Прекрасный Принц? Они послали тебя…? — Я сама пришла, — Белль на мгновение прикрыла глаза, как тогда, в комнате — не видеть, не слышать, не знать. И снова поздно. В ее ушах тревожно зазвенел голосок Голубой Феи, которая поддерживала связь с принцессой: «Торопись, Белль! Скорее! Убежать он не сможет… только не от владелицы кинжала…» — Значит, ты знала, где он хранится, — скорее для себя произнес Румпельштильцхен вслух. И через силу усмехнулся. — Ты… сможешь…? Белль едва видела его — через слезы, застилавшие взор, мешавшие разглядеть выражение его лица. — Пожалуйста, откажись от Проклятья, — прошептала она так, будто готовилась убить саму себя. — Я… люблю тебя. Я люблю… Румпельштильцхен отрицательно покачал головой и протянул руку. За кинжалом. Пальцы его не дрожали — он был уверен, что Белль не сумеет ударить. Да и сама она была уверена, что не сможет. Жизнь одного чудовища в обмен на то, чтобы выжил целый мир. Как хотелось положить голову на грудь чудовища и забыть о мире. Белль подняла руку с клинком, и мысленно Румпельштильцхен уже сомкнул пальцы вокруг рукояти. Но вместо этого лезвие вошло ему в грудь. Темный маг пошатнулся, не веря боли, пронзившей его тело, не веря крови, которая потекла из раны, не веря слабости, которой он не испытывал вот уже триста долгих лет. Он не помнил, как очутился на полу, как кинжал был отброшен прочь, как Белль, рыдая, опустилась рядом. Кровь пачкала ей руки, а слезы лились ручьями по бледному лицу. Румпельштильцхен закрыл глаза. Он уже не чувствовал, как Белль обнимает и целует его, не чувствовал, как она трясется от рыданий. Где-то в другой реальности он шел по лесу, опираясь на посох, хромой человек, слабый, как когда-то, но счастливый. Потому что навстречу выбежал Белфайер и кинулся обнимать отца, а за ним с улыбкой на лице вышла девушка в голубом платье. Они все были вместе. Как и мечталось. *** — Все кончено, — Белоснежка стояла у окна своей спальни и смотрела, как слуги по ее приказу снаряжают принцессу Белль в дальнюю дорогу. В родное королевство. — Почему Белль не стала Темной? — Прекрасный Принц встал рядом. — Голубая Фея ведь говорила, что проклятье тьмы переходит к тому, кто убил предыдущего Темного мага. — Похоже, что Румпельштильцхен каким-то образом сумел лишить кинжал этого свойства, — легко вздохнула Белоснежка. — Потому что с Белль все в порядке. — Что ж, тем лучше для нее, — сказав это, Принц умолк, и они оба молча смотрели, как уезжает Белль. Мир оставался на своем месте, и ему ничто больше не угрожало. Кроме того, что еще одно сердце было разбито навсегда.